Love Is More Than A Word (Любовь - больше, чем слово)

- Секретарь Цзинь, вы согласны с этим утверждением, верно? - большинство ученых мужей были вежливыми людьми, но порой они любили перебивать. Лицо секретаря Цзиня ужасно побледнело. В его голове было так много слов, что он даже не мог опровергнуть этого заявления. А Тао Мо все еще с нетерпением ждал его ответа. Его несколько растерянный пожилой слуга вынужден был сказать: - Молодой мастер, даже если вы жаждете расположения такого способного человека, ваше предложение было неуместным. Фраза произнесенная Тао Мо была более чем неуместна, если говорить прямо, она была совсем не ко двору. Секретарь Цзинь ненавидел свое положение за то, что не мог сейчас встать на сторону Старого Тао и объяснить новому судье, почему нельзя применять подобные слова к почтенным людям. Тао Мо, нахмурившись, спросил: - Что в предложении, обращенному к уважаемому господину Цзиню "пусть три тысячи рек любви окружают меня, но я выпью один лишь ковшик" было неправильным? Разве это плохой комплимент? - Это изречение звучит благозвучно, но оно, пожалуй, было немного чрезмерным, - на публике Старый Тао не мог ясно объяснить своему мастеру настоящее значение сказанных им слов. Подумав, Тао Мо сообщил: - Должен ли я тогда исправиться и сказать: три тысячи рек любви окружают меня, и я готов разделить с другом два ковша воды из одной реки. Секретарь Цзинь, вы готовы испить первым ковш? "В каком смысле "испить первым ковш"?! Этот возмутительный юноша хочет затащить меня еще и в публичный дом к знакомой проститутке?!" Цвет лица достопочтенного господина из белого перешел в зеленоватый. Окружающие их юристы и поэты не могли сдержать смех. - Отлично! - цвет лица бывшего секретаря Цзиня несколько раз поменялся. Внезапно, он засмеялся и сказал: - Получив такое признание в глазах нашего главы уезда, этот недостойный чувствует себя чрезвычайно польщенным. Я - человек не склонный к драматичности и не стремлюсь произвести на кого-либо впечатление, но я готов заявить следующие слова с покорностью. Ваше Превосходительство, я буду добросовестно служить вам. Этот чиновник и вправду смирился со своей судьбой. Однако Старый Тао почему-то чувствовал себя немного неловко. Он мог видеть, что секретарь Цзинь согласился вынужденно, а не от большого желания, но выяснять причину согласия было бессмысленно. У них не было выбора, кроме как быть впредь осторожными и остерегаться подвохов в будущем. Когда Тао Мо услышал обещание, он вздохнул с облегчением. Он быстро развернулся и направился к беседке в центре сада. Старый Тао невольно нахмурился, следуя за ним. К сожалению, когда Тао Мо подошел к павильону, собравшиеся там ученые разошлись. Судья неохотно спросил ближайшего к нему человека: - Минуту назад в этой беседке еще сидели люди, куда они ушли? Собеседник ответил ему: - Господин Гу Шэ захотел покинуть павильон и все, естественно, последовали за ним. Тао Мо расстроился. Почему он не заметил, как из сада исчезла часть собравшихся гостей. Наверное, это потому что недавно вокруг него громко смеялись люди, окружавшие их с секретарем Цзинем. Старый Тао заметил удрученный взгляд молодого господина. Он прочистил горло и сказал: - Это редкий случай для местных ученых собраться вместе. Вот почему вам стоит больше знакомиться. Также не плохо было бы завести первые знакомства, чтобы создать себе прочную основу для связей. Тао Мо вдруг очнулся. Действительно, он еще когда-нибудь встретится с адвокатом Гу Шэ, зачем ему так спешить. Поддерживая боевой настрой, он послушно вернулся к тому уголку сада, где все собрались. Привлеченный беседой нового судьи с секретарем Цзинем ученый люд с любопытством наблюдал за необычными манерами юноши. Увидев, что он взял на себя смелость вести светскую беседу, все поприветствовали его инициативу. Через некоторое время Старый Тао заметил, что секретарь Цзинь встал со скамьи, чтобы сделать попытку уйти. Он немедленно потянул Тао Мо за рукав, подсказывая, чтобы тот сопроводил чиновника до его паланкина. Что касается заботливого гостеприимства Тао Мо, секретарь Цзинь отказался давать какие-либо комментарии. Он только сказал, что займет свой пост после Нового года. Старый слуга, услышав это, понял, что тут уже больше ничего не поделаешь. После того как они вернулись в уездную управу, юноша отказался покидать свой паланкин и отодвинул штору: - Как насчет того чтобы сейчас же навестить мастера И Чуя? - У адвоката Гу есть своя резиденция, поэтому даже если мы навестим достопочтенного мастера И Чуя, мы не столкнемся с ним, - ответил ему Старый Тао. Тао Мо разочарованно ахнул и поник головой. Пожилой слуга мрачно посмотрел на него: - Молодой мастер, давайте, пройдемте со мной в дом. Сердце Тао Мо гулко застучало у него появилось плохое предчувствие. И конечно же оно оправдалось, стоило ему перешагнуть порог кабинета. Старый Тао ни секунды не колеблясь заявил ему: - Молодой мастер, вы еще помните, что обещали перед могилой своего отца? Юноша побледнел, он вздрогнул всем телом и потерял дар речи. - Любовные отношения между мужчинами всяко осуждаются обществом и идут против традиций. Вы не должны настаивать и идти по пути надкушенного персика и отрезанного рукава, - резкие слова Старого Тао ранили его господина в самое сердце. - Ваш отец погиб и не может больше приглядывать за вашим поведением. Тао Мо почувствовал, как перед глазами все потемнело, а когда он пришел в себя, то его ноги сами подогнулись, и он упал на колени. Старый Тао обеспокоенно ахнул и быстро помог ему подняться: - Молодой мастер, если вы знали, что думают люди о любви между мужчинами, почему вы продолжаете упорствовать в этом направлении? Тао Мо встал на шаткие ноги и покачал головой: - Я не знаю, - минуту назад ему казалось, что на его плечи налился тяжкий груз. - Я обещал отцу, что стану хорошим чиновником, и я должен стать хорошим чиновником, - он сказал это четко и ясно, то ли чтобы убедить Старого Тао, то ли чтобы убедить себя. Пожилой слуга заметил, как его господин побледнел и приобрел несчастный вид, он не мог снова оказать на него давление. - Молодой мастер, я напоминаю вам ради вас самих. Я думаю, что с Гу Шэ не так просто поладить. Боюсь, что если вы подружитесь с ним, вам придется заплатить дорогую цену. Уголки Тао Мо дернулись вниз, когда он прошептал: - Я также не знаю, почему каждый раз, когда я вижу его, мое сердце бьется сильней. Старый Тао вспомнил образ адвоката Гу Шэ, и он не мог не признать, что тот выглядел изысканно и элегантно. Вот только этот привлекательный молодой человек являлся мужчиной. Если бы он был изнеженным и более простым в обращении, то возможно его господину и удалось бы его хоть немного очаровать. Однако, глядя на его манеру держаться, нечего и думать о близкой дружбе с ним. Даже если Тао Мо сам придет к нему домой, то вряд ли Гу Шэ примет его. Думая о чувствах его мастера, Старый Тао искренне сострадал ему, но, подавив жалость, он проговорил еще раз: - На мой взгляд этот человек прямолинеен и резок с другими мужчинами, что определенно плохо для лунъяна.[2] Молодому мастеру лучше не допускать того, чтобы чужие глаза увидели ваш интерес, иначе можете... навлечь на себя отвращение. Тао Мо склонил голову и сгорбился. Только через мгновение он сумел сказать: - Я понимаю, - он не хотел чтобы Гу Шэ смотрел на него свысока, тем более вызвать к себе презрение. Неужели контролировать себя так сложно?! Старый Тао вздохнул и сказал: - Скоро Новый год. Я скажу Хао Гуцзы отправиться по магазинам на Весеннем фестивале. Мы впервые встречаем Новый год в Таньяне. Надо бы устроить действительно теплый и веселый праздник на новом месте. Тао Мо, находясь в полном отчаянии, был смущен и пристыжен, поэтому, кивнув, он вернулся в свою комнату, чтобы лечь спать. Он еще не до конца выздоровел, и в его груди что-то давило и ныло. Вечером у него снова поднялась температура. Хао Гуцзы вспомнил о том, что господин не принимал еще положенного лекарства и отнес ему поднос. Выпив лекарство, Тао Мо почувствовал головокружение и окончательно уснул. На следующий день он совсем разболелся, поэтому не выходил из своей комнаты и только лежал в постели. Старый Тао внутренне очень сожалел, что позволил себе слишком многое сказать вчера. По прошествии шести дней Тао Мо, наконец, стал поправляться, и это произошло как раз к визиту знакомого из чайной Лу Чжэньсюэ. После того, как Хао Гоцзы и Старый Тао утеплили молодого мастера накидками, ему позволили увидеться с гостем. Когда Лу Чжэньсюэ рассмотрел его болезненный вид, он не мог не воскликнуть от удивления: - Ваше Превосходительство, вы выглядите очень истощенным с нашей последней встречи. Что с вами случилось? Тао Мо махнул ему рукой: - О, не переживайте, я просто не привык к местному климату и слишком устал в путешествии. - Я знаю нескольких здешних врачей с отличными медицинскими навыками, могу я порекомендовать их? - Большое спасибо, не нужно. - Ваше Превосходительство, вы ответственный представитель уезда Таньян, только от вас зависит наши жизнедеятельность и процветание, пожалуйста берегите себя, - как можно искренней произнес Лу Чжэньсюэ. Его собеседник вяло кивнул. - Ваше Превосходительство, я на самом деле пришел сюда, чтобы пригласить вас принять участие в завтрашнем вечере, посвященному цветению сливы, - ученый вынул приглашение из своего рукава и почтительно передал его судье. Тао Мо был озадачен: - Праздник цветущей сливы? Молодой ученый ответил: - В Таньяне есть три драгоценности, одна из которых - цветение сливы. Ваше Превосходительство впервые в наших краях и должны своими глазами узреть это явление. На самом деле Тао Мо не хотел завтра куда-либо идти. Предвосхищая отказ, Лу Чжэньсюэ торопливо сказал: - Разве в прошлый раз Ваше Превосходительство не хотел встретиться с блестящим учеником господина И Чуя? В сердце своем Тао Мо едва мог поверить в такое чудо, поэтому он переспросил: - Неужели господин Гу Шэ тоже там будет? Лу Чжэньсюэ улыбнулся, но ничего не ответил. Юноша вспомнил, что ему говорил Старый Тао о привязанностях, поэтому он решительно покачал головой и сказал: - Тогда я не пойду. - Но почему?! - молодой ученый недоумевал. Тао Мо печально ему ответил: - Я пока не готов его видеть. Лу Чжэньсюэ, очевидно, неправильно понял его намерение и задумался про себя: "Может быть, я недооценил его? Вдруг новый судья ищет встречи с учеником мастера И Чуя лишь ради утверждения своего авторитета, а не для того чтобы добиться его дружбы и сблизиться с ним? И почему он сосредоточился на наставнике И Чуе, упуская из вида моего учителя - Линь Чжэнъюна? Разве слава моего учителя хоть чем-нибудь уступают известности наставника И Чуя? Возможно ли такое, что новый судья решил сокрушить обоих учителей поодиночке?" Чем дольше молодой человек размышлял над этим, тем больше ему казалось, что за внешней леностью судьи должен скрываться какой-то хитрый план. Даже в том, как тот держал чашку чая, ему виделось что-то загадочное. - Ваше Превосходительство, но я уже распространил по городу весть, что вы почтите нас своим присутствием. Простите, что строил иллюзии на ваш счет и думал, что вы согласитесь посетить празднество ради меня, - сокрушенно опустил голову Лу Чжэньсюэ, притворяясь, что попал в бедственное положение. Когда Тао Мо услышал его, то почувствовал себя грубым и бесцеремонным, и он ответил: - Тогда я, пожалуй, загляну к вам ненадолго. Даже если он не мог подойти близко к Гу Шэ, он все еще мог издалека наблюдать за этим человеком. Лу Чжэньсюэ был в восторге, но он, стараясь сохранять самообладание, вежливо заметил: - Раз так, то завтра с почтением я обязательно буду ожидать визита Вашего Превосходительства в мое скромное жилище.