Tear It Up

Стало проще. Запрета не было, непредсказуемости тоже. Желание или, как назвал это сам Фредди, похоть, больше не накатывали нестерпимыми безумными вспышками. Никаких взрывов, похоть присутствовала внутри спокойно и ежесекундно, ощущаясь частью тела. Ноющей частью. Фредди не был ни Крисси, ни Анитой. Он не был комфортным, он был шумным, быстрым, сильным и беспокойным. Двигался стремительно, заполняя собой квартиру. Его фигура, одетая в свободную белую майку и невозможно короткие белые шорты, металась, словно комета, от бардака, который он развел на кухне, к бардаку, который он развел в гостиной. Голые стройные ноги мелькали как спицы велосипеда. Он на ходу курил, придавая себе сходство с паровозом, жевал кусочек вяленого острого мяса, тряс стопкой исписанных листов, и попутно ругался с кем-то по телефону, плотно прижимая рог трубки плечом, цепляясь за дверные косяки антенной. Брайан сидел в бардаке гостиной комнат на ковре, который Фредди замусорил исписанными листами. Их рабочий день закончился, но приступ вдохновения у Фредди только начался. Мешать было бы бестактно, и Брайан затаился, наблюдая нового для себя, бытового Фредди Меркьюри, стараясь не мешать. Он смаковал чувство его полного присутствия рядом, оно било по всем фронтам сразу, задевая теплом тела и сладковатым запахом духов, будоража шелковистостью кожи и раздражая юркостью движений и громкостью голоса. Брайан варился в этих ощущениях, не в силах представить себе пустоту их отсутствия, и понимая, что и рядом с ним долго не протянет. Такой напас ощущений удивительно выматывал, а само сочетание головной боли и то и дело возникающей эрекции, вызывало тоску. Когда на полу перед ним в очередной раз возникли тонкие ступни с по-обезьяньи подвижными пальцами, Брайан ловко схватил шустрое колено, стараясь затормозить этот бег. Фредди отбросил трубку, прекращая разговор, но ни на секунду не прекратил хмуриться в стопку листков на руках. — Что такое, Мэгги? Ты соскучился? — прогудел он дымно. Сигареты он так и не выпустил. — Ты, ты слишком быстро существуешь, Фред. — Фредди. Зови меня Фредди, или зови «Мой маленький грязный секрет». — Как скажешь. — Брайан соглашался автоматически. Он схватил край мешковатой майки и притянул фавна к себе, сидящему. Тот, пошатнувшись, придвинулся словно ведомая лошадь. Он дымя сигаретой смотрел на черновик, но смотрел уже между строк. По его ногам ползли прохладные ладони. Брайан обхватил тонкие костистые щиколотки крепко, словно боясь того, что Меркьюри убежит, и его длинные пальцы сомкнулись на щиколотках плотно, словно манжеты. От души сжав жилистые суставы, Брайан скользнул вверх, по пути чуть сминая икры, покрытые мягким пухом, и огладив острые, почти женские коленки, впился пальцами в худые бедра. Дыхание Фредди сбилось где-то сверху над головой. Брайан взглянул наверх: листки в руках были скомканы сжавшимися пальцами, глаза были прикрыты. Снизу были видны дрожащие стрелки ресниц, нависшие над скулами, из расслабленного пухлого рта с опасно свисающей сигаретой показались кроличьи резцы. Полюбовавшись на него, Мэй покрыл короткими поцелуями бедра, поднимаясь губами и руками выше, к кромке шорт. Атласная ткань крепко натянулась, выдавая эрекцию. Белья Фредди не надел. Одно неловкое движение, и из-под края критично короткой штанины мог показаться внушительный член. Подобное зрелище могло свести с ума гея или женщину. Брайан не думал об этом, его больше будоражила обтянутая белым атласом беспокойная задница, но упустить этот рычаг было бы не вежливо. Он уткнулся лицом, жарко дыша в натянутую ткань и чувствуя пульсирующий под ней ствол. Потершись об него носом, он прикусил его через материал у самого основания, одновременно запуская руки под шорты и сжимая ягодицы. На голову ему посыпались черновики. Повинуясь интуиции он несильными укусами двинулся вдоль ствола, и добравшись до края принялся вылизывать темно-красную головку с каплей смазки, показавшуюся из-под белой ткани. Фредди низко застонал — значит все правильно. Брайан чуть отодвинул белый атлас и вобрал ее в рот, принимаясь обсасывать, как непомерно большую конфету. Во рту ощущался уже знакомый вкус белка со странными пряно-кислыми нотами. Не сказать, чтобы так уж приятно, но слишком уж сладко пахла кожа возбужденного Фредди. Ради его стонов, ради мышц, дрожащих как струны, можно было пойти на что угодно, и Брайан спокойно всасывал в рот плоть, продвигаясь все дальше, насколько позволяла плотная ткань. В его волосы вплелись пальцы. Меркьюри не хватал грубо, не сжимал кудрей. Он почти невесомо ласкал чужую кожу головы, словно боясь спугнуть, нежно потягивал за пружинки волос, посылая по телу Брайана волны мурашек. Тот выпустив член изо рта двинулся обратно, прикусывая обтянутую атласом плоть, и добравшись до корня приспустил шорты, выпуская ее наружу. Глянул вверх. Фредди возвышался над ним, видимый только гладкой шеей и подбородком закинутого лица. Футболка его была осыпана пеплом. Легко дотянувшись рукой Мэй вынул изо рта промокшую сигарету и затушил ее о какой-то черновик. Фредди успел мазнуть его пальцы благодарными губами. Маленький, легкий как бабочка, жест — почему-то именно он пустил по венам поток теплого алкоголя. Брайан осторожно, стараясь не задеть зубами, взял в рот не чужой член. Вобрав его немного понял, что дальше не стоит, мог сработать рвотный рефлекс. Он принялся засасывать его, лаская рукой часть, которую не мог захватить. Другую он просунул Фредди между ног и взял за ягодицу, опасаясь того, что партнер толкнется в рот сам. Меркьюри был на удивление вежлив. Тело его мелко дрожало, но он не двигался, только руки его ласкали лицо и волосы Брайана, делая процесс более приятным. Мэй старался, вспоминая, что было бы приятно ему самому, время от времени лаская языком уздечку и рукой подтянувшуюся мошонку, с удовольствием чувствуя, как напрягается под его ладонью гладкий зад. Наконец он почувствовал тонкий поток где-то в глубине ствола, и Фредди, деликатно вынув член у него изо рта, крепко сжал свою плоть рукой. Грубо двинув несколько раз покрасневшую кожицу, он кончил в собственный кулак. Руки его повисли как плети. Он начал пошатываться, и Брайан, обхватив его поперек бедер и талии уложил на пол, усыпанный черновиками. Фредди закрыл глаза и свободно раскинулся на толстом ковре, чуть вспотевший, с задравшейся футболкой и приспущенными шортами. Брайан целовал такие красивые теперь недостатки: кроличьи зубы, покрытую волосами грудь, острые косточки суставов, плоский живот. Облизал влажный уснувший член, все больше привыкая к нему. «Стоит попробовать нечто большее». — мелькнуло у него в голове. Испугавшись самого себя, он принялся вылизывать шею Фредди, переходя на подбородок и присасываясь к мягким губам. Меркьюри отвечал вяло и неохотно. Даже глаз не открыл, и Брайан поцеловал смеженные, тяжелые веки. Он перевернул разнеженного Меркьюри на живот. Тот покорно растянулся, чуть вильнув задом. Мэй, огладив облитую глянцевой тканью попку, уселся на смуглые бедра, и расстегнув домашние штаны, вынул собственный вставший член, пачкая смазкой шорты. Сильные пальцы обхватили ягодицы, немного массируя их. Фредди несмотря на то, что его пригвоздили к полу, пытался податься задом навстречу, с удовольствием принимая ласку. Брайан все сильнее сжимал в руках эти аккуратные мышцы, не пытаясь полностью раздеть любовника. Фредди глухо застонал, спина напряглась, углубляя каньон позвоночника. Под ткань протиснулся член. Мэй, чувствуя странное удовольствие, проник под кромку штанины, чуть оттянув вбок шов. Он аккуратно принялся трахать Фредди между ягодиц, не проникая внутрь и все обильней пачкая ткань, плотно накрывающую орган. Тело под ним стремительно нагревалось, требовательно двигаясь навстречу. Смазки под рукой не было. Умирая в глубине души, Брайан встал, и рванул в сторону спальни, слыша за спиной жалобный всхлип. Схватив чертов тюбик, он пошел обратно, на ходу скидывая одежду. Тело трясло словно от голодной слабости. Фредди сидел на ковре, подобрав под себя ноги. Черные глаза смотрели жалобно, слишком большие зубы и майка придавали ему вид брошенного ребенка. Он обнял ноги подошедшего, прижимаясь всем телом. Брайан, отцепив его руки от себя, поспешно уложил его на бок, стаскивая шорты. Растянувшись около, прижал к себе и обильно смазав Фредди между ягодиц, нетерпеливо вошел в него тремя сильными толчками, придерживая за бедро. Фредди зашипел сквозь зубы, но звук не долетел до Брайана, тот замер, получая свою дозу. Жар тек рекой вдоль его позвоночника, тело в руках было расслаблено и уютно лежало, позволяя сдавить себя. Темный затылок, в который он уткнулся длинным носом пах цитрусовым шампунем и каким-то особым коричным запахом с оттенком мускуса, запахом самого Меркьюри. Он вытаскивает член почти полностью и медленно и туго вводит его обратно. Фредди снова шипит, судорожно комкая в пальцах какой-то подвернувшийся черновик. Брайан повторяет процедуру еще несколько раз, отчего партнер непроизвольно подается навстречу, прогибаясь в пояснице. Он чувствует, как крепко кольцо ануса обхватило ствол, и пугливо смотрит вниз — там его темно-розовая плоть глубоко и скользко исчезает между смуглых ягодиц, над которыми ярче обозначились ямки. Брайан, не отпуская бедра, вдавливает в одну из них подушечку большого пальца. Фредди мелко дышит. Он хоть и подается немного навстречу пока не готов, и Брайан ослабляет хватку своих рук, начиная ласкать покрытые шерсткой грудь и живот. Спускается рукой к уснувшему члену, нежно целует затылок, скулу, висок. Видит, что Фредди хмурится, тихо постанывая, однако мышцы его понемногу расслабляются, охотней впуская член внутрь, все тело его теперь чувствуется сонным и мягким. Кончив недавно он просто хочет лежать и курить, возможно ему нужны объятия. Брайан, понимая это, старается не затягивать процесс. Это не так сложно. Спокоен ли Меркьюри или нет, он исправно снабжает партнера адреналином и эндорфином, и Брайан кончает внутрь него, вцепившись в смуглое бедро и вдыхая запах черных волос. Фредди спокоен абсолютно. Его пальцы, сжимавшие до этого ковер с клочьями бумаги, расслабляются. Они просто лежали, прижавшись друг к другу. Фредди удобен, расслаблен. Он заводит руку назад, туда, где Брайан уткнулся в его плечо, и гладит кудри. — Ты чувствуешь меня? Знаешь, когда мне больно или хреново? — спрашивает он тихо. Брайан впервые задумывается. Он сорвался, нырнул туда, куда не следует, раскрыл и взрастил чувства, которым стоило таиться под спудом и дальше. Что повлияло на него? Алкоголь? Внезапно обретенная непрошенная свобода? Сложно сказать. Теперь это не имело значения. Он ощущал только голод. Он шел ему навстречу, не изнуряя себя анализом. Он просто пожирал Фредди, не задумываясь о последствиях ни для него, ни для себя, чувствуя только, что стоит остановиться, и желание само сожрет его изнутри. — Я себя не чувствую, когда ты рядом, Фредди. — наконец произносит он. — Чем ты лучше тех, кто просто пользуется мной? Брайан пугается не на шутку, крепко прижимая к себе друга-любовника. Обхватывает его поперек груди и кладет руку на лицо, прижимая черноволосую голову. Жест почти панический. Некоторое время он просто удерживает Меркьюри, будто тот вырывался, и боится отпустить и потерять этот драгоценный жар. Ответ нужно хорошенько продумать и взвесить, но он, глупый и наивный, рождается и выходит сам по себе. — Я точно не стану изменять тебе с одетым в кожу усатым пидором. — к удовольствию Мэя рот Фредди растягивается в улыбке, и он чувствует ладонью это движение мягких губ и усов. Он разжимает руки, и его гладкое и горячее поворачивается к нему лицом. Дыхание щекочет подбородок, смуглые пальцы зарываются в растрёпанные волосы, приятно, до мурашек, лаская кожу головы. Брайан прижимает его к себе крепче, гладя спину и аккуратный зад. Двигаться ему не хочется. — Мне надо поговорить с Ричардом. Извиниться. — так не вовремя вспоминает Меркьюри. Брайан понимает, кто такой Ричард, хоть и не спрашивал о нем. Он не хочет, чтобы Фредди даже вспоминал о том косматом борове из клуба. Плевать, что Фредди позволил себе лишнего, внутренне Брайан готов позволить и простить ему все и всех. И Он чувствует острую ревность, такую нелепую и неуместную в его положении. Он хочет отругать Фредди, запретить этот контакт, но одёргивает сам себя. — Ричард? Какое сложное имя для снежного человека. Его должны звать Харв, Фергус или на худой конец Пушок. — Прекрати. — просит Меркьюри и несильно кусает его за подбородок. — Любишь ты уродов. — вздыхает Мэй. — Наверное. И ты мне нравишься все больше. — говорит Фредди, потягивая кудрявые пряди и улыбаясь какой-то беспомощной улыбкой. Глаза его бархатно темнеют, на щеках играют ямочки. И Брайан сам улыбается, он не может не улыбаться в ответ.