Ни капли сомнений

Все подутихли после заключения доктора Уайта о том, что я просто упала в голодный обморок. Только мама зашуршала припрятанным в сумке пакетиком печенья, который тут же перешёл в мои руки. — Мистер Джордж, пожалуйста, проводите Гвендолин в документариум, а мы пока… побеседуем, — мрачно заявил Фальк де Виллер. Никто даже не пискнул. Я вообще единственная издавала звуки (ох уж это печенье). Мама одобрительно кивала, показывая всем видом, что дальнейшие разборки не для моих ушей. Я поднялась с дивана, на который меня всё-таки удосужились положить после обморока, и последовала за мистером Джорджем. Мы целый век шли по коридорам, и всё это время мой конвоир пытался вести непринужденные разговоры об архитектуре здания. К счастью, экскурсию прервал Гидеон де Виллер, повстречавшийся нам на лестнице. Признаю, счастье длилось только доли секунды, пока я не поняла, кто перед нами, но всё же… На нём повседневная одежда: уже успел переодеться? Но я-то знаю, чем он занимался пару часов назад. От этой мысли на лице моём засияла победоносная улыбка. — Гидеон, это Гвендолин Шеферд, — представил меня мистер Джордж. — Да, мы с мисс уже знакомы. Позвольте узнать, чем хранители могут Вам помочь? Его голос просто сквозит сарказмом. Чего не знаю я, и что знает он? Нельзя, чтобы Гидеон снова что-нибудь вообразил. Будь серьёзной, пожалуйста, будь серьёзной. Тут почему-то (не знаю, как это работает) в голову пришли картинки улиц Лондона во время эпидемии чумы, про них бельчонок всегда говорил особенно мрачно. Я тут же изменилась в лице и взяла на вооружение этот приём. — Дело в том, что Гвендолин — наша новая Шарлотта. Тут в лице поменялся уже Гидеон. Я победоносно закатила глаза: «Шах и мат». На моё лицо снова вернулась улыбка. Будучи свидетелем этой немой сцены, мистер Джордж направил парня за разъяснениями в Зал Дракона (так называется место, откуда мы ушли). Наконец-то, мы вошли в документариум. Расположившись и устроив маленькое чаепитие, мистер Джордж вручил мне фонарик и кольцо. Фонарь сразу был повешен на шею, а кольцо я надела только спустя несколько секунд, потому что поняла: у мистера Уитмена точно такой же перстень! Ну да, как же это логично, кто-то же должен был приглядывать за кузиной. Соберись, Гвен, перед тобой единственный член Ложи, который еще не успел тебя возненавидеть. — Когда случится следующий прыжок? Есть какая-то закономерность или схема? Так, я выяснила, что у каждого путешественника свой режим, и что во время прыжка в здании Ложи меня не тронут, если я покажу перстень. Совершенно случайно я узнала, о каком таком графе говорил Гидеон моему двойнику (граф Сен-Жермен, основатель Ложи). Мистер Джордж предложил интересный способ общения: мы поочереди задавали друг другу вопросы. Этот старичок всё больше и больше мне нравится! Так мне удалось узнать, что нельзя отправиться раньше (или позже, с этой терминологией фиг разберешься) в прошлое, чем в день перед твоим рождением. Мистер Джордж оказался лучшим другом моего дедушки. Наши с Лесли догадки про мел подтвердились. Очередная паранойя тёти Гленды. Ну и вишенка на торте: динозавров увидеть не получится, самая ранняя дата для путешествий — 1560 год (лишь бы не забыть). И всё было бы хорошо, если бы из-за своего самочувствия я не допустила оплошность. Меня так мутило в Зале Дракона, что я умудрилась не отличить призрака от настоящего человека. Поэтому я, сама того не осознавая, спалила всю контору вопросом: — А что за маленький мальчик был на собрании? Это внук доктора Уайта? Я всё поняла по выражению лица еще до того, как мистер Джордж переспросил: — Какой еще мальчик, Гвендолин? Давно я так никого не ошарашивала, наверное, лет с девяти. А потом ко мне пришло понимание, что людям без «воображаемых друзей» живётся гораздо легче. — Нет, ничего, забудьте. — Что за шутки, юная леди? — Никаких шуток. Когда я мало ем, у меня начинаются галлюцинации. Видимо этот мальчик мне просто померещился прямо перед обмороком. Плохо. На такое он не купится. Идея-то гениальная, а вот исполнение я провалила в пух и прах. — Ты иногда видишь то, что не видят другие? — Знала же, что не поверит. И я рассказала, не вдаваясь в подробности, но рассказала. Ох и отчитает же меня за это Лесли. Но я уже придумала оправдание: скажу про помутневшее от голода сознание. Вот чёрт, накаркала. Моя голова снова закружилась, и я принялась опустошать коробку пирожных мистера Джорджа. Завтра не влезу в школьную форму, но мне уже всё равно. Кажется, сладкое как-то воздействует на этот «ген», потому что мне снова поплохело. Документариум прошлого почти ничем не отличался от современного, ну, кроме отсутствия нормальной мебели. Я проверила, открыта ли дверь, но мне не повезло. Уверена, Гидеон знает, где лежит ключ. Кыш из моих мыслей! Нужно было проверить принцип перемещения предметов. Включив, фонарик, я обшарила всю комнату. Наиболее интересные вещицы спрятать в школьную форму не удалось. Вот чёрт, я ведь так и не побывала сегодня в туалете, лишь бы не застрять тут надолго. После тщательного осмотра ящиков стола (так стыдно, но эти хранители сами напросились) мой выбор пал на связку ключей. Я решила взять самый маленький ключик и спрятала его в лифчик (а вдруг эти фанатики будут досматривать, лучше перестраховаться). Американские горки (ура!), уж очень хочется в туалет. — Привет, — первым заметил меня Гидеон. Ваау, он, видимо, сходил в душ (когда успел?) и стоял прямо напротив меня во всём своём великолепии. Влажные волосы, собранные в хвост, смотрелись непослушно и по-дерзки сексуально. — Целых пятнадцать минут. Гвендолин, ты в порядке? Там кто-нибудь был? — Нет, я была одна. А где мама? — вопрос вырвался сам по себе. Я понимала, почему нет ШАГа, но мама бы меня с этими не бросила. — Твоя семья сейчас наверху. Коллеги, с чего начнём? — С того, что кто-нибудь проводит меня в туалет, — уверенно заявила я, перебив доктора Уайта, набравшего воздух для ответа. — Гидеон, будь любезен, проводи юную леди. — Как прошел твой день? — спросила я в надежде на комментарий об увиденном поцелуе. — Не волнуйся, ты будешь приходить и элапсировать в подвале. Я сам справлюсь с миссией. Не позволю тебе разрушить свои труды. Вот козёл! Хрен тебе, а не поцелуй. За одну минуту убил любые зачатки симпатии. И что за хрень «элапсировать»? — Ах, да, ты же даже не знаешь, что такое элапсация. Ну что ж, режим недотроги включён. Видимо, он как раз думал, снизойти ли ему до объяснения или оставить это на хранителей, когда я решила поставить точку. — Scio me nihil scire*, — я вложила в эти слова всё своё достоинство и, увидев заветное «♀», зашла, демонстративно закрыв перед ним дверь.