Война Проклятого

      Летнее море… Спокойное, теплое, редко срывающееся на длительные штормы и шквалистые ветры, море, над которым до сих пор чувствовался дух некогда господствующей Валирии. Каждый день корабли, число которых порой достигало сотни, а то и больше, проходили через огромное южное море. На восток плыли, как правило, в бывший залив Работорговцев, продолжавший процветать Кварт и Нефритовое Море, лишь пара кораблей заходила в Асшай и только самые рискованные заходили восточнее его. Запад — Вестерос, в первую очередь Арбор, Старомест и Королевская Гавань, не так много кораблей уходила в сторону Белой Гавани и Трех Сестер. А между ними всеми, как перевалочный пункт, стоял Волантис, порт и гавань которого могли утолить любые желания трепетных и не очень корабелов. И именно туда сейчас плыло судно, направлявшееся в Волантис с одного из островов Василиска, Когтя, известного по одному из самых больших в известном мире рынке пиратов.       — Просыпайся, наемник, мы почти прибыли! — растолкал спящего мужчину матрос, едва не выбив его из лежака.       Аарон нехотя раскрыл глаза — качка ещё не прекратилась, но корабль плыл ощутимо медленнее, и не было практически пьянящего ранее запаха морского бриза, соленого воздуха.       — Мы… Уже в устье Ройны? — пощелкав пересохшим языком по небу, пробормотал Аарон.       — Заплыли почти час назад, скоро уже будем в порту, наемник, — с некоторым презрением пробормотал немытый, бородатый матрос.       «Надо идти к капитану,» — постарался раскачать себя Аарон, осознающий, что до входа в порт он должен поговорить с Салором о необходимых ему бумагах и награде за услуги. Он опустил правую ногу в сапог, оказавшийся непривычно влажным и склизким изнутри, что наталкивало мужчину на некоторые размышления. Матросы решительно невзлюбили его — сначала это спонтанное отплытие из Менового Берега, погоня пиратов за ними, из-за которой капитан на свой страх и риск повел корабль сквозь Валирию, через пугавшее всех Дымное Море. Спустя много дней плавания, когда матросы практически потеряли сон и аппетит, капитан Салор все-таки вывел судно к западу от Валирии без каких-либо потерь.       «И надо же было соглашаться на этот контракт?» — вновь укорил себя уже обувшийся Аарон, все пытавшийся нащупать флягу с последней чистой водой в своих сброшенных в кучу вещах. А ведь все из-за жадности — Аарон славился в Волантисе, как человек, способный за достаточное количество монет взяться за любую работу, и это дело не стало исключением. Кто мог представить, что пираты так отреагируют на убийство их торгаша? Точно не он, когда к нему, в ничем не примечательном борделе Нового Гиса подсел человек, назвавшийся Брутом и выложивший перед ним аванс, размером своим превосходящий почти все награды, полученные Аароном за последние три луны. Как тут не согласиться?       Аарон вышел на палубу и тут же был ослеплен ярким, горячим солнцем. Наконец-то он смог распрямиться, окунуть голову в бочку с холодной морской водой, и уложить свои каштановые кудри назад, за аккуратные небольшие уши, от которых вниз бежала колкая, отросшая за последние дни бородка.       — Сир Бентилл, наконец-то вы проснулись, а то уж думал прятать вас от стражников в бочке с рыбой, — с лучезарной улыбкой окликнул Аарона капитан Салор.       — Ваших матросов пора бы научить приличию, все-таки я плачу вам, а значит и им всем не для того, чтобы эти ублюдки мочились в мои единственные сапоги.       — Прошу прощения, сир Бентилл, — продолжил улыбаться Салор, но уже косо смотревший на матроса, стоявшего по левую руку от Аарона.       — Я вас понял, капитан, — произнес наемник, бросив золотую монету в уже подготовленную для приема руку капитана.       Салор кивнул и не успел матрос среагировать, как его на руки подхватил пяток других, более послушных и сдержанных матросов.       — Продажный выблядок, я тебя найду! — прокричал мужчина перед тем, как его силой вышвырнули за борт судна.       — Если силы хватит, чтобы доплыть до Волантиса и тебя не сожрут крокодилы, — язвительно заключил Аарон, наконец-то начав подниматься к капитану на мостик.       Он наконец-то увидел город — огромный, полный жизни и денег, впускающий и выпускающий у него на глазах десятки кораблей с разными знаменами.       — На чем сочтемся? — тут же он задал вопрос мигом посерьезневшему капитану.       — Ну, меч ты отдавать не хочешь…       — Да сдался вам этот никому ненужный клинок, а наемнику хорошая сталь никогда не повредит, — перебил Салора Аарон.       Он не знал, что это был за меч — двуручный, приятно сбалансированный, со странными символами и гравировками льва на огромной рукояти, как ему казалось — меч точно был из валирийской стали и стоил куда больше, чем услуги капитана. Аарон нащупал у себя на поясе небольшой мешочек, так же отхваченный из коморки пирата-торгаша в Меновом Берегу, и, раскрыв его, вывалил в кисти капитану почти десяток небольших, сверкающих в ярких солнечных лучах, изумрудов.       — Сочлись? — гордо спросил довольный своим поправившимся финансовым положением Аарон.       — Думаю, сполна, — Салор пожал Аэрону руку и тут же вытащил из висящего на боку подсумка небольшой свиток.       — Что это?       — Твои бумаги, в порту у меня спросят про команду, и я скажу, что нанял тебя в Астапоре для защиты нас во время торгов на Летних Островах…       — Но вы не были на Летних…       — Твои, а точнее уже мои, драгоценные камни поправят это недоразумение, — широко, во все свои не более двадцати зубов, улыбнулся Салор, вновь обративший свой взор на стремительно приближавшийся Волантис.

***

      Аарон спрыгнул на причал сразу же, как на него был опущен толстый деревянный помост. Ноги тут же подкосились и ему пришлось искать опору, дабы во всех доспехах и с двумя мечами не рухнуть в глубокие воды омывавшей Волантис Ройны.       — Все в порядке? — окрикнул наемника спускавшийся следом Салор.       — Да… Почти…       — На, хлебни, добавит легкости в голове и ногах, — улыбнулся капитан, протянув едва не упавшему наемнику флягу.       Аарон открыл закупоренный сосуд и тут же отхлебнул из него содержимое парой сильных глотков. Вкус был отвратительным, хотя, горько-сладкое послевкусие было приятным, а бодрил напиток намного сильнее, чем холодная ванна или неожиданная погоня.       — Что это за дрянь? — едва отдышавшись от перехватившего дыхание крепкого напитка, проговорил выпрямившийся Аарон.       — Это, мой богатый друг, абсент, в голову бьет только так, — Салор похлопал наемника по плечу и стремительными шагами направился к суше, где уже собрались стражи порта.       Аарон наконец-то почувствовал силу в ногах, два раза огрел себя по щекам и, в последний раз проверив наличие всех своих вещей, направился в город. Впервые за свою жизнь он чувствовал себя хорошо, с деньгами и драгоценными камнями, валирийским мечом за плечами и желанием приобрести на прилавках все, что только попадалось на глаза. «Надо перекусить,» — окрыленно про себя произнес Аарон, пытаясь вспомнить название заведения, в котором встречу ему назначил тот самый Брут.       — Хм… А вы не подскажете, где тут бордель «Огненные воды»? — спросил наемник у торговца выпечкой.       — Может быть вы имели ввиду «Обжигающие ночи»? — поправил Аарона торговец.       — «Точно… «Обжигающие, мать их, ночи!»… Да, да, они самые! — восторженно выговорил Аарон.       — Пройдете пару перекрестков, и на третьем свернете в сторону дворца триархов. Если вы не местный, то это вправо. Пара домов, и напротив лобного места, где собираются красные жрецы, вы увидите ваш кабак…       — С чем булка? — Аарон не сдержался от вида свежей, еще горячей булочки.       — Курятина…       Не дождавшись, пока торговец назовет свою цену, наемник вытащил из мешка золотую монету и положил ему в руку, затем, выбрав самую толстую и жирную булку, направился по указанному маршруту. Первый перекресток, второй… Не удержавшись, он купил новые сапоги у местного торговца, обул их и, продолжая за обе щеки уплетать выпечку доброго пекаря, продолжил путь до кабака. На третьем перекрестке он запланировано свернул вправо, преодолел пару огромных, протяженных домов и вышел к тому самому лобному месту, на котором сейчас не было обещанных красных жрецов. Аарон остановился и прочел вывеску — «Обжигающие ночи».       — Наконец-то, — вытерев рот, проговорил Аарон.       На него бросили взгляд местные девочки — красивые, полуобнаженные и готовые отдаться ему просто так, если бы продажа своего тела не было бы их работой. Он был им симпатичен — не обделенный мужской красотой, брутальный наемник, с крупной, неухоженной бородкой и длинными, волнистыми волосами до плеч, одетый в легкие доспехи с двумя мечами за спиной.       Аарон не стал дожидаться чуда и, собравшись с мыслями, вошел в заведение. Тут же в нос ему ударил сильный запах — что-то похожее на смешение эля, спермы и пота, но недавний абсент ещё бил по мозгам и позволил не поморщить нос — все-таки это не самое худшее заведение в его жизни. На некоторых столах сношались мужчины и женщины, за парой столов мужчины с мужчинами, не было нигде сесть, чтобы не нарушить чью-либо идиллию.       — Что здесь забыл подзагоревший Вестеросец? — окрикнул Аарона стоявший за стойкой хозяин заведения.       Наемник обернулся и беззвучно подошел к стойке, где, достав золотую монету, проговорил:       — Я не вестеросец…       — Да ладно тебе, столько людей я видел, да и ты идеально заговорил со мной на общем языке, рассказывай.       — Сначала подай усталому путнику пива и чего-то из ваших прелестных закусок, — предложил Аарон.       Хозяин заведения отошел в каморку, и, спустя пару минут вернулся, держа в руках наполненную до краев кружку с пивом и нарезанный копченый сыр.       — Теперь говори, свою часть уговора я выполнил.       Аарон спокойно сел за стойку, отхлебнул пива, оказавшегося на удивление приятным и холодным на вкус, закусил сыром и, широко разложив руки по стойке, начал говорить.       — Мой отец служил при дворе Джона Коннингтона…       — Десницы самого Эйриса Безумного! — чуть ли не воскликнул хозяин заведения.       — Да, того самого изгнанного десницы. Я родился еще до Восстания Роберта Баратеона, и отец мой был придворным рыцарем по имени Брюс Бентилл.       — И где же сейчас ваши родные, заморский гость?       — Отец отправился с Джоном Коннингтоном куда-то на север, в сторону Дотракийского Моря, и больше я его не видел. А матушка умерла, когда мне исполнилось семнадцать…       — И душегубством вы занимаетесь с тех же времен? — хозяин удивил своими словами в миг побледневшего Аарона, уже потянувшегося к припрятанному кинжалу.       — Откуда…       — Кто же не знает в таких заведениях Аарона Бентилла! Услышав имя вашего отца я сразу понял, кто вы, — хозяин склонился над барной стойкой и потянулся к уху наемника — Вас уже пару дней ожидает здесь некий пентошиец Брут…       «Так, значит он из Пентоса,» — про себя сделал вывод Аарон.       — И в какой комнате меня поджидает этот пентошиец? — задал последний вопрос наемник и, когда хозяин указал рукой на заветную дверь, направился на встречу.

***

      Под стоны, крик и звук бьющихся посуд Аарон поднялся на второй ярус, свернул в узкий коридор, где, после прохождения нескольких запертых комнат, уперся в тяжелую, приоткрытую дверь. «Ну что ж, была не была,» — в очередной раз подумал наемник перед тем, как полностью раскрыть огромную дверь. Миновав короткий коридор, переполненный разбросанными кувшинами и одеждами, Аарон вышел в огромную гостиную комнату, половина которой была занавешена огромным, пурпурным полотном. Робко он отодвинул полотно и, просунув голову, увидел Брута, окруженного почти десятком женщин и мужчин. Пожалуй, это была одна из самых горячих лож, что Аарон видел в своей длинной для наемника жизни — мужчины входили в женщин, других мужчин и самого Брута, женщины ублажали всех сразу всевозможными способами, а пива и вина лилось столько, что можно было опьянеть только от вида:       — Кх-м, кх-м! — громко обратил на себя внимание Аарон.       — О-о-о, мой друг из Нового Гиса… Вернитесь сюда через пару минут, перекусите, а нам нужно поговорить о делах, — отослал своих ублажателей Брут, тут же начавший натягивать на себя взмокший халат.       Дождавшись, пока шлюхи покинут покои, наемник достал из походного мешка небольшой, вонявший мертвечиной мешочек.       — Доказательства того, что я выполнил задание, — проговорил Аарон, бросив мешочек с куском надрезанной плоти на стол, переполненный напитками и бумагами.       — Это что, скальп с головы?       — Да, увы для самой башки места в мешке не хватило, и времени…       — Я понимаю, понимаю… В нашем деле надо действовать наверняка, — улыбнулся Брут, достав из сундука приличный на вид мешочек с громыхавшими внутри монетами.       Аарон проверил содержимое — Брут не соврал, ибо мешочек доверху был заполнен заслуженным золотом.       — С тобой приятно иметь дело… А собственно, почему такие большие деньги за торгаша с Менового Берега?       — Пираты тоже люди, у них тоже есть конкуренция, вот один из них и заказал своего конкурента… А мне то какое дело до говнюка, торгующего чернокожими наатийцами и летнийцами на Меновом Берегу? Я заказ принял и нашел надежного исполнителя…       — Хороший ход, — улыбнулся Аарон, уже намеревавшийся покинуть покои.       — Уже уходишь? Жаль, а я хотел предложить тебе членство в моем отряде, есть дельце для крупного отряда…       — Что за дело?       — Ну, мы скоро отправимся в Вестерос из Браавоса, по пути выполним пару контрактов, а потом…       — В Вестеросе только война… — перебил Брута Аарон.       — В Вестеросе погибла большая часть благородных и умелых воинов, а от сотни мастеровитых наемников не откажется ни одна армия… Да и контрактов там немало, — договорил Брут, плеснув вина себе и своему гостю.       — У меня есть время подумать?       — Да… До ночи, и мы отправимся в Пентос из порта, дорогой друг…