Tear It Up

— Повернись. Повернись пожалуйста. Брайан тянет его к себе. Хватает за мокрые плечи. Фредди легко выскальзывает и отмахивается рукой. Брайан тянется за ним, но руки хватают воздух. Он тяжело встает с мраморного пола душа, чувствуя себя совершенно разбитым, и идет следом. Как чувствует себя Фредди понять сложно: движения его необычайно резкие и неверные, словно он частично ослеп или у него сотрясение. Он идет по темной квартире, цепляясь за дверные проемы и ударяясь о стены. Он заметно хромает, то ли из-за того, что ушиб колено, то ли из-за жестокой выходки одного из Мэев. Дважды он падает на пол, но подскакивает как ужаленный раньше, чем Брайан успевает дотронуться до него. Плетется в гостиную, затем в кухню, переворачивая на ходу мебель-он что-то ищет и не находит. Он кажется безумным и немного страшным в своих судорожных метаниях. Брайан следует за ним как привидение, до него доносятся жалкие всхлипывания носом, он пытается схватится руками за трясущиеся плечи, но Меркьюри раздраженно отмахивается. Брайан постепенно начинает замечать некую систему в хаосе этих движений — Фредди ищет телефон и ему жизненно важно не поворачиваться к нему лицом. Теперь развернуть его к себе кажется чем-то необходимым. Брайан хватает его поперек тела, но Фредди дергается неожиданно сильно, и оба валятся на пол кухни. Брайан наползает на него, пытаясь справиться с сопротивлением, пытается зажать под собой, но как же сложно удержать того, кто во многом сильнее тебя. Меркьюри под ним закрывает лицо ладонями, лишая себя помощи рук, и пытается лягаться. Брайану кажется, что он схватился за бешеного жеребенка. Наконец Фредди затихает. Резкие слепые движения сменяются глубокими судорожными вздохами. Брайан разворачивает его лицом к себе, отводя в стороны ладони и рассматривая страшный секрет. Лицо Фредди абсолютно спокойно. Оно кажется слишком худым из-за синеватого полумрака, который очертил скулы, на нем есть тень обиды и следы влаги, но в остальном он выглядит даже расслаблено. Темные глаза медленно шевелят слипшимися ресницами, рот не сжат в упрямую полоску и из пухлых губ блестят резцы. Его голос звучит хрипло и слишком неожиданно. — Брайан, отпусти меня. — получив свободу он отползает к стене, прислоняясь к ней спиной. Мэй встает и идет к холодильнику. Достав бутылку водки, он наливает ее в стакан для виски, надеясь что тот чистый, и подносит Фредди это нехитрое лекарство от душевной боли. Тот опрокидывает его в себя тут же, не поморщившись и не требуя закуски. Стакан небрежно поставленный им на бок, катится куда-то в сторону. Брайан садится напротив, ссутулившись и скрестив ноги. Фредди смотрит на него, откинувшись затылком на стену. — Прости меня. — сбивчиво начинает Брайан с единственно верных аккордов. — Прости за это. Я не должен был… Я не знаю, что произошло со мной. — А я знаю. — говорит Фредди неожиданно. Водка окончательно делает его спокойным, рассудительным, и кажется снова пьяным. — Фредди, этого больше не повторится, я обещаю. — Не повторится, Мэгги, это я тебе обещаю. — Фредди, прости… — тоска захлестывает, спокойный тон собеседника словно выбивает из-под ног стул и Брайан, задыхаясь в удавке собственного плача, прячет лицо в ладони. Слез нет, но горло сдавливают тиски. Он непроизвольно всхлипывает. — Как ты это делаешь? — спрашивает Меркьюри, в голосе его стремительно проступают водка и ирония. — Ты так плачешь сейчас, будто ты пришел ко мне ночью с ворохом проблем, а я насыпал тебе еще с горкой. Ты плачешь, и мне тебя очень жалко, Мэгги. Как ты это делаешь? Я сочувствую тебе. — разводит он руками. Смешливые нотки в пьяном голосе почему-то ранят одного из Брайанов. Он говорит второму, что если напоить Фредди водкой и оборвать провода телефонов, то в сущности держать его можно долго. «Заткнись, мразь»! — отвечает ему сквозь слезы второй, понимая, что кажется дошел до ручки, и это апофеоз его безумия. Дальше только падение и тьма животного сознания и примитивных инстинктов. Фредди улыбаясь подползает к сгорбленной фигуре и обнимает друга за плечи. Он неустойчив на ногах и ему трудно, но Мэй помогает, обнимает в ответ, укладывая голову на горячее плечо. — Фредди, это не я. — сбивчиво бормочет он Меркьюри в шею. — Это как будто кто-то другой. — Кто, мой сладкий? — Фредди шутливо целует влажные кудряшки. — Фредди, я не шучу. Я знаю, что поступил чудовищно, сделал тебе больно, может быть больнее, чем могу себе представить, но я понимаю это только сейчас. Сейчас я могу рассуждать о том, что ты имеешь право искать дальше, вести себя как захочется, но час назад я был на это не способен. Мне было страшно. — Брайан с неохотой привстает из теплых объятий, чтобы взглянуть в лицо собеседника. — Фредди, мне казалось, что, если я не почувствую тебя своим немедленно… я сдохну. Какое-то ебаное животное внутри меня, напало на тебя от страха. Прости. Я, вот этот настоящий я, не хотел этого. Фредди выглядит удивлённым. Ему жаль друга, придавленного собственными пороками. Некоторое время он просто молчит, вероятно подбирая слова. — Я не злюсь, Мэгги. — наконец говорит он устало. — Я, видишь ли, во всех своих бедах виню исключительно себя. Есть у меня скверная привычка подставляться под удар, который я мог бы блокировать. Каждый раз, как впервые, и я удивляюсь, получая по лицу. Наверное, я не поумнею уже никогда. По-хорошему я не должен был отвечать тебе, Брайан. Мне стоило игнорировать твою блажь… — Это не блажь, я хочу тебя, как никакую женщину не хотел. Не бросай меня, иначе я слечу с катушек. — Мэй прижимает его к себе, снова утыкаясь носом в шею. Фредди вздыхает, продолжая медленно и тихо, словно отсчитывая Брайану последние секунды: — Понимаю. Я испытывал нечто подобное и не раз. Нехорошее это чувство, Мэгги, оно сводит с ума. Ничего не дает ни тебе, ни другому человеку. Разве что кратковременные вспышки удовольствия. Но похоть, дорогуша, чувство скоротечное. Она уходит, оставляя после себя бардак, и, частенько сожаление о том, что ты глупо раскрылся, и вместо того, чтобы блокировать удары, сам же ловил их лицом. Со стороны это даже забавно. Мы с тобой друзья, и надеюсь ими останемся, нас связывают деньги, но в остальном, я же... я даже не являюсь изменой. Фредди развел руками. Голос его дрогнул, предавая хозяина. Что-то противно треснуло у Брайана внутри. Он вдруг понял с удивительной ясностью, как же легко уничтожить Меркьюри. Он в своих неустанных поисках счастья и в вечной жажде, бабочкой метался от одного ядовитого куста к другому. Ободрав крылья как следует, он отползал за собственную терновую стену, абсолютно непроходимую, но едва ли это помогало лечить его раны. Брайан чувствовал в его словах какую-то обидную для них обоих правоту, но была ли эта правота абсолютной? Нет, было что-то еще. Что-то огромное, почти придушенное желанием, сегодня сгустившимся в мерзость. — Ты не измена не потому, что ничего не стоишь, Фредди. Просто, ты кажешься мне обязательной частью меня самого. -Ты говоришь обо мне как об Аните? — Нет. Я нашел ее, свою сказочную принцессу. А ты был со мной всегда. Кажется, раньше, чем я тебя встретил и толком узнал. — У меня есть смутная догадка: Крисси-твоя жена, Анита-твоя душа, а я твоя слабая печень? — Да, ты мастер метафор. Одна из черт, за которые я так тебя люблю. — Не бросайся в меня такими словами, дорогуша, я могу их поймать. Твоя хорошая половинка, Мэгги, которую я обожаю безмерно, видела во мне друга, коллегу и никогда не видела любовника. Может не стоит будить того, кто меня хочет? Он мрачный тип. — Фредди непроизвольно вздрогнул. — Ты забыл сказать, что я вижу в тебе брата. — добавляет Мэй, целуя в лоб. — Гения. — продолжает он, легко касаясь губ. — Ты не сказал, что я очень к тебе привязан. Я всегда хотел тебя, Фредди. И теперь хочу быть рядом, в той мере, которую ты сам допустишь. — А если я никой меры не допущу? Кроме той, что была до того, как я решился сделать глупость? — Это будет разумно, но так мучительно. — Мэй беззаботно пожимает плечами, как арестант смирившийся с собственным расстрелом. — Не бросай меня одного в этом дерьме, дай мне шанс исправиться. Брайан прежний, но осмелевший, тянется к губам Фредди, целуя аккуратно и вопросительно. Фредди целует в ответ, укладывая на пол. Сейчас он поцелует друга, потом оденется и попросит заварить себе чайку. Но тот разрывает поцелуй, растягиваясь на полу, как морская звезда. — Трахни меня. — просит Мэй, улыбаясь. Фредди смотрит на него как на умалишенного. — Ты серьезно? Если это попытка извиниться, то оно того не стоит, я не злюсь. Не настолько. — Я хочу этого. — говорит Брайан. Его бледное лицо светится в ореоле пушистых раскиданных волос. На нем застыли веселая решимость и кривая ухмылка. Фредди поддается этому настроению. Он машинально тянет за локон, позволяя ему протечь сквозь пальцы, свернуться змейкой. — Готовься, Мэгги. Будет больно. — Твои сигареты лежат в спальне, на тумбочке. — просто отвечает Мэй. Затем встает и уходит в сторону ванны. Фредди с трудом поднявшись, бредет к постели, и развалившись на ней с наслаждением закуривает, глядя в окно. За ним темно и валятся крупные хлопья снега. На стекле заметны ломкие узоры, видимо наконец-то ударил мороз, а значит никакого грязного месива на асфальте. Брайан, возвращаясь в спальню застает его у окна. Он смотрит на снег словно загипнотизированный кролик, будто видит впервые. Он способен радоваться самым обыденным вещам. — Видишь? — Говорит он, водя по стеклу смуглыми пальцами. Затем поворачивает к Мэю совершенно счастливое, чуть пьяное лицо. — Настоящий снег. Я буду лепить снеговика у себя во дворе. Я буду играть в снежки. А потом рождество, и я буду дарить подарки. И мне подарят кучу подарков. Фредди улыбается ему беспомощной улыбкой, доверчиво показывая некрасивые зубы. Брайану этот рот кажется чем-то космически-прекрасным. Он с нежностью рассматривает большого ребенка перед собой, отнимает от ледяного стекла его пальцы, и целует их холодные кончики. — Пойдем, - он тянет его на кровать, и Фредди плетется за ним, то и дело оборачиваясь на окно, пока его не роняют на простыни. Брайан усаживается сверху. Вся его решительность куда-то улетучивается. Он не знает, что делать дальше, легко целует Фредди, который стал вдруг серьезен. Брайан касается губами тонких сведённых бровей, острых скул и подбородка. На нем чувствуется щетина, но Брайан и сам прилично зарос. Теперь он трется о чужую мягкую кожу своими щеками, надеясь, что борода отросла достаточно, чтобы не царапать партнера. Фредди уютно улегся под ним. Он ласков, но кажется совершенно вымотанным. Мэй не настаивает. Он опускается ниже, целуя попутно дорожку темных волос. Уткнувшись носом в основание члена, он слегка прикусывает кожу. Фредди шумно выдыхает где-то сверху. Пользуясь полученным опытом, Брайан берет в рот чуть солоноватую головку, начиная аккуратно ее посасывать и чувствуя, как разбухает во рту чужая плоть. Он подняв глаза пытается рассмотреть своего любовника. Серьёзность слетает с того и мало-помалу он начинает двигать бедрами навстречу. У Брайана начинает болеть челюсть, но он не прекращает своего занятия, пока его голову осторожно не оттягивают назад, прихватив за волосы. Раздается тихий голос Фредди. — Тише, не выдаивай меня. И нам надо выяснить как ты вообще отреагируешь на посторонние предметы в заднице. — говорит он, пытаясь найти у кровати тюбик лубриканта, уже изрядно траченый. — Ты сам-то явно удовольствие от этого получаешь. — Огромное, дорогуша, но все это частный случай. Давай посмотрим. Рекомендую тебе встать на колени и опереться на локти. Брайан послушался. Он покорно встал на четвереньки. Усталый голос Фредди и его деловитый подход заставляли чувствовать себя лошадью на приеме у ветеринара. Это немного сбивало и без того шаткий настрой, но он предпочел просто довериться. Он почувствовал, как примялась кровать — Фредди уселся позади него и завозился. Брайану стало страшно. По телу прокатилась дрожь, какая-то крупная и судорожная, когда коротко и мощно вздрагивает одна единственная мышца, тут же передавая эстафету следующей. Фредди для удобства чуть раздвинул непомерно-длинные ноги, и обняв его сзади, почти лег сверху, целуя затылок и плечи. Эти простые теплые прикосновения помогли, Брайан расслабился. — Не волнуйся, Мэгги. Если будет неприятно, мы просто прекратим. Хорошо? Брайан кивнул, окончательно успокоившись и выровняв дыхание. Меркьюри заботливо погладил его по заднице и запустил внутрь пару скользких пальцев. Это не было ни хорошо, ни плохо. Это было странно. Брайан расслабился, прислушиваясь к движениям внутри. Фредди аккуратно двигал рукой, не встречая никакого сопротивления. — В порядке? — Да. Фредди вводит еще два пальца второй руки. Брайан непроизвольно застонал, прогибаясь в спине. Было не слишком больно, и все еще не особо приятно, но его повел какой-то странный инстинкт. Хотелось большего. Он подается назад, дыхание его сбивается. Фредди терпелив, лишь поняв, что партнер достаточно раскрылся он приставляет к разработанному колечку ануса головку члена и осторожно надавив проскальзывает внутрь. Брайан шумно выдыхает. Он чувствует боль. Вполне терпимая, она все же ощущается весьма остро. Он дышит открытым ртом, стараясь выровнять дыхание. Фредди успокаивающе гладит его по бедру, прося расслабиться. Подождав немного, пока партнер успокоится, он медленно протискивается глубже. Брайану больно. Откровенно больно. Он чувствует, как его медленно и упорно растягивают изнутри. Он кусает себя за запястье. Остановить сейчас Фредди кажется ему чем-то недопустимым, но тот останавливается сам. Брайан чувствует кожей жесткие паховые волосы. Теплые ладони гладят его бедра и спину, пытаясь помочь расслабиться, но едва ли от этого легче. Мэй глубоко дышит, привыкая к ощущению болезненной растянутости. Фредди начинает медленно двигаться, и Брайану кажется, что сейчас его вывернет наизнанку, но этого не происходит. Член внутри спокойно движется с неторопливой и небольшой амплитудой. Несмотря на тянущую боль, Мэй, с удивлением чувствует возрастающую эрекцию, а затем и знакомое, желанное чувство алкогольного жара внутри. Близость Фредди работала безотказно. Но теперь он словно накачивал его горячим бухлом. С каждым движением Мэй чувствует, как все больше тянет низ живота, будто там становится теснее, будто сам Фредди растет внутри него, поднимая попутно температуру их тел с каждым толчком. Брайан стонет, на грани боли и странного удовольствия. Он чувствует, как на спину ложится тело партнера, щекоча мягкой шерсткой. — Ты моя самочка. — мурлычет Фредди на ухо, пробравшись носом сквозь кудри. — Прекрати. — просит Брайан улыбаясь, однако чувствуя, как щекочущее давление в паху становится нестерпимым от этих слов. Ему больно, но чувство того, что он отдает себя Фредди, предоставляя карт-бланш на свое тело, удивительно будоражит. Он протягивает руку касаясь своего ноющего члена, обхватывая окаменевшую плоть. Кончить, не прикасаясь к себе, вероятно не удастся. И он помогает ладонью, взрываясь буквально за несколько движений. Все тот же кипяток, хоть добытый странным, новым способом, рушится с его спины и плеч, словно водопад. Накопившиеся в паху боль и удовольствие выливаются потоком на простыни, оставляя его пустым. Он падает, растягиваясь на кровати и чувствуя животом мокрое пятно. Фредди, слишком измотанный за сегодня, чтобы кончить, звонко чмокнул его в ягодицу и лег к нему спиной, свернувшись калачиком, стремительно проваливаясь в сон. Брайан чувствует что-то отстраненное в этом жесте. Фредди спрятал пережитые боль и шок куда-то вглубь, пытаясь убедить себя и Мэя, что ничего страшного не произошло, но Мэй наблюдает в светлеющем утреннем воздухе синяки и полосы на его спине, необычайно согнутой, так что позвонки выступают словно ряд бус. Сочувствие и сожаление снова расцветает внутри. Он целует тёплое плечо, но Фредди сжимается в еще более плотный клубок, словно ёж. А Брайан замирает в ожидании, когда любовника совсем сморит сон, чтобы обнять и уснуть, согреваясь его теплом. Утро разбудило их назойливым звонком. Брайан морщась снимает трубку, укладывая ее сверху на неподъемную голову. Голос Роджера в ней ругается бесперебойно. Казалось, он не отвлекается даже чтобы набрать в легкие воздуха, упреки и ругательства просто текут из трубки ровным потоком, без смены ритма и тональностей. Брайан моментально проснувшись садится, и молча слушает витиеватую ругань. — Ты в сознании? — спрашивает Роджер наконец. — Да. Я заболел. — голос Мэя звучит правдоподобно хриплым. — Почему ты не предупредил нас? — Прости, я проспал. — Я тебя не узнаю. — голос Роджера был необычайно серьезным. — Наш трудолюбивый собранный Брайан. Мы всегда могли положиться на тебя, а сейчас… Сейчас я не доверил бы тебе водить слона по манежу за хер. Знаешь так, по кругу. Брайан молча слушал Роджера, сгорая от стыда, а тот все говорил и говорил, словно гипнотизируя его по телефону, заставляя краснеть и автоматически кивать, словно болванчик. Густой поток нотаций прервал голос Джона, вырвавшего у Роджера трубку. — Позови Фредди. — резкий голос, резкая просьба, и Мэй рассеяно протягивает телефон Меркьюри, который прекратив курить, прикладывает ее к уху. — Да? — машинально отвечает он, но на том конце провода тишина. Почерневшие глаза медленно распахиваются. Понимание того как же глупо они попались давит бетонной плитой. Брайан забирает у него трубку деревянными пальцами, прислушиваясь. Молчание на том конце провода кажется густым как желе. Наконец раздается голос Роджера, спокойный и собранный. — Как поправитесь, приезжайте в студию. Чем скорей, тем лучше. Сроки поджимают. Болеть и отдыхать будем в морге. Брайан кивает, хоть собеседник не видит его. Роджер кладет трубку не попрощавшись, и на том конце провода воцаряется тишина, настоящая и пустая, несмотря на телефонные гудки. Брайан с неприязнью отбрасывает телефон, словно он источник бед в сторону, и прижимается горячим лбом к бедру Фредди, обнимая за ровные крепкие ноги. Тот почти не моргая смотрит на белое окно, за которым кружат хлопья снега, и курит. Сигарета в его руке чуть заметно дрожит. В волосы Брайан вплетаются пальцы, машинально потягивая растрёпанные кудряшки. Покидать крепость, в которую превратилась квартира, кажется смертельно опасным, но рано или поздно им придется.