***
С шумом двигателей и ветра не самый большой личный самолет приземлился на посадочную полосу и вскоре остановился. К нему быстро и споро подогнали трап, чтобы пассажиры могли покинуть стальную птицу. Первыми оттуда вышли почти что безликие мужчины в строгих черных костюмах. Они окружили транспорт, наблюдая за окружающей обстановкой. Вскоре на трапе показалась красивая женщина. Ее темные волосы трепал ветер, однако синие глаза не были полны недовольства этим, наоборот. Она так и лучилась любопытством, весельем, что можно было бы объяснить наконец-то закончившимся перелетом, однако появившийся вслед за ней светловолосый мужчина всем своим видом говорил, что именно он причина веселья синьоры — весь помятый, со следами чернил на лице, которые раньше точно были глупыми рисунками, с вертящейся девочкой на руках, что была точной копией женщины… Бьякуран, увидев эту картину, тихо рассмеялся в кулак, совершенно не страшась гнева Грозы. В мыслях у него сразу же мелькнуло, что это было ужасно похоже на какую-то семейную картину. Впрочем, это и уменьшило его счастье, ведь все вокруг знали о чувствах, что гуляют между синьорой Арией и ее Правой рукой, как и о позиции донны Джиглио Неро, которая отказывалась выйти за кого-либо замуж из-за Проклятия, которое медленно, но верно пожирало жизненные силы этой волевой, прекрасной женщины. Почему-то в этот момент образ Арии в мыслях Джессо сменился одной очень милой девушкой, которая заняла все его сердце. Одна только фантазия о том, как органично она могла бы выглядеть в белом подвенечном платье, едва ли не заставила Бьякурана задохнуться от восхищения. — Вижу, ты думаешь о чем-то очень приятном, Бьякуран, — Ария, подойдя ближе к молодому человеку, тихо рассмеялась, потому что сам Джессо от такого слегка покраснел, совершенно не зная, куда деть взгляд. Впрочем, от провидца мало что можно утаить, и он знал, что его действия довольно бесполезны. — Вы ставите меня в тупик, синьора Ария, — парень недовольно покачал головой, а потом вновь улыбнулся, завидев оказавшихся рядом Гамму и малышку Юни, которая сейчас задумчиво рассматривала голубое небо. — О чем задумалась, Юни-чан? — Ей и правда пойдет подвенечное платье, Бьякуран. Той девушке, о которой ты думаешь. И в день, когда она его наденет, она будет счастлива рядом с тобой, — девочка посмотрела прямо на ошарашенного Джессо мутным взглядом, что символизировало использование семейного дара, а потом солнечно улыбнулась, когда видение закончилось. — Несмотря на то, что вас обоих ждет довольно серьезное испытание в будущем, я абсолютно уверена, что вы будете счастливы! Бьякуран, гулко сглотнув, посмотрел на не менее ошарашенных, чем он сам, союзников и неуверенно улыбнулся. Слова провидцев и пророков всегда исполняются, это он знает абсолютно точно, но вот так услышать, что однажды он женится на Наги… Это было самой невообразимой и, стоит признать, желанной мечтой. А теперь маленькая наследница Джиглио Неро буквально прямо говорит ему, что эта невероятная мечта сбудется, станет реальностью. — Знаешь, Юни-чан… — Джессо, уже более уверенно улыбнувшись, растрепал прическу девочки, заражаясь настоящей уверенностью в своих силах. — Я сделаю все, чтобы сказанное тобой стало правдой. И, конечно, все, чтобы Наги была счастлива со мной. Юни на это только уверенно кивнула под недоуменный взгляд Гаммы, веселый — Арии и благодарный — от самого Бьякурана. Она, конечно, немного не понимала, почему Джессо так не уверен в самом себе и ее словах, однако потом перед глазами вставал увиденный отрывок серьезного разговора между другом ее мамы и той девушкой, Наги. Видимо, это будет одной из частей их испытания… Юни уверенно кивнула своим мыслям, а потом рассмеялась над лицом ничего не понимающего Гаммы. Вот бы еще и его с мамой свести, ведь тогда все вокруг будут абсолютно счастливы! На руке Грозы тихо запищали часы, на которых стрелки указывали ровно на два часа дня.***
Хроме глубоко вздохнула и потерла глаза. Часы показывали около четырех, до начала основных действий сегодняшнего дня было еще достаточно времени, однако с самого раннего утра ее охватил мандраж. И он был связан больше не с тем, что ночное сражение решит их будущее, а с тем, что наблюдать за ним будет в том числе и Бьякуран. Неизвестно еще, как он отреагирует на роль самой Докуро во всем этом спланированном спектакле. Телефон пиликнул сообщением от одного из информаторов, которые согласились уйти в нейтральную позицию под защитой потомка первого Вонголы. Вообще-то, когда-то еще в прошлой жизни она под руководством Ханы и Бьянки создала собственную сеть информаторов, которая была благосклонна Вонголе и Альянсу, если их запросы не мешали Десятому поколению. Конечно, теперь у них не было той же власти, что и раньше, но они и сами ее не особо-то желали. А тут у информаторов была возможность не лебезить перед большинством мафиози, а уйти в твердый нейтралитет, который мало кто мог себе позволить. И победа на Конфликте, такая легкая и показательная, станет неплохим щелчком по носу для тех, кто думает, что может прижать, прогнуть неожиданных защитников «наглых крыс». Она в третий раз прочла текст сообщения, а потом глубоко вздохнула, переводя взгляд на своего темноволосого товарища, незаинтересованно и лениво рассматривающего полученные ранее чертежи Средней Намимори, на которых были обозначены зоны сражений Атрибутов. Они оба слишком хорошо знали и саму школу, и эти чертежи, чтобы нуждаться в них, но все равно сверялись со своими воспоминаниями. Впрочем, мужчина быстро посмотрел на нее, одним взглядом выражая вопрос. — Мы знаем, что ранее прилетела донна Джиглио Неро, но мне только что сообщили, что границу Японии пересекли дон Тимотео со своими Хранителями, Аркобалено Грозы, дон Каваллоне со своим доверенным лицом и «независимые» судьи Червелло, — Наги криво усмехнулась, вспоминая эту «независимость» подобий людей в масках. Мужчина, стоящий напротив, ее иронию поддержал, тоже припоминая поведение этой семейки что на Конфликте, что в Десятилетнем будущем. — А Вария? — в глазах мужчины сверкнул интерес, потому что он сразу же стал просчитывать варианты того, что отряд мог и не появиться вовсе. И тогда им придется по-другому рассчитывать план, перерабатывать его, общаться с союзниками… — А вот они уже неделю колесят по Японии и постигают ее великий дух. Причем, насколько мне известно, не утруждая себя поставить в известность главенствующий на территории клан, — девушка тихо рассмеялась, потому что такое наглое поведение варийцев в чуждой им стране было лишь на руку «юным» интриганам. — Пройдемся еще раз по плану? Тсуна появляется на территории школы, официально объявляется Конфликт… — Он вносит просьбу провести Конфликт одним сражением, вмешивается клан Хибари и поддерживает эту идею. Вонголе не останется ничего, кроме как дать на это разрешение. Потом он представляет тебя, ты представляешь меня… — мужчина раздражённо фыркнул, махнув рукой на подобную идею, потому что этот план по передаче головной боли в виде королевской семьи мелким идиотам они обсуждали уже не первый раз. — Не волнуйся ты так, вы все продумали, а потом уже мы с тобой подкорректировали под новые переменные. Ничего сверхнового не произойдет, иначе бы Савада предупредил бы нас — у него за столько лет уже чуйка выработалась. — Да, я знаю, знаю, но… — Наги, — мужчина положил руки на плечи Докуро и слегка встряхнул её, вытаскивая из странного оцепенения и непривычной, давно исчезнувшей паники, — ничего страшного от того, что твой Джессо увидит, что ты можешь за себя постоять, не произойдёт. Ну будет у вас серьёзный разговор, однако это не конец света. Хроме сначала удивленно смотрела на товарища, однако стоило смыслу слов дойти до ее паникующего сознания, как лицо медленно стало приобретать алый оттенок. Девушка вскинулась, полная праведного негодования и попыталась врезать другу, хотя это было в каком-то смысле бесполезно, потому что ожидающий чего-то подобного мужчина с легкостью перехватил ее кулак, внутренне посмеиваясь, хотя внешне он оставался абсолютно спокоен. — Он не мой! — несмотря на все свое недовольство и смущение, где-то глубоко в душе она была благодарна за такую эмоциональную встряску, которую ей так легко устроили. — Ну да, ну да, а на свидания ты тогда чего с ним ходишь? — мужчина вновь вернулся к чертежам, пряча в них хитрые глаза. — Это не… — Да-да, это не свидания, как я мог так подумать, да и зачем? Вот услышит нас Ананас, и что ты делать будешь тогда? Какой я плохой и неблагодарный!.. — не обращая внимания на медленно закипающую Докуро, продолжил ее товарищ, хотя голос его был безразличен и полон скуки. Стоит ли говорить, что это лишь сильнее разозлило Хроме, поэтому вскоре она вновь и вновь пыталась ударить его?.. Стрелка часов в это время перешагнула порог половины пятого.***
Когда стрелка часов остановилась ровно на десяти, Иетсуна поправил манжеты рубашки из пламяпроводящей ткани и глубоко вздохнул. Ему стоит выйти сейчас, если он хочет появиться в месте встречи ровно в одиннадцать или даже чуть раньше назначенного времени. Он на мгновение прикрыл глаза, а потом уверенным шагом покинул комнату, спускаясь вниз. Тсунаеши дома не было с самого утра, однако он был уверен, что его младший брат вместе со всей честной компанией будет присутствовать на каждом сражении, как они думают. На деле же сражение будет лишь одно, и это станет первым камушком, что спровоцирует поломку всего плана его братца. Мысли о скором освобождении от потомственной кабалы вызывали улыбку. Благо, отец ушел еще раньше, чем он. Видимо, чтобы встретиться с Девятым и прибыть на площадку уже вместе с ним в роли Внешнего Советника Вонголы. Внизу его уже ждали Аркобалено в своих взрослых обликах. Собранные, серьезные, будто бы они готовы прямо сейчас взять и начать бороться со всем миром. От этого зрелища у Тсуны сердце пропустило удар — настолько знакомой, но лишенной прошлой обреченности была это картина. Когда-то давно, еще во время Битвы Представителей, он уже видел Реборна и Фонга такими, пусть тогда они и выглядели детьми. — Готов? — киллер скрыл глаза полями шляпы, однако хватка пальцев выдавала его внутреннее напряжение, на что Савада лишь уверенно улыбнулся. — Да. Сейчас обуюсь, и мы можем потихоньку выдвигаться, — Иетсуна наклонился и достал из подставки свою обувь. У него ушло не так много времени, чтобы обуться и выйти, оставляя мужчин позади. Впрочем, уже на дорожке он обернулся, с вопросом смотря на Аркобалено, которые застыли прямо на пороге. Выглядели они, сказать честно, полными сомнений, что пожирали их изнутри, и смотрелось это довольно странно, непривычно. — Что-то не так? — парень сунул руки в карманы, выглядя абсолютно спокойным, таким, будто бы не ему предстоит сражаться с главой отряда профессиональных наемников, киллеров. Тех, кем пугают детишек в Альянсе. — Ты уверен в том, что… все будет в порядке, Иетсуна-кун? — Фонг, задавая этот вопрос, напряженно вглядывался в подростка, который совершенно не был взволнован ситуацией. — Вария довольно опасна, и… — Я знаю, Фонг-сан. Но у меня есть план, который абсолютно точно сработает, не волнуйтесь вы оба так. К тому же, я не один, я абсолютно спокоен, а не нахожусь в подвешенном состоянии, как во время боя с Рокудо, — Савада чуть прищурился, поднимая взгляд к чистому небу, усеянному звездами. — Все будет хорошо, правда. — Что ж, ладно, — Реборн, услышав его слова, судя по всему, повеселел, заразившись уверенностью своего ученика. Да и Аркобалено Урагана стал выглядеть более спокойно. — Тогда у меня есть небольшой подарок для тебя. Киллер кинул ему небольшой сверток, который Тсуна ловко поймал, с некоторым недоумением рассматривая его, однако весь вид мужчины так и говорил, чтобы он открыл его. И кто Иетсуна такой, чтобы не сделать этого? Так через пару мгновений в его руках оказались перчатки из черной кожи, чем-то похожие на те, что были в его прошлой жизни, но без металлических вставок, камня или каких-то других опознавательных признаков. Парень удивленно вздохнул, а потом быстро надел перчатки, пропуская сквозь них Пламя. Он не стал входить в гиперрежим, потому что даже небольшой волны Пламени должно было хватить, чтобы оружие преобразовалось на короткое время, если преобразование вообще предусмотрено. И он оказался прав, потому что буквально через мгновение эти перчатки вернули себе металлические вставки, хотя камня и надписей на них все равно не было. Иетсуна сжал ладони в кулаки, а потом разжал и поднял взгляд на Аркобалено, улыбаясь, хотя все еще выглядел несколько ошарашенным. — Леон еще позавчера ушел в режим создания, а сегодня как раз выдал их для тебя. Так часто происходит, когда моим ученикам предстоит важное испытание. Я думал, что он даст тебе оружие, когда надо было поймать Рокудо, но почему-то он создал оружие для твоего брата, а не для тебя, — Реборн поморщился, еле удержав себя от того, чтобы скривиться так, будто у него зубы сводит, и Савада тихо рассмеялся от такого зрелища на пару с Фонгом. Все же киллер редко показывал какие-либо эмоции посторонним, и это было верхом его доверия. — Спасибо, Реборн. Они… — Иетсуна проследил, как перчатки приняли свой обычный вид, и снял их, чувствуя невероятное ощущение нежности, ностальгии по отношению к такой простой вещи, — Они прекрасны. И ты не представляешь, насколько это важно для меня. Оба Аркобалено, увидев сияющие радостью глаза и широкую, настоящую улыбку, а не неуверенную, по-семейному добрую и нежную или выверенно-уважительную, на мгновение замерли, забыв, как надо дышать, потому что именно сейчас парень выглядел таким счастливым… Удивительное ощущение безграничной нежности затопило одновременно три сердца, а Тсуна отвернулся от наставников-друзей-семьи, скрывая от их взглядов румянец, расцветший на щеках. Впрочем, вскоре они все же направились к школе, ибо опаздывать на подобные мероприятия не просто некрасиво, а может сулить заведомый проигрыш. Так что они поспешили оказаться рядом с территорией чуть раньше назначенного времени. С каждым шагом в сторону школы Иетсуна… будто бы менялся изнутри. Нет, не застывал, не терял свою индивидуальность, превращаясь в робота, в куклу в руках собственного отца, как тот образ, что он показал Емицу по приезде последнего. Он крепчал изнутри, плечи сами собой расправлялись, будто бы парень собирался держать на них вес всего мира, не сгибаясь, спина становилась прямее, а взгляд — жестче и холоднее, таким, каким он является у бывалых наемников или боссов мафиозных семей, что окрашивают руки в алый, уничтожая семьи противников под корень собственными действиями или подписью на безликой, равнодушной бумаге. Это могло бы напугать, ведь изначально Реборну говорили, что парень до этого не был знаком с миром мафии изнутри, однако оба Аркобалено уже давно знали, что это ложь, и шрамы на теле Савады были, есть и будут тому подтверждением.