Год дракона

Войска собрались у восточных ворот крепости: маги огня выстроились в две ровные шеренги, выпрямив спины и гордо выпятив грудь, и замерли в таком положении в ожидании приказа. Закатное солнце окрасило отполированные нагрудные пластины, наручи и вставки на шлемах в цвет расплавленного в горне золота, морской ветер полоскал полы ярко-алых рубах и раздувал широкие брюки, равно как и бьющиеся на ветру огненные знамена на несгибаемых шестах из темной стали. — Вот же, принарядились, — фыркнул на ухо Сокке Иттар. — Важные какие, а? И не скажешь, что неслись сюда через внутренний двор, на ходу надевая шлемы и жалуясь, что задницу не успели подтереть. — Таки не успели? — посмеялся Грон. — В Стане Огня, видать, новобранцев тренируют бежать из нужника по первому же зову. — И их белые зады сияют на солнце под стать нагрудникам. — Ха, ну ты удружил: теперь я каждый раз буду со смеху помирать, представляя голозадую армию Станы Огня. Кстати, а ведь среди их воинов есть и женщины, вот бы увидеть. — Увидеть белокожий женский зад, хочешь сказать? — Да хоть бы и перед. Или скажешь, что не хотел бы взглянуть? Ты то, который задурил голову половине женщин из Северного Племени Воды, и обхаживал как минимум трех южанок? И не интересно тебе побыть с женщиной Страны Огня? — В моем сердце есть место только для девиц Племени Воды, — словно клятву, положа руку на грудь, произнес Иттар. Серьезен он был или лукавил, Сокка не мог знать. Мужчина в годах, быть может даже старше его отца, с виду Иттар казался грозным бывалым воином, но сохранил веселый нрав, несвойственный большинству северян. Быть может, именно это привлекало в нем женщин, а их, насколько знал Сокка, действительно было не мало. — Женщина-маг огня, закованная в стальную броню на голое тело, — произнес Грон, поигрывая бровями. — И не екает у тебя от такого? А вот я бы помог даме освободиться от лишнего груза. Эх, жаль среди этих, — он кивнул на ряды магов огня, — одни мужики. «О, как бы ни так, — подумал Сокка. — Есть тут одна дама, прекрасная в любом наряде, пусть даже и в броне. Вон она, стоит во главе отряда». — Ну-ну, ты бы вместо того, чтобы мечтать, по сторонам осмотрелся. Наши целительницы — вот что отрада для глаз. Я был с Таей, когда услышал рог, но разве можно оставить девушку... Слова Иттара заглушил еще один сигнал — уже второй, третий будет последним. Громкий и резкий звук вырвал Сокку из безмятежного пустого разговора, напоминая о предстоящем сражении, рог напугал птиц, и десятки черных крыльев взмыли ввысь, удаляясь все дальше от крепости — столь же угольно-черной на фоне пылающего закатного неба. Только после этого воины Племени Воды малыми группами лениво потянулись к месту сборов. Одни непринужденно беседовали между собой, как Грон и Иттар, другие сравнивали оружие, хвастая остротой и прочностью клинков. Были и те, кто все еще сидел у костра, надеясь успеть прожарить на вертеле недавно пойманного кабана. Сокка понимал: конечно, созыв войск на построение не то же самое, что сигнал о внезапном нападении: когда нужно действовать немедля, его люди в мгновенье будут во всеоружии, но все же... Глядя на ровные сияющие ряды магов огня, он чувствовал себя мальчишкой-пастухом, который не может справиться с доверенным ему стадом в десять голов. Принц Зуко и принцесса Азула (вернее Капитан Кин — не стоит забывать об этом ни на минуту) прибыли раньше остальных и вот уже с четверть часа стояли во главе войска поделенного на два отряда. Был тут и генерал Айро, который вышел проводить племянника, пожелав тому удачи в бою. На Азулу он даже не взглянул, по разумным причинам, но, быть может, попрощался с ней раньше? Впрочем, веры в это мало, если вспомнить последний их разговор: «Ради победы — своей победы — она пойдет по головам, не пожалеет ни врагов, ни союзников, будь то солдаты Страны Огня или воины Племени Воды», — сказал ему генерал. Еще тогда, в Ледяной Тундре, Сокка понял, что образ любезной и милой принцессы всего лишь маска. Он убедился в этом сполна, когда Азула поразила молнией одного из мятежников, и часами после — когда она ворвалась в его покои ночью и разрешила все сомнения своими словами, хотя куда больше сказало пламя на ее ладони. Пусть он не видел ее в бою, но знал: когда северные ворота пали, Азула лично расправилась с... врагами, да, но все же они были новобранцами — мальчишками, которые сложили оружие, надеясь на ее милость. Сокка и рад бы списать это на забвение в пылу битвы, вот только... «И что с того?» — сказала она. Ответила равнодушно, будто они беседовали о каком-то пустяке. Человеческая жизнь, жизнь которую она отняла словно бы одним щелчком пальцев, для нее не значила ничего. Сокка не хотел об этом думать. Но даже сейчас, глядя на капитана Кина в его закрытом шлеме, он видел беспристрастное лицо принцессы. Ее насмешливое «и что с того?» аукалось ему, подтверждая слова генерала. «Азула не оглянется назад, чтобы посмотреть на оставшийся позади пепел» — сказал Айро. И Сокка поверил ему. Нехотя, но все же поверил. «Она всегда была такой, всегда была...» кем же? Дочерью своего отца? Внучкой Хозяина Огня Азулона? Правнучкой Хозяина Огня Созина, который начал столетнюю войну и положил начало беспричинной жестокости, называя ее деянием во благо всего мира? Кем была для генерала Айро женщина, которую на памяти Сокки он ни разу не назвал племянницей? И чем она так отличалась от прочих членов императорской семьи — семьи, которая вот уже более сотни лет держит в страхе весь мир. И самое главное — что же Азула может сделать, раз даже закаленный в боях Дракон Запада боится ее настолько, что решился высказать свои опасения кому-то, кто всего месяц назад был врагом его страны? Что она собирается предпринять? Разоблачить себя перед воинами Племени Воды, как грозилась? Не перед боем, это точно: подобное решение повлияет на исход сражения, а Азула жаждет победы. Чего она добьется, настроив против себя северян? На ум приходило лишь одно — Азула все еще надеется расторгнуть помолвку. Выходит, его предложение не прельстило принцессу Станы Огня — ей мало быть равной Вождю Племени Воды. «Вождю, который родился и вырос в куче снега, — напомнил себе Сокка. — Который не владеет магией, недостаточно хорош в обращении с мечом, знает лишь азы придворного этикета. Ах, да, еще я принудил ее к нежеланному браку, из-за чего ей придется покинуть свою родину». Неудивительно, что столь гордая и амбициозная особа, пытается вернуть себе прежнюю жизнь, где может быть боевым магом, командиром высшего ранга, наследницей престола, в конце концов! Она так просто не отступится. И все-таки, что же она задумала? Чего ему ожидать? Как предотвратить беду? — Волнуешься за сестру? Сокка обернулся на низкий бас Ноккана, протянувшего ему темно-зеленый плащ из плотной грубой ткани, найденный где-то в пыльном позабытом всеми углу крепости Фонга, не иначе. На нем был точно такой же, вот только по длине доходил до колен, в то время, как подол плаща, который накинул на себя Сокка, почти касался земли. — Волнуюсь? С чего ты взял? — Догадался. Ты битый час смотришь в ее сторону с мрачной миной. В ее сторону? Нет, Сокка даже не заметил, как Катара, в обществе трех подруг-целительниц, остановилась в конце отряда магов огня под предводительством принца Зуко. Но предположение Ноккана вполне обоснованно: не на принца же Сокке пялиться, и тем более не на капитана Кина — с чего бы? — Катара может постоять за себя, — ответил он. — Тебе ли не знать? К тому же, она всегда хотела показать на что способна, может, это ее шанс? Ноккан недоверчиво скривил рот, и чуть наклонился вперед, скрестив на груди руки, что при его внушительном росте и грубом лице выглядело весьма угрожающе. Будучи мальчишкой Сокка побаивался этого сурового взгляда, но те времена давно прошли. — Она с детства хотела быть воином, — напомнил он, — а попав в Северное Племя Воды, потеряла такую возможность. В Стране Огня женщинам разрешено использовать магию в бою, и я... — И ты решил, что твоя строптивая сестра, попав в отряд презираемых ею магов огня, сможет обрести желаемое? — Вроде того. Сокка признал — прозвучало нелепо. На самом деле он был только рад удержать Катару подальше от капитана Кина: было бы очень некстати, распознай она в одном из командиров принцессу Страны Огня. Азула была женщиной редкой грации — один лишь неверный жест, и Катара вмиг узнает в хилом невысоком капитане ту, с которой неоднократно сидела рядом на пирах. И тогда конец всему. Уж кто-кто, а его сестрица молчать не станет. «Если обман раскроется...» — нет, об этом лучше не думать, ведь в первую очередь сбываются самые худшие опасения — Сокка знал не понаслышке. Остается надеяться, что Катара сосредоточит все свое внимание на принце. О, сомнений нет, она не простит и не забудет приказа вступить под его командование. Уже сейчас, пусть и делает вид, что увлечена разговором с подругами, она прожигает взглядом спину Зуко, желая тому споткнуться о собственную ногу на виду у всей армии. Или еще что похуже. Рог затрубил в третий раз. — Ну, наконец-то! — проревел Кунор, вылив оставшийся эль в вытоптанную траву, отбросил кружку, и поднялся с громким раскатистым рыком. Соплеменники поддержали его согласными ухмылками и воинственными возгласами. Воины и маги воды выходили из ворот крепости, из шатров и палаток, из тени деревьев, и становились вокруг советника Муто — их командира. Одни выкрикивали яростные победные кличи, другие били мощными кулаками по щитам: простым деревянным, окрашенным в синие, голубые, белые и черные тона; на одних была окантовка из железа, на других изображения волков, но сплошь на всех глубокие царапины и вмятины. Маги огня синхронно замаршировали, поднимая дорожную пыль, и издавали при этом столько шума, что, казалось, их было слышно в самом Ба Синг Се. — Ты предупредил их, что мы собираемся подойти к врагу незаметно? — поинтересовался Ноккан. — Предупредил, — уверенно ответил Сокка, хотя и засомневался, что его правильно поняли. — Не стоит волноваться, они не смогут так грохотать всю ночь — выдохнуться сразу же, как мы отойдем от крепости. Как пить дать выдохнуться, в такой-то тяжелой броне: металл на груди, руках и ногах измотает их за считанные минуты. Зато защитит от града камней магов земли — так они думают, и Сокка согласен отчасти, но куда проще (и разумнее) уклоняться от снарядов, нежели встречать удар. От мелкой гальки убережет и дубленая кожа, которую надели поверх синих одежд его воины, а от падения скалы уж точно ничто не спасет. Ноккан запрокинул голову и прищурился, ища взглядом солнце — медно-золотой диск почти скрылся за стеной крепости, а значит, у них в запасе пару часов до темноты. А после... признаться, Сокка понятия не имел, что представляет собой ночь в Царстве Земли. Темнело здесь позже, чем в Племени Воды, со стороны моря постоянно (а может только эти пару дней) дул ветер, нагоняя облака, которые неслись по небу в разы быстрее, чем на его родине. Даже объединявший континенты океан здесь пах иначе, и что важнее всего — не было снега, по которому Сокка привык читать следы. Но к счастью, с ним был старый друг отца. — Небо ясное, — знакомый говор — легок на помине. — Нам хватит и света звезд. Брюзга-Кунто говорил, казалось, совсем не размыкая челюстей, что придавало его речи ворчливую манеру. Этот неприметный жилистый старик вот уже пятьдесят с лихом лет оставался лучшим следопытом Южного Племени, к тому же бывал в Царстве Земли. По рассказам друзей отца, он несколько месяцев провел в здешних лесах и знал западное побережье как свои девять пальцев — десятый оттяпала пещерная волчица с уродливой лысой мордой и перепончатыми крыльями. Поговаривали, что там же, в пещерах под Омашу, он едва не лишился рассудка. Вместе с Кунто со стороны крепости приближались еще двое: Ровак — охотник, который многие годы провел в Ледяной Тундре — воин закаленный суровыми вьюжными ветрами и морозами (никто лучше него не разбирался в ловушках). А следом его сын Валк — складный юноша не старше двадцати. Оба были высокими, широкоплечими, извечно хмурыми и молчаливыми. Отец и сын вели за поводья пять страусовых лошадей — по одной на разведчика. — Эти звери быстрые и выносливые, — сказал Валк, погладив своего жеребца по холке. «И шумные», — понял Сокка, когда его скакунья отозвалась на похвалу, перекрикивая круживших над скалами чаек. Звучала она похоже. — Нам пора выезжать, — поторопил Ноккан. — Если ты не забыл, разведчики должны опережать основное войско. — Я-то не забыл, а ты, кажется, запамятовал, что мы неспроста выдвигаемся после захода солнца. Или знаешь другой способ незаметно подобраться к врагу в степи? Запрыгнув в седло, Сокка отправил свою кобылу шагом, затем осторожно потянул за поводья, приказывая ей повернуть вправо, затем влево. Страусовая лошадь оказалась покладистой, как старый объезженный буйвол, а перейдя на галоп доказала, что намного шустрее любого зверя, на котором Сокке доводилось ездить верхом. Он скакал наравне с Кунто и Роваком, Ноккан был чуть позади, а Валк пустился далеко вперед — проверить, нет ли поблизости магов земли, препятствий на дороге или других опасностей. А также выяснить, на что способен его молодой скакун — вот в чем истинная причина, понял Сокка. За какие-то пару минут наездники опередили отряд магов огня, еще минута и грохот шагов утих, а позади осталась видна только пыль, черная верхушка крепости, острые кроны елей и высокие голые стволы сосен. — Самое время рассказать нам детали, — крикнул Ноккан, нагоняя. — Для начала: как далеко наш враг? — Генерал Шу был атакован на пути к крепости Фонга, — повторил Сокка слова, сказанные разведчикам перед сбором — на подробности не было времени. — Я знаю, что он покинул пределы пустыни Ши Вонг, а значит, вторгся в провинцию Туй. Будем держаться дороги и выйдем на его людей. До пустыни день пути, до границы провинции и того меньше. Девять, может восемь часов пешим ходом, мы же доберемся куда быстрее. — Два часа, — проскрежетал сквозь зубы старик Кунто. — Два с половиной при нашей скорости: четверть часа верхом, спешились, снова верхом, снова спешились. Как выйдем на пустошь, оставим лошадей и пойдем на своих двоих. От их птичьих лап поднимается пыль — так нас за версту заметят. — Насколько хорош твой слух, старик? — обратился к Кунто Ровак. — Уже не тот, что прежде. Но войско в пару тысяч солдат пропустит только глухой. О численности магов земли Сокка не говорил ни слова, старик сам решил, что одолеть солдат огня можно только равным или превышающим числом людей. Быть может, он прав. Если это так... страшно даже представить, что ждет их армию в шестьсот человек, из которых две сотни магов воды, чье единственное оружие это заполненные бурдюки на поясах. Чуть больше полсотни не-магов вооружены мечами, копьями и щитами, да только что от них толку против несокрушимой мощи магии земли? Сокка хотел оставить их оборонять крепость под командованием генерала Айро, но разве могли его бравые воины пропустить славный бой? Особенно когда с ними Кунор, чтоб его: не мог попридержать свои вдохновляющие речи до менее опасного сражения. — Ты знаешь, где состоялась битва, — обратился Ровак к Сокке, — но не знаешь ее исход. Маги земли могли перебить магов огня и уйти. Что проку оставаться на дороге? У Сокки был на это ответ: — Командир магов земли мог задуматься: зачем генералу магов огня понадобилось вести две тысячи солдат к базе Фонга? Как военачальник, он должен был убедиться, что крепость остается за Царством Земли. «Впрочем, он мог послать ястреба, — подумал Сокка. — Нет, в таком деле главное осторожность: ястреб всего лишь птица, которая передает письма. Прилети он в крепость, послание перехватят. Разве что, в Царстве Земли обучили птиц наблюдать за врагом и докладывать обо всем командиру. Было бы неплохо иметь такую ученую птаху». Разведчиков часовые на стенах тоже не приметили, что вселяло в Сокку пусть малую, но надежду. Он все просчитал, недаром провел полночи без сна, было лишь одно «но», единственное, на что он никак не мог повлиять: — Если генерал Шу был захвачен в плен, то добровольно или под пытками, он рассказал о союзе между водой и огнем. Но, знай о нас маги земли, они бы уже штурмовали крепость. — Маги земли твердолобые, а? — Кунто усмехнулся беззубым ртом. — Прут напролом, что твой овцебык на ограду. Спорю на один из оставшихся пальцев — они пойдут нам навстречу. — Пойдут, как только закончат с магами огня, — заметил Сокка, и подытожил: — А раз мы еще не встретились, значит, маги огня живы. Сомнений нет: письмо от Озая Сокка получил рано утром, но то был призыв помочь генералу Шу, выходит, ястреб совершил перелет из Царства Земли в Страну Огня и воротился обратно. «Мы уже потеряли сутки», — эта мысль ужаснула Сокку поначалу, но позже он понял: раз маги земли не атаковали крепость Фонга рассвете, значит, генерал Шу все еще удерживает их, а раз так — у еще есть время. Или же, генерал Шу пал, а вместе с ним и все его войско, а командир магов земли, одурманенный легкой победой, развернул своих людей и отправился восвояси. Но разве может человек, одолевший за одну битву более тысячи солдат Страны Огня, быть настолько глуп? Или же это солдаты Страны Огня были настолько слабы, а генерал Шу получил свою высокую должность не за военные заслуги, а по простой прихоти правителя? — В любом случае, с дороги они не сойдут, — пробасил Ноккан, наконец сладив с страусовой лошадью. — Туй — сплошное болото, кому захочется закончить жизнь в трясине? Нечего гадать — держимся дороги, как и сказал наш Вождь. Что Ровак, что Кунто выразили свое немое согласие, а Сокка благодарно кивнул Ноккану. Взять с собой одного из друзей отца было хорошей идеей, ведь Ноккан всегда поддерживал его, причем делал это тоном, возразить на который еще не нашелся храбрец. Другими словами, он был голосом Вождя, когда голосу требовалось звучать жестко и повелительно. — Стой! — скомандовал старик Кунто, четверть часа спустя. Потянул поводья, останавливая лошадь, неловко спустился и припал ухом к земле. Остальные так и остались в седле. Лошадь Ноккана неловко потопталась на месте, и подумала было понести, но Сокка вовремя перехватил поводья и помог ее остановить. Прошло не менее пяти минут, прежде чем старик поднялся, отряхнув колени. — Впереди тихо, — заключил он, после чего разведчики продолжили свой путь. База Фонга была далеко позади, горный хребет, опоясывающий берег западного побережья с приближением ночи становился все темнее, и вскоре слился с густо-синем небом. Смолкали звуки: Сокка больше не слышал шума волн и криков морских птиц, только приглушенный топот лап страусовых лошадей, рваное дыхание всадников и редкие тихие шорохи, которые издает лес. Лес в Царстве Земли был ему непривычен: шелест листвы звучал со всех сторон, то далеко, то подбирался ближе, словно ветер норовил шепнуть ему на ухо предостережение; сочная темно-зеленая трава в сумерках переливалась сталью — казалось ее края острее только что заточенного лезвия меча; каждый звук, каждый отблеск здесь был чужим, незнакомым ему, настораживающим. Будь рядом Катара, то наверняка сказала бы, что в этом месте обитают Духи, и непременно добавила бы, что Духи эти не рады гостям. Сокка знал, что когда-то давно Духи действительно обитали в мире людей, старики часто болтали, что видели их: то огромного бесплотного волка, которому были нипочем все их атаки; то свирепого морского змея, топящего рыбацкие лодки; то прекрасных дев, с кожей белой как мрамор и холодной как лед — они просили пустить их на одну ночь, но исчезали, стоило усадить их у очага. В Северном Племени по сей день верят, что две рыбки в священном оазисе (единственном на севере теплом месте, где вода никогда не замерзает, а крошечный островок земли покрыт зеленью), на самом деле земные воплощения Туи и Ла — Духов луны и океана. Юи как-то рассказывала, что, будучи младенцем, была спасена Туи, поделившейся с ней частичкой своей жизни. Но если бы это было так, если у Духа луны нашлась причина даровать ей жизнь, то зачем же было отнимать ее так скоро? Нет... Духам нет дела до людских забот. И ветер это только ветер: он не предсказывает будущее, не предупреждает об опасности, а несется себе, срывая листву и колыша траву, и только одержимые глупцы и выжившие из ума старики ищут в его резких порывах тайного знака. «Твоя судьба предрешена, — вдруг вспомнил Сокка слова Хамы, сказанные ему дрожащим от старости, слабым скрипучим голосом, тоном таким же холодным, как стены ее ледяной темницы. — Ты можешь не верить в нее, но не в силах изменить». «Вот он яркий пример сумасшедшей помешанной старухи», — хмуро подумал Сокка, тряхнув головой, чтобы прогнать ведения прошлого. Он отчаянно пытался забыть все, что было связано с Хамой, и отчасти ему это удалось, но произнесенные однажды речи въелись в память, словно яд: «Комета придет и поглотит землю», «ледяная стена воспылает синим пламенем», «луна обагрится кровью», «придет долгая ночь и родится дитя...» Дитя... тогда Сокка думал, что речь о его будущем сыне — Юи убедила его в этом. Каким же он был дураком. Если бы только он не поверил словам ведьмы, если бы не был так счастлив... С юго-восточной стороны за деревьями послышался звук: глухой и частый, все ближе, все громче — некто стремительно приближался к ним. «Всадник?» насторожился Сокка, уже опустил руку на рукоять кинжала, но Ровак успел предупредить: — Это мой сын. — Как раз вовремя, — остановил разведчиков Кунто, как только Валк появился из тени. Старик вновь опустился на колени и склонился, прислушиваясь к звукам и вибрациям, которые может поведать земля. Ровак дернул подбородком, Валк ответил отцу, покачав головой. Сокка догадался, о чем немо переговаривались отец и сын, но все же Валк пояснил: — Ни следа магов земли. — Ни следа, — согласился Сокка, осматриваясь: на пыльной дороге нет отпечатков ни ног, ни лап, на кустарниках виднеется нетронутая паутина, все ветви целы, да и трава не вытоптана. Насколько он мог судить, за эти три дня они первые, кто вышел на дорогу, даже зверье держалось в стороне. — Ни звука, — подтвердил старик Кунто, поднявшись, и с явной неохотой погрузил ногу в стремя. — Еще четверть часа верхом, чтоб его. Но! Пошла! «Они воины севера», — напомнил себе Сокка, мягко сжимая сапогами бока страусовой лошади и подгоняя скакать вслед за стариком. Его разведчики — охотники, привыкшие к долгим переходам по сугробам в метель, а не наездники страусовых лошадей, выслеживающие верхом пешие армии. Только старик Кунто надолго задерживался в Царстве Земли, во времена, когда воины воды и земли сплачивались вместе, чтобы дать отпор магам огня, но даже он немо шевелил губами, видимо, бурча под нос проклятья. «Уж не меня ли он проклинает?» — невесело усмехнулся Сокка. Ведь, не заключи он перемирие с Хозяином Огня, Северное Племя все так же продолжило бы жить, прячась за неприступными ледяными стенами: охотиться, выходить в море на рыбалку... до поры. Еще год, два, пять лет или десять, и нашелся бы еще один адмирал Джао, который ради славы, обещанных богатств и титулов, пробил бы их защиту и предал город огню. Погибли бы сотни и тысячи, маги уж точно — в день, когда не стало их с Катарой матери, Сокка ясно понял, что магов воды в плен не берут. «Ян Ро», — напомнил себе Сокка. Так звали командира Южных захватчиков. Имя этого человека он узнал случайно во время одного из занятий с генералом Айро. Жив он до сих пор или же мертв, Сокка спрашивать не стал. — Стоп, — уже в пятый раз скомандовал Кунто. За время, что они провели в пути, небо потемнело. Облака то и дело закрывали звезды, лишая их всякого света, но лошади знали свое дело — единственную дорогу от крепости они знали наизусть. Сокка спешился вслед за стариком, остальные последовали его примеру. Как верно заметил Ноккан: полтора часа езды сказались на состоянии спины, ног и затекших задниц. Даже плечи и руки болели, будто после долгой тренировки на мечах. — Тишина, — раздосадовано буркнул Кунто. — Мы проехали чуть больше половины пути. — И уже должны бы услышать хоть что-то! — негодовал старик. — Например, крики болотных птиц и жужжание гигантских мух? — как мог тихо шепнул Валк, но старик все равно услышал, и принялся ворчать и браниться. Сокка осмотрелся: перед ними пролегала степь, с юга и севера пахло затхлым тряпьем, гниющим мясом и резким ароматом дурманящих трав — типичный смрад, что идет с болот, как ранее пояснил Кунто. Чуть дальше по дороге рос одинокий дуб: высокий и ветвистый — с него должен быть неплохой обзор. Сокка хотел было сделать шаг к нему, но Ноккан остановил его, опустив руку на плечо. Заметив это, Ровак присвистнул, привлекая внимание сына, и коротко кивнул в сторону дуба, Валк же, поняв отца без слов, ловко забрался на нижнюю ветку, на следующую за ней, а после скрылся в густой листве. — Думаешь, я не смог бы? — шутя, посетовал Сокка. — Я думаю, что Вождю не пристало лазать по деревьям. Сколько раз я должен... — Ноккан затаил дыхание, казалось, он был достаточно зол, чтобы дать Сокке тумака или как минимум отчитать, словно провинившегося мальчишку, но еще миг и взгляд его смягчился. — Ну, точно — сын своего отца. — Не утруждай себя объяснениями, — улыбнулся Сокка, — я знаю, как сложно они тебе даются. — Учитель из меня такой же скверный, как из тебя ученик. Хакода стал Вождем Племени, потому как был избран людьми, среди которых родился и вырос. Они знали его всю жизнь, доверяли, уважали, бились с ним бок о бок, ты же... — прежде чем продолжить, Ноккан бросил быстрый взгляд на Ровака, полностью сосредоточенного на сыне, который успел влезть на самую вершину дуба. — Для нас ты сын Вождя Южного Племени Воды, храбрый и смышленый малый, но... Мы могли закрыть глаза на выходки Хакоды, твои же действия... — Я понял, понял. Больше никакого лазанья по деревьям, — отшутился Сокка. «Все еще сын Вождя — не Вождь». Он не лидер даже в глазах южан, что говорить о северянах. Для них он чужак, который получил власть над двумя Племенами Воды, попросту женившись на принцессе, причем сразу же после смерти ее отца — Вождя Арнука. Неопытный юнец, который пережил пару мелких схваток с магами огня, а после возомнил себя героем. Для советников он и того хуже — выскочка с безумными идеями, который пренебрегает их древними традициями и нерушимыми правилами. Нелегко будет заслужить их доверие, а уважение и того сложнее. Рядом послышался глухой удар: Валк спрыгнул на землю. — Что ты видел? — спросил у сына Ровак. — На юге и севере кусты и трясина. К западу сосны, пихты и дубы на ближайшие пару километров, из-за темноты за деревьями дороги не видать. Но на востоке зарево в небе, как от костра. Зарево. Вот оно — там лагерь врага, иначе быть не может. — Как далеко? — В трех, быть может, пяти километрах от нас. Сказал бы точнее, будь хоть какой-то ориентир... эта темная степь хуже белоснежной пустоши. — Этого достаточно, — кивнул Сокка, хлопнув Валка по предплечью. — Верхом мы быстро доберемся до места. — Лошадей оставим здесь, — буркнул Кунто. — Я же говорил — нас выдаст пыль от их лап. — Если гнать по дороге, но по траве... — заспорил Валк. — Нет, — согласился с Кунто Ровак, зажимая клюв своей кобылы, вздумавшей подать голос. — Лошадей лучше оставить. — Нам вовсе не обязательно подбираться ближе, — нахмурился Ноккан. — Мы обнаружили врага, наша задача выполнена. Надо вернуться и предупредить войско. — Предупредить о зареве в небе? Вот узнаем наверняка, кто там... — Кто кроме магов земли может засесть на единственной дороге по пути в пустыню? — Вот как мы поступим, — остановил спор Сокка. — Валк, ты лучший наездник из нас, возвращайся назад и расскажи командирам все что видел и слышал. Ровак, поскачешь вперед, постарайся обогнуть врага и найти генерала Шу, он мог устроить лагерь ближе к востоку: если солдаты Страны Огня все еще живы, нам пригодится их помощь. Ноккан и Кунто со мной — подойдем к врагу на своих двоих, ночь безлунная, нас не должны заметить. Услышав приказ, Ровак коротко поклонился и тотчас вскочил в седло, Валк же замешкал. Хмурый и серьезный по обыкновению, он выглядел старше своих лет, но сейчас показался Сокке растерянным мальчишкой. «Совсем как я, когда отец отправился на войну». — Чтобы обогнуть врага, придется сойти с дороги, — сказал Валк. — Дорога не так узка, как кажется, а болото не так близко к ней, — ответил сыну Ровак. — Трава приглушит шаги лошади, ты сам сказал. — Я лучший наездник, — повторил Валк слова Сокки, обращая к нему свой взгляд и свою невысказанную просьбу. Какую там просьбу — мольбу. — А потому ты поскачешь к советнику Муто, — уже тверже повторил Ровак, выпрямляясь в седле. — Твоя задача предупредить командира. Таков приказ Вождя, не смей опозорить меня неповиновением. Сокке польстили бы эти слова, вот только он понимал: Ровак упомянул его лишь затем, чтобы урезонить сына, Валк же послушался не Вождя, а отцовского наказа — пусть нехотя, но склонился перед человеком, слова которого уважал больше чьих-либо других. — Удачи, — пожелал Роваку Сокка, тот ответил сдержанным кивком, и тотчас умчался на восток. Валк запрыгнул в седло, даже не взглянув на своих спутников, и погнал скакуна в противоположном направлении. — И нам пора, — напомнил старик Кунто. — Пойдем не спеша. — И в самый раз к рассвету доберемся, — тяжело вздохнул Ноккан, предвещая долгий путь. Шли они медленно, как того и желал старик. Из осторожности ли, а может, причина была в старости, которая не пощадила лучшего разведчика Южного Племени Воды, Кунто то и дело объявлял остановки. Первая была спустя четверть часа, как и прежде, когда они ехали верхом, вторая еще раньше, а эта — третья, случилась пятью минутами после второй. — Я что-то слышу, — сказал старик, замирая, и жестом призывая других остановиться. Сокка как мог напряг слух, но не уловил ничего кроме обычной возни мышей-полевок, или кто там мог шнырять в маленьких земляных норах? Ветер стих, трава застыла, переливаясь свинцом под светом звезд, утихли даже насекомые, ранее жужжащие под ухом и стрекочущие вдали. — Как полный штиль на море, — прошептал Ноккан и Сокка немо с ним согласился. Но старик настаивал на своем: — Слышу... вот сейчас! И снова тишина. Десять секунд, пятнадцать... Сокка успел досчитать до двадцати трех, а потом... — Шаги? — удивился он. — Нет, тяжелые для человека, частые, быстро приближающиеся... одна лошадь с одним наездником... это Ровак. Старик Кунто довольно хмыкнул в ответ: — Услышал-таки? Страусовы лапы, скорый шаг — разведчик, кто ж еще? Но до моего слуха тебе далеко, парень, ой как далеко. Через минуту и Ноккан услышал его, спустя еще три в темноте ночи показался силуэт: скорее более светлое дрожащее на горизонте пятно, чем человек, но вскоре Ровак предстал перед ними. Он откинул капюшон и наспех заговорил: — Враг ближе, чем мы думали. Маги земли засели в крепости прямо посреди дороги. Строение небольшое, высотой под пять метров, стены скорее из земли, чем из камня. — Временный лагерь, — понял Сокка. Конечно, зачем шатры и палатки, если убежище можно воздвигнуть одним только взмахом руки? — Каких он размеров? Сколько человек может вместить? Глядя на хмурого сохранявшего молчание Ровака, Сокка с запозданием догадался, что для простого охотника сложно сходу определить численность войск, особенно если те скрываются за стенами. «Ну, хоть в чем-то я понимаю больше своих разведчиков», подумал было он, вот только радости от осознания своего, хоть какого-то преимущества, не испытал. Ровак медлил с ответом, быть может, пытался вообразить себе стаю волков в пару дюжин особей, а потом помножить ее на десять и загнать в чертог? Прерывать его размышления Сокка не смел, особенно объяснениями: он немногим старше Валка, как воспримет Ровак поучения от кого-то, кто годится ему в сыновья? Пусть он Вождь, его слова не должны ранить гордости воина. Вот только ему нужен ответ, и чем скорее, тем лучше. — С нами идут две с половиной сотни магов огня, — пришел на помощь Ноккан. — Ровно столько построилось у ворот базы Фонга. Что скажешь, смогли бы они разместиться в этой крепости на дороге? — Не все... Половина или даже треть. — В два или три раза меньше? Да это колодец, а не крепость! — хохотнул Ноккан. Не веря в свою удачу, Сокка отступил на шаг. Сотня? Какая-то сотня магов земли против его шестисот? Он уже хотел возликовать, рассмеяться в голос, но... По коже прошел озноб, и волосы на загривке стали дыбом, как с ним иногда бывало в моменты перед бурей. Пра-Пра называла это его собственной магией, Сокка же именовал чутьем, но его воинам подобное покажется мальчишеской глупостью, вызванной не чем иным, как страхом. — Расскажи-ка побольше об этой временной крепости, — попросил Ровака Сокка. — Как она укреплена? Вокруг стен частокол? Ров? Ловушки? Бочки с взрывной смолой? Сколько в стенах бойниц? — Никаких ловушек. Над крепостью зарево от большого костра, как и сказал Валк, но на стенах ни окон, ни даже трещин, через которые мог бы пробиться свет. Будь так, я бы заглянул внутрь. — Ты смог так близко подобраться? — Внутри празднуют — шум веселья слышен издалека. Маги земли перепились, даже часовых не выставили. Подойди к ним отряд магов огня во всей их бренчащей броне — и то не услышат. — Скверно все это. — Разве? — спросил Ноккан. — Под шум их пиршества мы можем подобраться и тотчас атаковать. Все равно, что пробраться в логово спящего медведя: маги земли даже не поймут что случилось. — Этот отряд одолел тысячу солдат Страны Огня, — напомнил Сокка. — Простая удача? — Все может быть. Теперь удача на нашей стороне. — Не верится мне в подобную беспечность. — Тихо! — прервал их спор Кунто. — Я что-то слышу. — Хватит с тебя, — хмыкнул Ноккан. — Наш противник уже нашелся. — Не на востоке. Я слышу... но не тех. Других. Или другое... Старик и впрямь спятил, подумал Сокка, наблюдая за тем, как Кунто вновь припадает к земле и ползает на четвереньках, елозя ухом по пыльной дороге. Вот только, было в его безумстве нечто совсем не забавное, как то находил Ноккан, а скорее жуткое, настораживающее. — Что «другое», Кунто? — Я слышу... барабаны? Нет, это не то... это... Взволнованный шепот старика прервал взрыв, прогремевший далеко на западе. Сокка не мог подобрать иного слова, чтобы описать этот звук: внезапный и оглушительно громкий в ночной тишине. Словно земля разверзлась, а из нее вырвалось нечто сродни стаду обезумевших буйволов, топчущих своими копытами дрожащую твердь. — Там наши войска, — отстранено прошептал Ровак. — И мой сын тоже! — В сторону, — произнес Сокка не своим голосом, а может и вовсе не произносил, а только подумал. Под крик старика Кунто, во весь голос прооравшего «нападение!», он вскочил в седло, стесняя назад Ровака, прижал ногами бока его лошади и погнал, что было мочи. — Возвращайтесь к своим лошадям, мы поедем вперед! — прокричал он, подгоняя кобылу: — Быстрее! Быстрее! Это маги земли! Маги земли — это и дураку понятно, незачем было пояснять, но Сокка едва ли понимал что говорит. Зато наверняка знал, что делает. Он нужен там — должен был быть там! Он Вождь и его дело командовать войском в нападении, а не отдаляться от него за километры. Правильно говорил ему Ноккан: игры в лазанье по деревьям надо было оставить мальчишкам. Почему он не прислушивался к нему? Почему раз за разом оставался глух к его советам? — Как они могли обойти нас? — сокрушался Ровак, с трудом удерживаясь в седле позади Сокки. — Я не видел их. Никого не видел. Враг, что остался невидим и не слышен. Ведь путь один — одна дорога, по трясине не пройти. Как? Как?! «Был способ, все это время был», — Сокка понял это, но сейчас не мог думать ни о чем, кроме оглушительного звука, что повторился вновь: такой же глубокий, тяжелый, гулкий — как пульс, что стучал в его висках и эхом отдавался в груди; раскатистый, словно гром, что поразил землю. Он скакал на запад — туда, где иссиня-черное ночное небо окрасилось в густо-лиловый, затем алый, медный и золотой: где маги огня приняли бой. — Нужно спешить! — выкрикнул он, подгоняя лошадь, хоть и знал, что быстрее уже некуда. Впереди показались деревья, которые они миновали, казалось, много часов назад, послышался треск древесины, или же дрожь земли? Битва была далеко, но даже отсюда Сокка чувствовал ее вибрации. Что может издавать подобный звук, напоминающий сход снежной лавины, сметающий все на своем пути? «Быстрее, — молил Сокка, подгоняя лошадь. — Быстрее!» Позже он услышал голоса: яростные боевые кличи, болезненные вопли, такие звонкие, что, казалось, голова вот-вот взорвется или расколется на части. Кто это кричал? Маг земли, огня или воды? Мужчины или женщины? Не угадать. Наконец, за высокими стволами сосен показался просвет: повсюду полыхал огонь. Горели деревья, дымила трава, в воздух поднималась дорожная пыль, земля содрогалась и разверзалась на части, тут и там из недр возносились колонны, разлетаясь во все стороны неровными кусками. Во всем этом хаосе Сокка даже не видел людей, лишь тени, что мелькали в пламени, и кричали-кричали-кричали. Ряды распались. Не было больше ровного строя магов огня и шествующих за ними воинов Племени Воды, войска смешались: одни продвинулись на восток, другие отступили на запад, были и те, которые сошли с дороги. Все его шесть сотен бойцов кружили в водовороте битвы, нанося и отбивая удары: магией, сталью, кулаками. — Кто командует? — воззвал он, врываясь в бой. — Где советник Муто? Некто из его воинов замер, оборачиваясь на окрик, но, заметив впереди врага, с ревом ринулся в бой. Меч воина Племени Воды раскроил голову недруга, но на смену одному пришел другой. Не дожидаясь исхода, Сокка погнал лошадь дальше, в самую гущу сражения. — Муто! — крикнул он, на скаку уворачиваясь от запущенного копья. Советник не отозвался. Если он мертв, то магов воды возглавит Пакку, Сокка выкрикнул и его имя, еще раз и еще, но не услышал ответа. Справа вспыхнул огонь, слева вдребезги разбилась каменная глыба. Страусовая лошадь брыкалась: чем дальше они продвигались, тем гуще становилась толпа. — Катара! — позвал Сокка, надрывно. Перекинул одну ногу, готовясь прыгать... — Не дури! — услышал позади себя окрик Ровака — Сокка уже позабыл о нем. — Притормози. Стой. Стой! К кому он взывал? К нему? К кобыле? Не все ли равно? У Сокки не было времени разбираться. — Катара! Сокка должен найти ее. Катара где-то тут, где-то рядом, она никогда не убегала, наоборот — всегда была в гуще сражений. Если с ней что-то случится... если уже случилось? О таком страшно даже подумать. А ведь отец предупреждал его, но Сокка не слушал — говорил, что верит в сестру, надеялся, что подобного не случится, убеждал, что все просчитал. Он уже был готов спрыгнуть, но так и остался стоять одной ногой в стремени, уклонился от пролетевшего мимо камня размером с человеческую голову (а может то и была голова? кто разберет). Навстречу ему неслись люди, камни, пыль, потоки огня. — Вернись в седло! — крикнул Ровак, а потом их лошадь зашлась звонким предсмертным криком. Земляной кол, толщиной со ствол сосны, и острый, как копье, возник под ними, распоров голое брюхо кобылы. Сокка отлетел в сторону, Ровак откинулся назад, скатился по крупу, упал и исчез в облаке пыли, в сполохах огня, растворился среди вопящих теней. Едва Сокка успел подняться, сверху послышался яростный крик: некто несся на него с тяжелой палицей в руке. Сокка увернулся от удара, вскочил на ноги, хватаясь за кинжал на поясе — единственное оружие, что было при нем, приготовился атаковать, но увидел, как враг его, объятый пламенем, сгорает заживо, истошно вопя. Кто его убил? Был ли убитым солдат Царства Земли? Все цвета смешались, все лица растворились, все голоса слились в единый ужасающий хор. — Катара! — вновь позвал Сокка. Справа от него мелькнула зеленая рубаха, Сокка ударил не раздумывая: всадил нож меж ребер по самую рукоять, вытащил, даже не оглянулся на тело врага. Он знал, как надо убивать, а потому не сомневался. — Катара! Глаза слезились: слишком много дыма и пыли. Ему уже сложно дышать, еще пять минут среди этой бойни и он, как и все здесь, начнет задыхаться. Сокка пошел, уворачиваясь от смертельных ударов, раня и убивая врагов, которых становилось все больше. Чем дальше, тем плотнее смыкалось кольцо: вооруженные мечами, копьями, палицами и топорами, воины разных народов бились не на жизнь, а на смерть. Теперь он видел и подмечал их лица: опьяненные боем, яростные, искаженные в приступах безумия, одновременно ликующие и сраженные ужасом. Над его головой со свистом пронеслась секира, у самого уха зазвенела сталь о сталь, рядом нечто тяжелое с большим размахом в щепки разбило деревянный щит... Это была битва не-магов, понял Сокка. Магия же творилась дальше, чуть в стороне, в кольце, окруженном потоком огня, куда ни один здравомыслящий воин не решится войти. То был принц Зуко, понял Сокка, приглядевшись. Его форма, его движения — уже знакомые ему со времен их поединка в Северном Племени Воды, только куда более быстрые, точные и яростные. Он один сдерживал дюжину магов земли, не давая им прорваться: отбивал каменные диски, разбивая их в пыль, уворачивался, бил огнем, сражая своих противников одного за другим. Совсем не тот, против кого Сокка сошелся в спарринге: в тот раз принц показал едва ли треть своих способностей. — Командир! — окликнул некий маг огня. Его голос показался Сокке смутно знакомым, а после послышался куда более знакомый, даже не голос, а рев. — Кунор! — окликнул Сокка, но толстяк не слышал никого кроме себя. С воинственным кличем, он ринулся в самую бойню. Вспыхнуло пламя, послышалось шипение, хруст, крик, но не Кунора, Кунор умолк. Сокка ринулся ему на помощь, но тут земля содрогнулась. Вот что это было, наконец, осознал Сокка. Вот тот далекий звук, что он слышал прежде: земля под ним раскалывалась на части, уходила из под ног, смещалась в сторону и преображалась. Плита толщиной шире метра обернулась вертикально, Сокка оказался на ее вершине, балансировал на грани, а миг спустя свалился вниз, оказавшись за стеной, что постепенно возвышалась на три... четыре... пять метров к небу и ширилась, окружая его и еще три дюжины сражающихся. Плиты двигались. Сантиметр за сантиметром они ползли, желая соединиться, а после наглухо сомкнулись меж собой, заключив их в капкан. По ту сторону раздался все тот же знакомый рев: громогласный, яростный, неукротимый. Так рычит загнанный хищник — слишком гордый для того чтобы умереть. — Кунор! — крикнул Сокка, ударив о толщу земли. — Кунор! Что кричать, крики бесполезны. Ему не пробиться, не перебраться. Он ничем не сможет помочь. Никакая хитрая уловка не заставит стену исчезнуть, тут нужна сила — сокрушительная мощь, а таковой Сокка никогда не обладал. — Капитан! — уже другой голос: твердый и решительный, куда более спокойный. Сокка обернулся, узнав в взывавшем Зандао. Если он здесь, то... Разумеется, Зандао ни на шаг не отходит от своей госпожи. Она была там, билась одна против многих. Отражала атаки огнем и молнией: резкий выпад, и три мага земли вспыхнули, словно сухой хворост, поворот корпусом — уклонилась от атаки, и снова атаковала. Азула двигалась так быстро, что Сокка едва успел уследить за ее движениями, искаженными всполохами — словно язык пламени, что изгибается посреди бушующей бури; не воин, каким он привык их понимать, а искусная танцовщица, наслаждающаяся своей пляской. — Капитан! — вновь воззвал к ней Зандао, на этот раз куда громче, куда тревожнее. Сокка обернулся, отвлекаясь, и теперь тоже увидел: Теперь стены двигались на них. Капкан смыкался медленно, но неотвратимо. — Надо выбираться отсюда! — прокричал Сокка, в надежде, что хоть кто-то его услышит, хоть кто-то найдет выход из этой западни, которая непременно поглотит их, раздавит, дай только время — вот что задумали маги земли! Так он подумал, а потом услышал... одни Духи знают как, услышал, среди всего этого шума, знакомый ему звук натянутой тетивы. — Лучники! Они были на стенах. Два десятка стрелков Царства Земли целились в капитана Кина. Решили поразить того, кто доставлял им больше всего хлопот. — Разрушьте стену! — выкрикнул он. Но как? Как огонь может пробить такую толщь? Тут нужна молния, ее молния, никто другой не справится. Но Азула была сосредоточена на многих других, с коими билась на земле, в самом центре этой пылающей арены. Сокка почти что чувствовал, как напряглись мышцы стрелков, представил, как видят они свою цель — ничем не защищенную, открытую, словно на ладони. Они вот-вот выпустят стрелы, и тогда капитан Кин, нет — принцесса Азула... умрет. Умрет. Даже ей не уклониться. Никакая контратака не поможет, никакой маневр не спасет. Даже лучший маг огня, даже самый великий воин, да будь то легендарный избранник Духов, никто не спасется от града выпущенных в него стрел. Словно в полусне Сокка наклонился, подбирая с земли щит: тяжелый, выкованный из железа, почерневший от копоти. На вид самый простой, но, что главное, прочный. «Я не успею», — подумал он, делая первый шаг. «Не успею», — повторил, срываясь на бег. В руках принцессы заискрило серебро: она ударила наотмашь, словно кнутом, настолько длинным, что он лизнул основание стен. И стены треснули, посыпались... но было уже поздно: лучники дали свой последний для мишени залп. «Я тоже умру», — понял Сокка, услышав тот самый звук: резкий и звонкий, рассекающий воздух. А потом все мысли исчезли, осталась только боль: от столкновения, от падения, от стрел, пронзивших его левую ногу и незащищенную щитом грудь. И крик принцессы: тихий, словно сладостный стон. Открыв глаза, Сокка увидел черноту, но понемногу тьма рассеивалась, проявлялись очертания. Он разглядел свою правую руку, крепко сжимающую кованую петлю щита, услышал запах железа и гари, отдаленный шум, заглушаемый звоном в собственной голове. — Капитан! — взывал издалека могучий голос Зандао. — Капитан Кин! «Точно», — вспомнил Сокка, приподнимаясь на локте, и содрогнулся от боли: рана пульсировала. Стрела вошла под ключицей, кровь пропитала синий рукав его рубахи и капала на шлем и металлическую нагрудную пластину той, что лежала под ним — тихая и бездыханная. — Эй, принцесса, — вполголоса позвал Сокка, с трудом поднимаясь, и следом поднимая непомерно тяжелый щит, чтобы защититься от очередного залпа. — Слышишь меня? Азула оставалась неподвижна. Одна стрела насквозь пробила ее правую руку, соседняя, вонзившаяся в землю, сильно оцарапала предплечье. Но более всего Сокку испугала кровь, что медленной струйкой текла по шее из-под металлического шлема. Один глаз Азулы был закрыт, другой, в свете пламени, был черен от крови. Как мог осторожно Сокка поддел пальцами край шлема, так же бережно стянул его и стер кровь с ее века и виска — его кровь, понял он с запозданием. Скользнул рукой под металлический нагрудник и с облегчением вздохнул, почувствовав биение ее сердца. «Жива». Азула подняла руку так стремительно, что Сокка подумал, будто принцесса собирается ударить его, но она лишь коснулась своего лица. Осторожно провела вверх по щеке, коснулась века, мокрых от крови волос, потянулась выше, и остановилась, нащупав шлем. — Сможешь встать? — спросил он, встречая ее обеспокоенный взгляд. — Да, — ответила твердо, будто иначе и быть не могло. Поморщилась, взглянув на израненную руку, и тотчас отвернулась от нее. Что ж, Азула презирала любую слабость, особенно в себе. — Тогда вставай, — Сокка поднялся, увлекая ее за собой. — Капитан Кин! — проорал Зандао. — Капитан, вы... — В порядке, — крикнула ему в ответ Азула, убирая с лица прядь волос. Извечно идеальная прическа растрепалась: лента ослабла, и пучок некогда гладких шелковых волос, теперь спутанных, пропитанных кровью и пропахших дымом, сполз на бок. Пыль оседала, за ней показалась полуразрушенная каменная стена, и десятки лиц, с любопытством и неверием таращившихся на принцессу Страны Огня, сжимающую в пронзенной стрелой руке шлем капитана Кина. Невысокая, стройная, изящная и хрупкая женщина... она по-прежнему оставалась сильнейшим магом огня и командиром отряда, и лучше бы ей поскорее напомнить об этом. — Чего встали? — прокричала Азула, обращаясь к своим солдатам. — Я не позволю магам земли сбежать. За ними! Маги огня повиновались. Азула тяжело дышала, едва заметно дрожа, казалось, сил ее хватает только на то, чтобы стоять на ногах, но она сама повела людей, не обращая внимания на раны. Сокка не собирался следовать за принцессой, перед тем как подняться, он понял: раз повторного залпа не последовало, значит, маги земли отступили. Стены были разрушены, лучники пали под завалами, повсюду, куда ни глянь, лежали тела: к его удаче, количество мертвых солдат в зеленых одеждах превышало число воинов объединенных сил Воды и Огня. Шум сражения постепенно затих: сталь не стучала о сталь, не шипело пламя, поле битвы заполнили другие звуки: раненые тихо стонали или рычали от боли, другие повторяли знакомые и незнакомые Сокке имена, надеясь отыскать близких, третьи едва слышно или во весь голос звали целителей. «Пожалуйста, будь жива», — подумал Сокка, вспомнив о Катаре, и прихрамывая, побрел, искать сестру. Раненых было больше, чем Сокка мог надеяться. Мало кто остался стоять на ногах, и даже среди них были истекающие кровью и утыканные стрелами, словно набитые соломой тренировочные куклы. — У меня на одну больше, — заметив Сокку, хохотнул Грон, обернувшись кругом. И, правда: три стрелы торчали из волчьей шкуры за его спиной, мех вокруг древков окрасился красным, но, повезло засранцу, стрелы вошли неглубоко. Четвертая же застряла подмышкой в ткани рубахи. — Эта не считается, — ответил ему Сокка коротким смешком, а после скривился, зажимая рану на бедре. Кровь из нее сочилась медленно, но все же... «не хорошо». — Как тебя угораздило? — спросил Сокка у Грона, увязавшегося следом. — Если б я знал. Даже не понял, когда это случилось. Пыль, грохот, огонь повсюду, а как все улеглось, смотрю, и... вот. Иттару повезло больше — камнем по уху прилетело, но его чугунную башку ничем не возьмешь. А Кунор, он... вон там. Какой-то миг Сокка не решался посмотреть в указанную сторону, но, обернувшись, увидел толстяка живым и невредимым, если не считать ссадины на щеке. А вот его спутнику повезло меньше. — Все обойдется, мальчуган, обойдется, — подбадривал он молодого мага огня, баюкающего, словно младенца, свою руку. Сокка подошел ближе, ободрительно хлопнув Кунора по плечу, хотел было идти дальше, но толстяк остановил его: — А, наш юный Вождь, сестру ищешь? — Ты ее видел? — Здесь она. Целехонька. Помогает принцу... ну-ну, — Кунор приобнял мага огня, — обойдется, Шун, говорю тебе. Наши целители это не какие-то деревенские травники. Поколдуют над твоей рукой, и все будет как прежде. «Как прежде уж точно не будет», — подумал Сокка, глядя на посиневшую распухшую кисть: кожа раздулась, пальцы неестественно скривились — сложно угадать, сколько костей сломано, а сколько раздроблено. — Кинулся в самое пекло, — пояснил Кунор, пусть Сокка и не спрашивал. — Принца его толпой окружили маги земли, тот давай отбиваться, никого не подпускал, жуть, что там творилось. Но этот молодчик, — Кунор кивнул на Шуна, — пробился, а за ним и другие, а следом и я. Думал, оттяпаю топором башку самому крупному, а он возьми и запусти в меня камень весом с яка. Размазало бы, если б не этот парень. Жизнью я ему обязан. Шун молчал, все так же, стиснув зубы, баюкал свою руку. — Кунор, как ты там оказался? — спросил Сокка. — Воины Племени Воды шли позади магов огня. — Кто ж его знает, как? Как-то оказался. — А кто командовал? — Да никто. Наверно. Не слышал я приказов. Такая тут была неразбериха... — Кунор помотал косматой головой. Он повидал много битв, каждую описывал в красках и деталях, и впервые на памяти Сокки не мог найти слов. — Мы ничего и не поняли, сначала вроде как тихо было, спокойно, а потом грохот прям из-под земли. И выросли стены. Из-под земли, понимаешь? Встречал ты такое прежде? — Нет, — признался Сокка, Кунор закивал. — Вот и я. Никто не ожидал. Люди попятились, наступая друг на друга, прямо передо мной Рангок провалился в трещину в пару метров глубиной, Толрик ему руку подал, ухватил, потянул, я моргнуть не успел, как обоих туда засосало, засыпало, будто их и не было. Осталась только черная земля. Крик поднялся, наши понеслись вперед с мечами да копьями, а им навстречу еще стена, только та прямо пред нами была, а эта вот так, — Кунор провел ребром ладони снизу-вверх, — вот так выросла, крякнула надвое, и в стороны разошлась. Сокка представил себе высокую плиту, что возникла вдоль дороги, и оттеснила отряды к обочине, поделив на две части. Или больше? — И сколько было таких стен? — Кто знает, — опять мотнул головой Кунор. — Я насчитал три, ах, да, четыре, если считать эту, — толстяк показал на руины, оставшиеся после молнии принцессы Азулы. — Блошиный конец, — заговорил Шун. Его голос слегка дрожал, был тихим и мелодичным, Сокка не встречал подобный у мужчин, по крайней мере, у мужчин Племени Воды. — Есть такая игра: рисуешь черточки на песке, твоя цель перекрыть сопернику выходы. Стены возникали, куда бы мы ни пошли, отрезали нам путь. Как в «блошином конце». Мысль о том, что маги земли затеяли бой ради забавы, повергала Сокку в ужас. Отец так много рассказывал ему о доблести и чести этих людей, восхвалял их гордость и упорство... впрочем, чему удивляться: не нация определяет человека. Маг огня, сидящей перед ним, пожертвовал рукой, чтобы спасти жизнь толстяка Кунора, хотя знал его от силы несколько недель. Шун затрясся от боли. — Ну-ну, — в который раз покачал головой Кунор. — Потерпи. О, вот и помощь. Аяка, сюда! Молодая девчушка, на вид не старше шестнадцати, тотчас побежала к ним, перепрыгивая оставшиеся после боя валуны. Две толстые черные косы, покрытые слоем пыли, подпрыгивали при движении. — Вот те раз, — охнула она, глянув на ногу Сокки, а затем и на его грудь. — Сначала помоги ему, — Сокка указал на Шуна. Девчушка моргнула. — Папенька говорил, что в первую очередь надо помогать важным людям. Вождю, то бишь. — А Вождь говорит тебе: помоги ему. Грон, который все это время стоял чуть позади и хранил молчание, зашелся хохотом. — Ой, Аяка, ну ляпнула. Права твоя тетка: только в росте прибавляешь, а умом все так же мала. — Умом, может и мала, а вот всем прочим наделена сполна, — гордо возразила Аяка. Вероятно, этой фразе ее также научила тетка или папенька, потому как смысл сказанного девчушка явно понимала не до конца. Хотя, кто знает? — Подойди-ка, — подозвал Сокку Кунор, пока Аяка занималась рукой Шуна. Хватанул за голень, куда вошла стрела, повернул так, что Сокка еле сдержался, чтоб не взвыть, и заключил: — Ну, тут все просто. Подсобить? — Будь добр. Кунор ухватил за наконечник, Сокка задержал дыхание, напрягся и... — Одна готова, — оповестил толстяк, отбрасывая стрелу в сторону. — Со второй мне помощь понадобится. Аяка? — Чего? — Я дерну, а ты потом заморозь. Да хорошенько, поняла? — Поняла-поняла. — Готова? Сокка был не готов, но его не спросили. Кунор дернул, Аяка цокнула языком — стрела, что торчала выше колена, не поддалась так сразу. — Кость что ли задета? — спросила она, с любопытством приглядываясь. — Не похоже. Дергай сильнее, ну? Кунор дернул во второй раз, Сокка выругался, Грон снова захохотал, а затем ногу обволокла блаженная прохлада. — Теперь наклонись, — приманил Кунор, но Сокка отпрянул. — Лучше скажи, Аяка, — обратился он к девчушке, — ты видела мою сестру? — Видела. Она с принцем наследным. Несладко ему пришлось. Скверно все там, ой как скверно. Столько крови ушло, мы уж думали конец, а тут Наккая с Катарой подоспели. — Что с командиром? — спросил Шун. Подсвеченная слабым сиянием вода притупила боль, и голос его больше не дрожал. — Говорят, все обойдется. А раз говорят, то так и есть. А у тебя тут... — Аяка наклонила голову, прощупывая пальчиками ладонь Шуна, — косточки совсем раздробились. — И что... никак? — сухо спросил за него Кунор. Аяка вздохнула. — Ну, можно попробовать. Шанс есть. Больно ему будет. Долго будет больно. И меч в руках держать не сможет, но ты же маг огня, да? — улыбнулась она Шуну. — А значит, не так уж важен меч? — Вождь, — позвал холодный надменный голос. Сокка узнал советника Пакку прежде, чем поднял взгляд. Стоявший рядом с ним советник Муто приманил Сокку перевязанной синей тряпицей ладонью. — Эй, погоди-ка, — Кунор приподнялся и резко рванул третью стрелу, что застряла под ключицей. Сокка выругался, зажал рану, Аяка сунула ему в руку мешочек с дурно пахнущей зеленой кашицей — целебной мазью, и опять отвернулась к Шуну. Сокка поблагодарил ее и Кунора, попрощался с ними и Гроном, и направился к недовольным советникам. — До нас дошли слухи, — тихо, едва шевеля губами, проговорил Пакку, — что командиром магов огня, капитаном Кином, оказалась принцесса Азула. Это так? Быстро же их осведомили, но Сокка уже знал, что ответить. — Правда. — Женщина-командир, — Муто сжал кулаки, из раны на ладони выступила кровь, еще больше пропитав тряпицу. — Мы не можем позволить... — Можете, — возразил Сокка, пресекая долгий гневный монолог. — Принцесса Азула все еще остается дочерью Хозяина Огня, а в Стране Огня, как вам известно, женщинам дозволено вступать в армию и даже командовать войсками. — Возмутительно! — гаркнул Муто. Пакку недовольно прищурился и покосился на воинов и солдат, что стояли неподалеку — он явно не хотел привлекать внимания, а это означало, что он поступит в точности так, как ожидалось от высокомерного и очень осторожного старика. — Я бы посоветовал вам не возмущаться, — продолжил Сокка. — Принцесса Азула провела образцовую атаку на крепость Фонга, захватив ворота, она показала себя достойным командиром в глазах не только своих магов, но и воинов Племени Воды. Сегодня ее молния спасла все наше войско, думаю, вы согласитесь? Муто запустил здоровую пятерню в черные спутанные кудри, взъерошил их, ругнулся, но все же не возразил. Он признал, что Сокка прав — если бы не Азула, погибло бы много людей. А Муто, пусть и был гордецом, ценил человеческие жизни больше своей гордости. — Как думаете, Вождь, — все с тем же недобрым прищуром и явным презрением обратился к нему Пакку, — как много наших людей признают принцессу своим командиром? И сколько останется недовольных ее выходкой? Вы же не надеетесь, что по возвращению в Северное Племя Воды она сможет сохранить свое право как воина и тем более командира? Не многим понравится, что женщина из некогда враждебной страны, став женой Вождя, будет пренебрегать нашими правилами и древними традициями. Совет не позволит ей делать, что вздумается, в противном случае... — Я могу представить последствия, советник. — Сомневаюсь, — холодно ответил Пакку, недовольный тем, что его перебили. — Заручившись поддержкой одних, она может настроить их против других — наших же людей. Вам, должно быть, известно о беспорядках, вызванных недовольством некоторых представителей нашей нации? Не всем жителям Северного Племени пришелся по нраву ваш... план. — Наслышан об этом. — Помните, Вождь: чем выше поднимется ее высочество принцесса Азула, тем больнее ей будет падать. И вас, главного виновника ее возвышения, она утянет следом. — Иными словами: если беспорядки обернутся мятежом, Совет отойдет в сторонку и позволит недовольным гордым представителям нашей нации разорвать всех нарушителей древних традиций на мелкие кусочки. Меня в первую очередь, — кивнул Сокка. — Благодарю за предупреждение, советник Пакку. Советник чинно поклонился и ушел, всем видом показывая, то не желает больше говорить. Муто сплюнул на землю, ругнулся, долго сверлил Сокку взглядом, раздумывая, стоит ли высказаться. И таки решился: — Не играй с огнем, парень. Сегодня твоя принцесса спасла несколько сотен жизней, завтра она может погубить несколько тысяч. Ты это знаешь! — Муто ткнул ему пальцем в грудь. — Но знать не достаточно, ты должен действовать. Командир из тебя мягче свежего дерьма, люди скорее послушают этого старого блеющего о традициях козла, чем молокососа, который вместо того, чтобы вести войско, сбежал в разведку. И не спорь! Сокка не спорил. К грубости и прямоте Муто он тоже уже успел привыкнуть, а потому смолчал. — Командиру нужна твердость, так прояви ее, — продолжил советник. — И начни со своей принцессы, уж постарайся, но обуздай ее буйные порывы. — Моя невеста это моя забота, — оборвал Сокка. — Сказал вол под седоком, — нахмурился Муто. — Сегодня мы чудом, вернее стараниями принца и принцессы Страны Огня, выиграли это сражение. Ты же объявился под самый конец, назвав женщину героем битвы. Вот он наш славный Вождь — юнец под каблуком дочери Хозяина Огня. Сколько дней пройдет прежде, чем мы сменим флаги на красные? — Что я должен был сделать? Кинуть в принцессу камень? Приказать выпороть ее? Да, она женщина, но эта женщина разбила северные ворота крепости Фонга, а сегодня положила с полсотни магов земли и разнесла пятиметровые стены. Она сильнее любого воина и заслуживает уважения. — В этом и проблема. Принцесса Страны Огня за три дня добилась больше уважения, чем ты за два года. Впрочем, неважно. Какие будут приказы, Вождь? Или мне обратится с этим вопросом к твоей невесте? — Отступаем, — после небольшой заминки произнес Сокка. — Сойдем с дороги, остановимся на болотах, там восстановим силы. — На болотах? — Маги воды заморозят трясину, прочности льда будет достаточно, чтобы устроить временный лагерь. Если маги земли сунуться к нам, то угодят в ловушку: воды там предостаточно, чтобы дать отпор. Советник равнодушно дернул плечом, как бы говоря, что не собирается соглашаться или не соглашаться с этим планом. — Командуй, — сказал Муто. — Или нам подождать принцессу? — На сегодня с меня достаточно «советов», — жестом остановил его Сокка, набрал в грудь побольше воздуха и выкрикнул приказ. * * * Рассвет выдался туманным и промозглым. От толстого слоя льда под ногами медленно поднимался пар, в воздухе стоял запах сырости, гнили, сосновой смолы, душистых трав, лекарств и крови. Раненых ровными рядами уложили на волчьи шкуры, кустистые ветви и широкие листья неизвестных Сокке растений. Не только целители, все, кто мог, даже советники Пакку и Муто, помогали обрабатывать раны и менять повязки. — За час еще пятеро померло, — сообщил Иттар, массируя висок. — Скоро к ним присоединятся Норс, Като, Бунак и еще человек десять магов огня. Чтобы перевезти в крепость все тела трех повозок будет маловато. — Больше в крепости нет, — ответил ему Ноккан. — Придется сделать несколько ходок. — Проще оттащить тела подальше и оставить так, — вставил Грон. — Варварство, — пробасил Зандао. — Разве ты не должен быть рядом со своей госпожой? — обратился к магу огня Сокка. — Ее высочество отдыхает. Потому она послала меня присутствовать при обсуждении. — Мы не обсуждаем ничего, что может быть интересно ее высочеству. — Все же, с вашего позволения, я останусь. Сокка позволил. Как-никак Зандао был правой рукой капитана Кина, хоть кто-то из Страны Огня должен присутствовать на так называемом военном совете. Принцесса Азула позволила себе небольшой отдых — к счастью для Сокки и спокойствию советников, а принц, насколько ему было известно, до сих пор не пришел в сознание. — Вождь Сокка! — позвал знакомый голос. Сокка поднял голову, ища взглядом Валка. Парень тотчас спрыгнул с нижней ветви старого дуба, и подбежал с докладом: — Со стороны дороги к нам приближается отряд: дюжина человек, все при оружии, но идут медленно, в открытую. — Прикажешь встретить их? — спросил Иттар, извлекая меч из ножен. — Нет. Валк, передай отцу пропустить их. Маги воды, — крикнул Сокка, — создайте над раненными ледяной купол — пусть видят, что у нас тоже есть стены. Воины, спрячьте оружие, но будьте наготове. Сначала поговорим. Зандао тотчас скрылся, видать поспешил к своей госпоже. Советник Муто, заметив небольшой переполох в лагере, предпочел стать рядом с Соккой, Иттаром, Нокканом и Гроном, однако молчал, скрестив на груди руки. Как Валк и сказал, их было двенадцать: все крепкие воины, у каждого при себе оружие. Не-маги, предположил Сокка, впрочем, он не мог быть уверен. На солдат они не походили хотя бы отсутствием униформы: на одном была длинная тонкая кольчуга, на другом короткий жилет из бурого меха, третий был гол по пояс, остальные носили выцветшие зеленые или светлые рубахи. Тот, что шел впереди отряда, был высок ростом, но не так мускулист, как его спутники, не стар, но и не молод — седина едва тронула виски. Волос у него был короткий и выгоревший, а кожа смуглой, но не от природы — Сокка заметил под короткими рукавами светлые полосы. Он явно был не из знатных особ, которые прячутся от солнца под зонтами, однако походка его была уверенной, кривая ухмылка самодовольной, а в светло-зеленых глазах, что с любопытством разглядывали собравшихся, читалась насмешка. Кем бы ни был, вел он себя как господин. — Кто здесь главный? — произнес он, останавливаясь посреди лагеря. — Для начала сам назовись, — резко ответил ему Ноккан. — Меня зовут Шусей. Я тот, кто разбил войско генерала Шу. И я пришел говорить с твоим командиром. Сокка вышел вперед твердой походкой, и остановился, когда между ним и Шусеем оставалось меньше метра. — Как я посмотрю, молодой Вождь объединил не только Племена Воды, — хмыкнул тот, бросив беглый взгляд на магов огня. — Не каждый день на этих болотах можно встретить столь необычную компанию. Самого Сокку он разглядывал дольше, изучая, задержав внимание на ноге и груди — оценивал, насколько серьезны его раны. — Кажется, ты пришел говорить со мной, а не видами любоваться? Так говори. — С глазу на глаз, если вы не возражаете? — Шусей насмешливо поклонился. — Найдется здесь место более уединенное? Скажем, как тот ледяной купол? Сокка обернулся к Муто, кивком отдал приказ, надеясь, что советник исполнит его без возражений. К его удачи, Муто подчинился: лед под их ногами преобразился в воду, волна поднялась на метр выше головы, а затем сомкнулась, уплотнилась и, наконец, и обернулась льдом. Временное сооружение было размером с игру, довольно просторное по меркам жителей Южного Племени Воды, но все же Сокка чувствовал себя стесненным. — Я слушаю, — поторопил он, желая как можно скорее покончить с переговорами. Шусей скривился в усмешке, но глаза его оставались холодными и пустыми. Сокке уже доводилось встречать такой взгляд: у охотников в Ледяной Тундре, у воинов, только что вернувшихся из боя, у мятежников, которые хотели его убить. Чутье подсказывало — этот человек был опаснее их всех. — Для начала прими мои поздравления, юный Вождь: я слышал, тебе удалось взять крепость генерала Фонга? Похвально, я бы даже сказал, впечатляюще. Как поживает сам генерал? — Он погиб, — коротко ответил Сокка. — А его люди? — ...мертвы. — Все до единого? Какая жалость, — Шусей так сказал, но не выразил никакого намека на сожаление. — Это усложняет дело. Видишь ли, я хотел предложить разойтись миром. Мы бы пожали друг другу руки, обменялись пленными и разошлись в разные стороны, но так вышло, что тебе нечего дать мне взамен. Переговоры были для него делом привычным, это видно. Вот только Шусей куда больше походил на торговца, нежели на полководца. Кроме того, солдат, тем более командир, не начал бы с поздравлений. — Взамен на генерала Шу, и того, что осталось от его войска? — Сокка тоже усмехнулся. Ему в голову вдруг пришла идея. — С чего ты взял, что он нужен мне живым? — Раз я ошибаюсь, ответь: чего ради было отправлять за ним отряд? — Три отряда, два из которых маги огня. Твои люди оказали мне большую услугу, убив около сотни людей Хозяина Огня. Я должен благодарить тебя, Шусей. — Утверждаешь, что привел войско магов огня в Царство Земли, чтобы избавиться от давнего врага чужими руками? — Шусей коротко рассмеялся. — Твоя задумка была бы идеальной... если бы в ней была хоть крупица правды. Ты лжешь мне... Вождь. Шусей выплюнул слово «Вождь» Сокке в лицо, будто оно было не титулом, а смешным прозвищем. Солдаты Царства Земли не позволяют себе пренебрежительного тона в отношении командиров, пусть даже командиров вражеских армий. Его осанка была ровной, но движения плавными и неспешными — этот человек не привык ходить строем и отдавать честь. Нет, он точно не был солдатом. Сокка присмотрелся к оружию на его поясе: два кинжала сделаны добротно, заточены и отполированы, рукояти позолочены, ножны из тонкой кожи — видно, что дорогие. Шусей мог бы оказаться разбойником, вот только что за разбойник придет в военный лагерь — тут для него нет стоящей добычи. «Я знаю, кто ты». — А ты? — спросил Сокка. Говорил он медленно, обдумывая каждое последующее слово. — Ведь и ты не до конца честен. Ты наемник. И наделся разбить мое немногочисленное войско за приличное вознаграждение. Но раз генерал Фонг мертв, то заплатить за нас некому, а раз так, то и биться нам не с руки. Полагаю, именно поэтому ты хотел говорить со мной: пришел предложить убраться с твоего пути, причем на выгодных для тебя условиях. Не отводя пытливого насмешливого взгляда от Сокки, Шусей почесал изогнутую бровь. — Признаюсь, я недооценил тебя. Давно не встречал такого наглеца. Значит, хочешь поторговаться со мной? И что же ты можешь предложить? — Разойдемся мирно. Ты отпустишь генерала Шу, а я пообещаю не преследовать... Шусей громко засмеялся. — Заложники в обмен на какое-то обещание? Не шути со мной, пацан, — всего миг и Шусей стал вплотную, Сокка даже не заметил, как он вытащил кинжал. Зубчатое лезвие коснулось горла, на коже тотчас выступили теплые капли крови, локоть надавил на грудь — слегка, но достаточно, чтобы потревожить рану. — Я не шучу. Заложник, даже будь он всего один, только в тягость твоим людям. Кто заплатит вам за генерала Шу? Царь Земли Куэй? Сомневаюсь, что наемников пропустят во дворец как желанных гостей. Хозяин Огня? Он скорее сожжет вас, даже не выслушав. Генерал Шу никак тебе не поможет, но я могу. Так вышло, что я догадался, куда вы с дружками направляетесь. — О, игра в догадки? — оскалился Шусей. — С удовольствием послушаю. — Омашу, — произнес Сокка, и к своему облегчению заметил, что лезвие больше не давит на горло. — Я задумался: с чего вдруг отряду наемников вступать в бой с генералом магов огня? Разве что они встретились случайно и генерал напал первым? Да и место встречи мне показалось странным: дорога на границе с пустыней, в окрестностях ведь нет крупных городов, а значит, нет и богачей, готовых заплатить за вашу работу. Кроме одного — старого безумца, провозгласившего себя вторым правителем. Я слышал, Царь Буми закрыл город, опасаясь нападения, раз так, несложно догадаться, что именно он решил нанять дополнительную охрану. Шусей отошел на шаг, но кинжал убирать не спешил — медленно покручивал его в руке, ловя солнечные блики, проникающие через ледяной купол. Сокка, словно завороженный, смотрел, как голубоватое свечение играет на острой стали. Он знал, что наемник раздумывает над ответом, и предпочел дать ему подумать в тишине. — Ты получишь своего генерала, — лезвие скрылось в ножнах. — И всех его солдат. Не знаю, сколько из них еще живы, под землей любой глоток воздуха может стать последним. «Под землей», значит, Сокка подумал верно. Вот как они передвигались, и, вероятно, устроили засаду на дороге. Поджидали, когда войско магов огня и воды отойдет на достаточное расстояние от крепости. Вот почему старик Кунто ничего не слышал, а сам Сокка не увидел и следа, как магов земли, так и их заложников — все это время они были под землей. Хитро, как и ожидалось от человека, одолевшего тысячу солдат генерала Шу. — Я скажу, где их искать, — продолжал Шусей, — выставлю тебя спасителем, как ты того и добивался. Но взамен мне нужно нечто большее, чем твое обещание не преследовать меня и моих людей. В конце концов, что за наемник продается за честное слово? — И чего же ты хочешь? Шусей ухмыльнулся.