Ни капли сомнений

— Мне нравится этот костюм: в нём у тебя и грудь есть, и ноги супер! — никак не могла угомониться Лесли. Сама она сегодня выглядела не очень, с учетом синяков под глазами, которые не скроет даже тонна тональника. Но подруга искренне считала это плюсом, потому что на её фоне еще больше выделялась я, хотя и мой сон полноценным назвать нельзя. До урока географии оставалось еще пятнадцать минут, и мы не нашли лучшего места для совещания, чем кабинка женского туалета. В руках Лесли была огроменная папка, которая так и манила меня прогулять хотя бы первый урок. — Все эти изыскания — моя страсть. Я даже подумываю поступить на журфак или исторический, когда закончу школу. — Поступай на антропологию, — мне не удалось сдержать вздох, — а я всю жизнь буду приносить тебе пыль из подвалов середины прошлого века. — Если повезёт, то заниматься там домашним заданием придется только сегодня. — захихикала Лес. — Ты в своем уме? Не нравятся мне эти его перемены настроения. Вот например вчера: не просто же так он мне свои вопросы задавал, что-то ведь ему было нужно. Меня не покидает чувство, что мы с ним за что-то соревнуемся, и только я не знаю, за что. При этом периодически, в моменты хорошего настроения, он настолько холеный и вежливый, прямо «мечта идиотки». Нет, с ним нужно быть аккуратной. Он знает о происходящем гораздо больше моего, впрочем, так можно сказать обо всех, полагаю, даже о тебе. — Кхм, Гвенни, я вообще-то не об этом. С чего ты взяла, что подвал нельзя покинуть? Хотя ход твоей мысли мне тоже весьма интересен. Вот чёрт! Нужно что-то с этим делать. Ну смазливый, ну образованный, но не сошелся же на нем свет клином? В этот момент я представила всех знакомых мне мальчиков, которые и по виду, и по поведению, действительно самые что ни на есть мальчики, а никак не парни. Картина угнетающая. Да и ни один из них не стоит того, чтобы убить человека… — Извини, я не хотела по живому, — начала было извиняться подруга. — Не в этом дело. Просто это нападение вчера… — Этот мир очень жесток, Гвен, тут либо ты, либо тебя. Помни, что они не собирались вас по головке гладить и постарайся сосредоточится. Подвал — это наш шанс, ведь там на тебя никто не нападет и никто не будет следить за каждым твоим шагом. Даже если с тобой будет Гидеон это всё равно лучше, чем свора хранителей в Темпле или ШАГ дома. К тому же вечно ты в подвале сидеть не будешь, ведь вчера во время прыжка в школе ты видела себя с Гидеоном на каком-то балу. Лесли права, но мы не знаем, когда будет этот «вчерашний» поцелуй… ведь для меня настоящей он может случиться и через пару лет. Мы перешли к разбору папки. Подруга составила целую хронологию событий, а также списки известных фактов, непонятных явлений и вопросов, ответы на которые нам пока неизвестны. Мы детально разобрали всё, что удалось найти про графа. Он, вероятно, был алхимиком и хотел создать философский камень, чтобы достичь бессмертия (версия с золотом не столь убедительна). — Что ещё про него известно? Лучше бы не спрашивала. Музыкант, полиглот, член всевозможных сект, что впрочем описывает любого де Виллера. Лесли нашла слухи, что граф умер в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году, но несколько раз после этого его видели живым. — Тогда вообще нет никакой логики. Если он всё-таки стал бессмертным, то это уже произошло, и я не смогу этому помешать. — Кто знает, сейчас же настоящее, так что ты можешь повлиять на будущее и чего-то не произойдет. Или наоборот, ты повлияешь на что-то в прошлом и произойдет событие, которое, по меркам графа, произойти не должно. Он вполне мог организовать нападение в парке. — Нет, он не стал бы так рисковать, Гидеон нужен ему живым. — Ты права. А может это Люси и Пол? У них как раз есть хронограф в котором не хватает только Вашей крови. — Мама верила Люси и предупреждала меня о графе, не думаю, что это они. К тому же, мы с Гидеоном могли отправиться графу в любой день и время, им этого не отследить. Лесли согласилась с тем, что опасен именно граф и на пару секунд ушла в свои мысли.  — Я придумала! — довольно громко завопила Хэй одновременно с прозвучавшим на урок звонком. — А что, если граф достигнет бессмертия, когда в хронографе будет кровь всех? Это же так логично! В настоящем времени в хронографе нету крови всех путешественников, и ты можешь этому помешать. — Но, Лесли, если его видели после его смерти, то это уже произошло, как ты не понимаешь? — Я всё понимаю, это ты мыслишь двумерно. Загружалась ли в хронограф кровь всех? Нет. — Но есть еще второе устройство. — У тебя брали для него кровь? Нет. А значит граф пока ещё не бессмертен. Но в скором будущем, Гидеон достанет для этой шайтан-машины все образцы крови, и граф станет бессмертным. Именно этому ты можешь помешать, тогда прошлое изменится, и уже никто не увидит графа после его смерти! — Слишком надуманная теория… — К вечеру набросаю еще десяток. Из-за того, что все три переменные, я про прошлое, настоящее и будущее, всё время меняются очень трудно сложить картину воедино. — Нет, пока я буду в Ложе, ты должна поспать, а уже вечером вместе будем думать. — Договорились. Что там дальше? Ах, да, про мальчика-приведение пока ничего, но я просмотрела ещё не все газетные статьи. Попробуй с ним подружиться, он видит всё то, что там происходит, когда тебя нет. К тому же, расскажет про свои обиды больше, чем газетные статьи. Отдельный раздел папки был посвящён самим прыжкам во времени, как феномену, и именно при его просмотре я вспомнила про ключ, который стащила в документариуме прошлого. Я долго вспоминала дальнейшую судьбу улики моего преступления (ни на секунду не сомневаюсь, что по правилам Ложи это запрещено), и, в конечном итоге, достала ключ из-под чехла телефона. — Держи, это тебе сувенир. — Отпад! Сделаю с ним подвеску, спасибо! — принялась обнимать меня подруга. — Лес, я опасаюсь за папку, она слишком привлекает внимание: в сумку её не убрать, да и нас уже полшколы увидело с ней. — Ты права, твоя кузина и бельчонок не оставят её без внимания. Мы решили положить в эту папку все школьные сочинения Хэй (её широкоформатная тетрадка как раз заканчивалась, и я просто достала из нее скрепки). Стоило нам организовать деятельность в этом направлении, как туалет кто-то посетил. — Ты можешь считать меня параноиком, но я уверена, что это была Шарлотта, — выпалила я, как только захлопнулась дверь. — Гвенни, ты… — Я её шаги ни с кем не перепутаю. Лесли, прошу тебя, пойдём на урок, договорим на перемене или после школы. Я только что просила подругу поторопиться на урок. Ну всё, Гвендолин Шеферд, это начало конца. Мы закончили бумажную волокиту, даже удалось ровно проткнуть сочинения, как будто так и задумано. Содержимое папки мы разделили. Все планы, списки и схемы остались у Лесли, а распечатки страниц Википедии и копии книжных страниц перекочевали в мою сумку. Даже если найдут, скажу, что просто расширяю кругозор. От всей этой нервотрёпки (кто знает, на что способна Шарлотта) мне порядком поплохело. Но Гидеон ещё вчера сказал, что у меня есть в запасе восемнадцать часов без прыжков. Я сделала глубокий вдох, стараясь привести себя в чувство. Но выйти из кабинки мы не успели: в туалет снова кто-то зашел. — Лесли Хэй и Гвендолин Шеферд, вы сейчас же выйдете и отправитесь на урок! От этих слов мне прихватило сердце. — Мистер Уитмен, вы в курсе, что это женский туалет? — решила дать отпор Лесли. Я часто прогуливала уроки, но никогда не чувствовала такого пожара, что истреблял меня изнутри сейчас. Запахи туалета резко стали более ощутимы, и я поняла, что Гидеон ошибся. Пришлось схватить подругу за руку, чтобы обратить на себя её внимание. Как хорошо, что я мало питалась в последние дни, когда-нибудь меня обязательно стошнит. — Я считаю до трёх, — сказал бельчонок. — Раз, два… На три я уже растворилась в воздухе. Последнее, что я успела заметить, это довольная улыбка Лесли.