Love Is More Than A Word (Любовь - больше, чем слово)

Вернувшись в уездную управу, Тао Мо быстро позабыл о произошедшем, однако Хао Гоцзы всё ещё думал о том разговоре, поэтому сразу побежал рассказывать обо всём Старому Тао. Управляющий выслушал его и тоже посчитал это необычным. Этот Ван Пэнчэн – деловой человек. Неважно из благодарности или из страха перед Тао Мо, как перед местным чиновником, но пригласить его на обед было вполне нормальным, а вот заниматься сватовством... Старый Тао развернулся и пошёл искать секретаря Цзиня. Раз тот был местным, может быть он сможет понять в чём тут дело. И действительно, секретарь Цзинь услышав это, сразу же рассмеялся: — Кто бы мог подумать, что этот Ван Пэнчэн вдруг сможет придумать такой хитроумный план. (1) Поняв, что за этим и впрямь кроется какой-то манёвр, Старый Тао поспешил выяснить всю подоплёку этого дела. — Вы знаете из какой семьи почтенная госпожа Ван подыскала для сына новую жену? — спросил советник. «Откуда я могу это знать?» — подумал про себя Старый Тао, но вслух произнёс: — Хотелось бы услышать подробности. — Из семьи Тун, — секретарь Цзинь заметил его недоумение и добавил: — Жена наставника Ичуя, с которым хотел познакомится наш судья, тоже из семьи Тун. — Госпожа Ван задумала породниться с наставником Ичуем через брак своего сына? — обескуражено спросил пожилой слуга. — В наших местах учитель Ичуй и учитель Линь имеют исключительно высокий авторитет, — специально затронул эту тему секретарь Цзинь. — Разумеется, — Старого Тао внезапно осенило. — Не иначе как этот Ван Пэнчэн опасается гнева наставника Ичуя из-за расторжения помолвки, и поэтому задумал переложить ответственность на кого-нибудь другого... — Неужели вы тоже слышали, что говорят о молодой госпоже Тун? — удивлённо спросил советник. «Каким образом я мог об этом слышать? Я даже о связи семьи Тун с наставником Ичуем только сейчас узнал», — подумал Старый Тао, но намереваясь выяснить истину, уклончиво ответил: — Всего лишь уличные слухи, пожалуй, не стоит обращать на них внимание. — Хотя я не знаю точно, настолько ли она своенравна как говорят, но ей уже больше двадцати лет, а она всё ещё не замужем, это бесспорный факт, — объяснил секретарь Цзинь. Выяснив всё, что хотел, пожилой управляющий поблагодарил его и сразу же ушёл. После того, как советник проводил его взглядом, он снова спокойно уселся за письменный стол. В начале он полагал, что этот новый назначенный господин судья всего лишь безграмотный невежа и растратчик семейного состояния, и не думал, что тот действительно сможет применить какую-нибудь хитроумную стратегию, когда придёт время вести судебное разбирательство. Да ещё и добьётся того, чтобы Гу Шэ сам придёт его искать! Он начал опасаться, что у Тао Мо были какие-то скрытые неординарные способности. И раз так, то он просто будет тихо подсказывать ему немного. Это также избавило бы его от необходимости искать новую работу. Ночью Тао Мо долго раздумывал и колебался, но в итоге не удержался и рассказал Старому Тао о том, что хотел бы нанести визит Гу Шэ и Лу Чжэньсюю. Он также подробно проанализировал их прекрасные взаимоотношения с Ван Пэнчэном и объяснил, что ему необходимо привлечь на свою сторону талантливых учеников обоих уважаемых в городе наставников. Выслушав его, пожилой слуга долго ничего не говорил, и Тао Мо невольно занервничал. — Молодой господин когда-нибудь задумывался о том, чтобы... — медленно произнёс Старый Тао, — найти себе невесту, которая управляла бы хозяйством во внутреннем дворе?(2) — Ты же знаешь, как я отношусь к женщинам... Я не могу, я... — испугался Тао Мо. — Род Тао должен продолжаться, — слушая как он запинается, строго ответил Старый Тао. Юноша молча опустил голову. — Я думаю, что это также было самое заветное желание вашего отца перед его смертью. Как только старик произнёс два слова «ваш отец», так сразу Тао Мо как будто лишился всех сил и пробормотал: — Я буду соблюдать траур по отцу три года... — Разумеется, траур нужно соблюдать, — сказал пожилой управляющий. — Но молодой господин никому не должен об этом говорить. — Почему? — ошарашенно спросил Тао Мо. — Я узнавал, что согласно закону в период траура по родителям нельзя служить чиновником. Тао Мо побледнел. — Если только сам Император не решит иначе, едва ли молодой мастер сможет использовать это обстоятельство, — добавил Старый Тао. — Но я уже рассказал об этом Ван Пэнчэну, — еле шевеля губами промямлил молодой человек. — Ничего не поделаешь. Не думаю, что он разбирается в подобных вещах, но в будущем больше не упоминайте об этом. Конечно, будет лучше всего, если молодой господин согласится жениться как можно скорее, чтобы в будущем избежать возможных затруднений, — добавил пожилой управляющий. — Даже если об этом нельзя упоминать, в своём сердце я буду соблюдать траур три года, — твёрдо сказал Тао Мо. — Раз уж молодой мастер настаивает, мне тоже больше нечего сказать, — вздохнув, произнёс Старый Тао. Юноша виновато опустил голову. — Что касается визитов к наставнику Ичую и наставнику Линю, ни в коем случае нельзя больше откладывать эти поездки. К счастью, через несколько дней канун Нового года. В любом случае будет правильно, если мы преподнесём им новогодние подарки, — заметив, что Тао Мо выглядит расстроенным, слуга добавил: — Несмотря на то, что Гу Шэ и Лу Чжэньсюэ – их самые талантливые ученики, у обоих наставников есть множество других учеников и последователей. Будет некрасиво, если мы будем предпочитать только этих одних и пренебрегать другими. Лучше поговорим о встрече с ними позже. Тао Мо понимал, что его пожилой личный слуга говорит правильные и разумные вещи, поэтому ему нечего было на это возразить. Утром следующего дня, подгоняемый Хао Гоцзы, юноша встал очень рано. Старый Тао уже подготовил новогодние подарки и запряжённую повозку. Это была именно та повозка, которую они ранее бросили по дороге в уезд. Как только Старый Тао нанял слуг, то сразу же поручил им притащить её и починить, всё-таки она была удобнее, чем паланкин. Тао Мо, ещё не совсем проснувшись, рассеянно сел в повозку и снова задремал, положив голову на мягкую подушку, которую приготовил Хао Гоцзы. Через некоторое время повозка остановилась, и в неё зашёл ещё один человек. Полусонный Тао Мо взглянул на него, удивлённо распахнул глаза и произнёс: — Секретарь Цзинь?! — Господин, — поприветствовал его советник, учтиво поклонившись со сложенными перед собой руками. — Вы... Почему вы здесь? — Тао Мо поднялся, оттолкнувшись руками, и сел, машинально вытирая уголки рта от слюны. — Я буду сопровождать судью во время новогоднего визита, — не слишком обращая на него внимание, ответил секретарь Цзинь. — А-а, — Тао Мо приподнял занавеску и выглянул наружу. — А мой управляющий не пришёл? — Он собирался заняться делами в управе, — ответил секретарь, потом добавил, попробовав кое-что выяснить: — Похоже, молодой господин очень его ценит и сильно полагается на личного слугу, — на самом деле, за время его пребывания в уездной управе, господин Цзинь уже заметил, что этот Старый Тао был совсем не заурядным человеком. Он был не только сведущим и способным, но и вёл дела спокойно и уверенно, как будто происходил из знатной семьи, а не из низшего сословия. А вот Тао Мо действительно не был похож на молодого господина, воспитанного в богатом поместье. — Это естественно. С тех пор, как умер мой отец, он был единственным, кто заботился обо мне, — не сомневаясь, ответил Тао Мо. — Что же, в семье больше никого не осталось? — Больше никого. — Если господин сможет преуспеть в карьере и быстро продвинется по служебной лестнице (3), уважаемые родители господина без сомнения будут очень счастливы на том свете, — сказал секретарь Цзинь. Эти слова тронули Тао Мо до глубины души. — Я тоже так думаю. Мой отец всю жизнь мечтал, что я смогу стать на голову выше других, а не проведу свою жизнь бестолково, — произнёс он с улыбкой. — Как видно, уважаемый отец господина судьи был мудрым и учёным человеком, — ответил советник. — На самом деле, мой отец тоже был неграмотным, — покачав головой, ответил с легкостью судья. — О? Но пять тысяч лян немаленькая сумма. Откуда простой человек мог взять такие большие деньги? — Мой отец занимался коммерцией, — чувствуя себя немного неловко, произнёс Тао Мо. Секретарь Цзинь заметил его настороженное выражение лица, и поняв, что пора остановиться, не стал больше расспрашивать. Тао Мо втайне вздохнул с облегчением. Повозка остановилась перед воротами большого поместья. По обе стороны тянулись стены белого цвета с красной черепицей по верху, над которыми возвышались зелёные деревья, привнося дыхание весны в эту пронзительно-холодную зиму. Тао Мо и секретарь Цзинь вышли из повозки и заметили, что Хао Гоцзы уже успел постучать в дверь и как раз вручал визитную карточку судьи. Спустя время, за которое можно успеть выпить примерно полчашки чая, изнутри вышел человек, похожий на управляющего, принял от Хао Гоцзы новогодние подарки, развернулся обратно и провёл гостей в павильон для ожидания. По прошествии времени, необходимого для сжигания одной ароматической палочки, снова этот же управляющий проводил их в сад. Сад по большей части был пустынным, и только рядом с павильоном были высажены деревья зимней сливы, которые теперь, когда наступил сезон цветения, выглядели очень красиво. Люди, укрывшиеся от мирской суеты в этот день под завесой цветов, обладали утончённым стилем. В центре павильона сидел учёный муж чуть за пятьдесят лет, с ухоженной бородой, с ясными, горящими внутренним светом глазами и тонкими чертами лица. Слева от него сидела красивая женщина около сорока лет с миндалевидными глазами, вишнёвыми губами и маленькой родинкой в уголке рта, изящная и очаровательная. Сидящий справа от старца молодой человек с сияющими как жемчуг глазами, оказался именно тем, о ком Тао Мо больше всего думал в последние несколько дней. — Я не знал о визите уважаемого судьи. Прошу меня простить за то, что не вышел поприветствовать вас, — господин в летах не сдвинулся со своего места, только поднял обе руки, сложив их в неискреннем приветствии. — Я допустил бестактность, приехав в спешке и без предупреждения, — поспешил ответить на приветствие Тао Мо. Взгляд ученого мужа настиг секретаря Цзиня. — Наставник Ичуй, — произнес с благоговением чиновник, глубоко поклонившись со сложенными перед собой руками. Знаменитый учитель Ичуй слегка приподнял уголки губ и потеребил бороду: — Ах, Цзинь-сюн до сих пор такой церемонный. Ты можешь обращаться ко мне просто Ичуй. — Имя благородного учителя гремит на всю Поднебесную, этот недостойный не смеет нарушать этикет, — ответил советник Цзинь. Подобные вежливые диалоги, похоже, возникали уже неоднократно. Наставник Ичуй, не желая затягивать любезности, сказал, взмахнув руками: — Прошу, садитесь. Тао Мо быстро подошёл и сел рядом с Гу Шэ. Секретарь Цзинь, не имея выбора, сел рядом с госпожой Ичуй. Ученый муж с большим интересом взглянул на Гу Шэ и Тао Мо, после чего произнёс: — Я слышал, господин Тао приехал в уезд Даньян совсем недавно и уже познакомился с моим учеником? Тао Мо сощурился в улыбке: — Это судьба, мы встречались уже четыре раза, — говоря «четыре раза», он произнёс данные слова выделяя одно за другим. Заметив, что Гу Шэ слегка нахмурил брови, наставник Ичуй не смог удержаться от смеха: — Господин Тао и впрямь очень внимательный человек. — Интересно, господин Тао уже женат? — неожиданно спросила госпожа Ичуй. Пораженный юноша покачал головой. Он не понимал, почему в последние несколько дней все только и спрашивали его о браке при встрече. — Если господин Тао не против, как насчёт того, чтобы я протянула красную нить? (4) — госпожа Ичуй тотчас засияла от радости. Секретарь Цзинь удивленно поднял глаза на наставника Ичуя и обнаружил, что он остался абсолютно невозмутимым, очевидно нисколько не удивляясь поступку своей жены. Тао Мо непроизвольно взглянул на Гу Шэ. — Не беспокойся. Шэ'эр не будет соперничать с тобой, — сказала госпожа Ичуй, по-своему истолковав взгляд судьи на молодого адвоката. Тао Мо замялся в нерешительности. Гу Шэ не спеша поднял чашку, сделал небольшой глоток и спросил: — Матушка (5) уже спрашивала мнение молодой госпожи Тун? — Прежде чем выйти замуж, твоя матушка тоже была дочерью семьи Тун, разумеется, я лучше всех знаю мнение и госпожи Тун, к чему спрашивать ещё раз? — уверенно заявила госпожа Ичуй. Гу Шэ уже привык к такой странной логике и больше ничего не говорил. Тао Мо же был крайне взволнован. Он действительно не ожидал, что Гу Шэ вдруг скажет что-то в его защиту. — Я бы послушал мнение господина Гу Шэ, — в тот же миг, не раздумывая, выпалил он. Все присутствующие разом притихли и украдкой переглянулись.