Tear It Up

Брайан просыпается от холода, когда Фредди выскальзывает из его рук. Он не открывает глаза, чувствуя, как тот движется в холодной утренней серости. Ловкие ноги бесшумно переступают по ковру, боясь разбудить. Брайану не нужно смотреть, он чувствует, как по комнате скользит теплое сонное тело, потягивая его за ниточки нервов. Сумрачный Фредди сигналит ему у стола, чуть слышно шурша дубленкой, мерцает теплом чуть в стороне, заматываясь в шарф, и наконец, замирает на одном месте. Тонкие ноздри раздуваются, сонные веки дрожат. Мэй чувствует это, словно прикасается к ним губами. Мучительно долго простояв на одном месте, тепло Фредди утекает вон из комнаты оставляя за собой стремительно остывающий след, словно хвост кометы, и издав едва слышный стук обувной ложки в коридоре, покидает квартиру. Как только хлопнула входная дверь, Брайан почувствовал гнетущую пустоту отсутствия Меркьюри. Глаза открывать было страшно. Сделав над собой усилие, он распахивает тяжелые веки и смотрит на ковер. В жидком темно-сером воздухе почти ничего не видно, и он встает с дивана, преодолевая ломоту в теле, и пошатываясь идет вперед. Ключ нашелся быстро. Фредди не взял его. Мэй тяжело сгорбившись садится обратно на диван, сжимая холодный кусочек железа в руке. У него сбивается дыхание, болезненно перехватывает горло, чешутся нос и глаза. Он набирает в легкие побольше воздуха, чтобы не разразиться плачем, однако одна слеза скатывается, утопая в отросшей бороде. Всё по-прежнему с этого момента. Фредди его друг, брат, коллега. Все хорошо, все по-прежнему и это кажется катастрофой. Брайан не знает, как это пережить, не знает сможет ли держать на цепи безобразного бабуина, которого вскормил сам внутри себя, почти принимая естественной стороной своей личности. Теперь он чувствует как животное, убаюканное слезами Фредди, шевелится: цепь гремит, пасть распахивается в желтозубом зевке. Бежать следом, вернуть, угрожать уходом из группы — ворчит оно, но Брайан вместо этого бросается к телефону, и дрожащими пальцами набирает номер. — Утро. — коротко и недружелюбно приветствует его хриплый голос. — Роджер… — только и успевает прошептать в ответ Мэй, как горло его до боли сдавливает невидимой лапой. — Тааак… — скрипит голос в трубке. — Тебе помочь или просто приехать и не мешать? — Приезжай, помоги. — только и может сказать Мэй. — Сейчас. — отвечает Роджер сквозь зевок. — Только надену парадную ночную рубашку. В трубке раздаются гудки. Брайан падает на диван, закидывая руки за голову. Ему страшно. Он панически боится грядущей ломки, но у него есть надежда. Он верит, что Анита поможет, что Роджер поймет, а работа сможет заглушить проклятый голод, который продолжал ворочаться внутри него. Чтобы хоть немного сбить напряжение он идет и наливает себе виски. Довольно быстро примчавшийся Роджер застает его немного пьяным и сильно раскисшим. Брайан выходит встречать его с бокалом в руке и выражением пьяного испуга на лице. По дороге он спотыкается о длинную обувную ложку и падает. Ложка звенит мерзко, как пустая сковорода, и Мэю кажется будто этот неприятный звук издает его собственное тело. Он стоит на коленях перед Роджером тоскливо глядя на его заспанное, несмотря на уличный мороз, лицо. — Я ждал этого много лет. Стакан в твоей руке меня устраивает даже больше чем кольцо. –угрюмо произносит Тейлор — Роджер, что я наделал… — хрипит Мэй, опуская голову и плечи, лицо его искажает гримаса боли. — Я очень не хочу этого знать, но придется видимо. — устало говорит Роджер, помогая ему встать и присесть на софу. — Будь осторожен, возможно мне не стоит знать всех подробностей. Брайан кивает, закусив губу. Он расскажет Роджеру. Далеко не все, конечно, совсем немного. В общих чертах о случившемся и подробно о своем безумии. Так будет лучше для него, для Фредди, для всей группы. — Фредди здесь? — спрашивает Тейлор. — Он где-нибудь неподалеку. Водителя он не вызывал, я не слышал. Мерзнет где-то. — Да, сомнительно чтобы наша королева решилась прокатиться на автобусе. «Он уехал бы от меня даже на велосипеде без колес», думает про себя Мэй, в слух же предполагает, что Фредди ушел в студию, тут как раз не далеко. ******** Его машина давно уехала. Он не стал звонить водителю панически боясь разбудить Брайана, и теперь расплачивался за это, взбивая сугробы неосмотрительно надетыми кедами. Он почти бегом преодолел два квартала до студии, ловко отскакивая от ранних прохожих и едва не оскальзываясь на льду. Одинокая и совершенно пустая в этот час студия встречает его темнотой и холодом, и каким-то родным и хорошо различимым запахом поролона, сигарет, и старых проводов. Он собирался позвонить отсюда водителю, но отчего-то замер. Его посетила дурацкая мысль побыть со своим вторым домом. Совсем немного, просто отдать дань уважения. Это было похоже на визит к любимому пожилому родственнику, и Фредди одетый сел на диван, в гулкой тишине, скользя уставшим взглядом по пульту, инструментам и огромным гнездам черных кабелей. Снег на джинсах стремительно таял, и холод пробирал ноги до костей, однако Фредди почти не чувствовал этого. Он, кажется, врос в диван и цеплялся за привычную обстановку студии, подавляя нарастающую тревогу. Заметив что-то крохотное и блестящее под небольшим шкафчиком, он нахмурился. «Тут вообще убирают»? подумал он. От созерцания боевого трофея его отвлекает хлопок входной двери. — Что ты здесь делаешь? — вздрогнув, спрашивает он у Джона. — Ничего. — отвечает тот, входя в комнату. Он скидывает куртку на диван и подходит вплотную, разглядывая мокрые джинсы и кроссовки. — Выходной сегодня. Ты приехал за мной? Как узнал, что я здесь? — За тобой. Мне Брайан сказал. — коротко отвечает Джон. Меркьюри думает о том, что Дикон все же добрался слишком быстро, но надолго эта мысль у него в голове не задерживается. — Фредди, скажи, что случилось. - Джон садится на корточки около его ног и смотрит в глаза. На лице его странная решимость, как перед прыжком через горящий ров. — Нет-нет, ничего. — быстро выпаливает Фредди. Он выглядит все более напуганным. — Фредди, расскажи, как тебя обидели? — спокойно и ласково спрашивает Джон, присаживаясь рядом на корточки, и расшнуровывая мокрые насквозь чужие кеды. — Ничего, никак. Это всё я сам виноват. — торопливо говорит Меркьюри, стараясь не сорваться. Но чувствует, что долго не протянет. — Я взрослый и унылый мужик, не ребенок, Фредди. Хватит оберегать меня от того, что с тобой происходит. — просит Джон, опустив глаза. Он снимает с Меркьюри мокрую обувь, стягивает носки, и прикладывает ледяные смуглые ступни к своему голому животу, накрывая сверху рубашкой и свитером. Фредди кажется, будто его ноги опустили в кипяток. А Джон прижимает их к себе, явно не собираясь отпускать. — Скажи мне Фредди. — Джон осмелев смотрит в глаза и тянет в стороны края короткой дубленки. — Ничего не случилось. — голос Меркьюри предательски дрожит. Джон как всегда мягок и осторожен, но не собирается отступать. Он откидывает полы в стороны и стаскивает с Фредди шарф, обнажая безобразный синяк с припухшими следами неровных зубов. -Ничего. Все нормально. –повторяет Фредди с каким-то маниакальным упорством, пока руки Дикона аккуратно, чтобы не вспугнуть, приподнимают подол клетчатой рубашки, обнажая бок и живот, но котором цветут гематомы, ярко и отчётливо заметные даже сквозь темную поросль. — Все хорошо. Все хорошо. — уговаривает Меркьюри сам себя. Внутри него идет отчаянная борьба. Ему кажется, что расслабься он хоть на секунду, его тут же поволокут на Трафальгарскую площадь и голым прикуют к колонне у всех на виду. Дикон молча прижимает к животу ледяные ноги, просто ожидая пока Фредди выйдет к нему сам из-за своей потрёпанной терновой стены, и дожидается. Плечи Фредди начинают мелко дрожать, а лицо искажает гримаса страдания. Он прячет его в ладони и тут же, не выдержав, заходится в приступе тяжелого беззвучного плача. Джон молча кладет холодные ноги Меркьюри на диван и заматывает в свою куртку. Его посещает мысль о горячем чае, но студия пуста, а Фредди сам льнет к нему, вцепившись руками в шею и плечи с какой-то страшной судорожной силой, и Джон принимает на себя этот груз, обнимая в ответ. Он гладит ладонью спину, исподволь удивляясь чувству горячего и до странности твердого тела под ладонями. До этого он ласкал жену и утешал детей. Фредди и похож на них и бесконечно отличается от всех, к кому Джон прикасался до этого. Горячая кожа, твердые мужские мышцы, необычный сильный запах. Джон едва успевает изумляться в перерывах между попытками удержать этот комок нервов. Фредди подвижен и угловат в своей тихой истерике. Он то хватается за плечи, прижимаясь ближе, то легко вырывается из осторожных объятий, пряча лицо в ладонях и раскачиваясь на диване словно пьяный. Он бормочет что-то, только не разобрать что. Джон решается применить немного силы и почти ловит его в кольцо рук. — Со мной все хорошо. Все нормально. — слышит он сбивчивый шепот и чувствует безотчетный страх за друга. — Не нужно мне ничего рассказывать, просто не прячься от меня. — шепчет он в темный висок. Фредди кивает головой, чувствуя себя как смертник, чудом получивший помилование. Он шумно выдыхает вместе с воздухом часть скопившейся боли Джону в плечо. ******** Брайан шумно и неуклюже входит в студию, отряхивая с джинсов и ботинок снег. Фредди теплится где-то-то там в глубине, он чувствует. Осторожно ступая Брайан идет по коридору, внимательно глядя под ноги, боясь споткнуться в полумраке. Он вытащит Фредди, просто молча возьмет за руку. Обхватит запястье и потянет за собой, как ни в чем ни бывало, как делал тысячу раз до этого. Роджер отвезет их по домам, и они начнут новую жизнь. Брайан убеждал себя, двигаясь через комнату отдыха, и ныряя в следующий коридор. Фредди должен был быть ближе к кабине звукозаписи, кошкой свернуться на кожаном диване, Брайан и сам бы туда пошел. Внезапный удар в грудь валит его с ног. Он падает навзничь, распластавшись на полу и пытаясь набрать в лёгкие воздух. Это невозможно, так-как шею сжимают сильные руки, а грудь словно попала под пресс. Джон, вынырнув из темноты, уселся на него верхом и принялся сжимать пальцы с какой-то удивительной и спокойной сосредоточенностью, словно не человека душил, а колки подкручивал. Брайан быстро отойдя от шока смотрит в непроницаемое лицо над ним, даже не предпринимая попыток к сопротивлению, он уверен, что заслужил это и даже чувствует странное удовлетворение. Бесконечные секунды он лежит неподвижно слыша, как звон в ушах усиливается, и видя, как цветные пятна пляшут перед глазами. Внезапно ему становится страшно. Инстинкт выживания заставляет глупый экзальтированный порыв уйти прочь, и Мэй отчаянно пытается разжать руки на своем горле. Ледяное спокойствие Джона пугает не на шутку, а руки на горле кажутся отлитыми из бетона. Брайан с ужасом понимает, что погиб. Это кажется невозможным, но тело, лишенное кислорода, не слушается, и он задыхаясь погружается в какое-то пятнистое болото, четко видя лишь мутно-бледное пятно лица в ореоле цветных теней над собой. Сквозь подвижную муть он наблюдает, как рядом с бледным пятном возникает еще одно, золотисто-коричневое, с отсветами рта, усов и темных глаз. Чувствуется рывок. Руки на горле ослабляют свою хватку, но не прекращают сдавливать шею. Мэй, которому позволено немного вдохнуть, видит, как из красного пятна под черными усами, выскальзывает розовой змейкой длинный язык и касается сначала щеки, а затем уха Джона. Руки безвольно покидают горло. Дикон откидывается назад, опираясь на Фредди. Тот обхватывает его поперек груди, прижимая крепче и что-то шепчет, касаясь губами уха. В то же время самого Мэя хватают подмышки и яростно дергают в сторону. Роджер оттаскивает его на десяток футов и бросает на пол. — Вы охуели совсем! Какого хера тут творится?! — кричит он, заламывая руки и срываясь на визг. В коридоре повисает тишина. Роджер нервно закуривает. Дикон смотрит на Мэя сидящего на полу все тем же спокойным непроницаемым взглядом. Брайан отвечает ему своим, добродушно-застенчивым. — Еще скажешь мне спасибо, Дикки. — хрипит напоследок тварь его голосом, прежде чем свернуться внутри и впасть в глубокую летаргию на неопределенный срок. А в лицо самого Мэя со скоростью ядра прилетает кулак, врезаясь в челюсть. Фредди и Роджер оттаскивают Джона и крепко держат, пока Брайан снова мучительно садится на пол, капая кровью на рубашку. Кажется его щека изнутри разорвалась от удара о зубы. Джон совершенно спокоен и стоит, расслабив плечи. Фредди и Роджер разжимают хватку, и он тут же, молча и решительно подлетает обратно к сидящему Мэю. От удара ногой лицо Брайана чудом спасают товарищи, практически повиснув на Джоне с двух сторон. Джон ждет пока его снова отпустят. Когда это наконец происходит и Фредди с Роджером осторожно выпускают его руки, он поворачивается к ним лицом. — Вы что, решили будто я в состоянии аффекта? — пожимает он плечами. — Я на это надеялся. — тихо ответил Фредди. Роджер положил руку ему на плечо словно спрашивая в порядке ли он. И Меркьюри просто кивнул в ответ, прикрывая покрасневшие глаза. — Ты ошибся, Фредди. Я абсолютно и полностью в сознании. — говорит Джон, притягивая его за руку ближе к себе. — Это как раз немного пугает. — хрипит Брайан, подходя ближе. Роджер предусмотрительно ныряет между ним и Джоном, примирительно вскидывая руки. — Успокойтесь, блядь. Давайте успокоимся. Нам нужно поговорить! — Или не нужно. — предлагает Фредди. — Возможно нам нужно домой. А завтра утром нам нужно прийти сюда снова и просто закончить этот ёбаный альбом. А потом начать готовить тур. — Ну, можно и так. — соглашается Роджер. Он смертельно хочет спать. Конец первой части.