***
Когда Тсуна возвращается домой, вокруг тишина. Опять. Он обходит весь дом, заглядывает в каждую комнату, но никого из обитателей этого места нет. Даже Аркобалено куда-то подевались, что, в общем-то, довольно удивительно. Следов борьбы или каких-то подсказок тоже не имеется, поэтому он лишь пожимает плечами и отправляется в душ. Однако когда он вновь спускается на первый этаж, успев даже переодеться, дом все еще пуст, и это чертовски настораживает. Парень внимательно скользит взглядом по окружающему его пространству и пытается найти хоть какое-то отклонение от нормы, пусть остатка Пламени Тумана в воздухе и не чувствуется. Савада проводит ладонью по кухонному столу и хмурится. Если отсутствие Тсунаеши, детей или иных жителей их дома и мамы еще можно было как-то объяснить — не сидеть же тем постоянно в четырех стенах, ведь задний дворик никогда не сможет заменить настоящую прогулку по улицам, — то вот пропажа Аркобалено казалась очень подозрительной. Он чуть нахмурился и неодобрительно покачал головой, понимая, что за последний месяц слишком привык к ненавязчивому присутствию двух Сильнейших, к их вниманию и вроде бы случайным прикосновениям, от которых по всему телу пробегались стаи мурашек, как и от их взглядов. Он потер переносицу, на мгновение прикрывая глаза, и этот миг едва ли не стал его небольшим позором, потому что сзади прижалось горячее девичье тело, а сбоку раздался тихий, знакомый смешок. Конечно же это была Наги. Кроме нее и Мукуро из Туманов со спины к нему так спокойно не мог подбираться никто, потому что интуиция начинала выть белугой и орать птеродактилем, стоило лишь появиться даже намеку на нечто подобное. — Тсуна, мой милый друг, скажи мне пожалуйста, ты помнишь, какой сегодня день? — девушка отстранилась и внимательно осмотрела его домашний вариант классической одежды, который, судя по всему, был неподходящим для чего-то, что произойдет в скором времени. — Кажется, двадцать пятое июля. А что? — Иетсуна с интересом склоняет голову к левому плечу, пытаясь понять к чему это говорит Докуро. Он перебирает в голове все возможные даты и празднования, но как-то не смог ничего припомнить, что, видимо, отразилось на его лице, потому что Наги закатила глаза к потолку, будто бы выспрашивая то ли у мироздания, то ли у Три-ни-сетте, то ли у Кавахиры, за что ей все это. — У тебя сегодня день рождения*, если ты забыл, дырявая головушка, — после этих слов Савада состроил удивленное лицо, потому как он и правда забыл о подобном событии, все еще воспринимая своей датой рождения день, который в этом мире принадлежал Тсунаеши. — И за что тебя только любят эти два Аркобалено?.. — Они меня не любят, не говори глупостей, — несмотря на явно обреченный вид девушки, Иетсуна нахмурился, пытаясь укоризненным взглядом добиться смущения у подруги, однако заработал лишь не менее скептично настроенный взгляд. За этот месяц они много раз говорили на подобную тему, потому что Хроме будто бы поставила перед собою цель убедить его, что он хотя бы нравится этим двоим, из-за действий и слов которых его сердце сбивается с ритма. Конечно, он не верил ни в один из приводимых доводов, опровергая их, пусть и несколько неуверенно. Это было одним из вбитых правил — никогда не строить воздушных замков и надежд, если сам не видишь хотя бы косвенных, но правдивых доказательств этому. — Мы легко можем проверить это, — Докуро мило-мило улыбнулась, что, в общем-то, сулило проблемы, большие или маленькие, в зависимости от того, насколько близким человеком она вас считает. И чем ближе, тем больше проблемы. — Они подготовили для тебя… сюрприз. С моей помощью, конечно, но все же. Поэтому ты прямо сейчас идешь и переодеваешься в нормальную одежду, а не в этот твой классический ужас, который ты носишь на постоянной основе. А уж я прослежу, чтобы ты точно выглядел как нормальный подросток, а не слишком молодо выглядящий взрослый. Теперь уже Тсуне оставалось только возвести глаза к потолку, вопрошая, за что ему такая мука, потому что остановить девушек их семьи, если они что-то себе вбили, было почти невозможно.***
Реборн, ожидающий Иетсуну и его подругу, на пару с Фонгом, на мгновение застыл, когда наверху лестницы, ведущей к храму, появились две фигуры, а потом едва заметным жестом заставил товарища посмотреть в ту же сторону. Им навстречу шли подростки, что-то активно обсуждающие, но внимание мужчин было приковано не к этому. Впервые, наверное, со времени их знакомства, Аркобалено видели Саваду не в классической одежде и не в спортивных костюмах. Иетсуна сейчас был в простой белой футболке чуть большего размера, чем она должна быть, темно-синих джинсах, зауженных, отчего и Реборн, и Фонг только силой воли заставили себя поднять взгляд, и обычных кедах. Парень, поднимаясь вместе со своей подругой, постоянно нервно одергивал край футболки, ему явно неуютно в подобной непривычной одежде, однако не признать, что он был прекрасен в таком образе, они точно не могли. Конечно, теперь ничего не скрывало его рук, а, следовательно, и тонких, едва видимых шрамов вдоль вен, отчего киллер прикрыл глаза шляпой, пытаясь таким образом скрыть злость на самого себя и чувство вины. — Реборн? — Тсуна, заметив двух своих наставников, склонил голову к плечу и остановился, рассматривая закрывшееся на какое-то время Солнце, — Хроме сказала, что вы готовите какой-то сюрприз в честь моего дня рождения, о котором я благополучно забыл, совершенно этого не стыдясь, но, честно говоря, выглядишь ты… не особо подходяще для веселья и праздника. Все в порядке?.. Он было дернулся прикоснуться к Реборну, но одернул себя еще в самом начале подобного движения. Все же киллер не его Хранитель, не член его семьи, как бы ему ни хотелось обратного. Впрочем, его порыв точно был замечен, потому что мужчина приподнял шляпу и усмехнулся, резко дергая его в свои объятия. — Все в порядке, Иетсуна, не переживай об этом, — Аркобалено, впрочем, быстро его отпускает, и Тсуна благодарен всему на свете, что его лицо не горит сейчас как красный свет светофора, потому что иначе это было бы просто ужасно. — К слову о сюрпризе. Идемте, у нас уже давно все готово. — Ну прошу прощения, сначала дождаться Тсуну, а потом заставить его нормально одеться, а не в эти его классические брюки — дело тяжелое и неблагодарное, — Наги в очередной раз за весь их путь одергивает плиссированную юбку, чем-то похожую на школьную и ту, в которые девушек нарядил Реборн в будущем, и тихо фырчит на замаскированный упрек. У мужчин и подростка это поведение, не наигранно-лживое, как у множества Туманов, а настоящее, искреннее, вызвало улыбки, потому что девушка совершенно не смущалась никого из них, не собираясь отказывать себе в удовольствии ворчать, взрываться эмоциями и недовольством, активничать так, будто бы они все — Семья, Хранители, связанные с их Небом. И пусть это не было таковым (Реборн в мыслях печально этому усмехнулся, не зная, что, в общем-то, чистые Небеса могут установить и большее количество связей, чем принято, пусть только шесть из них и будут основными, канатами, связывающими Небо и Хранителей), но это не мешало атмосфере между ними быть именно таковой. Киллер, прикрыв глаза полями шляпы, двинулся в нужную сторону, где был их «сюрприз», вслед за ним, взяв Саваду за руку, с невозмутимым видом отправился и Фонг, не обращая никакого внимания ни на то, как вспыхнули щеки и уши Иетсуны, ни на ехидно-довольное хихиканье Докуро позади.***
— Вы… устроили пикник, — Тсуна удивленно осматривал уединенную поляну чуть вдалеке от храма, но все еще на возвышении, и пытался уложить в голове образ двух Сильнейших, готовящих нечто подобное. На земле был расстелен довольно большой плед, теплый даже на вид, а недалеко от него лежали еще несколько, если вдруг кому-то станет холодно, хотя это было бы чем-то из разряда вон выходящим, потому что почти сразу после окончания цую** улицы затопила плавящая жара, а солнце пламенем обжигало спины и головы людей. На пледе стоят тарелки, настоящие, а не пластиковые, аккуратные керамические чашки, точно взятые из вещей Фонга, несколько бокалов и контейнеры с едой. И он абсолютно точно уверен, что еда в них пахнет невероятно вкусно. — Мы не особо хорошо знаем, чем ты увлекаешься, кроме наших разговоров и тренировок, а твоя милейшая подруга не стала нам этого говорить, когда мы смогли встретить ее на улицах Намимори, — сквозь слова Фонга так и слышится «специально выловили, долго поджидая», но Иетсуна не обращает на это никакого внимания, двигаясь вместе с ним в сторону пледа, чтобы плюхнуться на него и с интересом сунуть свой нос в одну из коробочек, — но она сказала, что ты обожаешь вкусную еду, поэтому Реборн взял на себя приготовление почти всех блюд. Савада, подняв голову от контейнера, ошарашенно уставился на своего репетитора, пытаясь уложить нечто подобное в голове. Нет, он знал, что Солнце сильнейших умеет готовить, но ему казалось, что мужчина… не особо любит это делать. Черт побери, Аркобалено решили за сегодня несколько раз сломать ему картину мира, выстраивая ее в нечто новое и совершенно непонятное. — Ты готовил? — Что тебя так в этом удивляет, Тсуна? — Ну, знаешь… — Иетсуна взмахнул рукой, отставляя контейнер в сторону и стараясь игнорировать заинтересованно-насмешливый взгляд Реборна, — Я, конечно, подозревал, что ты умеешь вкусно готовить, но мне всегда казалось, что ты из тех людей, которые делают это только в крайнем случае и при этом умудряются ворчать. Где-то слева раздался смех Фонга и его комментарий, чем-то похожий на «ты не представляешь, насколько прав», однако это заботило его явно меньше, чем чертов Аркобалено Солнца Реборн, наклонившийся ужасно близко к его лицу и смотрящий на него тем-самым-взглядом, от которого к нему в ноги стелились женщины и мужчины. Отчего-то в голове всплыли слова Наги о том, что эти двое мужчин любят его, и привычная маска наполовину спокойствия вновь дала трещину, его уши и щеки стали медленно, но верно покрываться алым цветом. — Я готовлю не только в крайних случаях, но и для особых людей, Иетсуна, — звучало это голосом змея искусителя, что в купе с черной бездной его глаз могло совратить даже монаха. Не демон ли Реборн часом?.. Одной только этой фразы, одного только намека хватило, чтобы Савада вновь вспыхнул, походя цветом на помидор или вареного рака, ощущая на себе два горячих взгляда. В его голове билась лишь одна мысль. Может ли он и правда нравиться Аркобалено?.. Ах, нет, не одна. Наги, наблюдая за всем этим, ехидно так засмеялась, точно зная, о чем думает ее друг. Ему точно нужны новые друзья.***
Домой они вернулись уже как раз к темноте. Фонг и Реборн держали его с обеих сторон за талию, и Тсуна старался не думать, по какой причине руки иногда соскальзывают чуть ниже, а потом возвращаются обратно. Впрочем, эти мысли не мешали ему посмеиваться с чужих шуток и лучиться самым настоящим довольством от того, как прошел этот день рождения. В доме все еще горел свет, откуда-то из гостиной раздавались шумные возгласы, но это его совершенно не трогало, потому что Саваде было откровенно так плевать, как проводит свое время его младший брат и те, кто в этом мире носили имена и фамилии его друзей. По крайней мере, так было сейчас, в данный момент времени и жизни, однако мысли об этом не особо сильно задерживались в его голове. Возможно, тихий смех Савады привлек к ним внимание, потому что вскоре с кухни появились мама и настороженно щурящаяся Бьянки, а из гостиной выглянули Тсунаеши и недо-Хранители, в шоке наблюдающие за тем, как двое взрослых мужчин и «марионетка Внешнего Советника» возятся у входа. Что ж, видимо не только ему сегодня ломают шаблоны и картины мира. Мама, его милая мама, видя это, прижала ладони к груди, а потом сделала шаг навстречу к Иетсуне, чтобы крепко-крепко обнять его. Она улыбалась и сквозь дрожь в голосе поздравляла его с днем рождения, сетовала, что он так быстро вырос, стал самым настоящим красавцем у нее, что она очень сожалеет о том, как мало времени проводила с ним, когда ее мальчик вернулся. Тсуна же… Парень, сильно зажмурившись, обнял мать, чувствуя, как в груди разгорается пожар благодарности и любви к этой невероятной и столь родной женщине. Реборн, переведший мирно-влюбленный, нежный взгляд с милой семейной картины на свою напарницу и подругу, увидел, как губы Бьянки растягиваются в понимающе-ехидной улыбке, а глаза пронзают тем-самым-взглядом — «а я говорила, что однажды ты в кого-нибудь упадешь, так вляпаешься, что не выберешься никогда», отчего мужчина морщится и одними только губами шипит парочку проклятий в сторону девушки. Фонг понимающе хлопает его по плечу и тихо смеется, как бы говоря, что в этом небесном омуте они оба барахтаются, отчего, в общем-то, ни одному из них легче не становится.***
Наги кое-как смогла отвязаться от компании двух Аркобалено и босса, чтобы самой вернуться домой. Она привела множество аргументов в пользу своей позиции, одним из которых было то, что неизвестная никому девушка рядом с ними вызовет кучу вопросов. Ей и так приходилось едва ли не постоянно надевать новую иллюзорную личину, чтобы никто не понял, что за японка появляется рядом с Наследником. Благо, в школе, на ее территории и поблизости с ней никогда не было чьих-либо камер — Хибари Кея тщательно бдил за независимостью своей территории. И сейчас она, слава всем богам, шла одна. По темной улице, на которой перегорел фонарь, а до ближайшего источника света было еще метров пять или шесть. И именно в этот миг она почувствовала чей-то заинтересованный взгляд, внимательно наблюдающий за каждым ее движением. Докуро остановилась прямо посреди улицы и подняла глаза к чистому звездному небу, прежде чем медленно повернулась прямо к тому месту, где, предположительно, находился человек, следивший за ней. — Лучше тебе, кем бы ты ни был, выйти сейчас по собственной воле, а не заставлять меня силой выволочь тебя на свет, — она отвела левую ногу чуть назад, дальше правой, становясь полубоком к неизвестному, чтобы, если вдруг что, было проще атаковать. — О, прости, я не хотел, чтобы ты восприняла меня как угрозу, — из того самого темного угла медленно поднялись две безоружные руки, мужские, в пиджаке и рубашке, а глубокий голос отчего-то показался знакомым. Чуть искаженным, но все же знакомым. — Однажды Рокудо прервал твое тайное свидание тем, что создал рядом с незадачливым ухажером иллюзию плотоядного разумного растения, а ты потом несколько часов искала его по резиденции. Он прятался у меня, решив, что из двух зол выбирают меньшее. Девушка, удивленно вскинув брови, оглядела шагнувшего к ней мужчину и мысленно присвистнула, то ли удивляясь тому, насколько исказился образ товарища в неверном свете, то ли тому, что он, кажется, сейчас самый старший из них. Или старый, кто знает. Впрочем, это мало может повлиять на их отношение к нему. — Ты?.. — Хроме задумчиво потерла подбородок, еще раз оглядела незнакомого знакомца и махнула рукой, как бы приглашая идти вместе. — Пойдем, расскажу тебе за чаем, какой у нас план на Конфликт Колец. Тебе он понравится, я уверена.