***
Спустя минут сорок исследований Галя выявила вещество и его формулу. Убрав все за собой, она вбила формулу получившегося в итоге вещества с поисковик, и браузер выдал ссылку на вики-статью. Вот что она гласила: «…сильнейший женский возбудитель. Механизм его действия выявлен не до конца, однако известны следующие его свойства: 1) Пробуждает у любой половозрелой девушки или женщины сильнейшее желание, направленное на определенного человека или группу людей 2) Эффект периодически возникает в течение месяца в направлении тех людей, на которых у принявшей препарат женщины нет психологического барьера (он может быть на незнакомцев, родственников, преподавателей и т.п.) Побочных эффектов не выявлено…» Так вот оно что… Сама того не зная, Галя по случайности получила вещь гораздо более серьезную, чем планировала. Именно из-за нее Гале пришлось лишиться невинности в шестнадцать, да еще с кем - с Кривоносовым… Ужас, да и только. Однако воспоминания все равно были довольно приятными. Если, переживая все это заново, уже не находясь в состоянии возбуждения, представлять вместо профессора кого-нибудь помоложе и посимпатичнее, то они станут еще приятнее. Вдруг Галя начала осознавать, что именно с ней сделал и сделает препарат. Да она же теперь постоянно будет кидаться на начальника, чтобы удовлетворить маленьких похотливых чертей внутри себя, принявших какой-то чертов возбудитель! А Кривоносов явно и не будет против. «Так, надо немедленно уходить… для начала домой, а там уже и с работы. Но, судя по всему, еще целый месяц, куда бы я не попыталась устроиться, я опять буду… Вот черт, а!..» Еще немного подумав, Галя пришла к решению, отнюдь ее не радовавшему: написать заявление об уходе прямо сейчас и сразу отнести в отдел кадров, а потом уже собирать вещи. Именно так она и поступила; но, когда она, с заявлением в руках, направилась к выходу, дверь распахнулась, и вошел Кривоносов. — Куда это ты собралась? — подозрительно спросил он. — Я… — растерянно начала Галя. Из-за нахлынувшей вновь волны возбуждения, от которой подкашивались и разъезжались ноги, все ее мысли спутались, и ни одну из них нельзя было вытащить, чтобы использовать как ответ профессору. — Василий Михайлович, я это… ну, как его… в общем, к Максиму… — К лаборанту Журавлева?! В журавлевскую лабораторию?! — вскричал Кривоносов. — Правильно мыслишь, Галя! Не только этот, как его… — Максим, — на автомате вставила девушка. -… Максим, да, к нам заходит и все рассматривает, теперь и ты иди к ним и осмотрись, как следует! Отлично придумано — шпионить за Журавлевым прямо у него под носом!.. — Я не… — начало было Галя, но профессор ее перебил. — Что «ты не»? Почему ты еще здесь?! Иди, иди, может, что-то важное пропустишь! — и Кривоносов выпихнул ее из кабинета. Немного дезориентированная, Галя постояла немного под дверью, а потом направилась в отдел кадров, как и собиралась. Вот и что теперь отвечать на расспросы начальника, когда она вернется?..***
Заявление Гали долго не хотели подписывать — конечно, кому же захочется терять такого ценного сотрудника! Но в конце концов, скрепя сердце, заветная подпись была поставлена, и Галина Сергеевна вышла из кабинета свободным человеком. Она решила зайти за вещами завтра — все самое необходимое было при ней. Вернувшись домой, Галя сразу прошла в свою комнату, даже не поздоровавшись с семьей. Папа сначала попытался выяснить, что случилось, увидев ее состояние, но его попытки успехом не увенчались. В конце концов, он решил оставить это на потом, и попросил кого-нибудь из девочек поддержать сестру — лучше, чтобы это был один человек, так Гале будет легче открыться. Вызвалась пойти Женя. Женя вошла в комнату, неслышно притворив за собой дверь. Галя, не обращая на нее внимания, сидела на своей кровати, устремив взгляд в одну точку и сжимая в руке какой-то клочок бумаги. Сестра тихо подошла к ней, села рядом и приобняла за плечи. — Галя, — позвала она. Нет ответа. — Галя-я, — повторила упорнее. Опять молчание. — Галя, Галечка, ну я же вижу, что что-то случилось… и папа видит, и девочки… мы все за тебя переживаем… — проговорила Женя, поглаживая сестру по плечам. — Скажи, что случилось? Просто плохое настроение? Галя мотнула головой, не отрывая взгляд от воображаемой точки на стене. — Проблемы на работе? Что-то с начальством? Услышав новый Женин вариант, Галя повернула голову и посмотрела сестре прямо в глаза, медленно кивнув. — Да? — обеспокоенно проговорила Женя — Он что, тебя обидел как-то?.. — Лишил девственности. — Давай я разбе… Стоп, ЧТО он сделал?!. — в шоке переспросила Женя. — Лишил девственности. И я уволилась. — Да-а, сестренка, день для тебя даром точно не прошел… — растерянно произнесла девушка. — И… наверное, тебе неловко, да и я не должна напоминать, но… как оно? — любопытство в ней пересилило нежелание ранить сестру, заставить ее этим глубже уйти в себя. — Ну-у… мне понравилось, — честно призналась Галя. — Не знаю, что на меня нашло (знаю, конечно, прекрасно, — подумала она), но я сама чуть не кинулась на него, и сейчас я просто пытаюсь представить, что со мной был не он. Вот ты видела моего начальника? — Нет, где бы? — Так вот он, — Галя раскрыла ладонь, развернула бумажку, которая оказалась вырезкой из научного журнала, и показала фотографию Кривоносова. — И это ты с ним? — недоуменно спросила Женя. — Извини, но я б с ним — никогда. — Да я б тоже, если бы не... обстоятельства. Но знаешь, — понизила голос Галина Сергеевна, — сейчас я хочу повторить. Не с ним, конечно, да и, на самом деле, не с… — тут она замялась. — Не с мужчиной, в общем, — наконец выдохнула. Проговорив это, Галя внезапно почувствовала уже знакомый зуд. Почему она только сейчас обратила внимание, насколько очаровательная и сексуальна Женя? Она, выглядевшая на все свои восемнадцать, спортивная, подтянутая, с небольшими грудью и попкой, сидела сейчас почти вплотную, склонившись к Гале, ее средней длины волосы, с одной стороны заправленные за ухо, обрамляли раскрасневшееся лицо, на котором немного пухлые губы, хранившие следы зубов, были немного приоткрыты, потому что их хозяйка жадно внимала своей сестре, а в глазах с увеличенными зрачками можно было увидеть… желание?.. Неужели откровенное признание Гали так ее… завело?.. — Галя… и ты тоже?.. — Что — тоже?.. — Ну-у, хочешь… с девушками?.. — Частица «тоже» подразумевает, что этого хочешь и ты, так?.. — Да, Галя… Хочу… — жарко прошептала Женя. Вдруг она резко подалась вперед, навстречу повторившей это движение Галине Сергеевне, и впечаталась своими губами в ее, не решаясь пока пускать в ход язык. Но Галя опередила ее, вторгаясь своим язычком в рот сестры и хозяйничая там, оглаживая ее язык, посасывая его и переплетая со своим. Жене, не имевшей большой практики поцелуев, оставалось лишь отдаться во власть Гали, которая, казалось, знала все самые уязвимые и чувствительные точки ротовой полости — хотя Галина Сергеевна, по мнению Жени, всегда знала все и обо всем. Наконец они оторвались друг от друга. Галя в этот момент успела только растерянно подумать: «Я же не должна хотеть сейчас этого… в свойствах было сказано, что родственники такого возбуждения не вызывают… выходит, у меня нет на это психологического блока? Выходит, я всегда была не против этого с сестрой?..», как ее мысли прервал хриплый голос Жени: — Разве это правильно, Галя? Мы же сестры… мы не должны этого делать… пусть даже и очень хочется… — Если чего-то очень хочется, значит, правильно, — с тонкой и хитрой улыбкой ответила та, запуская руки под толстовку сестры. Галя удивилась, не встретив препятствия в виде лифчика, но не подала виду. Вместо этого она нащупала тонкими пальчиками сосок и несильно сдавила чувствительную плоть, поворачивая немного вправо. С Жениных губ сорвался тихий вздох, и она подалась навстречу ласкающей руке сестры. Не заботясь о том, что кто-нибудь может войти, Галя, отвлекшись от сестринской груди, сорвала с нее толстовку. Немного смущенная наготой, Женя попыталась прикрыться, но Галина Сергеевна пресекла эти попытки. Вобрав воздуха в легкие, она вновь вернулась к губам Жени с глубоким поцелуем, повалив ее при этом на кровать. Женины руки нащупали пуговицы на Галиной блузке, но, не в силах быстро справиться с ними, просто сильно рванули и сорвали мешающуюся ткань с тела девушки — пуговицы так и брызнули в стороны. Не прекращая поцелуя, Галя тихо охнула — конечно, легко рвать, не Жене-то чинить! Но она решила оставить эти мысли на потом, ведь сейчас кое-что занимало ее гораздо больше. Крепкие пальцы Жениной руки пробежали по сестриной спине, пересчитав выпирающие позвонки, заставляя их обладательницу застонать в голос — до нынешнего момента Галя даже не подозревала об этом своем фетише, но тем не менее, она завелась еще больше. От этого девушка впилась ногтями в Женину спину, оставляя там красные царапины — обладательница несчастной спины зашипела от боли, перевернула сестру на спину и отправила свободную от «счета» руку разгуливать под Галиной юбкой, стягивая колготки и вместе с ними трусики, но вдруг остановилась и отстранилась. Галя недоумевающе посмотрела на сестру. Та же, вместо ответа, прошла к двери комнаты, прислушалась, не идет ли кто, и повернула ключ в замке. Теперь им точно никто не должен помешать. Развернувшись и облокотившись на дверь, Женя одарила Галину Сергеевну самой хитрой и самой интригующей из своих улыбок, и, тяня шаг, как на занятиях спортивными танцами, подплыла к кровати. Усмехнувшись этому экспромту, Галя притянула сестру к себе и в очередной раз за сегодня растворилась в жадном поцелуе. На этот раз сверху оказалась Галина Сергеевна. Она стянула с сестры шорты, а с ними и трусы, и замерла, оглядывая то, что на ближайшее время было ее. Расселина сестры, уже явно не девственная, так и сочилась смазкой, глядя своим влажным розовым глазом на Галю, дразняще маня. Младшая из сестер опустилась пониже, между нетерпеливо расставленных Жениных ног, приблизила свое лицо и запустила свой язычок в складочку кожи, где скрывался клитор. Кончик языка быстро нашел свою цель и обхватил собою чувствительную плоть, заставив Женю довольно громко застонать — впрочем, вовремя схваченная и приложенная к лицу подушка помогла заглушить стон. Продолжая посасывать клитор, Галя поднесла к лону свою тонкую кисть, провела двумя пальцами по щели, собирая смазку, а после медленно вошла ими в сестру. Женя издала очередной стон, оказавшийся на этот раз довольно громким. На мгновение они обе замерли — не услышал ли кто и идет ли проверить, что за странные звуки доносятся из комнаты? Никого. Страх быть раскрытыми сменился сильным возбуждением, и Галя начала быстрее двигаться внутри сестры. Женя тем временем вцепилась в подушку так, что пальцы побелели, стараясь дополнительно приглушать стоны и вскрики и насаживаясь на сестрины пальцы, задавая нужный темп. Вдруг, снова толкнувшись внутрь, Галя задела какую-то чувствительную точку, и Женя выгнулась, давясь криком так, что вышел какой-то неясный всхлип, потом обрушилась снова на кровать, мелко дрожа всем телом. Глаза при этом ее были широко раскрыты, но в них не читалось никакой ясности, поскольку Женя сейчас не могла ничего видеть. Она могла лишь чувствовать, и всем, что она чувствовала, был яркий фейерверк в области низа живота. Когда возможность видеть вернулась, она успела заметить, как Галя невероятно пошло облизывала Женин сок со своих пальцев. После этого глаза старшей сестры закрылись, и она полежала еще какое-то время, приходя в себя. Галя тем временем блаженно улыбалась, глядя на то, какое удовольствие доставила сестре. Вдруг идиллию прервал папин голос: — Женя! Подойди сюда! Женя распахнула глаза. Дрожащим голосом она крикнула: — Сейчас, пап! — и, подвинув в сторону Галю, экстренно начала одеваться. Если не присматриваться, то не было заметно, как подкашиваются Женины ноги — она честно старалась выдерживать твердую походку. Дойдя до двери, Женя обернулась, чтобы убедиться в том, что сестра успела прикрыться, провернула ключ в замке, открывая его, и вышла из комнаты. Пройдя по коридору до зала, девушка обнаружила, что вся семья, включая бабушку, в сборе. Подошедший к ней папа спросил: — Ну, как она? — Ей… уже лучше, — ответила Женя. — Она рассказала мне, что ее тревожит, но нужно еще время, чтобы окончательно успокоить ее и поддержать. — Еще время? Папа все устроит! — провозгласил Сергей Алексеевич. — Чтобы вам не мешать, мы все вместе пойдем в кино. Надеюсь, вы не будете против? Тем более что ты на этот фильм вроде уже ходила. — С подругами из гребли? — уточнила Женя. — На тот, который про спорт? — Да, именно на него! — согласился папа. На самом деле фильм был совсем другим, но девочкам об этом знать необязательно, рассудил он, ведь они могут обидеться, что все остальные идут без них. — Хорошо тогда, идея неплохая. Вы выходите прямо сейчас? — спросила Женя, не веря своей удаче. Если все домочадцы уходят, то у них с Галей будет предостаточно места и времени как следует поразвлечься! — Да, видишь, мы все здесь собрались. Вы не будете никуда уходить, ключи можно не брать? — переспросил Сергей Алексеевич. — Да, пап, конечно, ей в таком состоянии на улицу нельзя, мало ли что может с собой вытворить, — попыталась пошутить Женя, но папа насторожился: — В каком таком состоянии? Может, я останусь и помогу? Все-таки я психотерапевт со стажем, и… — Да я пошутила, па, — поспешно сказала Женя. — Тем более что я — сестра со стажем. — Это точно. Ну ладно, удачи тебе там! Распрощавшись со всеми и закрыв входную дверь, Женя, не сумев сдержать радости и вновь накатившего возбуждения от осознания, что у них есть целых три часа наедине друг с другом, бегом вернулась к Галине Сергеевне. Едва завидев внезапно распахнувшуюся дверь комнаты, Галя спросила: — Ну, что там? — Галя-я, Галечка-а-а, Галю-ю-юня-я, — нараспев протянула Женя, подхватывая уже одевшуюся Галину Сергеевну и кружа ее по комнате. — Они все ушли-и-и, чтобы на-ам не меша-а-а-ть! Когда она ее отпустила, немного шокированная сестра, преодолевая головокружение, переспросила: — Чтобы нам не мешать что? — Чтобы нам не мешать! Все же видели твое состояние, и когда у папы не получилось тебя разговорить, решила пойти я, чтобы оказать поддержку. Теперь они все ушли в кино и оставили нас с тобой вместе часа на три — целых три часа, представляешь?!. — восторженно пояснила Женя. Вместо ответа Галя подошла поближе, толкнула сестру, впечатывая корпусом в дверь, и приникла к припухлым от долгих частых поцелуев губам. Их языки жадно переплетались друг с другом, каждый будто пытался утянуть другого к себе, и возбужденные стоны срывались с их губ прямо в чужие. Не отрываясь от дела, они снова раздели друг друга, стягивая и срывая части одежды. Галя уже успела переодеться в домашнее, избавившись от испорченной блузки, и процедура раздевания в этот раз прошла проще. Когда с этим было покончено, Женя, опять же не отвлекаясь от сестриного рта, подхватила ее на руки, отнесла в зал и кинула на диван. Ощутив под собой опору, Галя призывно расставила ноги, и Женя тут же припала к ним ртом. Ее язык и пальцы были везде, где только можно было представить, Галина Сергеевна извивалась под действием умелых Жениных рук и кричала, нисколько не стесняясь. В конце концов, если кто из соседей и услышит, то кому какое дело? Они до этого явно слышали, насколько шумно спускались в подъезде их сестры, и могли предположить, что девочки все ушли, оставив папу дома одного — точнее, судя по звукам, уже далеко не одного. Все взрослые люди и все понимают — лишь бы только им не пришло в голову предъявить это Сергею Алексеевичу. Наконец доведенная до исступления Галя издала непонятный звук, похожий на крик, всхлип и рык одновременно, и ее лоно исторгло струю маслянистой прозрачной жидкости, угодившей прямо на Женю. Откинувшуюся на спинку дивана и не чувствующую своих ног, доведенную впервые в жизни до сквирта, струйного оргазма, Галю била крупная дрожь, дыхание ее при этом было хриплым и прерывистым, а сердце билось с такой скоростью, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Тем временем Женя села на диван рядом с Галей и, глядя на ее отходняк, начала потихоньку массировать свою киску, вновь заводясь. Когда Галина Сергеевна наконец открыла глаза и сфокусировала свой взгляд на действиях сестры, та, не отрываясь от своего дела, спросила: — Что это было, а, Галь? — Сквирт, он же струйный оргазм… может произойти после серии обычных оргазмов… — проговорила Галя, восстанавливая дыхание. — Ярчайшие ощущения… довольно небольшое количество женщин способно испытать сквирт… — Моя ходячая энциклопедия, как же я тебя люблю… — прошептала Женя, вновь целуя сестру в сотый, а может, и в тысячный раз за сегодня. Ей было даже все равно, что незадолго до нее во рту Гали побывал незнакомый ей обрюзгший старик, причем не только своим языком. Сейчас имело значение лишь то удовольствие, которое они доставляют друг другу, и то, которое еще успеют доставить, поэтому Женя решила осуществить одну из своих давних сексуальных фантазий, видя отклик сестры на ее ласки. Она подхватила Галю под лопатки и бедра, переложила на угол дивана и раздвинула ее ноги. Заинтригованная, что же такое с ней собралась делать сестра, Галина Сергеевна расставила ноги пошире и призывно облизнула губы, намекая, что пора бы к ним вернуться. Женя тем временем разложила диван, села поближе к Гале, подложила под спину подушку и прижалась своей киской к ее. Немного удивленная, младшая сестра с готовностью приняла игру. Они долго могли бы так сидеть и размеренно тереться друг о друга, но темпераментной Жене этого было мало. Она выпутала свои ноги из Галиных, подтянула сестру к центру дивана и села своей щелью на щель Гали так, что ступни старшей сестры оказались у боков младшей, после чего соскользнула коленями на диван, прижимаясь еще сильнее. Все это произошло достаточно быстро, и Галя даже не успела как-либо отреагировать на происходящее, когда горячая мокрая расселина сестры начала энергично тереться о ее собственную, обмениваясь смазкой, имитируя толчки члена при традиционном сексе. Все это было, конечно, в новинку Гале, и осознание этого прибавляло возбуждения. Вдруг Женя задела выпирающим, налитым кровью клитором клитор Гали, и обе в голос застонали, Галя — от вспышки удовольствия, а Женя — от нетерпения, желания обладать Галей еще больше. Она была сейчас так хрупка и нежна — и вся в Жениной власти. Она доминировала, она подминала под себя Галю и растворяла ее в себе. Галина Сергеевна же, втайне фантазировавшая именно об этом, когда не она уважаемый всеми авторитет, имеющий власть и влияние, а когда кто-то главнее ее, когда кто-то доминирует, когда ей остается лишь подчиниться. Глубоко внутри она жаждала подчинения кому-либо — только в сексе, разумеется. И сейчас, в жадных, ненасытных движениях сестры она видела ту самую силу, которая прогибает под себя, ту, которой хочется отдаться. Как только Галя это осознала, она заметила свирепое лицо Жени, полное звериного желания, и окончательно отдалась в ее власть, с громким криком кончая. Повторный сквирт накрыл ее, исторгая секрет прямо в лоно сестры, и Женя, ощутив это в себе, увидев покорность на лице сестры, признание того, что она полностью подчинена ей, сделала финальный толчок и с оглушительным рыком кончила вслед. Извержения жидкости не последовало, но Женя понимала, что менее ярким оргазм от этого не стал — точнее, поймет позже, когда будет снова и снова вспоминать и переживать эти моменты: сейчас она не способна не то что что-либо понять, но и даже вспомнить, кто она и где она. После этого Женя, обессиленная, упала на подготовленную заранее подушку. Она не потеряла сознание на самом деле, но ощущение такое, тем не менее, было. Галя же просто лежала на спине, пытаясь отдышаться. Разве кто-то в мире может испытать большее удовольствие от чего-либо, чем они сегодня — друг от друга? Невозможно. Даже свой первый опыт с профессором показался сейчас Гале жалким. Неужели она действительно тогда наслаждалась им, его телом, его телом в ней? Он же в жизни не сравнится с ней, с Женечкой… — Повторим? — ворвался в ее сознание игривый голос Жени. Все тело согласно загудело, а голова выразила это согласие, кивнув. Хищно оскалившись, Женя кинулась на сестру, поглощая ее поцелуем.