Хвостик

Хэнк проснулся после полудня, в своей постели. На краю кровати сидел Коннор и смотрел на него — прямо как был, в своей грязной одежде. Но это сейчас волновало меньше всего. Последние события помнились очень смутно, но суть была ясна: он похитил его, привёз сюда, и тот не захотел потом уходить. Хэнк тяжело вздохнул от осознания собственного идиотизма, который предвещал проблемы. — С добрым утром. Я принёс вам воды с аспирином. Это всё, что я тут нашёл, — сказал Коннор, беспокойно заглядывая Хэнку в глаза. — Спасибо, — буркнул тот и обернулся к прикроватной тумбочке, где на блюдечке стоял стакан и лежала таблетка. Взял, едва не расплескав, выпил залпом. Хэнк уже не помнил, когда в последний раз о нём кто-то заботился. Он уже привык к дерзкому-резкому Коннору и не ожидал от него такого поведения. Он чувствовал себя ужасно неловко, ему казалось, что стоило ответить как-нибудь получше, — но он просто не мог. Голова раскалывалась, по ней словно проехал железнодорожный состав. — Приготовить вам завтрак? — спросил Коннор. — Нет, не надо, — отрезал Хэнк, но тут же смягчился: — Я сам приготовлю. — Хорошо. Скажите, если что-то будет нужно. Неловкость момента нарушило дребезжание дверного звонка. В гостиной недовольно заворчал разбуженный Сумо. Коннор тут же вскочил и рванул в коридор, но Хэнк схватил его за руку и дёрнул на себя что было сил. — Нет, блядь! — он нервно заозирался вокруг и перешёл на шёпот. — Спрячься куда-нибудь, ради Бога. Под кровать спрячься. Хэнк запрыгнул в штаны, нашарил под подушкой револьвер, спрятал его на пояснице и решительно направился к двери, уже не следя за Коннором. В дверь снова настойчиво затрезвонили. — Здравствуйте, я детектив Уэтмор, из полиции, — представился мужчина за дверью, показав удостоверение. — Хэнк Андерсон — вы? Полицейский был молодой, с наглой харей. Хэнк уже встречал его раньше. — Да, я. Из-за двери показался другой Коннор — свеженький, только с конвейера. И совершенно чужой. — Мы ищем андроида модели RK800, — объяснил он. — Нам сказали, он может быть у вас. — Его тут нет. — Нам придётся обыскать дом. У нас есть ордер на обыск. Хэнк мысленно взмолился всем богам, которых знал, даже Зевсу. Он ожидал неприятностей, но они настигли так быстро, что он даже не успел толком одеться и протрезветь. Ему пришлось подвинуться и пропустить полицейских в дом. — Где тут можно присесть? — спросил Уэтмор, и Хэнк молча указал на письменный стол, мрачнея всё больше. Тот стал устраиваться с бланками и ручкой, а другой Коннор завис у шкафа, высматривая что-то на полу. Потом он присел, провёл рукой по линолеуму и потянул пальцы в рот. — И кого вы пытаетесь обмануть? — спросил он строго, поднявшись и глядя на Хэнка. — Этот андроид был здесь. — Видимо, я с работы что-то принёс. Я его чинил, — сказал тот как можно более спокойно. Сумо топтался на кухне, не решаясь подойти. Это тоже нервировало. Другой Коннор широкими шагами скрылся за углом коридора. — Где вы в последний раз его видели? — спросил Уэтмор. — На работе. — В подпольном клубе, да? Уэтмор сделал потирающий жест рукой, и Хэнк молча сунул ему пачку купюр. — Так значит, вы не крали андроида? — Нет. Но он всюду за мной ходит, мог и досюда добраться. — А зачем ходит? — А хер его знает... — Хэнк пожал плечами. В глуби квартиры раздались выстрелы и возня. Сумо глухо и отрывисто залаял. Хэнк и Уэтмор рванули в коридор, где распахнулась дверь спальни, и оттуда вышел другой Коннор. — Я убил его, — спокойно сказал он. Хэнк почувствовал, как всё внутри сжалось, словно он на полной скорости летел вниз на лифте. Он поджал губы и зажмурился. Неужели его жертва была напрасной, и всё должно было закончиться именно так? Они зашли в комнату. Коннор валялся на полу, раскинув руки, в луже собственной синей крови и с неподвижным взглядом ещё выглядящих живыми глаз. Хэнк отвёл взгляд. К лицу приливал жар, и дыхание на несколько секунд прервалось. — Видимо, он забрался сюда через открытое окно, — деловито сказал другой Коннор, возвращая пистолет Уэтмору. — Все свидетели говорят, что он преследовал вас. Уэтмор прыснул со смеху. — Зачем ему преследовать мужика? — У андроидов нет пола, и половая принадлежность людей для нас значения не имеет, — разъяснил другой Коннор, глядя Хэнку в глаза и не обращая внимания на смешки своего напарника. — Вы ему очень нравились. Так считала его сбитая программа. — Пиздец, конечно, — сквозь смех выдавил Уэтмор. — Я думаю, нам здесь делать больше нечего. Вы заполнили все документы? Не глядя на другого Коннора, Уэтмор приложил бумажки к стене. — Распишитесь тут, — сказал он Хэнку. Если бы они задержались немного дольше, Хэнк уже был бы готов отпиздить их обоих, несмотря на последствия. Он оставил свою размашистую подпись и, скрестив руки на груди, наблюдал, как другой Коннор взваливал безжизненное тело себе на плечи. — Хорошего вам дня, мистер Андерсон, — сказал он с улыбкой и незаметно сунул в руки какую-то бумажку. Они ушли. Хэнк закрыл за ними дверь, а потом отошёл к стене и ударил в неё кулаком. «Блядь... Какой же я идиот.» Осмотрев свои потрескавшиеся костяшки пальцев, он развернул бумажку. Она была запачкана синим, и на ней аккуратным печатным почерком было написано вот что: «Я перезаписал свою память в другой корпус. Теперь мне придётся вернуться в "Киберлайф" и стереть все воспоминания о вас. Это для нашего же общего блага. Спасибо за всё, что вы сделали для меня. И простите за доставленные неприятности. Я поговорю с людьми из клуба, чтобы они не беспокоили вас. Всего хорошего.» «После всего оставить меня тут одного и сбежать? Очень мило.» Даже не думая о том, когда Коннор успел столько настрочить, Хэнк уставился в текст, словно в полусне. А потом смял эту чёртову бумажку. Нет. Это был уже не его Коннор. У его Коннора был шрам на пол-лица, он шутил про арматурину, приносил ему аспирин, и в его запчастях он ковырялся. А это была просто насмешка над смертью, над божественным замыслом. Просто перепрыгнуть из одного тела в другое... Так, как люди не могут. И ведь он даже не вспомнит его, если они встретятся вновь. Его Коннор отправится обратно на помойку и в утиль. Они все, андроиды, были одинаковыми — так же, как и люди почти все были одинаковыми, — но он, блядь, был особенным. Хэнк снова не защитил, не уберёг своего мальчика. Как Коула не смог уберечь. А надо было хватать в охапку и бежать куда угодно подальше отсюда. Слёзы градом покатились по щекам. Видимо, это была его судьба — терять тех, кто вносил в его жизнь самые яркие моменты. Хэнк сел на пол и завыл как раненый медведь. Сумо подошёл к нему, смущённо поскуливая. — Пойдём пройдёмся, старина, — Хэнк потрепал его по голове и прижал к себе. Он положил смятую бумажку в карман. В конце концов, всё, что осталось ему от Коннора, — она и тириум, разлитый всюду. Хэнк умылся, оделся, привёл себя в порядок и пошёл гулять с Сумо. Солнце и последние осенние деньки окрашивали любимые родные улицы Детройта в оттенки золотого. Сейчас было совсем малолюдно. Лёгкий ветерок трепал шарф Хэнка, и дешёвый кофе из автомата оказался относительно неплохим. Но ничего его не радовало. Особенно когда позвонил Педро. — Тут работа для тебя есть, чё-как? — Я не приду. Заебало это всё. — В смысле? Я не дуюсь из-за того андроида, не думай. Приходил ещё один такой же, всё объяснил. — А я тебе говорил, что ты допрыгаешься? — Я не вчера родился, Хэнк. Так что, ты реально больше не придёшь? — Нет. — Ясно. Ну бывай... И нахуй иди. Прежде чем Хэнк успел послать в ответ, в трубке послышались гудки. Не то чтобы его всерьёз задевал такой детский выпад, но было неприятно, конечно. Тот ещё пожалеет, когда ему снова понадобится помощь Хэнка — в этом он был уверен. В любом случае, он больше не считал нужным иметь с ним никаких дел. Он даже не считал нужным прямо сейчас искать, где подзаработать: сбережений хватило бы на долгое время. Хэнк решил устроить себе небольшой отпуск. Или большой. Что уж там Коннор наговорил, он не знал — но его действительно больше никто не трогал. Проблемы решились сами собой, испарились так же быстро, как возникли. Испарились, как испаряется синий пигмент из тириума. Дни потянулись как резина. Хэнк пытался найти себе занятие, но руки у него опускались. По большей части он либо пил, либо просто лежал, либо листал соцсети, либо болтался по улицам. Даже книги перестал читать. Заставлять себя что-либо делать больше было не для кого и незачем. И дом казался теперь ещё более пустым. Без солнышка, которое осветило его тем утром. Которое погасло. Хэнк рассчитывал восстановить силы, но вместо этого только больше погружался в бездну отчаяния. Ещё недавно ему казалось, что он выкарабкался из неё, — а последние события пинком столкнули на самое дно. Он запустил себя и дом, снова стал играть в русскую рулетку. Вновь и вновь вращая барабан и получая холостой выстрел. Набираясь духу для следующего раза. Это начало превращаться в обязательный ритуал. — Что-то неважно выглядишь, — сказал ему Джимми в баре, куда он наконец пришёл, решив, что хватит сидеть как сыч. — Ну уж какой есть. — Наливать как обычно? — Ага. Голоса за спиной обсуждали что-то про то, что железки совсем охуели. Хэнк не вслушивался. В последнее время он избегал читать новости и смотреть телевизор, потому что ничего хорошего там для него не было. Но в этот раз он зашёл очень удачно. Трансляция баскетбола прервалась, и передали срочное сообщение о демонстрации андроидов, борющихся за свою свободу, которая перешла в бойню с силовиками. Люди в баре начали громко возмущаться. Хэнк расплатился с барменом и вышел на улицу, к набережной — подальше от всего этого. Он закурил, прикрываясь от ветра. Ему уже было всё равно. Хотя, немного радовало то, что дошло до этого. Он прекрасно знал, как по-скотски люди относились к андроидам. Он видел это каждый божий день. Через какое-то время в ночи раздались взрыв петард, крики и пение. Это андроиды праздновали только что данные им равные права с людьми. А что произошло с Коннором? Он же, по идее, должен был остановить эту революцию. Хэнк вернулся в бар. На экране всё ещё шла трансляция. Теперь показывали Харт Плаза, где лидер девиантов произносил речь перед радостными толпами андроидов. За его спиной стояли четверо андроидов, и один из них был он... Коннор вдруг достал пистолет из-за пазухи и наставил его на лидера, но потом, подёргав лицом, убрал его обратно. Это было непонятно и пугающе. Хэнк почувствовал, что должен быть там. Он приехал так быстро, как только смог. Даже поздним вечером кругом были пробки, так как дорожное движение было перекрыто. Все уже начинали расходиться. Андроиды недоверчиво косились на высокого человека, вышедшего из машины и озирающегося вокруг. Хэнк нашёл Коннора у набережной. Он стоял там в отдалении ото всех, отрешённый, ёжась от холода в своём тоненьком пиджаке. — Коннор! — окликнул он его, приближаясь. Тот обернулся, щурясь и, похоже, не радуясь его видеть. — Ты меня не помнишь, но мне важно было увидеть тебя. Поздравляю с днём независимости, — сказал Хэнк с улыбкой и бесцеремонно тряхнул его за плечо. — А вы кто? — Да сейчас, в общем-то, никто... Безработный неудачник, — Хэнк усмехнулся. Коннор повернул голову, повёл бровями, мигнул жёлтым и снова резко развернулся к тому. — А меня как раз не покидает чувство, что я забыл что-то очень важное. Я пытаюсь собрать из кусочков мозаику, но ничего не выходит, — сказал он тихо, и его слова едва не потонули в очередном фейерверке. — Может быть, вы сможете мне помочь? Коннора кто-то окликнул, но он только сделал жест рукой, мол, идите без меня. И не отрывал от Хэнка взгляда. Искры медленно с треском рассыпались по поверхности реки Детройт, ярче осветив набережную. — Давай выпьем, — предложил Хэнк. — Ты же новейший прототип, наверно, ты это можешь? Он смотрел на него, силясь понять, тот же это Коннор или нет. Но он казался слишком зажатым. Надо было его раскрепостить. — Конечно, вы угощаете? — У меня тут ящик пива в машине. Они сели с пивом на лавочку и стали беседовать. Хэнк рассказал обо всём, что Коннор забыл, а тот в ответ — о том, как искал Иерихон, штурмовал башню «Киберлайф», и о том, какой отвратительный ему достался напарник. Они разговаривали так, будто знали друг друга тысячу лет. Хэнк не сразу заметил, что Коннор обнял его обеими руками и положил голову ему на плечо. Он тоже закинул руку ему за спину, тесно прижимая к себе. Вливаемый алкоголь и холод быстро уничтожали дистанцию между ними. Хэнк пытался поставить себя на место Коннора: приходит какой-то странный мужик, которого ты не знаешь, и первое, что ты делаешь, — это идёшь с ним бухать и тискаться. Всё нормально, всё абсолютно нормально, почему бы и нет. — Может, ко мне поедем? — спросил Хэнк Коннора, который начал как бы невзначай лапать его за коленку. — И что мы там делать будем? — А что бы ты хотел? — Сделать что-то приятное для вас, — сказал тот, пожирая его взглядом. Хэнк поднялся с лавочки и почувствовал, что вцепившийся в него Коннор тянул его вниз. Он оттолкнул его, и тот завалился спиной на лавочку, осоловело мыча. — Мы ещё и пить толком не начали, а ты уже в говно. Не стыдно? Он взял его за шиворот и поднял, дав опереться на своё плечо. Очевидно, теперь придётся волочь его до машины. К такому Хэнк был немного не готов. Он снова оглядывался по сторонам, надеясь, что их никто не видел, — мало ли кто что мог подумать. В конце концов, теперь андроиды были такой же полноправной частью общества. Но не мог же он оставить его здесь в таком состоянии. Однако Коннор неожиданно встал прямо и сказал обычным голосом: — На самом деле я прикалывался, — он улыбнулся. Вот, это он. Это был его Коннор. — Вы пьяны, поэтому за руль сяду я. Хэнку было уже всё равно, поэтому он не спорил. Он решил довериться ему на этот раз. Коннор умел разруливать свои и чужие проблемы, наверно, и с автомобилем управится. — Куда едем? — Мичиган Драйв, сто пятнадцать. Это у причала. Расслабившись на пассажирском месте, Хэнк наблюдал, как за окном падал снег, проносились огни города, украшенного как на Рождество. Всё было как во сне, в добром уютном сне, и в этот самый момент он чувствовал себя вполне счастливым. Будто ему снова было четырнадцать, и у него снова было первое свидание. А глуп тот, кто считает, что испытывать такие чувства глупо. — Я помнил о вас всё это время, — вдруг сказал Коннор. Руль крутился в его холёных руках так, будто он всю жизнь только этим и занимался. — Я затирал память, но эти воспоминания возвращались снова и снова. Сам до конца не понимаю, как это работает. Хэнк молчал и отхлёбывал из бутылки. Слова, чтоб на такое ответить, не шли на ум. — Я должен был делать это, — добавил Коннор с нажимом. — Мою память постоянно просматривали, я не хотел, чтобы у вас снова были проблемы из-за меня. — Да я понял. Не нужно оправдываться. — Я собирался найти вас, но вы сделали это первым, — продолжал Коннор почти шёпотом. — И я очень тронут... вашим поступком. — Я вообще не хотел этого делать. — Почему? — Думал, что нет смысла. А тут чёрт дёрнул, и всё. Увидел тебя по телевизору, совершенно случайно. Ладно, наверно, это было глупо. Говорить и слушать подобные вещи от того, кого знаешь всего ничего. От того, кто даже не человек. Но душа поймала ту волну, с которой не хотелось соскакивать. В конце концов, в этом и состоял смысл жизни. Ловить приятные моменты. И Хэнк ни о чём не жалел. Возможно, пожалеет когда-нибудь потом... но не сейчас. Сейчас они могли быть вместе где угодно, и никто не посмел бы их разлучить. Коннор вдруг остановил машину у обочины. И, прежде чем Хэнк успел это как-то прокомментировать, развернулся к нему и впился в губы нетерпеливым поцелуем. Его губы были чуть более жёсткими, чем человеческие — но нежные и тёплые. И от него довольно сильно тянуло спиртом. Он обнял Хэнка за шею, прильнув к нему, — и тому ничего не оставалось, как тоже обхватить его руками, отвечая на поцелуй. Взяв Коннора за бёдра, пока тот уже забирался к нему на колени, он своим напором уложил его спиной обратно на водительское кресло. — Здесь не очень удобно, — сказал Хэнк и принял исходное положение. — Давай сначала до дома доедем, что ли. Ему уже не нравился такой поворот событий. Он видел Коннора во всех подробностях и знал, что для секса его модель не предназначена. А значит, делать с ним было нечего... Верней, можно было, конечно, использовать его как секс-игрушку, но этого ему совсем не хотелось. Они поехали дальше. — И, знаешь, если ты хочешь меня отблагодарить таким вот образом, то не нужно. И не за что. — Мне нравится тактильный контакт с вами, — сказал Коннор, смущённо пылая жёлтым диодом. — Если не хотите, я больше не буду. Хэнк вынужден был признать, что с такой страстью на него ещё никто не запрыгивал. — Всё это очень непривычно... — Потому что я андроид? — Да. Коннор замолчал и продолжал рулить со слегка расстроенным видом. Хэнку стало совестно. Он понял, что всё, что он хотел сейчас, — это принять ванную, выпить что-нибудь горяченького и лечь спать.