Соперник

— Ты точно уверена, что нам сюда, сестрёнка Мэй? — спрашивает Матсумото, поворачиваясь к русской.       — Ун, — отвечает она, — я хорошо знаю этот район. Там дальше — старое летное поле, а перед ним заброшенные дома. Три года назад здесь еще сдавали квартиры, я жила здесь с… не важно.       — Я понял, — кивнул Хидэ, разворачивая автомобиль, — и как же тебя занесло в такой район?       — Здесь было дешево жить, — пожала плечами сероглазая. — Можно было вернуться в Англию, я не захотела. Знала, что если уеду, то уже не вернусь обратно.       — Ну, хватит, — строго сказал ритм-гитарист, заметив помрачневшее лицо возлюбленной, — не приставай к Мэй с расспросами, Хидэ-кун.       — Все в поря…— начинает русская, но ее прерывает Савада:       — Нарисовался. Прямо картина маслом.       Тайджи не успевает договорить, как Хаяши на ходу выскакивает из машины:       — Нагулялся?!        — А? — Тоши заторможено откликается, смерив лидера мутным взглядом, и тут же хватается за разбитый нос.       — Ну, как, теперь чувствуешь себя важным? Мы тут все с ног сбились.       — Я не просил меня искать, — фырчит Дэяма и теперь за разбитый нос хватается Йошики.       — Конечно, конечно, ты не просил, — Хаяши сплёвывает и делает другу подсечку: вокалист падает, поднимается и валит лидера на землю, — посмотри в кого ты превратился, — хрипит Йошики, переводя дыхание. — Значит, вот как ты меня отблагодарил?       — Да тебе же плевать на меня, совершенно! — выкрикивает Тошимицу. — Всем вам плевать. — Пара катается по земле, осыпая друг друга ударами.       — Парни, прекратите, — встревает Пата, а Мэй повторяет, как заезженная пластинка:       — Мальчики, перестаньте, пожалуйста.        Йошики хватает Дэяму за рубашку, она рвется по шву и драммер замечает синяки и кровоподтеки на руках вокалиста.       — Это что еще такое? Убиться решил?       — А тебе не по хуй? — огрызается Тоши. — Ты же ничего и никого не видишь, кроме… — вокалист сплевывает кровь и ловит взгляд Паты, который как-то странно на него смотрит.        — Не по хуй,- Йошики садится на ноги вокалиста, тяжело дыша, — пока ты в моей группе, твоя жизнь тебе не принадлежит. — Он оборачивается ко всем:       — Ничья жизнь ему не принадлежит. Мы должны приложить все усилия, чтобы добиться успеха, - Хаяши смотрит на друга и выдыхает:       — Ясно, брат?       — Ты забываешь о том, что всё это мы создали вместе. И я увольняюсь, брат -, вокалист выплевывает последнее слово в лицо лидера и ударяет его лбом.       Хаяши хватается за переносицу, с губ капает кровь.       — Ах, ты!       — Убью!       Пара катается по земле, рыча и отплевываясь, осыпая друг друга ударами.       Хидэ и Тайджи пытаются разнять дерущихся, но сцепившийся клубок нервов подобен шаровой молнии, от которой лучше держаться подальше.       Ишидзука вытаскивает обратно попавшего в эпицентр Тайджи и всех буквально оглушает голос Мэй:       —А ну, прекратите мать вашу!       От неожиданности все замирают. Йошики опускает кулак и разжимает руку: Тоши садится на землю, даже не пытаясь прикрываться разодранной рубашкой и шортами.       Пятерка музыкантов смотрит на русскую:       — Как же вы, блядь, меня бесите, — девушка вытирает локтем льющиеся слёзы и смотрит на ритм - гитариста, — кроме тебя, Томоаки-чан.       Пата кивает и собирается обнять Мэй, но та отходит в сторону и ищет что-то в сумочке.       — Вы как…. Как… как непослушные школьники. Деретесь и ссоритесь. Терпеть это не могу, — сероглазая хлюпает носом и протягивает Йошики носовой платок.       — Спасибо, — кивает иксовский лидер.       Мэй переводит взгляд на вокалиста:       — Знаете, сначала я хотела вас стукнуть, — она протягивает Тоши второй носовой платок, — но Томоаки-чану это не понравилось бы, да и вам уже достаточно.       — Ну, спасибо, — бурчит Тошимицу.       — Как вам не стыдно, Дэяма-сан. Йошики –сан и остальные все это время искали вас, а Томоаки-чан нормально не спит уже пятые сутки.        — Не надо, Мэй-тян, ерунда, — отмахивается Ишидзука.       — Нет, не ерунда, не ерунда! Твоё здоровье — не ерунда. — Она сердито смотрит на Тоши:       — Вы эгоист, Дэяма – сан.       Хидэ присвистнул.        — А вот сейчас я согласен с тобой, красавица, — Тайджи поправил ковбойскую шляпу.       — Ты так легко судишь обо всем, Мэй-сан, — вздохнул Тошимицу. — Ты даже не знаешь, что случилось.       — Что бы у вас ни случилось, — вздыхает русская, — это меня не касается. Если вы захотите об этом поговорить, я вас выслушаю, все вас выслушают, — поправилась она, — но это не отменяет того, что вы поступили эгоистично, вам, может быть, плевать на всех, но подумайте о ваших родителях. Думаете, они бы обрадовались вашей смерти?       — Сказала девушка, которая сама… — начал Дэяма и осёкся под тяжелым взглядом ритм-гитариста.       — Договаривайте, Тоши-сан. Не стоит щадить мои нежные чувства, я не цветок, не завяну. — Мэй хмыкает и продолжает:       — Я порвала с отцом в девятнадцать, он ушел из семьи. А мать… всегда была довольно отстраненной женщиной, и насколько я могла заметить за это время, у вас совсем другая ситуация иначе вы не звонили бы из студии домой в обеденный перерыв.       — Она права, — Тайджи переминается с ноги на ногу и закуривает.       — Сейчас же извинись перед Мэй, Тоши-кун, — начинает Ишидзука, — если, конечно, ты все еще хочешь считать меня своим другом.       — Не стоит, — начинает Мэй, — пустяки.       — Нет, не пустяки. Это, в конце концов, обидно.       — Ничто не может обидеть меня, пока я это не принимаю, а я не принимаю, — на губах Мэй появляется улыбка Будды и остальные удивляются ее спокойствию.       — И…извини, Мэй-сан, — неловко бормочет Тоши и поднимается с земли.       — Ун, — кивает русская, — извинения приняты. — Она поворачивается к ритм-гитаристу:       —Я хочу спать, — Мэй зевает, — проводишь меня?       — Тебе ведь на работу послезавтра?       — Ага.       — Тогда могу даже уложить в кроватку.       — Звучит заманчиво, — кокетливо тянет девушка, — пожалуй, соглашусь.       — Кхм, кхм, — кашляет вокалист, а Тайджи смеется:       — А можно поподробнее?       — Губу закатай, — фыркает Пата, показав басисту кулак.       — Э-э-э, все в порядке, мы уже идем домой, — девушка тянет гитариста за руку, увлекая за собой, — до свидания братик Хидэ, Тайджи –сан, Йошики-сан, Тоши-сан.       — Пока, — кивают остальные, и до пары доносится голос Тайджи:       — Ну, хоть у кого-то здесь нет проблем.       — Поехали по домам, — решает иксовский лидер. — Ты, — он смотрит на Тоши, — сегодня ночуешь со мной. Не хватало еще, чтобы утром ты опять испарился.       — Хорошо, — выдыхает Дэяма и морщится, из разбитых губ течет кровь, и он снова прикладывает ко рту платок, — поехали.