Ни капли сомнений

От шокового состояния я отошла уже в карете. Гидеон старался привести меня в чувство нейтральными разговорами и дурацкими шуточками, но это не помогало. Попытки осмыслить происходящее успехом не увенчались, впрочем, как и попытки убедить себя, что всё это лишь сон. Кажется, этот Ракоци всё-таки распылил какой-то галлюциноген, так как других адекватных объяснений того, что граф душил меня, стоя в пяти метрах поодаль, не существует. Что уж говорить про его голос в моей голове? Ник сейчас с удовольствием процитировал бы Гарри Поттера: «Даже в мире волшебников слышать голоса — плохой знак». Гидеон так и не понял, что произошло во время встречи. Или умело делал вид, что не понял. Я больше никому не доверяю — мама может мной гордится. Карету трясло ещё больше, чем в первую поездку, но я этого не замечала, пока на очередной кочке меня так сильно не подкинуло вверх, что телефон чуть не вылетел из декольте. Точно, телефон! В следующий раз я обязательно включу диктофон: так можно будет хотя бы немного сопоставить мои воспоминания с действительностью. — Я, конечно, понимаю, что у нас мало времени, но если наша цель — вернуться живыми, прикажи кучеру сбавить обороты, — выдавила я из себя. — Как изволит Ваше Высочество, — с ухмылкой подмигнул Гидеон, но тут же изменился в лице, — это что, Гайд-парк? Гайд-парк? Но это же в противоположной от Темпла стороне… Гидеон высунулся из кареты, но я, как ни старалась, не могла разобрать их с кучером диалога. Зато мне удалось разобрать кое-что другое: меня начинало мутить. У Букингемского дворца мы будем смотреться весьма гармонично, но в наше время там будет толпа зевак, да и не хочется попасть в черные списки спецслужб Британской короны. Направляться в сторону дворца — плохой вариант. Но и в Гайд-парке мы ни за что не найдем укромного уголка. Да и кто знает, как сильно изменился парк за столько лет? Гидеон приказал кучеру остановиться и вышел из кареты. — Сиди здесь и держись покрепче, я тот ещё лихач, — подмигнул он мне. Только не это, мой вестибулярный аппарат уже на пределе… Впрочем, у его подхода были и положительные стороны. Во-первых, у Гидеона созрел чёткий план, поэтому можно перестать паниковать и положиться на него. Поправочка. Не начать доверять ему, а просто аморфно подойти к ситуации и делать, как он говорит. А во-вторых, если мы действительно сейчас рванем в сторону Темпла, то можем успеть. В конце концов, можно остановиться на какой-нибудь тихой улочке, по типу Клиффорд стрит, маловероятно, что там вдруг собралась толпа зевак. Я хотела было наконец-то выдохнуть, так как из-за выходки графа всю обратную дорогу приходилось жадно глотать воздух, но судьба приготовила мне очередной сюрприз. Неожиданно раздался выстрел. Мой взгляд упёрся в тень кучера, падающего со своей скамейки. Я застыла, осознав, что Гидеон собирался управлять упряжкой. Если он умер, то я, наверное, должна забрать с собой его тело… — Гидеон? — выдавила я из себя, но ответа не последовало. Выбора нет: нужно выйти из кареты. Несколько суетливых движений позволили отстегнуть кринолин. Тело кучера было первым, что мне предстояло увидеть. Голова лежала отдельно от тела и ко мне снова подступила тошнота. Ну уж нет, без Гидеона я прыгать не буду! Рядом никого не было, но с другой стороны экипажа слышалось лязганье шпаг. Видимо, дуэлянты задели одну из лошадей, она начала громко ржать, и в конечном итоге вся четверка резко двинулась вглубь парка. Хуже всего, что заднее колесо задело голову кучера и она откатилась к моей ноге. Твою мать, эта картина навсегда останется в моем подсознании. Подняв взгляд, я увидела, как Гидеон вытаскивает свою шпагу из противника, упавшего на землю. Нельзя сказать, что это облегчило ситуацию, так как двое других нападавших продолжали успешно притеснять моего спутника к берегу озера. Прыгать во времени, пытаясь захватить с собой труп Гидеона, мне совсем не хотелось, поэтому я забрала шпагу у безголового Ника (пришлось дать трупу такое прозвище, меня это отвлекало, хоть и было не к месту). Я шла спокойным, размеренным шагом в сторону озера. В моей голове крутилась одна и та же мысль: действовать нужно быстро, иначе я ему только помешаю… Как назло, эта мысль материализовалась. Гидеон, увидев меня, немного замешкался и пропустил серию ударов в левое плечо. Мужчины воодушевленно что-то говорили, но их слова проносились мимо моих ушей. Вид крови рассеял былые сомнения: я взялась за рукоять шпаги обеими руками и проткнула одного из обидчиков насквозь. Лезвие так легко двигалось… Честное слово, даже сливочное масло, которое для нас заранее с утра выставляет мистер Бернхард, и то сложнее отрезать. Последний преследователь захотел воспользоваться моментом, сделав выпад в мою сторону. И ему бы это удалось, но Гидеон вовремя подставил подножку. Противник упал на спину, и мы с де Виллером одновременно приставили шпаги к его шее. — Какого чёрта ты творишь? — кажется, Гидеону моя помощь пришлась не по вкусу. Я смерила спутника тем самым взглядом, который на языке Леди Аристы называется «поговорим позже». И это сработало, он переключился на нападавшего. — Кто вы и что вам от нас нужно? — требовательно спросил Гидеон, отворачиваясь от меня. — Я сделал только то, что мне приказали. Прошу вас, сохраните мне жизнь! — Кто приказал? — на шее мужчины показалась кровь. — Я не знаю имён, клянусь, — его жалкий образ уже расплывался перед глазами. Сделав пару шагов назад, я уронила шпагу. Голова кружилась так сильно, что пришлось закрыть глаза. Равновесие в этот раз было не на моей стороне: я упала на колени. Звуки неожиданно стали такими громкими и долгими. Мне казалась, что Гидеон целый век убирал свою шпагу в ножны. Прошло еще секунд тридцать прежде, чем я смогла найти в себе силы (да и желание) открыть глаза. — Пойдём, Гвендолин! Ну же, вставай, — Гидеон протянул мне руку. Неужели он думает, что я не смогу самостоятельно встать? Две минуты назад я, между прочим, заколола человека! От этой мысли, голова снова закружилась, а по телу пробежали мурашки. Но я принципиально поднялась без помощи мистера Зануды. В наше время был уже поздний вечер, в парке почти не было людей, за исключением нескольких бегунов, которые постоянно на нас оглядывались. — Я разве тебе не сказал сидеть в карете? Какого черта ты вытворяешь? Кажется, Гидеон понимал, в каком конкретно части парка мы оказались, потому что он целенаправленно тащил меня на какую-то тропинку. — Мне как-то совсем не хотелось проверять, получится ли прихватить с собой твой труп при обратном прыжке, — не смогла сдержаться я. — Я бы справился с ними сам. Не забывай, меня учили фехтованию и самообороне полжизни, если не больше. — Оно и видно, — презрительно ответила я, указывая на его плечо. — Это лишь царапина. Доктор Уайт всё обработает. Ну и черт с тобой, в следующий раз специально ничего не буду делать, пока тебя пару раз не проткнут.  — Жаль, что этому женоненавистнику не хватит воспитания поработать еще и над твоими манерами. В приличном обществе принято благодарить, когда кто-то спасает твою никчемную жизнь. — Ты совершила невероятно легкомысленный и очень опасный поступок, — ну всё, моли о пощаде, — и ещё это было чертовски смело, спасибо. Мне показалось, что Гидеон говорил честно, откровенно, но я не поверила ни единому его слову. Мама может мной гордится.