Love Is More Than A Word (Любовь - больше, чем слово)

Едва-едва успокоившееся сердце Тао Мо мгновенно снова пришло в смятение. Он заворожённо уставился на него, наблюдая, как расстояние между ними сначала уменьшается, а потом снова увеличивается, и не удержавшись окликнул: - Молодой господин Гу! - оказывается адвокат тоже собирался уходить, а вовсе не шел за посрамленным судьей. Гу Шэ, кажется, только тогда заметил, что рядом есть кто-то ещё, и нехотя обернулся. Будучи обожженным прохладным взглядом, Тао Мо внутренне напрягся всем телом и выпалил не задумываясь: - Вы уже поели? (1) - Что вы такое говорите?! - рядом с растерянным судьей возник вопчливый личный слуга Гу Шэ - Гу Сяоцзя, обративший внимание на Тао Мо ещё с момента его выхода из резиденции. Не вытерпев, он спрыгнул с козел экипажа и уставился на посмевшего обратиться к своему хозяину. Тао Мо опешил, тут же поняв, что в прозвучавших словах есть некоторая доля насмешки, как будто Гу Шэ специально приходил сюда только чтобы поесть. - Я не это имел в виду! - покраснев от стыда отозвался он. Это должно быть вежливое дружелюбное приветствие. - Глупец, - фыркнул Гу Сяоцзя и распахнул дверь экипажа, - Молодой господин, едем домой. Гу Шэ как раз садился в экипаж, когда услышал, как Тао Мо позвал его ещё раз: - Молодой господин Гу. - Да какого ещё чёрта? - уставился на него Гу Сяоцзя. Тао Мо лишился дара речи от такого вопроса. Он просто хотел полюбоваться на Гу Шэ ещё немного, всего лишь хотел, чтобы он не уходил так рано, и совсем не думал искать какой-то предлог для беседы. Наконец, адвокат повернулся и посмотрел прямо на него. - Вы хотите попросить меня об услуге? Тао Мо растерянно застыл, не понимая, как Гу Шэ понял его намерения, учитывая, что новый судья явно страдал косноязычием, и, случайно получив то, о чём он мечтал, сразу выпалил не задумываясь: - Да, да, да, верно, есть дело, в котором мне нужна ваша помощь! - Маленькая услуга или большая? - неожиданно вмешался в разговор Гу Сяоцзя. И у Гу Шэ не было возражений, что слуга вмешивается в их разговор. Как Тао Мо мог тотчас же придумать какую-то просьбу? Поэтому ему не осталось ничего другого, кроме невнятного подтверждения: - И маленькая, и большая. - Эй, вы почему настолько надоедливы? - хмурясь спросил Гу Сяоцзя. Тао Мо не знал, почему вдруг именно эта странная фраза вспыхнула у него в голове, но он произнес: - Эм. Мудрые говорят, что у человека есть три неотложных потребности... (2) -..., - Гу Сяоцзя был повержен таким отаетом, его брови поползли вверх. Он знал, что у человека есть лишь естественные нужды. Новый судья хочет сходить в уборную доме его хозяина, что ли?! - Приходи завтра и жди возле моего дома, - бесстрастно ответил Гу Шэ. Его лицо не изменилось, и он не вынлядел смущенным. Тао Мо даже не посчитал его слова грубыми, и сияя от радости только смотрел, как мужчина сел в карету и преспокойно уехал прочь. Только после того как Тао Мо позвал своих слуг, носильщики паланкина уездной управы заметили, что он уже вышел и подошли к нему, чтобы доставить его домой. Весь обратный путь домой в управу Тао Мо не переставал думать о том, каким образом ему рассказать обо всём Старому Тао. Лишь представляя реакцию пожилого управляющего, у него сразу холодело в груди, но мечтая о том, что завтра он ещё раз сможет увидеть Гу Шэ, на сердце у него снова становилось тепло. Так, окунаясь то в жар, то в холод он и вернулся домой. Неожиданно во дворе, едва не столкнувшись с ним, с взволнованным видом появился Хао Гоцзы. - Молодой господин, чрезвычайная ситуация! Кто-то подал иск! - Подал иск?.. Тао Мо оказался в некотором замешательстве и долго приходил в себя, прежде чем запинаясь спросил: - Тогда, тогда что мне делать? - Я тоже не знаю. Молодой господин, будет лучше пойти спросить у Старого Тао, - ответил Хао Гоцзы. Тао Мо не посмев пренебрегать этим делом, поспешил во внутренние помещения резиденции. Его пожилой слуга как раз занимался счетами, когда, заметив, что зашёл Тао Мо, сказал: - Прошение у меня на столе. Юноша неловко застыл на своём месте. - Ты знаешь, что я не умею читать. Хао Гоцзы подскочил к столу, взял иск и начал читать вслух: - Госпожа... не знаю фамилии... - Не знаешь фамилии? - в недоумении переспросил Тао Мо. - Я не знаю, как прочитать этот иероглиф, господин, - сгорая от стыда, ответил Хао Гоцзы - Госпожа Ляо подаёт в суд на своего сына за непочтительность, — подняв голову от расходной книги, сообщил Старый Тао.(3) - Трудно представить, что нашлась такая мать, которая обвиняет родного сына, вот уж действительно небывалый случай, - сказал Хао Гоцзы. - В уезде Таньян можно судиться и не по такому пустяку, здесь этим никого не удивишь, - сообщил Старый Тао. - Трудно представить, что нашлась такая мать, которая обвиняет родного сына, вот уж действительно небывалый случай, - сказал Хао Гоцзы. - В уезде Таньян можно судиться и не по такому пустяку, здесь этим никого не удивишь, — ответил Старый Тао. - А как именно непочтителен сын госпожи Ляо? - спросил Тао Мо. - Не слушается своей матери, - ответил его пожилой слуга. - В чем это проявляется? - снова спросил Тао Мо. - Молодой человек перечит матери, - ответил старик. Тао Мо замер и только после долгого молчания сказал со вздохом: - На самом деле, это благословение, иметь возможность поспорить. - Если ты не споришь, когда тебя учат уму-разуму родители, и исполнен сыновней почтительности, разве это не будет большим благословением и счастьем для предков? Тао Мо почувствовал угрызения совести, и больше не произнёс ни слова. - Да, кстати, а каких деликатесов молодому господину удалось сегодня отведать в доме семьи Лу? - воскликнул Хао Гоцзы. Вспомнив всё, что случилось в поместье Лу, Тао Мо стал ещё более подавленным и смущённым. - Да нечего там было есть. В такой ситуации, как он мог вспомнить, что он ел? - Не ожидал такого от семьи Лу, - удивился Хао Гоцзы. Увидев выражение лица Тао Мо, пожилой управляющий, будучи сообразительным человеком, сразу понял, что здесь что-то не в порядке. - Что случилось? - спросил он. - Ничего, - но встретив его проницательный взгляд, Тао Мо подумал, что рано или поздно о том случае всё равно станет известно, и был вынужден признаться: - Молодой господин Лу предложил мне заняться поэзией, и я честно сказал, что не умею читать и писать. - А зачем вдруг этот молодой господин Лу без всякой причины захотел, чтобы вы сочиняли стихи? - удивлённо спросил Хао Гоцзы. - Я давно понял, что этот Лу Чжэньсюэ себе на уме. Ладно, ничего не поделаешь. Рано или поздно об этом факте всё равно узнали бы, и не имеет значения, произойдёт это сейчас или потом, - сказал Старый Тао. Но чтобы там не говорили, юноша не хотел потерять лицо перед Гу Шэ. Тао Мо подумал, что каждый раз, когда он встречался с красавцем адвокатом, он выглядел совсем не презентабельно. В первый раз его проигнорировали в чайном доме и прошли мимо, во вторую встречу была фраза про "два черпака из одной реки...", не к ночи будь они помянуты, в третий раз - сегодня... лучше не вспоминать. К несчастью четвёртый его позор тоже будет очень скоро. Уже завтра. Когда он вспомнил об этом, его осенила блестящая идея. - Иск госпожи Ляо будет первым судебным делом, за которое я возьмусь, нельзя отнестись к нему небрежно. Было бы очень хорошо, если бы я смог посоветоваться с образованным и опытным человеком, - сказал он. - Молодой господин, я как раз подумал о том же, о чем и вы, — удивлённо посмотрел на него Старый Тао. Лицо Тао Мо засияло счастьем, но он услышал, как пожилой управляющий сказал: - Сегодня вечером отправляйтесь в дом секретаря Цзиня, во что бы то ни стало нужно уговорить его прийти завтра в зал суда. - Только к господину Цзиню? - спросил Тао Мо. - Это всего лишь небольшой случай. Каждый месяц будет происходить множество подобных случаев. Если это не будет госпожа Ляо из округа Тяньян, то будет кто-то другой. Молодой мастер, вам не нужно лично судить каждого, просто создайте один прецедент, образец для похожих дел и оставьте остальное помощникам, - ответил Старый Тао. Лицо Тао Мо выражало уныние. - Может быть, у молодого господина есть ещё какая-то блестящая идея кроме этой? - с подозрением посмотрел на него Старый Тао. Тао Мо, опасаясь быть разоблачённым, быстро развернулся и сбежал. Когда он вернулся в свою комнату, то потянул за собой Хао Гоцзы, шедшего следом, и признался, что ещё произошло сегодня днём на празднике. - Молодой господин, как бы там ни было, но вы же уездный чиновник седьмого ранга! Почему это вы, а не Гу Шэ, должен ждать возле его дома? - изумлённо посмотрел на него Хао Гоцзы. Однако Тао Мо не считал, что в этом есть что-то неподобающее. - Раз он так сказал, разумеется, у него есть на это причины. Ты сделаешь именно так, когда подойдешь к нему от моего имени. Помни, что манера речи обязательно должна быть искренней и вежливой. - Но молодой хозяин завтра ведёт свое первое судебное дело, если я пойду к дому господина Гу Шэ, тогда я этого не увижу, - неохотно кивнул Хао Гоцзы. - В будущем у тебя будет предостаточно таких возможностей, - ответил Тао Мо, в душе пребывая вне себя от беспокойства. Он неопытный, и к тому же никогда ничему не учился. А законы слышал, только от Старого Тао, когда тот однажды читал их вслух, и он не знал, сколько из них сможет вспомнить, когда придёт время. Оставалось лишь положиться на судьбу. Тем же вечером они вместе со Старым Тао отправились в дом секретаря и советника Цзиня. Вопреки их ожиданиям, господин Цзинь на удивление был совершенно не против вернуться на свою должность досрочно. Глядя в хранящее отпечаток прожитых лет лицо секретаря Цзиня, Тао Мо наконец почувствовал себя немного уверенней. Новый судья и глава уезда собирался принять участие в первом разбирательстве. Это было большое событие. *** В уезде Таньян, с его благоприятствующей богатому урожаю погодой, простой народ никогда не беспокоился о налогах, которые не менялись уже несколько лет. Люди оценивали главу уезда, мудрый он или нет, смотря именно на то, как он ведёт судебное дело. Если он хочет крепко встать на ноги в этом уезде, переполненном юристами разных мастей, об отказе провести судебное разбирательство не могло быть и речи. Тао Мо занял место в зале суда, посмотрел на стоявших в два ряда служащих, на преклонивших колени госпожу Ляо и её сына Ван Пэнчэна, на двух адвокатов, стоявших по обе стороны от них, и у него сразу же заболела голова. К счастью, когда он оглянулся, секретарь Цзинь был рядом с ним. - Ваше Превосходительство?.. - увидев, как Тао Мо просто молча, широко распахнув глаза, уставился на него, секретарь Цзинь невольно пришёл в замешательство. Буря от высказывания о трех тысяч рек любви и двух черпаках в одной реке, адресованного прилюдно секретарю Цзиню в его имении, ещё не утихла в нем, а этот взбалмошный новый судья снова хочет дать повод для народных слухов о том, что «строил глазки советнику-секретарю в зале суда»? Позор на его седины! Подумав об этом и не обращая внимания уже на косые взгляды, советник Цзинь, слегка повысив голос, сквозь зубы повторил(4): - Ваше Превосходительство! Тао Мо вздрогнул и сразу же отвернулся. Оба адвоката, один слева, другой справа, смотрели на молодого судью, как на потеху, сощурив глаза. Тао Мо потихоньку потрогал судейский молоток. Квадратная колотушка из цельного куска дерева в конечном итоге подействовала на него успокаивающе. И в тот момент, когда все ждали от него сильного и громкого удара молотком, он мягко и тихо произнёс: - Кто будет говорить первым? Адвокаты переглянулись. Из-за того, что они были между собой знакомы несколько лет, оба прекрасно знали различные приёмы и методы работы друг друга. Адвокат обвиняемого Ван Пэнчэна приподнял брови, подав знак другой стороне говорить первым. Адвокат госпожи Ляо не стал церемониться, поприветствовал Тао Мо, сложив руки перед собой, и поклонившись, сказал: - Ваше Превосходительство знает, что такое сыновняя почтительность? - Я не исполнял этого, не надо спрашивать меня, — вздохнув, сказал Тао Мо. Остолбенев от неожиданности, почему судья вдруг вот так спокойно во всеуслышание признался, что сам был непочтителен к родителям, адвокат госпожи Ляо спросил: - В таком случае, каким образом Ваше Превосходительство был непочтителен к родителям? Взгляд Тао Мо стал ещё более подавленным. - Это долгая история, в прошлом... Секретарь Цзинь наконец-то понял, почему Старый Тао настоял на том, чтобы он вступил в должность досрочно. Потому что этот его новый начальник на самом деле совершенно ненадёжный и безответственный тип! - Кхэ-кхэ! - подал он голос, перебивая судью, чем вызвал дружный шквал возмущённых голосов множества людей, пришедших посмотреть слушанье, которое грозилось перерасти в шоу. Тао Мо опомнился и слегка покраснев сказал: - Говорите сперва вы, - обратился он к юристу. - Сыновняя почтительность - это усердное служение родителям. Ван Пэнчэн - непочтительный сын... - вздохнув, первым выступил адвокат госпожи Ляо.