Tear It Up

— Иди ко мне. — тихо позвал Брайан. Он проснулся в предрассветных сумерках от холода. Серое небо за окном бледнело медленно и неохотно, воздух в комнате колол ледяными иглами. День обещал быть дождливым. Фредди лежал, завернувшись в половину одеяла, вторую он тщательно подгреб под себя. Брайан потянул за толстый синий край, разваливая это гнездо, и заставляя Фредди постанывать и хмуриться. Отвоевав половину, озябший и сонный, он пробрался под нагретую ткань, туда где было сухо и тепло как в печи, туда, где свернувшись калачиком, почти упираясь лбом в острые коленки, лежал уютный источник жара. Брайан обнял, прижимаясь к спине того, кто был неудобен, колюч и пах перегаром. Запустил холодные ладони в серединку, где Фредди берег от холода сложенные руки. Длинные пальцы вмялись в горячую кожу. Машинально Брайан скользнул по груди, преодолевая сопротивление собранных конечностей. Фредди сонно заворчал. Мэй не мог остановиться. Ему хотелось этого теплого, сонного, живого, как можно больше вокруг, и по возможности в крови. Он не без труда развернул тело хмурым лицом к себе, пытаясь прижаться ближе. В него уперлись острые локти. Он разводил несогласные, сложенные руки, мечтая о Фредди покладистом и удобном как подушка. Немного повозившись, он наконец, с наслаждением почувствовал жар полновесного прикосновения чужих груди и живота, прижал черноволосую голову к себе, ощущая кожей недовольное мелкое дыхание. Брайан просыпался. Близость тела Фредди давала о себе знать нарастающей болью в паху. На встающем члене заныла ранка — след вчерашней вспышки безумия. Он поморщился. Стоило бы взглянуть на рану и обработать её, но оторваться от горячего сухого тела в руках и вынырнуть из-под одеяла казалось затеей пустой и даже опасной. Пробуждаясь все больше, он гладил пальцами крепкую спину, ощупывая мышцы на лопатках, бугорки позвонков и легкий пушок на пояснице. Возбуждение пересилило ноющую боль, и он слегка потирался членом о плоский мохнатый живот, пачкая темную шерсть прозрачными каплями смазки. Фредди пыхтит как ёж, начиная выворачиваться, требуя свое поспать. Он страдальчески зажмурившись прогибается назад, образуя невозможную для нетренированной спины дугу, будоража Мэя видом смуглых, фавнических груди и плеч, и Брайан хватается под одеялом за крепкую попку, прижимая к себе и нечаянно разводя ягодицы. Фредди шипит от боли, распахивая угольно-черные в утренних сумерках глаза, его ладони упираются Брайану в грудь. — Мне больно. — раздается тихий ломкий шепот. Брайан, замерев, смотрит на покрытое щетиной тоскливое лицо не сообразив, что делать дальше. — Больно. — жалобно просит Фредди, выворачивая зад из цепкой хватки. — Да что, блядь, с тобой такое? — хмурясь тихо спрашивает он, сворачиваясь в защитный клубок под одеялом. — Не знаю. — Брайан чувствует прилив тоски. Он устало откидывается спиной на подушки и сбивчиво продолжает: - Я не понимаю, что со мной происходит. Я как будто совсем другой человек. Делаю то, за что раньше осуждал, чувствую то, на что раньше не был способен. Я словно голоден все время. Я глохну, слепну, ничего не чувствую кроме желания прикоснуться к тебе. Я словно схожу с ума. — Поздравляю, дорогуша. Это обычная похоть. Удивительно, что ты чувствуешь ее впервые, и удачно, что тебе, подвернулся именно я. — Фредди, поставил диагноз равнодушно, словно опытный врач, и со скучающим видом залез головой под подушку. Брайан отобрал ее. — Все не так, Фредди. Я почувствовал, что я новый Брайан Мэй. Это нечто новое и одновременно старое внутри меня. Я ощущаю, что это нечто. Оно всегда было со мной, совсем немного, теперь просто оформилось в нечто огромное, иногда заполняя все внутри. — Не совсем понял, о чем ты. Это нечто заставляет тебя хотеть мужиков? — спокойно поинтересовался Меркьюри. — Я не хочу мужиков, я хочу тебя. — сказано это было с нажимом, даже с некоторым раздражением. — Это звучит обидно, дорогуша. — Нет, ты не понимаешь. — Мэй уселся на кровати и заговорил, глядя в темно-серую пустоту окна, за которой начинался дождь. Он заговорил откровенно и сбивчиво, как тогда, когда в студии рассказывал о семье и любви. Сейчас он говорил о Фредди. О том, как он невозможно уникален, как не похож ни на что, с чем Брайан сам когда-либо сталкивался, о том, что он чистая эмоция во плоти, и как же сложно судить о нем обычными человеческими категориями. — Мэгги… — прервавший его голос Фредди тих, и хрупок. — А как я буду счастлив? — Что? — А как я найду человека, такого как я, с которым почувствую себя наедине с собой? Как ты с Анитой? Брайан почувствовал острый приступ жалости. Он не ожидал, что разговор примет подобное направление, но Фредди не шел на поводу чьих-либо ожиданий. Он был хмур, и как-то очень уж крепко замотался в одеяло. — Найдешь. –Мэй обхватил Меркьюри за теплые округлые плечи, пытаясь извлечь из темно-синего кокона и прижать к себе. — Нет. — Меркьюри отвернулся, не желая демонстрировать Брайану поплывшее лицо. Его сухие губы припухли и кривились как от горечи. — У тебя есть мы. У тебя есть Я. — Брайан говорил с Фредди ласково, притягивая ближе. Но тот упирался, старательно подавляя расстройство, пока не сдался наконец, позволив приласкать себя. Он доверчиво прижался, и поднял покрытое щетиной лицо вверх. Темные глаза без следа дрёмы посмотрели на Брайана строго, тонкие брови были нахмурены. Казалось в нем назрел некий важный для него вопрос. — Кого ты сейчас выберешь? Меня, Аниту или Крисси? — спросил он, словно выстрелил. К горлу Брайана подступил ком. За все время своего помешательства он ни на секунду не подумал о возможности подобного выбора. Он мелко моргал ресницами, не зная что ответить. Так чувствует себя нашкодивший сын перед строго вопрошающим родителем. Ребенок скованно молчит, чувствуя вину и надеясь, что папа догадается обо всем сам, заочно простит и скандал упадет сам собой. Фредди молча и пытливо смотрел на мучения Брайана выжидая ответ, словно стерег его сидя в засаде. Брайан неловко прятался под панцирем собственного молчания. У него с трудом получалось не отводить взгляда. Меркьюри безжалостно ждал еще немного, пока внезапно не раздался его тихий хохоток. Серьезность слетела с него как пыльца, глаза загорелись как угли и на лице расцвела светлая белозубая улыбка. Брайан, глядя на него, улыбнулся машинально, не приходя в сознание. — Я пошутил, дорогуша. Видел бы ты свою рожу. — сдавленно смеясь сказал он, откидываясь на подушки, без всякого следа, так не идущей ему, серьезности. Веселый, яркий, горячечно-пушистый фавн. Сказочное создание, сотканное из лета, похоти и музыки. Брайан глупо улыбался, хватая и целуя резвые острые коленки. — Мэгги. — весело и капризно мурлыкнул Фредди. — У меня похмелье, у меня болит жопа. — Я сейчас принесу что-нибудь. Посмотрю в аптечке что-то дезинфицирующее. — зараженный чужой веселостью, Брайан почувствовал облегчение. Он торопливо рванул к двери, на ходу путаясь в ногах и едва не падая. Вставать резко было большой ошибкой. Перед глазами заплясали фиолетовые пятна, в голове перекатился бильярдный шар. — Для дезинфекции окуни член в остатки водки, — раздалось за спиной. — С…серьезно? — Брайан обернулся, держась за дверной косяк, и уже привычно любуясь человеком в своей постели. На синих простынях, в холодном и дождливом полумраке, золотисто-коричневое тело Меркьюри сияло как нечто иномирное. Словно в темный пруд запустили вызывающе яркую рыбку. Снова смешливо блеснула полоска белоснежных зубов. — Мэгги, ты в своем уме? Какая аптечка? Какая дезинфекция? Притащи нам крем после бритья, и захвати по пути мои сигареты. И шампанское! — крикнул Фредди уже вслед. Брайан, с трудом оторвав от него взгляд, минует темные коридоры квартиры, и шатаясь, влетает в огромную ванную комнату, ныряет под холодный душ, приводя себя в порядок и стараясь унять эрекцию. Красноватое пятно на крайней плоти хоть и выглядит небольшим, причиняет дискомфорт. Он бережно трет член, понимая, что лучше пока не вставать в строй. Он чистит зубы быстро, словно боится опоздать, прихватывает с полки крем, и найдя сигареты торопливо влетает в спальню. Отсутствие Фредди пугает его. В последнее время никто не умел отсутствовать так оглушительно как он. Страшно какие-то доли секунды, прежде чем слышится сквозь шум дождя плеск из небольшого душа, примыкающего к спальне. Чувствуя глупое облегчение, Мэй вытягивается на кровати в полный рост, сладко хрустя костями. В квартире холодно. Дождь за окном усиливается, где-то вдалеке слышатся раскаты грома. Нечастое явление для Лондона. Он слушает рыбий плеск из душа, натирая кремом член. Мягкая мазь заметно уняла раздражение, прохладно ложась на кожу и вызывая легкое онемение. Фредди появляется в спальне тонким гибким силуэтом. Просит сигарет. Брайан трясет красной пачкой "Ланкастера", и прячет ее за голову, вынуждая Меркьюри залезть на постель, тянуться к нему, обдавая запахом мыла и зубной пасты. — Поцелуй. — просит Мэй, крепче сжимая красную коробочку с ядом в кулаке. Фредди прислоняется щекотными от усов, неожиданно холодными губами. Брайан целует мятный рот, проникая языком, надеясь на подобие вчерашнего фейерверка, но вместо посасывания чувствует легкие укусы. Фредди мелко покусывает и лижет тонкие губы. Брайана расслабляет эта медленная свежая ласка. Он вынимает руки из-за головы, желая обнять гибкую спину, но Фредди, с обезьяньей ловкостью выхватывает пачку и отскакивает в сторону. Брайан очарованно смотрит на него. Меркьюри сидит на пятках, плотно сомкнув колени, со своей бескомпромиссно-прямой спиной, отчего простой процесс курения напоминает религиозный обряд: лопатки ровные, плечи чуть откинуты назад, позвоночник обозначился длинным каньоном вдоль спины, красивая шея чуть наклоняет голову, помогая пухлым губам обнять кончик сигареты. Брайан скользит глазами ниже по аккуратным ягодицам и цепляется за неожиданно контрастные смуглой коже бело-розовые ступни под ними. Он тянет руку, укладывая пальцы на округлую половинку, чуть сжимая упругую плоть. Фредди не реагирует. Или выжидает, или поглощен сверх меры утренней сигаретой. Длинные пальцы Мэя оглаживают горячую кожу, то одной, то другой ягодичной мышцы, и дерзко лезут промеж них в щель, горячую как личный ад. Фредди шипит. Он тушит сигарету и садится на край кровати, уставившись глазами-черешнями. Брайан тянет лечь, захватив тонкие запястья, коротко целуя в мелкие кудри на виске, гладкую шею, прихватывая тонкие ключицы, обнимая бледными руками, прицеловывая, приласкивая Меркьюри спиной к кровати, вытягиваясь вдоль гибкого смуглого тела. — Не надо. — горячо шепчет Фредди, в самое ухо Мэя, упираясь ладонями в его плечи. От его дыхания Брайан чувствует горячую воду в затылке и под кожей спины — уже знакомое, желанное чувство. — Нельзя таким голосом просить остановиться, Фредди. — говорит Брайан севшим голосом. — Нельзя смотреть так, как ты. Нельзя прикасаться такими руками. Нельзя быть тобой, если ты не собираешься свести меня с ума. Он целует горячий лоб и усаживается между разведённых ног. Фредди приподнимается на локтях, внимательно и чуть настороженно глядя на него. Его яркая как карамель кожа, словно светилась в прозрачно-сером воздухе комнаты, не позволяя пасмурной погоде проникнуть на островок их кровати. Брайан провел тыльной стороной руки сначала по мягкой шерстке плоского живота, затем опустил ладонь на сонный член, обхватывая его и чуть сжимая. Фредди уставился чуть окосевшими глазами на руку и подался бедрами вверх, одобряя ласку. Брайан водил по стволу рукой удивляясь чужой набухающей плоти, так похожей на его собственную. Фредди откинул голову чуть постанывая, и демонстрируя беззащитную шею. Брайан заворожено следил за его реакциями, за тем как расширяются зрачки, глядящие куда-то под веки, как напрягаются темные бусины сосков, как начинает блестеть кожа, становясь похожей на темный мёд, как ползут змеями под ней крепкие мышцы. Он невероятно легко и бесстрашно отдавался зову собственной плоти, прямо в руках Брайана превращаясь в медленный костер. Брайан неспешно надрачивал его совсем окрепший член, ощущая скользкое движение теплой бархатистой кожи по стволу. На темной головке выступила прозрачная капля. Брайан растер ее большим пальцем, а затем отпустил, потянувшись за кремом. Он мог бы поклясться, что Фредди тихо поскуливал, в то время как он обильно смазывал пальцы. «Подожди, подожди еще немного» — думал он, подхватывая рукой покрытое пухом худощавое бедро, и приставляя пару пальцев к сфинктеру. Рядом он заметил некрупное красное пятнышко. Хоть и небольшое наверняка оно причиняло дискомфорт. Брайан почти невесомо коснулся сжатого колечка, чуть потирая и нанося пахнущий алоэ мягкий крем. Он легко массировал крохотные нежные складочки вокруг, отводя руку, когда Фредди нетерпеливо скользил навстречу. Закончив, он осторожно вкрутил скользкий указательный палец в плотно сжатое кольцо. Фредди зашипел сквозь зубы, как кот. Брайан осторожно двигал рукой, дожидаясь пока мышцы немного не разойдутся, чтобы безболезненно впустить второй. Он чувствовал пальцами скользкие горячие стенки, любопытно скользил внутри лаская их подушечками. Фредди, резко и жадно насадился на пальцы, лицо его исказилось от боли, Брайан придавил его рукой к постели, стараясь обездвижить, но это не особо помогло, сильное, гибкое тело продолжало дергаться навстречу. — Еще, пожалуйста… — сбивчиво, сквозь стоны шепчет Меркьюри. И Брайан, поплывший от этих звуков, добавил еще два пальца, вдавливая их почти по костяшки. Фредди напугал его, выгнувшись дугой и коротко и громко вскрикнув от боли. Высокий и чистый звук ударил по ушам словно хлыст. Брайан сцепился насмерть с собственным желанием просунуть внутрь всю кисть, чтобы максимально заполнить жадное тело. «Остановись, не сейчас, ты поранишь его, он сам ничего не соображает». — гулко билось в его голове. Он вынул пальцы и снова проник двумя, осторожно массируя нежные стенки, это стоило невероятного труда. Меркьюри тихо захныкал. Желая подарить ему разрядку, Брайан обхватил ладонью его побагровевший член. Под бархатистой кожицей двигалась каменно припухлая плоть, накачанная кровью до отказа. Он был на грани. Мэй, больше не думая и не сомневаясь, взял головку в рот, опрометчиво пытаясь заглотить ее поглубже. В кудрявые волосы судорожно вцепились пальцы, чужой крупный орган протолкнулся сам, не давая времени прочувствовать этот первый для него опыт. Он задыхаясь ударил Фредди по бедру, не рассчитывая сил. В небо и горло тут же ударила вязкая жидкость. Брайан, судорожно кашляя, ссутулился на краю постели. Восстановив дыхание он открыл шампанское, и начал пить из горла бутылки. Во рту слишком силен был вкус белка с каким-то странным остро-кислым оттенком. «Ничего, не последний раз». Думал он отхлебывая. Почувствовав тихий поцелуй в плечо, он вздрогнул. Горячий и притихший Меркьюри обнял его. Смуглая рука потянулась за бутылкой, и Брайан охотно разделил с ним напиток. В квартире было темно и холодно. За окном во всю бушевала гроза, но никто даже не заметил. Медленным, тягучим движением, фавн подполз на край кровати, как-то по-женски подтягивая под себя ноги. Молния за окном на секунду ослепительно выбелила его бок с темным отпечатком ладони. — Ничего себе. — тихо сказал он, глядя в окно. Брайан встал и задернул шторы. Комната погрузилась в полумрак. Темные ковры, мрачные стены, холодный воздух. Некрупный гибкий Меркьюр, сидел на одеяле, и казалось один мог прогреть всю квартиру, весь Лондон, а может и весь мир. — Останься сегодня со мной. — попросил Мэй. — Хорошо, мне нужно позвонить. — Потом, иди сюда. — Брайан падает на кровать и тянет Фредди, роняя на себя. Тот, артачась упирается руками и коленями. — Не хочу. Я не хочу спать и не люблю валяться в постели. — капризно жалуется он. — Когда взрывается сверхновая… — начал Брайан. — Да ладно. Лучше "рогипнол". — Фредди демонстративно закатывает глаза, сверкая белками в полутьме. Брайан крепче прижимает его голову к плечу, продолжая рассказ. — После взрыва появляются самые плотные из известных астрофизических объектов — нейтронные звезды, Фредди. Они сжимают несколько солнечных масс в шар размером с Лондон. — говорит он, прихватив пальцами и сжав смуглую ягодицу. — А выброшенный материал вокруг разрастается в красивые волокна. Вокруг звезды клубится разноцветная пыль, она пылает от пульсирующих ударных волн… — Брайан продолжал рассказывать о том, что когда-нибудь ученым удастся увидеть это явление детально, а пока они лишь знакомы с массой объектов, говорил он, чувствуя, как тяжелеет и растекается по нему тело любовника. Фредди сонно моргает ресницами, и перебирает в тонких пальцах черные бусины ожерелья на чужой груди.