«Дорогая Ария, Я понимаю, что текущая ситуация с твоим даром вводит тебя в шок и возможные заблуждения, но позволь мне дать тебе один совет: не пытайся как-то влиять на ситуацию в целом или на Саваду Иетсуну и его окружение, если не хочешь, чтобы твоя дочь унаследовала Проклятие. Поверь, в данной ситуации нам всем лучше просто плыть по течению, ибо даже я не могу предсказать, как поступит Система, если с ними что-то произойдет. С уважением, Шахматноголовый.»
Сбои в даре начались с того момента, как она попыталась узнать больше о Наследнике Вонголы и его возможном будущем, потому что сначала он представал перед ее глазами мертвым, а потом… Потом что-то произошло, и она увидела его совершенно не Наследником, даже не Боссом, как того ожидают те, кто возглавляют сейчас Королевскую Семью. И не только одно происшествие с ним начало менять все. Этот подросток что-то делал, что-то решал, двигался к одному ему известной цели, не боясь связываться ни с кем из тех, что стали его союзниками, и это неизвестным образом влияет на весь мир. Женщина не знала, зачем Система вмешалась в жизнь и будущее Савады, однако эти изменения приведут к самым разным последствиям, которые еще не раз встряхнут их мир. Тихо хмыкнув, донна прикрыла глаза и сожгла письмо, которое держала в руках, оставляя от него лишь пепел, который ветер разнесет по всему миру. Никому более не стоит знать, что ей сообщил древний Шаман. А будущее… Что ж, она вполне способна дождаться Конфликта Колец, чтобы проплыть по течению и увидеть, что потомок Примо Вонголы приготовил для всего мафиозного мира вместе со своими друзьями или Хранителями, если таковые имеются. Все же эта ситуация становится чем-то более глобальным, чем разборка внутри одной Семьи или событие, освещаемое на весь Альянс. И, если не лукавить, ей очень хочется увидеть лицо Савады Емицу, когда его собственный сын обведет мужчину вокруг пальца. А пока она лучше прочтет пару отчетов и побудет немного с дочерью. К слову, ей надо будет попросить Гамму заказать билеты на самолет, потому что дата начала Конфликта стремительно приближается к ним.***
Фонг, наблюдая за сидящим в медитации Иетсуной, улыбнулся своим мыслям. Когда парень вернулся после своего «побега», выглядел он немного сбитым с толку, но был, честно сказать, намного более открытым, чем ранее. Конечно, Аркобалено не стали поднимать с ним тему увиденного сна, потому что это было как минимум неправильно. Да и если он никак не связан со сном, то это будет довольно неловко, если им самим придется рассказывать об увиденном, и может оттолкнуть парня от них, чего им совершенно не хочется. — Тебе не кажется, что Иетсуна… слишком быстро освоил технику? — сидящий рядом Реборн, обращаясь к товарищу, оторвал взгляд от книжки и скользнул взглядом по ученику, пытающемуся что-то изменить в технике Первого, по куче замороженных камней. — У Тимотео ушло больше полугода, чтобы ее освоить, когда он разобрался в бумагах и записях Джотто. — Иетсуна — потомок Примо. Возможно, само умение использовать Прорыв Точки Нуля заложено в его наследии, в его Пламени. К тому же, есть большая вероятность, что приближение опасной ситуации заставляет его учиться намного быстрее, — китаец пожал плечами, скользя взглядом по прямой расслабленной спине, развороту плеч, шрамам, которых они касались тогда. — Ты сам знаешь, что могло повлиять на подобный способ обучения у него. Реборн от последних слов морщится, но глаза, вспыхнувшие яростью Солнца, канареечными искрами в привычной черноте, скрывать за шляпой и тенью не стал, потому что знал, что Фонг разделяет его ненависть по отношению к Емицу и его поступкам. Подобным способом пытаться разрушить жизнь ребенка, собственного сына… У мафии уже имелся один пример перед глазами, который вырезал пару семей из чистой ненависти, а потом прибился к Тсунаеши, и от появления второго их спасло неизвестно чье провидение свыше. — Но было довольно весело, когда он утром приготовил нам завтрак. Не помню, чтобы я говорил или показывал, что мне нравится янчжоу чао фа* на завтрак, — Фонг тихо хмыкнул, припоминая этот сегодняшний случай. — Да и ты вряд ли посвящал его в свою привычку «американо с утра, эспрессо — весь остальной день». — В этом ты прав. Довольно забавно, учитывая, что наша реакция смогла его рассмешить. — Интересно, откуда он может знать что-то подобное о наших привычках? Реборн хотел бы ответить, что это либо совпадение, либо знаменитая интуиция, либо магия, в которую довольно легко поверить, если ты вертишься в мафии с ее этим Пламенем, однако не успел, потому что со стороны Тсуны, от которого они отвлеклись, раздался довольный крик, будто он праздновал какую-то победу. Стоило же Аркобалено повернуться в сторону Савады, как они удивленно уставились на новые кусочки льда, сильно отличающиеся от того, что они видели. Потому что этот лед Посмертной Воли будто бы вобрал в себя все оттенки янтаря, выложенного на солнце: канареечный, гречишный, ярко-желтый и грушево-желтый, рыжий, немного апельсинового, светло- и темно-медовый, все оттенки карамели, даже вкрапление жженого сахара в нем были. Подобное изменение в технике поражало. Однако сильнее захватывало внимание, сбивая сердце с привычного ритма, счастье на лице Савады. Его широкая улыбка, сияние глаз, смотрящих прямо на них, довольный прищур, будто перед ними большой опасный кот, слишком довольный, чтобы нападать, домашний только для самых близких. В этот момент и Фонг, и Реборн точно могли сойтись в одной общей мысли. Они безумно любят этого парня.***
Кавахира нервно провел ладонью по волосам, прикрывая глаза. Чем ближе становилась дата Конфликта Колец Вонголы, тем более нервной, взбудораженной становилась Три-ни-сетте, которая то ли ожидала какого-то шоу, то ли готовилась к приближению чего-то, что позволит и ей самой измениться на волне этого нечто, то ли и то, и другое одновременно. Не то чтобы он был против, но странности поведения Системы его слегка… пугали, честно говоря. Да, он был одним из создателей ее нынешнего облика, но вряд ли кто-то из Шаманов того времени знал, что это приведет к появлению подобия разума у Три-ни-сетте. Да и откуда им было знать подобное?.. Вот теперь он сидит в одиночестве и расхлебывает, пытаясь объяснить ей, почему вмешиваться в чужие сны и жизни напрямую — неправильно, если это не затрагивает ее саму. (Система, конечно, мало его понимала, но попытка не пытка.) И все же ее взбудораженное состояние в некотором напряжении держало и самого Шамана. Кавахира устало посмотрел на тарелку рамена и отвернулся от нее. Что-то должно произойти во время Конфликта Колец, что-то очень важное и, на самом деле, хорошее. Поэтому он написал письмо Арии, ибо чужое вмешательство могло уничтожить весь мир, а это могло повлечь за собой разрушение других, связанных с ними в прошлом, параллельных реальностей. И сказать, что это не уничтожит все известные и неизвестные им реальности, было невозможно. Кавахира глянул на небольшой календарик на стене, чуть щурясь. До этого знаменательного события оставалось совсем немного времени, всего-то пара-тройка дней, так что Савада Иетсуна уже должен был получить официальное приглашение для него и Хранителей от Девятого Вонголы. Интересно, что же задумали эти странные, удивительные дети? Обставив возможную ситуацию и так, и этак, Кавахира мысленно признал, что ему все же настолько интересно, что он придет посмотреть к самому началу. Осталось только узнать время, когда Конфликт начнется, но это легко для иллюзиониста его уровня и силы.***
Возвращаясь домой с довольно продуктивной тренировки (у него наконец-то получилось добиться рыжего льда, чего не получалось даже в прошлой жизни, как он ни старался!), Иетсуна совершенно не ожидал увидеть знакомый рыжий комбинезон на веревках, где обычно сушилось чистое белье и одежда. Парень остановился на мгновение, а его взгляд потемнел от гнева, однако ладонь Фонга, легшая на плечо, вернула ему спокойствие. — Что случилось, Тсуна? — Реборн, остановившись рядом, оглядел дом, но почти не нашел различий, хотя костюм явно вызывал у него вопросы. — Отец вернулся, — парень криво улыбнулся и кивнул головой на спецформу, однако от этого вопросов у двух Сильнейших стало лишь больше. — Он маме все лапшу на уши вешает, что работает шахтером и добывает нефть, так что не обращайте внимания. Савада глубоко вздохнул и с абсолютно пустым лицом направился в дом. На тихие слова «я дома» вместо ответа мамы вышел Емицу в классическом костюме. Мужчина внимательно его оглядел, отчего Тсуне так и хотелось передернуть плечами, скидывая ощущение мерзости, но он сдержался, чувствуя за спиной присутствие Реборна и Фонга, которые молчаливо поддерживали его. — Иетсуна, — отец довольно кивнул, а потом перевел взгляд на Аркобалено. Что ж, можно было сказать, что у него невероятная выдержка, потому что он ничем не показал, что ему отвратительно даже напоминание об этих людях, — Реборн, Фонг. — Внешний Советник, — китаец, вежливо улыбнувшись, едва склонил голову, в то время как его товарищ никак не проявил уважения в сторону человека, занимающего такое высокое положение. — Иетсуна, иди в свою комнату, тебя там ждет парочка важных вещей. Кивнув на слова отца, Савада молча направился к лестнице, однако Емицу остановил его, положив руку на плечо и сильно сжав его, когда парень проходил совсем рядом. Он наклонился к сыну и едва ли не прошипел ему последующие слова. — И только посмей разочаровать меня так же, как и в прошлый раз, понял? Иетсуна на это только вновь кивнул, не желая тратить ни малейшего слова на отца, ведь он не собирался разочаровывать его ровно так же, нет, что вы. Это было бы ужасно не креативно. Он собирался разочаровать его еще сильнее. Наверное, отец подумал, что его молчание и согласие — показатель послушности, поэтому отпустил. Иетсуна поднялся по лестнице, скрываясь от заинтересованных взглядов, и можно было обмануться этим видом, молчаливостью, подумать, что парень боится мужчины и абсолютно ему послушен, однако оба Аркобалено знали, что это не так, видели, как натягивается ярость в ученике, как лишь тверже становится стержень в нем. И это успокоило их волнение о нем. А вот гнев и презрение по отношению к Саваде-старшему, ненависть стали лишь сильнее, что они, в общем-то, не особо-то и скрывали, вызвав таким образом недоумение и некоторый страх в сердце мужчины — в мире мафии ходило много историй о том, что происходило с теми, кто стали неугодными данным людям. Тсуна же, поднявшись в комнату, увидел на кровати знакомую шкатулку и приказ, подкрепленный чужой волей. Приказ о начале проведения Конфликта и времени, когда состоится первая встреча. Первое сражение. И последнее. Савада усмехнулся, абсолютно точно зная, что их союзник уже просвещен, во сколько будет эта «встреча». Кольца, слава всем известным ему богам, на проверку оказались настоящими. Это значило, что у Тсунаеши хватило ума не забирать их, оставляя подделки, хотя в обратном случае было бы проще — он бы просто заявил, что настоящие кольца не у него, а у другого Наследника. И уже это привело бы к тому, что сражаться пришлось бы его «милому» младшему брату и его недо-Хранителям. Он аккуратно убрал шкатулку в ящик на особый пламенный замок, а потом быстро напечатал Хроме одно-единственное сообщение, опасаясь звонить, пока в одном с ним доме находился Внешний Советник Вонголы. Кто знает, что повлечет за собой подобное действие, если тому вдруг приспичит подслушать, чем там занимается его «марионетка». «Семнадцатое августа, одиннадцать вечера, Средняя Намимори.»