Год дракона

Подошва меховых сапог скользила по раскатанному льду, но Катара бежала не боясь упасть, все быстрее и быстрее, крепче сжимая ремень перекинутого через плечо бурдюка с водой. Две дюжины двухмачтовых кораблей с косыми синими парусами поймали ветер и теперь отдалялись все дальше от берега: пять минут и они станут размером с рыбацкие лодки, еще пять и останутся крохотными точками на горизонте... Но она успеет. Она попадет на борт во что бы то ни стало. Катара отчаянно желала этого, а потому бежала что есть мочи, глотая морозный воздух, до боли обжигающий легкие, и не обращая внимания на слезы, что замерзали на ресницах. Над Северным Племенем протрубил горн и высокие стены медленно двинулись, грозясь вскоре сомкнуться в единую неприступную преграду. Толпа провожающих осталась позади и лишь один человек стоял на ее пути — единственный, кто решил ее дождаться: — Опаздываешь! — крикнул отец, отступая в сторону. — Ледяной мост уже убрали... «Мне не нужен мост», — подумала Катара, задыхаясь от долгого бега, на ответ не хватило дыхания. Она прирожденный маг воды, одна из лучших, и скоро докажет это всему миру! Только бы успеть. Ледяной пирс почти закончился. По обе стороны бело-голубое размытое пятно далекой заснеженной горной гряды, над головой закатное небо, а впереди бескрайний океан — уже совсем близко. «Быстрее...» Какие-то несколько метров, жалкие секунды отделяют ее от долгожданной свободы — свободы от обычаев Северного Племени, от душащих дворцовых покоев, осуждающих взглядов, правил и запретов. «Еще немного... сейчас!» Катара прыгнула, раскинув руки словно крылья, повела запястьем, подчиняя безмятежную гладь, и водяной змей опоясал ее, уберегая от падения в воду. Мгновенье, еще одно движение, на сей раз более стремительное, и волна понесла ее вперед, так быстро, что ветер засвистел в ушах, заглушая напутствие отца. — Сюда-а-а, — услышала она голос брата, а после увидела его, махнувшего рукой с палубы ведущего корабля. До него без малого тридцать метров — сущий пустяк для мага воды. Волна достигла борта, накрыв всех, кто был на палубе, дождем соленых холодных брызг. — А ведь можно было прийти в порт вовремя и обойтись без всего этого, — пожаловался Сокка, утерев ладонями лицо. Промокший до нитки, он выглядел далеко не таким грозным, каким хотел казаться. — Прости, — улыбнулась Катара, положа руку на сердце — пытаясь тем самым унять его частое гулкое биение, не более. После магией впитала всю влагу с меховых одежд и отправила ее за борт. — Я прощалась с Пра-пра. — Могла бы и раньше... — Вождь Сокка, — громким басом окликнул советник Муто. Катара не сразу узнала его, сменившего придворный наряд на облачение воина. Подпоясанная широким ремнем шуба и шлем изображающий раскрытую волчью пасть преобразили советника. Теперь он действительно выглядел тем, кого в Стране Огня принято называть адмиралом. Да, совсем не тот ворчливый коротышка, что чванливо хвастал воротником из шкуры редкой белой лисицы, поигрывая серебряными перстнями с аметистами, и отчитывал Катару за неподобающую принцессе Северного Племени бесцеремонность. Он подошел: невысокий, но крепкий, с проседью в густой короткой бороде и воинственным взглядом. Рядом с ним ее брат казался мальчишкой, пусть и был на голову выше. — Его высочество принц Зуко, — имя принца советник Муто произнес сквозь зубы, — просил предоставить ему отдельную каюту. — Вот как. И что же вы ответили, советник? — Что каюта на корабле всего одна, но он может выбрать любой понравившийся ему гамак. Сокка сдержал смех, но глаза его выдавали. Ситуация казалась ему забавной? Ох, ее брат не исправим. Немудрено, что этот нахальный выскочка принц иначе представлял себе условия плавания. И не трудно догадаться, что Сокка заранее знал, какой будет его реакция. И наверняка умышленно умолчал о предстоящих неудобствах. — Что на это ответил принц? — спросила Катара. — Можете сами послушать. Не удивлюсь, если он все еще перечисляет недостатки наших судов. Гнев советника Муто вполне понятен, ведь он был не просто названным адмиралом, не только капитаном этого корабля, но и человеком, что сконструировал все суда Северного Племени Воды. Даже катапульту у носа корабля, во время плаванья наклоненную вперед на манер бушприта, и ту построил он, поговаривают даже, что собственными руками, без помощи кого-либо из подмастерьев — враки, конечно. — Может быть, в порядке исключения, мы позволим его высочеству спать на палубе? — предложил Сокка изо всех сил изображая серьезность. — И возьмем курс на остров Китового хвоста, где нас застанет шторм. Будьте уверены, команда поддержит это решение. Только вышли в море, а команда уже готова утопить наследного принца. Ничего не скажешь, он умеет расположить к себе. — Я все улажу, — улыбнулся Сокка, отпустив советника кивком. — Поможешь? — обратился он к Катаре. — Сам виноват, сам и разбирайся. — Я виноват? Но я ничего... — Сокка осекся под ее взглядом. — Ну, может быть и «чего». Ладно, уж. Точно не хочешь спуститься со мной в трюм? — Хочу ли я послушать его мнение о нас-дикарях и наших захудалых кораблях? — Катара скрестила на груди руки. — Разве что мне разрешено ответить ему честно и открыто что я думаю о нем и его... — Лучше не надо, — согласился с ней Сокка. — Тогда я пойду, а ты... — Найду чем себя занять. Легко сказать, вот только Катара не имела ни малейшего понятия как ей скоротать эти три долгих дня. Ей доводилось бывать на рыбалке с отцом и его другом Бато, то было всего два раза, пока они жили в Южном Племени. В последний раз, кажется, пять лет назад. Довелось также пересечь океан, когда они плыли в Северное Племя Воды. Тогда она была полна надежд, жаждала увидеть великий город, защищенный неприступными стенами и скованный льдом дворец. Воины рассказывали ей о красоте здешних мест, но ни один не обмолвился о запрете на изучение женщинами магии воды, кроме целительной. Могли ли они знать? Конечно, знали, но не придавали значения. Теперь же все было иначе. Они плывут на войну, а не в братское Племя, она не знакомая всем дочка Хакоды, а принцесса Северного Племени Воды, маг-целитель, и, как многие здесь знают, она женщина, что открыто заявила о своем намерение стать воином. Заявила, плеснув водой в лицо советника Пакку, обозвав того упрямым стариком. Этого ей никогда не забудут. Потому-то не многие рады ее обществу, и мало кто добровольно пригласит принять участие в беседе. Катара поднялась на невысокий полуют, откуда была хорошо видна палуба: воины наслаждались видом — давно они не выходили в море, должно быть, успели заскучать; говорили о погоде — на закатном небе ни облачка, штормов не предвидится; Советник Муто тихо беседовал с рулевым — обсуждали маневренность корабля среди айсбергов. Типичные разговоры, довольно скучные. Спустившись, Катара пошла вдоль правого борта, слушая знакомые ей голоса, привычные истории, громкий хохот и тихие перешептывания — воины Племени Воды полны энтузиазма. Конечно так, ведь Сокка заверил, что впереди их ждет славная битва, и без победы они не вернутся. Наконец-то они будут атаковать, а не защищаться — давно такого не было, так говорили бывалые воины. На памяти Катары такого не было никогда. Сокка вышел из трюма, качая головой и ухмыляясь. — Смотрю, тебе было весело? — спросила она. — Принц забавный малый. Грозный с виду, но на деле малое дитя. «Кто бы говорил». — Как он воспринял отсутствие личной каюты? — С гордо поднятой головой. Что еще ему оставалось? — Сокка пожал плечами. — А что ты? Со всеми познакомилась? — Со всеми, кого уже и так знаю? — Прям таки всех? — Кроме тех двоих, — Катара кивнула на воинов, что стояли у носа корабля. Оба северяне, молчаливые, бесстрастные. Рядом, но будто бы поодаль. Одного из них она, вроде бы, уже видела, того, что со шрамом вдоль ямочки на подбородке. Второго — ничем не примечательного не припомнила. — Угрюмые какие, — заметил Сокка. — Но сложены хорошо. Видно, умелые воины. Познакомимся, или не будем им мешать? «Мешать им пребывать в их угрюмых думах?» Катара не успела ответить, но Сокке и не нужен был ответ. Бодрой уверенной походкой он направился прямиком к незнакомцам, она же пошла себе дальше, и стоило вернуться к корме, встретила Сенну — застенчивую и немногословную северянку, которую хорошо знала по урокам врачевания Югоды. От нее она узнала, что лучшая подруга Сенны плывет на одном корабле с учителем Пакку и еще одной их общей знакомой — Нирной, дочерью кузнеца Рунта. Позже встретила толстяка Кунора, что вовсю распивал вино, (а ведь солнце еще не село) пытаясь сосватать каждому свою племянницу Кунью — давнюю знакомую Катары из Южного Племени Воды. Кунья всегда была упрямой и дерзкой, а так же весьма талантливой в магии, но не желающей ни воевать, ни врачевать. За недолгим разговором, от Кунора она узнала, что Кунья осталась в Северном Племени и помогает своему отцу Кунраку в рыбной лавке. От весельчака Иттара — друга Кунора, услышала, что на Кунью положил глаз один из солдат Страны Огня по имени Шун. Шуна, того самого, что повсюду сопровождал генерала Айро, Катара запомнила хилым, прячущим глаза тихоней, который обретал голос лишь после того, как заговорит его товарищ — совсем не пара дерзкой Кунье (что была грозой всех мальчишек Южного Племени еще до того, как у нее проявились способности к магии), даже будь они из одного Племени. Не только люди Племени Воды, солдаты Страны Огня тоже участвовали в разговоре: многие из них стояли поодаль, теснясь к левому борту, но были и те, кто смеялся над шутками захмелевшего Кунора, приобнимая того за плечо, словно давние друзья. Одни поднимали тосты за общую победу, другие пили молча, третьи не притрагивались к вину, бросая на празднующих неодобрительные взгляды. Точно как во время гуляний по случаю возвращения пленных домой, разве что корабль был куда меньше, чем городская площадь, и уединиться здесь было негде. Теперь они союзники. Так и должно быть — вот в чем убеждала себя Катара, но до сих пор не могла поверить. Все произошедшее ранее и происходящее сейчас словно сон — донельзя реалистичный и затянутый дурной сон. Сто лет войны, сто лет сражений, ненависти, потерь и вот... Над палубой прозвучал звон, который подхватили и другие корабли — время зажигать фонари. Катара высекла кремнями искру, поджигая фитиль свечи, накрыла его колбой из толстого мутно-голубого стекла, фиксируя маленькие кованные рычажки, и сонная, измотанная за долгий день, побрела вниз по ступеням. Трюм, рассчитанный на три дюжины человек, освещали тусклые настенные фонари. Обстановка донельзя знакомая: деревянный скрип, запах морской соли и смолы, медленно раскачивающиеся пустые гамаки, балки-подпорки с торчащими из них крюками для тросов, увешанные сетями стены и составленные друг на друга бочонки, в которых с тихим размеренным плеском перетекает от края до края вода — одна на всю команду каюта, довольно тесная, сырая, но по своему уютная. Катара выбрала себе место — ближайшее по правую сторону, зевнула, стаскивая сапоги, улеглась поудобнее и тотчас уснула, убаюканная плавным покачиванием. * * * — Не враг, говоришь?! — разбудил Катару громкий знакомый голос больше похожий на звериный рык. Она подскочила, едва не свалившись на пол, вооружилась — движение большого пальца левой руки, чтобы откупорить пробку на бурдюке, движение запястья правой руки, чтобы вызволить из него водяной хлыст, и замерла. Рядом с ней, над гамаком по левую сторону зажегся огонек, осветив лицо принца Зуко и силуэты двоих только что спустившихся в трюм. — Кунор? — сонно позвала Катара, возвращая воду обратно в сосуд. — Я! — нетрезвым голосом отозвался тот. — А со мной... этот... — Шун, — тихо подсказал второй, что придерживал толстяка — сгорбился и едва не упал под его весом. — Точно! — прокричал Кунор. — Хочет родичем моим стать! Или как его там... на Кунье жениться, в общем! — Я не то... — Что не то-то, а? Сказал, мол, хочу! — Кунор икнул, колени его подогнулись, а вместе с ним и Шун оступился, едва не упав. Катара поспешила на подмогу, подхватывая Кунора под другую руку. — Кунья моя приглянулась! Ему! Из Страны Огня! — Да я не то, другое... — Что другое-то, а? Другое?!! Это что такое другое ты имел ввиду?! Чего ты там хочешь? — Тише, Кунор, — мягко позвала Катара, — не смущай его. — Это я-то его? Да он мою Кунью... да он ее... — Люблю! — выпалил Шун, гордо расправив плечи, и отпустив толстяка. — Люблю ее, и что?! Я ее, а она... Она мне отказала! — Да она... да ты... да вы у меня!!! Погоди, — прищурился Кунор, покачиваясь в такт с кораблем. — Отказала, говоришь? Шун молчал. Принц Зуко тоже молчал, безучастно наблюдая за развернувшейся сценой, словно ритуальный фонарь у входа в храм. — Поговорите об этом позже, — улыбнулась Кунору Катара. — Утро вечера муд... — Да как она могла?! — завопил толстяк. — Ты же славный парень! — Из Страны Огня! — голосом тонким, почти девчоночьим, ответил ему Шун. — Да и... и что теперь? Не всем же суждено... ну это... ну каким уж уродился! — Никто не одобрит... я ведь враг... но я не враг! — Вот и я говорю! Я одобряю! — заявил Кунор, ударив себя кулаком в грудь. Размах был такой силы, что и он, и Катара упали на дощатый пол трюма. — Одобряю, слышишь! Чтобы... да стой ты, женщина, — отмахнулся от Катары Кунор, пытаясь встать самостоятельно, — чтобы больше никаких... этих... — Я понял, — прослезился Шун, ухватив толстяка за руку и рывком подняв того на ноги. — Я скажу ей, Кунор. Я ей все скажу... и докажу! Она меня еще полюбит, еще примет... — Вот! Во-о-о-о-от!!! Это по нашему! Еще вина! С Катары было достаточно. Разбуженная посреди ночи, опрокинутая на пол, втянутая в нетрезвую драму — она была вне себя. — Довольно, вам лучше отдохнуть, — вежливо молвила она. Чего, разумеется, никто не услышал. — Я сказала довольно! — крикнула она так звонко, что все, кто был в трюме прикрыли уши. Огонь на ладони принца погас, отчего в трюме стало темнее. — Вам двоим необходим отдых. Спать! И никакого вина! — Южные женщины, — одобрительно хохотнул Кунор, хлопнув Шуна по плечу. — Вот что тебя ждет, малец. Вот что тебя ждет... Не в обиду, принцесса, или как вас там правильно. Вы ведь не об..жаетесь? — Нисколько, — ответила Катара, провожая его взглядом, и вздохнула с облегчением, когда Кунор занял место дальнее у стены, откуда до нее не дойдет исходящий от него запах. ...Но не храп, поняла Катара минутами позже. * * * — Ночка не задалась? — ухмыляющееся лицо Сокки — вот что она увидела стоило подняться на палубу. — Выглядишь скверно, сестренка. Не так скверно, как Кунор, но все же... Кунор перевалился через борт и шумно, так что проходящие мимо шарахались и кривились в отвращении, извергал выпитое вчера вино. А выпил он немало. — Очень смешно, — зевнула Катара, потирая глаза. — А ты? Сам-то спал? Не спал, видно по синякам под глазами и напускной бодрости. — Как младенец. Спасибо отвару Умы. «Значит, даже отвар не помогает». — А вот и принц Зуко. Как раз вовремя! — Сокка махнул ему рукой, призывая подойти, и Катара тотчас удалилась. Уж лучше общество Кунора, чем его. Воины Племени Воды и Страны Огня собрались вокруг ее брата и принца, чтобы обсудить стратегию. Плыть еще два дня, план уже продуман, но... «Мальчишки такие мальчишки. Нравится же им из раза в раз пересказывать одно и то же, представляя себя героями на поле брани». — Как ты? — тихо спросила Катара Кунора, огладив его круглое плечо. Ответом послужил еще один мощный звук из недр его живота. — Я взяла с собой лекарство. Оно от морской болезни, но, думаю, поможет и в твоем случае. — В моем случае поможет только еще один бочонок вина, — таки ответил ей Кунор, утерев рот кулаком. — А тебе, девочка, ваша сиятельная светлость, лучше стоять рядом с братом. — Сиятельная светлость? — смеясь, переспросила Катара. — Или как вас там, — подмигнул Кунор. — Ты теперь знатная дама из Северного дворца, веди себя соответственно, а я буду соответствовать своему статусу. Так у вас говорят? — «У нас», Кунор? — У нас, принцесса. В нашем общем дружном Племени Воды. От его слов у Катары сжалось сердце. Человек, что катал ее девчонкой на санях, что смешливо трепал за раскрасневшуюся щеку, что всегда отдавал первый и самый лакомый зажаренный на костре кусочек оленины, что был всегда так добр и близок, вдруг стал ей чужим. «Соответствовать своему статусу» — отдалиться от всех, кого она знала и любила. Снова эти неприятные непрошеные мысли, навязанное право стать той, кем она никогда не желала быть. — «Принцесса» это всего лишь слово, Кунор. Я докажу тебе это, — пообещала Катара. — Я докажу всем... — О, ты докажешь, девочка, не сомневаюсь. Твое время еще придет. Но сейчас не время, — улыбнулся Кунор, покачивая косматой головой. — Сейчас ты должна быть подле брата и жениха. Показать всем, что твое место там — рядом с ними. Иди же, оставь толстяка наедине со своим недугом. Ну, двигай, дай покою... Лицо Кунора снова побледнело, щеки надулись так, что на них выступили вены, и он снова перевалился через борт. Катаре не оставалось ничего другого, кроме как последовать его совету, и она, пусть нехотя, заняла место рядом с Соккой, в очередной раз слушая его план по захвату базы генерала Фонга. «Мы нападем на рассвете, маги воды наколдуют перекрытие, море сокроет туман, сухопутные войска не заметят, ворота останутся без защиты» — Катара подавила зевок. Сколько раз уже она это слышала? Стратегии, планы, запасные планы, и все это может потерять смысл из-за одной лишь незначительной мелочи, так бывало ни раз — множество раз, в случае когда планированием занимался Сокка. Знает ведь, что ему, такому везучему на «случайности», куда проще действовать по ситуации. — У кого есть вопросы? Какие могут быть вопросы, когда план обговорили от и до, подумала Катара, но все же нашелся тот, кто высказался. — Почему на корабле нет оружия? — спросил принц Зуко. Солдаты Страны Огня сохраняли недоуменное молчание, воины Племени Воды переглянулись между собой. Перед тем как ответить, Сокка обвел глазами каждого, выждал пару секунд: — Потому что оно нам не понадобится? — Как вас понимать? — Как? Ну-у-у..., — Сокка почесал затылок. Опять это его паясничество. — Будет жаль пустить на дно такое количество копий, мечей и... — Мы не будем сражаться? — Нет, мы будем сражаться. Однако, наше сражение... — Как наши люди отразят атаку? — выпалил принц, делая шаг вперед. — Отразят атаку огромных каменных глыб, что полетят с неба? — Сокка иронически хохотнул. — Принц Зуко, вы рассчитывали отбить такой снаряд своими палашами или защититься щитом? По палубе пробежался тихий, но довольно явный язвительный смешок. — Простите, но воины Племени Воды не обладают подобным мастерством. Если вам это под силу... — Подобное никому не под силу! — не сдержал гнева принц. — Я спрашиваю, как мы будем защищаться? Повисла тишина. Некоторые воины все еще насмешливо качали головами. — Никак, — наконец ответил принцу советник Муто. — Наши корабли будут маневрировать, пытаясь избегать прямых атак, маги воды попытаются удержать или отклонить снаряды, но в конечном итоге весь флот Северного Племени Воды пойдет ко дну. — И в этом весь план, в самом деле? А что же люди? — А людям я бы посоветовал снять тяжелую броню, — уже серьезно добавил Сокка. Но таки не удержался от колкости: — надеюсь, ваши солдаты умеют плавать? Маги огня рассвирепели. То было видно по сжатым кулакам, по стиснутым зубам, по их горящим взглядам. Но ни один не высказался, все ждали приказа своего принца. Принца, который, в обход насмешек Сокки, задумался об участи своих людей. — На помощь нам подоспеют катера Страны Огня, — напомнила Катара. Все, кто был на палубе перевели внимание на нее — негоже женщине, будь она хоть принцессой, хоть лучшим целителем на корабле, встревать в обсуждение военной стратегии. «Кто дал ей право высказываться?» — говорили их лица. — Все верно, — поддержал Катару Сокка. — Тех, кто будет отброшен за борт, тотчас подберут и доставят на сушу, если повезет... — Ах, если повезет? — принц сделал еще один шаг. Его враждебный тон, насторожил Катару... и не ее одну — многие напряглись, готовясь отразить возможную атаку или же напасть первыми. — А как быть тем, кому удача не благоволит? — Им останется пустить в ход все своими умения или встретить смерть, — бесстрашно ответил Сокка, тоже делая шаг, сокращая расстояние между ним и принцем до каких-то пары дюймов. — Воины под моим командованием готовы к этому. Все как один. — Все как один! — громогласным воинственным кличем отозвались северяне и южане. «Все как один», — мысленно повторила с ними Катара. Решительно, отважно, однако... та искра, что вспыхнула в глазах принца не дала ей высказаться вслух. Или же причиной тому были слова, что она не ожидала услышать от Сокки? Неужели он только что заявил, что готов с легкостью пожертвовать людьми ради стратегического маневра? — Я не согласен с этим! Принц Зуко развернулся и ушел, не желая более спорить. Маги огня и воды разошлись, рядом остались лишь некоторые воины Племени: советник Муто, давний товарищ отца Ноккан, братья Довак и Кин, и сама Катара. — Оставил последнее слово за собой, — тихо фыркнул Сокка, уперев руки в бока. — Думает, битва это игра, — недовольно буркнул Кин, почесав щетинистую щеку — младший из братьев, но уже далеко не юноша. — Зелен еще, наивен. — Он думает о своих людях, — зачем-то отозвалась Катара, защищая принца. — О людях ли? Не о своей шкуре? — Разницы нет, — махнул рукой его брат Довак. — Трус он и есть трус. Погибнуть в битве само по себе награда. Магам огня не понять. Катара не могла с ним согласится. Она тоже не понимала. Разве желание погибнуть это проявление смелости? Не этому учил их отец. Сокка должен думать так же. Должен думать, как защитить свой народ, а не привести его к гибели. — Объяснись, пожалуйста, — попросила она, как только остальные удалились, оставив их наедине. Сокка глубоко вздохнул, подставляя лицо морскому ветру и ответил: — Пусть я Вождь Племени, но сейчас я должен быть командиром. Как ни странно, это разные вещи, Катара. Сейчас моя главная задача в том, чтобы поднять боевой дух моих товарищей, показать, что я один из них, стать тем, кто готов разделить их участь. — Разделить участь? — насторожилась Катара. — Победить или умереть, — Сокка протяжно вздохнул. — Во время военного совета я понял, что принц Зуко мало что смыслит в стратегии, командир из него неважный, это видно любому, кроме того, он ни разу не участвовал в бою, что сам мне поведал. — Ближе к делу, Сокка. — Я хочу сказать, что принц осознает, что бой третьего отряда заранее проигран, но не может смириться с поражением. Он не умеет проигрывать, ты сама видела нашу дуэль, и эту войну он видит иначе. У Зуко нет мотивации, ему нечего защищать, незачем ставить на кон свою жизнь, никогда не приходилось сталкиваться с подобным. Мы же думаем иначе, и говоря «мы» я имею в виду всех жителей Племени Воды, будь то южане или северяне, мужчины или женщины, да даже дети. Мы знаем, что такое война, понимаем, что наша жизнь и жизнь наших близких зависит он нашего умения владеть мечом или магией, нашей отваги, нашей решимости. Мы осознаем последствия. Ты сама знаешь, ведь помнишь? Помнит ли она? Жестоко с его стороны спрашивать о подобном вот так непринужденно. Разумеется, она не забыла. Никогда не забудет того дня, когда Южные захватчики убили ее мать. Как не забудет предыдущих и последующих нападений. Сколько крови пролилось на их земле, сколько семей лишились родных. Боль, отчаянье, страх, яростные вопли, мольбы и черный пепел, что покрыл снег. Как такое можно забыть? Она столько раз видела это в кошмарах, будучи маленькой девочкой, столько раз вспоминала годами позже, и думала, будь она старше, будь сильнее и смелее, она спасла бы мать, убила бы любого мага огня — их всех, пусть даже ценой своей жизни. — Об этом я и говорю, — сжал ее плечо Сокка, понял о чем она думает, лишь взглянув. — Мы видели что несет за собой битва. Для людей Огня битва это очередная вылазка, чтобы показать свое превосходство, ведь сила всегда на их стороне. Их города не осаждали, их близких не забирали в плен на глазах у семей, их дети не видели смерти. Они не знали подобных горестей, не знали лишений, им не понять того чувства, когда ты, загнанный в угол, слабый и беспомощный, бросаешься на врага, во много превосходящего тебя в силе, просто потому, что больше у тебя ничего не осталось, или же наоборот, остались те, кого ты должен защитить любой ценой. Они не знали войны такой, какой ее знаем мы. Для нас все жители Страны Огня избалованы теплом солнца и прелестями беззаботной жизни, особенно принц Зуко, выросший в роскоши во дворце, которому едва ли приходилось чем-либо жертвовать. Он попросту не понимает, что есть то, ради чего стоит рискнуть жизнью. Понятие «победа в войне» для него не более, чем несколько строк в документе на отцовском столе. И его люди... пусть не все, пусть не до конца, но они тоже осознают — их командир еще юн... — Он старше тебя на год, — напомнила Катара. — Но я опытнее его на десяток битв. Все дело в этом, сестрица. Я веду наших людей к победе, но я готов к любому исходу. Как и наши соратники. Принц Зуко же... Вести разговоры про поражение накануне битвы... он все равно что заявил во всеуслышание, что не верит ни в победу, ни в своих людей, ни в общую цель, да и затея эта ему не по нраву — хлопотно, опасно, не стоит усилий. Я было подумал, он прикажет развернуть корабли домой. Кажется, теперь Катара начала понимать. Солдаты Страны Огня выполняют приказы своего принца, но считают ли его командиром? По сравнению с ним они лишь фишки на военной карте, фишки, которые правитель бросил наугад, и судьба их зависит от их способностей, выносливости, удачи и того, кто отдает приказы. Их удел — повиновение. А повиноваться приходится юнцу, который знает о войне лишь из историй тех, кто выжил — героических, превозносящих их славу. И если среди его отряда есть те, кто видел или испытал на себе хотя бы малую часть того, что выпало на долю Племени Воды, они понимают — глядя на карту, принц Зуко видит только линии чернил и деревянные фишки, которые легко заменить. Если это так, то его армия армия все равно что иллюзия в тумане — стоит подуть ветру, и она исчезнет. Однако... — Принц Зуко пытался защитить своих людей. — Он лишь сказал, что не согласен с моим планом, — возразил Сокка. — Высказаться против и уйти, все равно что отступить. От командира ждут действий, Катара, не только красивых речей. Слова годятся лишь в начале, а позже... в конце-концов, это только слова. Хотя, кто знает? — Ты считаешь, он был неискренен? — Кто знает? — устало повторил Сокка, казалось, обращаясь не к ней, а к далекому горизонту, за которым их ждало Царство Земли. * * * И что это был за ответ? Из-за него Катара только больше запуталась. Сокка ненавидит принца, раз насмехается над ним? Или жалеет его, сочувствует? А что же сам Зуко? Хотел ли он найти способ защитить своих людей или опасался только за свою жизнь? И что он вообще забыл в третьем отряде, на одном с ними корабле? Он же такой одаренный маг огня, к тому же принц, так командовал бы сухопутными войсками вместе со своим дядей. «Зачем тому, кто не готов рискнуть жизнью, вступать в отряд смертников?» На этот вопрос у Катары не было ответа. И это сводило ее с ума. Целые сутки она терзалась догадками, вот уже час ходила от носа до кормы, кусая соленые от морского ветра губы, перебирая множество вариантов, но что толку? Погруженная в свои мысли она даже не заметила Сенну, и не сразу поняла, что та зовет ее спуститься вместе в трюм, чтобы сменить меховые шубы на легкую униформу из льна и тонкой шерсти. Что говорить, она даже не заметила, как корабли вошли в теплые воды. А все из-за этого принца. Почему он вообще ввязался в войну, ведь мог бы отплыть на императорском линкоре и вернуться во дворец Страны Огня? Сокка же говорил ей именно об этом, разве нет? Нет у принца причин быть здесь. Нет и не было. Может, таким образом Зуко решил проявить себя? Так же, как воины ее Племени, захотел показать себя отважным и достойным? Хочет тем самым вписать свое имя в историю? Нет, глупости, командуй он первым или вторым отрядом, прославился бы куда больше. Раз так, быть может, он задумал какую-то подлость? Что если его присутствие здесь отвлечение внимания от чего-то важного? Или какая-то хитроумная ловушка, спланированная Страной Огня? Что если общая победа над Царством Земли не входит в план Озая, и его сын здесь для того, чтобы помешать им? Что если он здесь за тем, чтобы всех их погубить? А после присвоить себе победу, будто Племя Воды вовсе не участвовало в битве? А что же сухопутные отряды? Им тоже следует опасаться внезапной атаки магов огня? Сокка бы назвал ее теорию безумной, необоснованной, попросту смешной. Конечно, он наверняка задавался теми же вопросами и нашел ответ. И в чем же этот ответ? Катара хотела знать. Должна выяснить, иначе не видать ей покоя. — Я думаю,принц Зуко замышляет что-то против нас, — заявила она, ухватив Сокку за рукав рубахи и оттащив подальше от любопытных глаз и ушей. Такое место нашлось в самом конце трюма, заставленном бочонками с взрывной смолой, от которых разило даже больше, чем от гальюна. Сокка отошел к бочке, уселся на нее, цепляясь пяткой кожаного сапога о кованный обод и деловито, будто бы они обсуждали повседневную рутину, спросил: — Хм-м, вот как? Итак, в чем именно ты его подозреваешь? — Я не знаю, это ты тут тактик и стратег! — горячо зашептала Катара. — У нас нет оснований доверять... — Давай пропустим твою очередную пылкую речь про то, что маги огня были и остаются нашими врагами, и перейдем сразу к сути? Что навело тебя на мысль о возможном предательском заговоре? Я имею в виду обоснованные причины, а не твои любимые «что если?». — Я не доверяю ему. — Это я уже понял. Катара медленно вдохнула, приказывая себе успокоиться. Реакция Сокки вполне ожидаемая, но ничего, на этот раз она сумеет достучаться до него, главное вытерпеть все его насмешливые гримасы и не сорваться на крик. — Принц Зуко здесь неспроста. Ты же сам говорил, у него нет причин вступать в третий отряд. — Говорил, но и не думал обвинять его в... так в чем же? Что по твоему мнению он собирается делать? Атаковать нас в открытом море? Магов и воинов Племени Воды на нашем корабле, да и во всем нашем отряде, в два раза больше, чем солдат Страны Огня. Атакуй они — мы одержим верх. Подожгут корабли и попрыгают за борт? Бессмыслица. Самоубийство! Некоторые из них до сих пор расхаживают в железных нагрудных пластинах, попробуй удержись в такой на воде. Они камнем пойдут ко дну, Катара, это и дураку понятно. — К ним на подмогу могут прийти корабли Страны Огня. — А мы не заметим приближения огромных боевых линкоров, потому что?.. Почему? — Если они подойдут ночью, то... — А все часовые на палубе будут слепы и глухи? — Ты снова не хочешь меня услышать! Я говорю, что есть возможность... — Нет, ты выдвигаешь безумные теории, потому что тебе хочется так думать. «Безумные теории», кто бы сомневался, что он так скажет. — Тогда объясни мне, приводя свои любимые факты, зачем принцу Зуко плыть на корабле, который не соответствует его требованиям, с командой ненавистных ему варваров, которую он считает обреченной на гибель, чтобы проиграть в бессмысленной битве и погибнуть бесславной смертью? Сокка промедлил с ответом, но лишь на каких-то пару секунд. — Вполне очевидно — принц Зуко оказался в третьем отряде не по собственной воле. Катара в очередной раз поразилась с какой быстротой и легкостью, словно по щелчку пальцев, ее брат переключался с сарказма на пугающую порой серьезность. — Не по своей воле? А по чьей же? — Сама подумай, много ли людей могут приказывать наследному принцу? Много ли? Всего один. — Хозяин Огня, — поняла Катара. — Но зачем ему отправлять сына вместе с нами? Шпионить? — Шпион из принца такой же хороший, как охотник из рогатого кролика. Нет — в силу своего статуса принц всегда на виду, а в силу вспыльчивого характера привлекает много внимания. Даже очень много. Действительно, не успели они отплыть, как он поднял на уши всю команду, требуя выделить ему каюту. Ни один лазутчик не станет устраивать сцен, а будет действовать как можно тише, оставаясь в тени. — Но что же тогда? — спросила Катара, и поняла... Ответ действительно очевиден. Это единственный разумный вывод, иного нет, вот только... — Может ли быть, — неуверенно начала Катара, облокачиваясь на стоящую позади бочку, — что Хозяин Огня желает избавиться от своего сына? — Принц Зуко думает именно так, — как ни в чем ни бывало ответил Сокка. — Уж не знаю, что на уме у Озая, быть может, он, как и я, верит в нашу победу, но Зуко уверен в том, что план обречен. — Нет, — Катара замотала головой, отказываясь верить. Чтобы отец желал смерти своему сыну? — Не может быть. Это... это так... — Жестоко? — Да, но помимо того глупо. Хозяин Огня... он... — Катара вспомнила его обольстительную улыбку и сладкие речи, как во время пира, так и в день казни адмирала Джао. Он лицемер, который с одинаковым лицом смотрит на яства в своей тарелке и гибель верноподданных, а его якобы учтивые слова насквозь пропитаны ядом. Но он далеко не глупец. — Озай не лучшего мнения о своем сыне, и я могу его понять, — Сокка не сдержал иронии. — Но принц старший сын и наследник. Конечно, я допускаю, что Озай мог пожелать видеть своим преемником кого-то другого, например, свою дочь... Внезапное задумчивое молчание Сокки заинтриговало Катару, но продлилось оно недолго. — ...Но, он выдал Азулу замуж за Вождя Северного Племени Воды. — Сокка пожал плечами. — Пусть Озай будет править еще несколько десятков лет, у монарха все равно должен быть наследник. — А не может быть такого, что... — нерешительно протянула Катара, подыскивая верные слова. — Ведь все может быть, и что если... — Без «что если», — в который раз попросил ее Сокка. — Вдруг у Хозяина Огня есть еще один ребенок? — Законных двое, — Сокка был уверен. — А бастард... будь у Озая хоть дюжина внебрачных детей, гордыня не позволит ему усадить одного из них на трон. Особенно если вспомнить политику его отца, впрочем, ты бы знала, если бы посещала занятия генерала Айро. — Знала что? — Азулон выбрал в невесты своему сыну внучку Аватара Року. — Внучку Аватара? — не веря, переспросила Катара. Того самого Аватара, что был из Страны Огня? — Ага. — И летал на драконе? — Драконе? Каком драконе? Ты снова о драконах? Помилуй, сестрица, — Сокка лениво соскользнул с бочки, пытаясь улизнуть, но Катара преградила ему путь: — Постой. Прости, не будем о драконах, но наш разговор еще не закончен. Я хочу знать, что ты думаешь о Зуко? — Вспыльчивый, высокомерный, упрямый,— подняв кулак и разгибая пальцы перечислял Сокка, — слишком серьезный, без чувства юмора, наивный, озлобленный, нелюдимый, ограниченный в мышлении... — Мне кажется, ты повторяешься. — Знаешь, этот парень раздражает. Но чутье подсказывает мне — он не опасен. Сокка посмотрел на нее выжидающе и, поняв, что слова не убедили Катару, добавил: — Он не станет затевать бунт или что-то подобное. Не обладает он должными... навыками, скажем так. — Я говорила о другом... Катара услышала скрип деревянных ступеней, выглянула из-за бочек: в трюм спустился Довак, осмотрелся и тотчас побрел наверх, ворчливо бормоча что-то под нос. — Ты сказал, — зашептала она Сокке, — Хозяин Огня желает избавиться от сына... — Я сказал, что принц думает так. — Верно. Но почему? Откуда у принца такие мысли? Если ли причина? — Причина? — переспросил Сокка, хмурясь. — Быть может... Он медленно поднял руку, касаясь левого глаза и провел пальцами от брови до скулы. В памяти Катары тотчас всплыл шрам Зуко... как от ожога. — Ты думаешь..? — Катара прикрыла рот рукой. — Это только догадки, не более. Послушай, не стоит придумывать всякого. Я могу сказать лишь одно: как ты верно заметила, принц Зуко вовсе не рад быть здесь, но он среди нас — в отряде, на который обрушится вся мощь магов земли, едва мы начнем атаку. Не в его характере вызваться быть пушечным мясом, и это верно, а потому я уверен — наш избалованный принц выполняет приказ Хозяина Огня, что делает его покорным сыном в глазах отца. Но все же, это не его мысли, а мои домыслы. — Я понимаю... — Однако, разве может любящий отец отдать подобный приказ? Пусть даже приказ этот способ наказания для неугодного сына. Озай опасный человек, Катара. Ему чужды любовь и привязанность. Он требует уважения, покорности, верности, но едва ли может ответить взаимностью. Собственные дети для него лишь инструмент, не более того. «Тобой движет любовь, — вспомнила Катара слова Хамы. — Любовь способна на многое. Но страх... Заставь их бояться тебя, и ты станешь непобедима». Катара задрожала, будто бы от холода, хотя в трюме, даже в ее новой легкой одежде, было куда теплее, чем в родном Южном или же Северном Племени Воды. — У принца Зуко могут быть свои причины находиться здесь. Желание ли это угодить отцу из любви или же из страха? Мы не можем знать наверняка. И не нам его судить. Я не призываю тебя сочувствовать Зуко, просто спроси себя, Катара, разве у тебя есть причины его ненавидеть? * * * «Разве у тебя есть причины его ненавидеть?» — вновь и вновь задавалась вопросом Катара, куда бы ни пошла, что бы ни делала: во время обеда, когда в очередной раз прогуливалась по палубе, за ужином и перед сном. «Чем он заслужил ее ненависть? Ха!», этот список она могла пополнять бесконечно. Для начала своим равнодушием, своим презрением при первой же встрече. Взглянул на нее лишь раз и тотчас отвернулся, словно она была для него чем-то зловонным и омерзительным. После объявления о помолвке не попытался заговорить с ней, не встретился взглядом, даже свадебные подарки и те передал через своего дядю, наплевав не только на традиции, но и на правила приличия. Поранил ее брата во время тренировочного поединка, вел себя грубо по отношению к ней, ее семье, ко всем в ее Племени. Нелестно высказывался о блюдах на пиру, о воинах и слугах... Проще перечислить, чем он заслужил ее благосклонность — ничем. Катара пыталась найти хоть одну его положительную сторону, Духи свидетели, она действительно пыталась, но их попросту не было. Заносчивый, эгоистичный, надменный, самовлюбленный, самоуверенный... На деле же он просто жалок! Все так же избегает ее взгляда, а на других смотрит не скрывая недовольства и неприязни, ввязывается в споры с советником Муто и ее братом, требует к себе уважения, которого не заслуживает, жалуется на каждую мелочь, раздувая проблему из пустяка. Он ужасен! Он противен ей! Противен, как никто другой в целом мире. И за него она должна выйти замуж?! О, Духи, будьте милостивы, пусть он в самом деле утонет. Пусть его раздавит первым же снарядом, выпущенным с самой высокой башни крепости Фонга. Раз даже отец желает смерти единственному сыну, пусть так и будет. И даже сейчас, заметив ее, спускающуюся в трюм, он отвернулся, не желая ее видеть. Неприятно ее общество? Ах, раз так: — Как посмотрю, вы редко бываете на палубе, принц Зуко, — в трюме их было только двое, а значит, она могла говорить свободно. — Командиру полагается больше времени проводить среди воинов, поддерживая их боевой дух и разделяя тяготы плавания, как делает мой брат. Принц не обернулся. Притворяется спящим? Какое ребячество. Он же, видимо, считает это проявлением достоинства. — Знаете ли вы, сегодня прохудился главный парус. Чинить его взялись все. Все как один, — повторила она громкие слова, сказанные ранее воинами Племени Воды. — Даже солдаты Страны Огня помогают, выполняя самую разную работу, все вносят свою лепту. Все еще игнорирует ее? Ну уж нет, такого Катара ему не позволит. — Все кроме вас, который все время проводит лежа в гамаке и жалуясь на неблагоприятные условия! Водяной хлыст вырвался из ее бурдюка и ударил по канатам, что удерживали гамак на весу, нити треснули и принц мешком рухнул на дощатый пол, забарахтался подскочил, оборачиваясь. — Что ты себе позволяешь?! — прокричал он, красный под цвет униформы. — Я? — удивленно моргнула Катара. Водяной хлыст уже вернулся в ее бурдюк, принц не мог его видеть, а значит и доказать ее причастность не мог. — Это ты сделала! — Я за сегодня много чего сделала: помогла починить парус, вместе с магами воды прогнала от кораблей свирепого Унаги, поймала немного рыбы для ужина... а что сделали вы, ваше высочество? Помогали ли вы моему брату проверять тросы? Нет. Поспособствовали ли Доваку и другим магам, достать из воды молодца, что умудрился свалиться за борт? Нет. Кстати, тем молодцом был солдат Страны Огня. Вы хотя бы знали об этом? Или ваши люди не считают вас надежным командиром, потому и решили не посвящать в детали... — Довольно! — рассвирепел принц, сжимая руки в кулаки. Разожжет пламя и она атакует первой. Уж тогда она ему покажет... Но принц не шелохнулся. — Я не должен заниматься подобными вещами. — Разве вы не часть команды? Или вы считаете себя выше других? Мой брат, он же Вождь Северного Племени Воды, и советник Муто, работают наравне со всеми. — Это ваши порядки. — Наши? А что тогда ваши? Топать ножкой, требуя принести изысканных яств и начистить сапоги? Принц за три широких шага преодолел расстояние между ними и теперь смотрел на Катару сверху вниз, пылая злобой. — Я не просил подобного. — Да, вы просили отдельную каюту. Его губы сложились в тонкую бледную линию, глаза хищно сузились. Катара ждала. Ждала оскорблений, отрицаний, нападения, но принц отступил туда, где куском ткани на полу лежал его гамак. Поднял его, отряхнув, и.... так и застыл. Катара громко рассмеялась. — Вы что же, не знаете как его закрепить? — Замолчи. Как грубо. Право слово, малое дитя со сломанной игрушкой. Совершенно не умеет решать проблемы, абсолютно беспомощен. Смех да и только. «Разберись-ка с этим, для начала», — злорадно подумала Катара, устраиваясь на своем месте. С четверть часа она наблюдала за попытками принца вернуть гамак на место, что ему в конечном итоге удалось. Пусть это заняло много времени, сопровождалось ворчанием сквозь зубы, и в результате выглядело ужасно (мог бы взять новый канат вместо того, чтобы связывать узлом старый, отчего изголовье получилось на пяток дюймов выше положенного), но принц справился со своей задачей сам. Катара не ждала от него даже попытки что-либо исправить. Если подумать, что ему стоило занять соседнее место? Выходит, и у него есть положительные черты? Если его упорство из вредности можно считать таковым. Но более ничего. Ни-че-го, мысленно повторила она, довольная собой, повернулась к принцу спиной и глубоко заснула. * * * Кто-то толкнул ее в бок. И еще раз, теперь сильнее. Сквозь сон Катара различила деревянный скрип, плеск воды, возбужденные голоса и топот ног, а открыв глаза тотчас укрылась рукой от яркого света. — Пора, — зашептала Сенна. Она опустила фонарь, и Катара, дважды моргнув, смогла разглядеть ее лицо: сонное, напуганное. — Мы прибыли? — Да, — кивнула Сенна, дрожа с головы до пят. — Вождь приказал всем собраться на палубе. Магам воды пора приступать. Значит, началось. Негнущимися пальцами Катара натянула кожаные сапоги и застыла, не в силах сделать и шагу. Она помнила план наизусть, думала, что была готова, думала, что в назначенный час не дрогнет. Но, к своему стыду осознала, что ее охватил страх. Все тот же парализующий страх, что много лет назад, когда она застала дома незнакомца в железном шлеме и кроваво-красной униформе. Тот же страх, что душил ее при взгляде на беспомощную мать, ставшую на колени перед своим убийцей. — Идем же, — шепотом поторопила Сенна, крепко ухватив Катару за руку — крепко вцепилась ледяными пальцами, словно ее ладонь была спасательным тросом, брошенным утопающему. Храбрилась, как могла, а значит и Катара должна. Она больше не маленькая девочка, она способный маг, один из лучших целителей на корабле, принцесса Племени Воды, что поклялась себе стать воином. Она не имеет права на слабость. — Идем, — кивнула Катара, решительно сжимая ее ладонь в ответ, и первой шагнула за порог трюма. Их встретили мрачные предрассветные сумерки. Куда ни глянь один пейзаж: над палубой нависло бескрайнее серое небо, тяжелое, словно налитое свинцом, и тихая гладь океана — зеркальное его отражение. Даже воздух, будто бы, пропах железом. — Вы по левому борту, — подсказал Катаре знакомый низкий шепот Кина. Сам же он отошел к правому, становясь рядом с братом и вглядываясь вперед — на запад, куда указывала катапульта-бушприт. Словно из неоткуда перед ними возникла каменная стена — база генерала Фонга. Катара медленно скользила взглядом по основанию, запрокинула голову, надеясь отыскать вершину, а разглядев, затаила дыхание — так высоко возвышалась она над их кораблями. С такой высоты любой камень может стать смертельным снарядом, что уж говорить о крупных глыбах — одного точного попадания по кораблю будет достаточно, чтобы пустить его на дно. Тишина на палубе стала абсолютной: ни шагов, ни шепотков, ни даже дыхания не было слышно. Все замерли, словно каменные изваяния, и ждали приказа. Сокку Катара увидела стоявшим на полуюте рядом с советником Муто и рулевым. Оттуда ее брат, напряженный, словно натянутая тетива лука, отдал невербальный приказ — один лишь плавный взмах руки, и маги воды принялись за дело. Катара услышала рядом судорожный вздох Сенны, подбодрила ее кивком и тоже приступила: Сосредоточиться. Дышать медленно и глубоко. Выставить вперед ладони, опустить их и плавно тянуть вверх, словно высвобождая частички тепла из холодных глубин океана. Вверх и вниз, снова и снова, медленно и тихо. Первую минуту маги двигались вразнобой, то и дело оборачивались посмотреть как дела у других, но вскоре поймали единый ритм. Беззвучно и синхронно они призывали туман, слабая дымка поднималась от воды высоко к небесам, пока не сокрыла от глаз все в пределах видимости, не стала такой плотной, что заслонила тонкую бордовую полосу восходящего солнца. Воины тоже заняли свои позиции — краем глаза Катара заметила, как трое прошли к катапульте у носа корабля, еще четверо шли за ними, каждый нес по небольшому бочонку со взрывной смолой. Еще минута, и даже они стали едва различимыми в тумане силуэтами. Должно быть сейчас первый и второй отряд крадутся к стенам с севера и юга, если их заметят, то все пропало: дозорные на стенах обрушат на людей лавины из щебня и каменные колья, отрезав путь к воротам, а после, разумеется атакуют корабли. Если то случится — погибнут все. Но подобному не бывать. Туман сослужит им прикрытием, дезориентирует противника, даст значительное преимущество во времени. Сухопутные отряды смогут подойти вплотную, а значит и прорваться без потерь сумеют. — Катара, — раздался за спиной шепот Сокки. Он был так близко, и появился так неожиданно, что напугал ее, словно взорванный рядом снаряд. — Это твой шанс. — Я знаю, — так же тихо ответила Катара, чтобы никто, даже Сенна не слышала ее слов. — Я докажу всем... — Нет, — Сокка склонился еще ниже, теперь его дыхание щекотало ее оголенную шею. — Это твой шанс бежать. — Что ты такое говоришь? — Катара хотела обернуться, но Сокка, удержал ее за предплечья. — Слушай меня внимательно, сестренка. Как только мы дадим первый залп, начнется заварушка, поднимется шум, люди занервничают — никто не хватится тебя в тумане, пока снаряды взрываются о стену. Ты прыгнешь за борт, нет, слушай, Катара, ты прыгнешь за борт и доберешься до острова Киоши. Там полно переселенцев из Племени Воды, никто не спросит кто ты и откуда. — Ты просишь меня бросить тебя... бросить всех... — Я приказываю тебе, Катара, — его пальцы смяли тонкую ткань ее рубахи. — Сделай это. Назовись чужим именем, найди себе дело по душе, заведи друзей, живи своей жизнью. Это куда лучше, чем стать женой ненавистного тебе принца и поселиться во дворце Страны Огня среди тех, кого ты считаешь врагами. По окончанию битвы тебя будут искать, позже я сообщу, что ты погибла. План предельно прост, главное не медлить. — Сокка... — Катара не знала, что на это ответить. Слова не шли, но мысли... Сбежать... начать новую жизнь... без правил и запретов, без нравоучений, без обязательств... стать магом-целителем, а быть может и воином — на острове Киоши есть женщины воительницы, а значит, и она сможет. Это... разве ли не ее заветное желание? Ее мечта о свободе? — Плыви на юг, просто всегда держись берега. И помни, сестрица, не позже третьего залпа. Я верю, что ты справишься. Ты ведь куда сильнее меня. Сокка отпустил ее, притих, но все еще стоял позади, Катара знала, чувствовала его присутствие, слышала его дыхание, разделяла его тревогу. Сейчас он, наверняка, улыбается одной из самых печальных своих улыбок, как иначе, ведь это прощание. Если она сбежит, то больше они не увидятся. А если останется? Сколько времени им отведено быть вместе? Меньше двух недель до его свадьбы с принцессой Азулой, а после отъезд Катары в Страну Огня. Быть может, им еще удастся встретиться раз или два, десять или двадцать, а быть может, никогда? Что бы она ни выбрала, уже ничего не будет как прежде. Сквозь тишину Катара услышала свист сорвавшейся лебедки, оглушительный выкрик «огонь!», шипение пламени и, наконец, увидела вспышку, что охватила летящий с палубы снаряд. Огненный шар, пылающий словно комета, взлетел высоко в небо и ударился о стену. «Ого-о-о-онь!» — пронеслись над океаном две дюжины ревущих голосов, и две дюжины таких же пылающих снарядов сорвались с катапульт, опаляя и разбивая в крошки прочный камень основания. За ярким взрывом последовал гул, по воде пошли волны, а после наступило затишье. С запозданием корабль покачнулся, Катара ухватилась за борт, обернулась, и только тогда осознала — Сокка уже ушел, за ее спиной лишь туман, вокруг океан, а впереди... Что ждет впереди решать ей. Маги воды все еще поддерживали завесу, и будут поддерживать до третьего залпа, таков приказ. Катара видела лишь силуэты рядом стоящих, другие оставались скрыты, но ненадолго: еще один залп, и маги воды займут оборонительные позиции — попытаются отклонить или же замедлить выпущенные в них ответные снаряды, Тогда завеса спадет. «Ого-о-о-онь!» Второй залп, огненные вспышки, взрывы, грохот — громче, чем в первый раз. Как Сокка и сказал, поднялся шум, а значит, больше нет нужды скрываться: командиры раздавали указания, воины перекрикивались, тяжесть шагов сотрясала палубу, в воздухе ощутимо пахло взрывной смолой и гарью. Если она задумала бежать, то не время стоять истуканом. — Перезаряжай! — прогремел над океаном бас советника Муто. Приказ, что подхватили еще две дюжины голосов с соседних кораблей. Сенна была так близко. Всего в четырех-пяти шагах от нее. Она все еще напугана? Дрожит ли? Справится ли? Сможет ли выжить в этой битве? Как можно ее бросить? Как оставить одну?.. Одну ли? Нет, с ней еще три дюжины воинов. Больше половины из них ее соратники из Племени Воды. Да и сама она сильна и отважна, иначе не попала бы в третий отряд. Пока она стоит спиной, пока туман не рассеялся, пока смертоносные каменные снаряды не полетели с небес, разбивая в щепки корабли и поднимая сокрушительные волны... — Чего застыла, дура?! — проревел внезапно возникший из неоткуда Ноккан, ухватив ее за руку выше локтя. Он — друг ее отца, один из ближайшего окружения Сокки, тот, что помнил ее еще девчонкой, тот, что знал ее сокровенную тайну о владении магией крови, смотрел на Катару с яростью. — Неужто не понимаешь, что он рискует побольше твоего? Ноккан, превосходящий прочих воинов в росте и силе, дернул ее на себя. На миг Катара подумала, что он оторвет ей руку. — Тебе было сказано «беги», так почему ты до сих пор на корабле? — Я... — Делай, как он велел, — прорычал Ноккан, поумерив свой пыл. — Слушай брата, девочка. Это ради тебя. Катара не успела ответить, еще не осознала сказанных им слов, а Ноккан уже толкнул ее за борт. Бедро ударилось о дерево, перед глазами скользнуло туманное небо, Катара не успела даже вскрикнуть, только набрала в легкие воздух, а после оказалась под водой. Открыв глаза она увидела беспросветную тьму и бесчисленное множество пузырьков, вызванных ее падением. Катара ощутила прохладу — совсем не тот холод, как в Южном или Северном Племени, что пронзает кожу ледяными иглами, парализуя и причиняя боль. Да и одежда ее, тотчас промокшая, не тянула ко дну как привычная меховая шуба, не сковывала движений. Катара развела руками, подчиняя волны, поднялась на поверхность, жадно глотая воздух, и вновь увидела над головой объятые огнем снаряды — третий залп. Ее последний шанс. Она нырнула, проплыла под кораблем, осмотрелась, пытаясь сориентироваться в темноте. Сокка сказал держаться берега и двигаться на юг к острову Киоши, туда она и направится. Вот только... Новая волна пошла со стороны крепости, Катара ухватилась рукой за киль, скользнула пальцами по обшивке, и едва удержалась, в последний миг приковав свою руку льдом. Медлить нельзя. Стоило ей подумать, что вскоре маги земли ответят на удар, как позади, пробивая толщу воды, пронесся снаряд. Не камень, скорее кусок скалы, обхватить который не хватит длины рук. Катара с ужасом наблюдала, как он замедляется, погружаясь все глубже под воду, и представляя, что будет, попади такой в цель. На глубине у нее больше шансов, там она успеет увернуться. Раз так, Катара не медля погрузилась, помогая себе магией, собиралась было проплыть вперед, но резко замерла, потрясенная увиденным. Из темноты на нее смотрели два горящих золотых глаза — нечто огромное, с длинным чешуйчатым туловищем и рядом белоснежных клыков в полураскрытой пасти. От чудища исходило слабое свечение, только благодаря этому таинственному серебристому свету можно было разглядеть его размеры и форму. Катара немо вскрикнула, выпуская драгоценный воздух, сомкнула губы, накрывая рот руками, с ужасом осознав, что может задохнуться, но не решалась пошевелиться. Секунды казались часами, а змей все смотрел, пристально, словно в самую глубь ее души, извивался, медленно виляя своим гибким телом. Клыкастая пасть приоткрылась, не издав ни единого звука, и так же бесшумно сомкнулась. Сияние стало ярче, осветив когтистые лапы и огромные крылья, что змей только что расправил... Змей ли? Нет... Дракон! То был Дух, поняла Катара, опуская руки. Тот самый Дух, о котором говорила Хама. Теперь уже не во сне, а наяву. Синий Дракон явился ей! Новая волна сотрясла глубины, Катара обернулась, уворачиваясь от очередного снаряда, устремилась вверх, а оказавшись на поверхности, увидела карминовое небо. Туман рассеялся, воздух сотрясали взрывы и крики, каменные глыбы летели с неба ломая мачты и пробивая палубы, маги воды заделывали бреши льдом, поднимали волны, что отбрасывали снаряды в стороны или отправляли на дно. Катара различила воинственный рев Ноккана, что пробрал ее до дрожи, вспомнила что он сделал, что он сказал... «Неужто не понимаешь, что он рискует побольше твоего?» Она должна бежать. Должна спастись. Если не ради себя, то ради Сокки. Если Ноккан сказал правду, если Сокка считает, что так будет лучше, ей нельзя оставаться, нельзя, чтобы ее заметили. Но Катара не могла уплыть не убедившись: Синий Дракон, что все эти дни занимал ее мысли, появился именно здесь и сейчас — тому должна быть причина. Она нырнула под воду, все ниже, все глубже, но Дух пропал. Пропал, будто его и не было. И только след остался — то самое серебристо-голубое свечение. Не размытое пятно, а извилистый путь, словно дорога, что приведет ее к ответам на все вопросы. Катара поплыла по нему, сначала уходя на восток, потом на север, поднялась выше, оказавшись под кораблем... где путь прервался... Сияние угасало, осталось едва различимым пятном света. Катара ждала, надеялась, что свет вот-вот засияет ярче прежнего, что Дух вернется, но вместо этого увидела перед собой новый всплеск. Каменный снаряд? Нет. Кто-то упал за борт. В слабом угасающем свете Катара различила двоих в алой униформе — солдаты Страны Огня. Один из них шел камнем вниз, второй же вцепился в него мертвой хваткой, стараясь расстегнуть ремни стальной нагрудной пластины: отчаянно дергал, тянул, трепыхался, растрачивая воздух. Они утонут, поняла Катара. Один из них не двигался, тот точно мертв, но второй... Второй разжег на руке пламя, прожигая им ремни, и в его ярком свете, даже сквозь завесу шипящих пузырьков, Катара узнала принца Зуко. Ремни поддались — кожа лопнула, и стальная пластина наконец-то спала. Но как бы принц не тянул, как бы не тряс и не взывал, утопающего было не спасти. «Я должна сбежать», — напомнила себе Катара. Она итак задержалась, она уже рискует, ей нельзя отвлекаться. Принц Зуко боится умереть, он ставит свою жизнь выше других, а значит, он вскоре сдастся. Он непременно бросит своего подданного, уж он-то точно выживет. Но принц не отпускал. «Пусть он утонет», — это ведь то, чего Катара сама пожелала. Ее желание вот-вот исполнится, принц ослаб, он на пределе. Он не сможет всплыть, слишком глубоко, слишком поздно пытаться спастись... Если он погибнет, Катаре не придется выходить замуж. Она может вернуться на корабль. Может помочь выиграть битву. Может остаться принцессой Северного Племени Воды, жить среди своего народа. Может доказать свою преданность, продемонстрировать свою силу, заслужить уважение. Смерть принца Зуко станет решением ее проблем. Но ведь он даже не пытается спастись! Катара оказалась рядом быстрее, чем осмыслила свое решение. Обхватив потерявшего сознание принца и его подчиненного, она создала волну, что немедля устремилась к поверхности, и выбросила их на палубу ближайшего корабля. Корпус корабля скрипел, над головой разбивались друг о друга каменные глыбы, главный парус полыхал огнем, отовсюду доносились воинственные кличи и ругательства, в воздухе пахло взрывной смолой, гарью, морской солью и потом. Катара прощупала пульс: один мертв, второй еще жив. Опустив ладонь на грудь Зуко, она осторожно повела ей вверх, магией вытягивая воду из легких. Пару секунд и принц перевалился на бок, заходясь кашлем. «Спасен», — вздохнула она, расслабленно прислонившись спиной к борту корабля. А после встретилась взглядом с Соккой.