Hitchhike Your Way Into My Heart

Чем ближе они к Орегону, тем ощутимее становится предстоящая разлука. Чонгук понимает, что совершенно не готов к этому. Честно признаться, он еле держит руки при себе — ему так сильно хочется дотронуться до бледной кожи мужчины. Трудно контролировать себя, когда рядом с тобой сидит такой добрый и интересный человек. Чонгук хочет знать всё, что связано с Юнги. Парня сильно беспокоит это: разве может разбитое сердце трепетать от желания близости с мужчиной?.. и не важно, под ним он окажется или над ним. Ещё больше пугает осознание, что он не думает о старшем, как о мимолетной интрижке. Он вообще не хочет отпускать его. Парень прикладывает лоб к прохладной поверхности стекла, тарабаня пальцами в такт песни, играющей по радио. Пейзаж за окном размывается. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги, бросая на него взгляд. Чонгук кивает. — Угу, можно спросить тебя? — Конечно, — пожимает плечами старший. — Ты родился в Америке? — тихо интересуется он, теребя ткань джинсов. — Да, мои родители притащили сюда своих предков, поэтому у меня тут много родственников — кузены, дяди и тёти, хотя некоторые до сих пор в Корее. Мой старший брат работает в Нью-Йорке, мы нечасто видимся — он такой же трудоголик, как и я, — усмехается Юнги, буравя взглядом машину напротив, водитель которой подрезал их. — А у меня вся семья здесь… вряд ли в Корее кто-то остался. Мы как-то приехали сюда на лето, тогда я хотел вернуться обратно, потому что был слишком глупым и не ценил красоту здешних мест. — Учишься в колледже? — спрашивает Юнги. Он удивляется тому, что до сих пор не спросил младшего об этом. — Ага, моя специализация — игры и интерактивный дизайн, но помимо этого я изучаю цифровое изобразительное искусство. Тяжело совмещать две сферы, но я люблю бросать себе вызов — несмотря на горящие сроки, я неплохо справляюсь. Я бы хотел когда-нибудь создавать персонажей для игр и стать известным художником. Я уже продаю свои арты, чтобы подзаработать, — увлеченно бормочет Чонгук, но тут же замолкает, когда осознаёт, что сказал слишком много. — Хорошо рисуешь? Чонгук смеётся. — Да, думаю, я хорош. Всегда любил рисовать, петь и танцевать. — Так ты у нас тройная угроза? — Юнги сосредоточенно смотрит перед собой, перестраиваясь на другой ряд. — Ну да, наверное, я постоянно пробую что-то новое. Мои друзья говорят, что мне всё удаётся с легкостью, но это не так — я хорош только в том, во что вкладываю всю душу… хотя есть вещи, с которыми я не в силах справиться. Юнги хмурится, услышав грусть в голосе Чонгука. — О чём ты? — Я не могу отвернуться от людей, которым на меня наплевать. Моим друзьям приходится буквально силой отрывать меня от мудаков, которым нужен не я, а деньги моей семьи. Мне в наследство досталась крупная сумма, но я сам зарабатываю — просто коплю ещё с подростковых лет. Возможно, я слишком самостоятельный, — облизывает губы Чонгук, теребя подол футболки. — Хотел бы я вернуться в прошлое и послушать своих друзей. Я потерял всё до последнего цента из-за своего бывшего. Юнги паркуется у ресторана и поворачивается к Чонгуку. — Сколько денег было на счету? — Двести тысяч долларов*, — шепчет парень. Мужчина ахает. — Чёрт возьми, Гук… как? — Я всего лишь хотел немного любви… В семье меня особо не жалуют — каждый второй доктор или предприниматель, а я… я рисую. Они любят меня, но этого недостаточно, — грустно улыбается Чонгук, когда мужчина берёт его за руку. — Ты сильно пострадал, да? Чонгук кивает. — Давай просто поедим, пожалуйста? Юнги скидывает с плеча ремень безопасности и указывает парню на дверь. Когда они выходят из машины, старший подходит к нему и берёт его за руку. Чонгук стремительно краснеет, пытаясь сделать невозмутимый вид, хотя его глупое сердце стремится покинуть его тело и улететь в космос. Они занимают уединенную кабинку. Чонгук нервно вертит в руках солонку, пока Юнги заказывает напитки, и поднимает глаза на мужчину, стоит официанту оставить их одних. — Наверное, ты хочешь узнать, как я докатился до такого, — тихо проговаривает Чонгук, избегая взгляда Юнги.  — Если ты не против. — Всё в порядке, может, мне станет лучше, если я расскажу обо всём, — глубоко вздыхает Чонгук, думая о том, с чего стоит начать. — Я начну с самого начала, чтобы тебе было легче понять меня. Появляется официантка и спрашивает их о еде. Юнги ждёт, пока она уйдёт, и кивает младшему, чтобы тот продолжал. — Когда я встретил Сэма, то думал, что… прозвучит очень сопливо, но я думал, что это была любовь с первого взгляда. Он тоже учится на художника, поэтому мы сразу нашли общий язык. Он талантливый, поэтому неудивительно, что я быстро прикипел к нему — в моих глазах он был идеальным. К сожалению, позже я узнал, что он всего лишь лживая сука, — парень сжимает кулаки и опускает голову. — Мы были знакомы вот уже полгода. Я наивно полагал, что нам было хорошо вместе, и игнорировал друзей, когда они упрашивали меня бросить его — он никогда им не нравился, но я не слушал их, потому что любил его. Мы сильно поссорились, когда Сэм предложил мне поехать во Флориду, — говорит Чонгук и замолкает, когда приносят их еду. Он рад, что его прервали, потому что ему нужно собраться с мыслями, чтобы продолжить рассказ. Его взгляд становится стеклянным, когда болезненные воспоминания проносятся перед глазами. — Я помирился с друзьями, но они всё равно злились. Я так сильно жалею обо всём сейчас… Каким-то образом Сэм получил данные моего банковского счёта и перевёл себе все сбережения. Он тратил мои деньги, когда планировал нашу поездку. Я говорил ему, что тоже могу заплатить за что-то, но он отказался и не взял с меня ни цента. Чонгук трясёт головой, тщательно прожевывая еду. — Тогда я даже глазом не моргнул… он заверил меня, что родители присылали ему деньги каждую неделю, хотя на самом деле за все наши свидания платил я. Его начинает мутить, и он закрывает глаза, отталкивая от себя тарелку. — Всё было замечательно, пока Чимин не позвонил мне с просьбой одолжить немного денег на бензин. Я зашёл в PayPal, чтобы прислать ему нужную сумму, но счёт был пуст. Совершенно ничего не осталось. Тогда я не мог прийти в себя несколько минут, не понимая, что происходит. Потом я рассказал об этом Чимину и отправился искать Сэма. Чонгук смотрит на Юнги, который просто сидит и слушает, игнорируя остывающую еду — его глаза горят от злости. — Он зависал с друзьями в баре, соря моими деньгами. Я набросился на него… но даже тогда на какое-то мгновение почти поверил ему — я вернулся в отель, включил его ноутбук и порылся там. Оказалось, его россказни о богатых родителях, живущих в Вашингтоне — полнейшая чушь. Он был осуждён за что-то, но, когда с него сняли обвинения, он получил стипендию в моём колледже. Теперь я сомневаюсь, что он получил это место законным путем, но его не поймали. — Я был в ярости, когда узнал обо всём. Помню, как я примчался обратно в бар, но он уже ушёл. Какая-то девушка сказала мне, что он отправился на пляж в обнимку с каким-то парнем. Я прибежал на побережье, отыскал его и начал кричать и толкать его. Он отобрал мой телефон и выкинул в океан, когда я собрался звонить в полицию. Юнги шокировано смотрит на него. — Ага, я не ронял его, — хмыкает Чонгук и делает глоток из стакана. — Сэм вывалил на меня столько дерьма… Его слова просто разорвали меня на части. В глубине души я боялся чего-то такого, он унизил меня перед толпой незнакомцев. Мне никогда в жизни не было так стыдно, как в тот момент — я выплакал все глаза. Чонгук пожимает плечами и морщится. — Он бросил меня, разбитого и опустошенного. Я даже не мог связаться с друзьями, так что я пропустил рейс, потом меня выгнали из автобуса, и я пошёл пешком из Флориды, потому что идиот. Юнги отрицательно качает головой, достаёт кошелек и расплачивается. Затем мужчина встаёт, берёт Чонгука за руку, ведёт его на улицу и сажает в машину. Парень с любопытством рассматривает его и задумчиво чешет голову. — Юнги?  — Как зовут этого ублюдка? Чонгук моргает и теряется, не сразу отвечая на вопрос. — Самуэль Джонс. Мужчина крепче стискивает руль. — У тебя есть доказательства того, что он украл деньги? — Если честно, я не уверен. Они замолкают и некоторое время сидят в тишине, которую нарушают лишь проезжающие мимо машины и хит сороковых годов, тихо играющий по радио. В голове у Чонгука столько мыслей, так что он зависает, неосознанно перебирая пальцами края джинсовой ткани. — Слушай, мне жаль, что этот придурок так обошёлся с тобой. Мы знаем друг друга не больше недели, но я уже могу с уверенностью заявить, что не хочу отпускать тебя. Я не собираюсь просто довезти тебя до дома и распрощаться навсегда. Конечно же, если ты тоже хочешь этого, — говорит Юнги, прочищая горло в конце. Чонгук улыбается и краснеет. — Я не против, даже несмотря на то, что моя вера в людей пострадала, ты просто… никогда не ври мне. — Об этом можешь не волноваться, я совсем не умею врать из-за того, что очень упёртый и прямолинейный. Можешь спросить у Джина с Намджуном. Они не поскупятся и расскажут всё о моём скучном прошлом. Чонгук смеётся и откидывается на сиденье, чувствуя, как на сердце становится легче. Он подключает телефон Юнги к радио, листает плейлисты мужчины и включает наугад песню, позволяя спокойствию накрыть его с головой.