Love Is More Than A Word (Любовь - больше, чем слово)

По правде говоря, секретарь Цзинь в данную минуту пребывал в шоке. Наконец, он понял, почему Тао Мо был настолько излишне терпелив к своему оппоненту. С того самого момента, как тот истец поднялся с колен, он понял, что настоящей целью обвинителя было разозлить и спровоцировать Тао Мо. Видимо, он использовал себя в качестве приманки и, расставив ловушку, ждал, когда Тао Мо попадётся в неё. Следует иметь в виду, что в округе Даньян, где скопилось так много адвокатов, стоит только главе уезда допустить хоть малейшую ошибку, и ему в спину полетит бесконечный поток гневной критики и всеобщего осуждения. Причина, по которой все прежние главы уезда были переведены, сняты с должности или даже преждевременно ушли из жизни, именно в том, что они не смогли выдержать всего общественного давления. Господин Цзинь не ожидал, что Тао Мо с самого начала был начеку и, использовав все свои ловкость и умение [1], обернул ситуацию в свою пользу, пустив прахом все замыслы врага. Подумав об этом, секоетарь Цзинь посмотрел на Тао Мо со смешанными чувствами. Кто бы мог подумать, что в столь молодом возрасте его умственные способности уже достигли такого уровня. Если не сейчас, то в ближайшем будущем не за горами тот день, когда он без лишних усилий сделает карьеру чиновника на государственной службе взлетев до небес по карьерной лестнице.[2] Откуда Тао Мо мог знать, что за такое короткое время его помщник в своих мыслях о его скрытых талантах зашёл уже слишком далеко? В настоящий момент у него была только одна мысль, а именно... Правда ли, что молодая госпожа Тун действительно умерла от несправедливого отношения других людей, после разрушенной помолвки? Он не считал себя виноватым. Если она действительно умерла от плохого отношения к себе, тогда почему в доме семьи Тун так спокойно? Кто же из родителей не любит своих детей. Но почему тогда отец и мать девы Тун позволили дочери прервать свою жизнь? Когда новый глава уезда покинул зал суда, этот вопрос всё ещё вертелся у него в голове. Он даже не услышал, когда Хао Гоцзы окликнул его. — Молодой господин! — в итоге слуге пришлось схватить его, прежде чем он врезался в столб. Одновременно испытывая раздражение и любопытство, он спросил: — О чём молодой господин настолько крепко задумался? — Я думал о молодой госпоже Тун, — опомнившись, сказал Тао Мо. — Молодому господину понравилась женщина? — сперва обрадовался Хао Гоцзы, но тут же расстроено добавил: — О, но эта женщина уже умерла. — У меня нет никаких неподобающих мыслей по отношению к ней, — ответил Тао Мо. — Даже если и есть, уже слишком поздно, — сказал Хао Гоцзы. — Но то, что молодому господину понравилась женщина, это уже без сомнений радостное событие. Я думаю, что городской уезд настолько большой, что в нём найдётся достаточно незамужних девушек, чтобы молодой господин приглядел себе ту, которая ему понравится. — Хватит нести чушь! Где ты собрался глядеть на незамужних девушек? — сделал выговор Старый Тао. Он только что услышал от секретаря Цзиня о том, что произошло в суде, и сразу примчался сюда, беспокоясь, что Тао Мо будет расстроен из-за несправедливых нападок. — Ты всё ещё не приготовил завтрак, мальчишка, или скорее! Хао Гоцзы убежал, высунув язык. — Неизвестно откуда явился грубый человек, молодому господину не стоит принимать это близко к сердцу, — сказал пожилой слуга, обернувшись к Тао Мо. — Раз уж этот человек осмелился прийти в суд, всё, что он сказал, скорее всего правда. Может быть, молодая госпожа Тун действительно умерла, пострадав от несправедливости мира и слухов, — отозвался Тао Мо. — Родители и дети – самые близкие на свете люди, — ответил старик. — Если молодая госпожа Тун и правда умерла из-за слухов и испорченной репутации, то ее родители обязательно лично бы стали добиваться справедливости ради неё. Почему вместо этого какой-то неизвестный мужчина пришёл и в ярости начал кричать посреди зала суда? — на самом деле, пожилой слуга был ещё недоволен самим Тао Мо из-за того, что грубый истец преспокойно развернулся и ушёл как ни в чём не бывало без наказания, но раз уж так получилось, нет смысла снова говорить об этом. — Но в случае, если прежде всего родители общими усилиями довели девушку до самоубийства, это объясняет, почему они не ищут справедливости ради неё, — покачав головой, сказал Тао Мо. — Но судебный пристав Цуй и следователь вместе осмотрели тело. Ничего подозрительного действительно не было найдено, — ответил Старый Тао. — Лучше мне самому сходить в дом семьи Тун, — подумав, сообщил Тао Мо. — Зачем молодой господин собрался туда пойти? — удивился пожилой слуга. — Естественно для того, чтобы вести следствие, — как само собой разумеющееся, сказал юноша. — Раз я глава уезда Даньян, это моя обязанность лично участвовать в каждом деле, чтобы не допустить ни малейшего ошибки. — Нельзя этого делать, — нахмурившись предупредил Старый Тао. — Почему нельзя? — озадаченно спросил молодой судья. — Рнее мы уже направляли судебного пристава Цуя для расследования этого дела и пришли к заключению, что молодая госпожа Тун повесилась. Поэтому у нас теперь нет никаких оснований внезапно начинать пересмотр дела из опасения, что это вызовет недовольство семьи Тун, — ответил Старый Тао. — Значит придется смириться с чужим недовольством, — промолвил Тао Мо. — Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы молодая госпожа Тун терпела несправедливость ещё и после смерти. — Но у семьи Тун есть родственные отношения через брак с наставником Ичуем. — И что с того? — Во-первых, и семья Тун, и госпожа Ичуй абсолютно уверены и считают доказанным тот факт, что молодая госпожа Тун покончила с собой, повесившись, — пришлось объяснять простые тстины Старому Тао. — Во-вторых, молодая госпожа Тун умерла незамужней, но тем не менее, какой-то неизвестный мужчина пришёл в суд, чтобы бить в барабан и требовать справедливости, и ещё обвинять вас. Если об этом станет известно, это навредит репутации молодой госпожи Тун даже посмертно. — О, нет! Я забыл спросить того мужчину, какие у него отношения с молодой госпожой Тун, — вдруг резко встрепенулся на месте Тао Мо. — Если вы хотите об этом узнать, то это несложно. Случай молодой госпожи Тун наделал в городе много шума, но тот человек пришёл ударить в барабан только сегодня. А это значит, что он неместный. Возможно, он прибыл из другого уезда сразу после того, как получил известие о её смерти. Достаточно только, чтобы молодой господин отправил кого-нибудь с расспросами в городские гостиницы и постоялые дворы, и тогда, скорее всего, он найдется, — объяснил Старый Тао. — Хорошо, тогда я пойду! — Молодой судья быстро сделал несколько шагов и спросил, оглянувшись: — А как мне отправить кого-то? — Если молодой господин хочет что-то сделать, поручите это одному из помощников, например, господину Цзиню, — со вздохом сказал старик. — Хорошо, — и Тао Мо мгновенно убежал, растворившись как струйка дыма. Старый Тао постоял, подумал немного, но так и не успокоившись, последовал за Тао Мо в кабинет секретаря Цзиня. Советник помогал Тао Мо вести дела городской управы. А если говорить честнее, то он вёл дела в ямэне вместо него. Фактически это именно он всё улаживал, упорядочивал и только потом представлял готовый доклад Тао Мо. — Секретарь Цзинь! — Тао Мо ворвался в кабинет, как порыв ветра. — Господин? — советник в целом ожидал появления судьи, он отложил кисть и неспешно поднялся. — Я хочу отправить вас, чтобы выяснить личность того человека, который сегодня предъявлял обвинения в мой адрес. — Отправить меня? — Помощник судьи остолбенел, подумав про себя: «Разве такую работу должен выполнять не простой служащий уездной управы? Почему должен идти я?» Старый Тао вошёл в дверь следом за Тао Мо и объяснил: — Молодой господин имел в виду, чтобы вы, секретарь Цзинь, передали это распоряжение от его имени. — Вот как. Хорошо, в таком случае я пойду прямо сейчас, — господин Цзинь согласился пойти, хотя по-прежнему чувствовал себя немного некомфортно. По сути, он вообще не должен быть на побегушках, носясь с подобными поручениями. Он не понимал, о чём только думал его начальник?! Неужели это из-за того, что сегодня в суде он сердито смотрел на Тао Мо, и судья обиделся? Поэтому он так хотел показать ему свою власть? — Да, кстати, господин Цзинь, можете объяснить, что всё-таки произошло на самом деле? Молодую госпожу Тун довели до самоубийства или она повесилась сама? — бесхитростно спросил Тао Мо. Нога советника Цзиня уже переступила порог, когда он услышал вопрос, поэтому ему пришлось сделать шаг назад, чтобы ответить: — Я не знаю. — А разве секретарь не является также советником по судебным делам? — спросил Тао Мо. — Я советник по судебным делам главы уезда, а не владыки небесного, — с притворной улыбкой отозвался секретарь Цзинь. Если бы он сразу по желанию мог узнать, был ли тот или иной человек убит или всё-таки покончил с собой, тогда ему незачем было бы служить советником в каком-то далёком уезде. С таким даром можно отправляться прямо в столицу на высокую должность в Министерстве наказаний или возглавить Ревизионную палату. — Тогда кто знает? — вздохнул Тао Мо. — Есть лишь один человек, который знает наверняка, — произнёс советник Цзинь. — Кто это? — у Тао Мо заблестели глаза. — Молодая госпожа Тун. «Раз уж вы издеваетесь надо мной. Естественно, я отвечу тем же», — подумал секретарь Цзинь. Тао Мо вдруг хлопнул в ладоши в озарении: — А в ваших словах есть смысл, — и прежде, чем господин Цзинь успел среагировать, он развернулся и снова убежал. Секретарь в недоумении посмотрел на Старого Тао: — Я сказал что-то имеющее смысл? — Господин секретарь имеет много скрытых талантов [3]. Разве такой человек, как я, может правильно понять вас? — слегка улыбнувшись, ответил Старый Тао. — И какие же таланты я скрываю? — вслух пробормотал господин Цзинь, глядя вслед слуге, но явно польщеный. Выйдя из здания управы, Тао Мо, спрашивая по пути дорогу, побежал к дому Гу Шэ. Не было ещё и одиннадцати часов утра, когда он спешил по улицам, одетый в официальную одежду чиновника. Естественно, он мигом привлек к себе внимание и любопытные взгляды прохожих, провожающих его взглядом. Ещё до того, как он вошёл в поместье Гу, новость о том, что новый судья ищет Гу Шэ, уже распространилась по всему городу, и вскоре об этом узнали все. И Гу Шэ, конечно, тоже. Он как раз ел кашу, которую принёс Гу Сяоцзя, когда слуга сообщил, что Тао Мо по всем улицам ищет его дом. — Пришёл наконец, — Гу Шэ слегка улыбнулся, только чуть-чуть приподняв уголки губ. — Молодой господин заранее знал, что он придёт? — скептически спросил его личный слуга Гу Сяоцзя. — Видно, что дело Тун сложное, затруднительное. Он здесь совсем недавно и, естественно, ещё ни в чём не разбирается, — ответил Гу Шэ. — Значит глава уезда пришёл, чтобы обратиться за советом к молодому господину? — осенило Гу Сяоцзя. Гу Шэ лишь молча улыбнулся в ответ. Трудно сказать, какие мысли и эмоции он испытывал. — Ну, тогда я пойду вместе с привратником поприветствовать его. Но нельзя позволить ему войти так легко! — Гу Сяоцзя взглянул на выражение лица Гу Шэ, и, увидев, что тот не собирается останавливать его маленькую пакость, радостно помчался к воротам. Кто бы мог подумать, но Гу Сяоцзя серьезно недооценил скорость передвижения Тао Мо пешком. Только он добрался до ворот, как судья тоже оказался там, более того, устремился вперёд в дом с улыбкой во всё лицо: — Я тебя знаю! Отведи меня к Гу Шэ, - радостно указал на слугу Тао Мо. — Ты меня знаешь, но я тебя не знаю. Мой молодой господин – не тот человек, с которым можно встретиться, когда в голову взбредёт, — скривив рот, отозвался Гу Сяоцзя. Уважения к тем, кто добивался встречи с его хозяином, молодой слуга не испытывал. И поэтому разговаривал фамильярно и невежливо. — Мы уже виделись у ворот поместья Лу, — растерянно произнес Тао Мо. — Поместье Лу? Какое поместье Лу? — Гу Сяоцзя сделал вид, что озадачен. — Да я каждый день встречаю больше десятка таких как вы, пытающихся напроситься в друзья моему господину. Кто знает, врёшь ты или нет? — Тогда отведи меня к Гу Шэ, — предложил Тао Мо, решив, что тот действительно не помнит. — Визитная карточка? — протянул руку Гу Сяоцзя. Всё-таки это глава уезда, он не хотел заходить слишком далеко в подначках. — Я вышел в спешке и забыл подготовить, — чувствуя неловкость, объяснил Тао Мо. Гу Сяоцзя тайно ликовал и произнёс, нарочито округлив глаза: — Забыли подготовить? Однако по правилам, установленным в поместье Гу, визитную карточку следует вручать обязательно, и только после этого можно будет встретиться с молодым господином, — заметив смущённое выражение лица судьи, он добавил с ехидной улыбкой: — Хотите я помогу вам подготовить «четыре драгоценности рабочего кабинета»? [4](тут Гу Сяоцзя дразнится и намекает, а не хотите лучше встретиться со мной, до уровня моего господина вы не достаете?) — Не нужно, не нужно, — Тао Мо попятился назад в смущении, — Я приду в другой раз, — сказав это, он не стал дожидаться реакции Гу Сяоцзя, а сразу убежал. Гу Сяоцзя остался в ступоре, когда он сбежал. В доме по-прежнему был тот, кто ждал его. И хотя Гу Шэ ничего не сказал, но даже слепой увидел бы, что он с нетерпением ожидал прихода Тао Мо. Может в своих издевках он перегнул палку? Только к тому времени, когда фигура Тао Мо скрылась за поворотом переулка, он с опозданием спохватился и быстро бросился вдогонку. — Эй, подождите!