Вкус подчинения

– Прекрасно выглядишь, Гермиона. Тебе идет улыбка! Она встрепенулась, вынырнув из мечтательной задумчивости, и запоздало крикнула вслед скрывшемуся в своем кабинете шефу: – Спасибо, Кингсли! За сегодняшнее утро она получила уже третий комплимент своей внешности, хотя действительно не понимала, что изменилось. Украдкой вытащив зеркальце, пока в приемную Министра никто не вошел, она быстро окинула себя взглядом. Всё было как обычно: волосы собраны в аккуратный пучок, немного косметики, минимум украшений. Строгий офисный стиль. Наверно, дело было в новом костюме от мадам Малкин, который она забрала вчера. Швеи в этом магазине сотворили чудо, и пиджак и брюки насыщенного бордового цвета сидели на ней так, будто она родилась в них, при этом ненавязчиво подчеркивая ее женственность, но оставаясь в рамках официального дресс-кода. Да, наверняка дело было в костюме. Быстро перебрав накопившиеся за утро письма, она рассортировала их по стопкам и написала ответы, а затем занялась расписанием Министра, пытаясь распределить назначенные встречи по важности, чтобы на часть из них отправить его заместителей. Но сосредоточиться не получалось, и через полчаса она оставила это занятие, а спустя еще десять минут поймала себя на мысли, что просто сидит и бездумно смотрит в свои записи. Уже четвертый или пятый раз за день. От праздного изучения пространства перед собой Гермиону отвлекли координаторы и начальники секторов Отдела магического правопорядка, толпой повалившие на совещание к Кингсли, которое должно было вот-вот начаться. Не успела она прийти в себя, как оказалась в объятиях Гарри и Рона, которых в последний раз видела почти месяц назад: им пришлось пропустить прошлое совещание из-за важного расследования. – Как ты, Гермиона? Отлично выглядишь! – улыбнулся Рон. Решив остаться друзьями после того импульсивного поцелуя на руинах Хогвартса, они оба, похоже, испытали лишь облегчение. Детская дружба вряд ли переросла бы в нечто большее, и нездоровые отношения, родившиеся во время войны, лишь измучили бы обоих, поэтому Гермиона искренне обрадовалась, узнав спустя пару месяцев после победы, что у Рона закрутился бурный роман с Парвати. Который продолжался до сих пор. – Я выгляжу как обычно, – отмахнулась она, переводя взгляд на внимательно разглядывающего ее Гарри. – У тебя глаза сияют, – сказал он и понимающе улыбнулся. – Мы его знаем? Кем бы он ни был, твои друзья его уже одобряют, если он заставляет тебя так светиться. – Гарри! – возмутилась Гермиона, заливаясь краской. – Это просто новый костюм! И много кофе. Никого у меня нет! Кроме Кингсли. Он единственный мужчина в моей жизни, с кем у меня стабильные отношения и регулярные встречи. Я замужем за работой, ты же знаешь. Ставший в последнее время невыносимо проницательным Поттер покачал головой, показывая, что не верит ни единому ее слову. Натаскали его там в Аврорате, черт побери! Ее спас вошедший Сэвидж, начальник Гарри и Рона. Жизнерадостный и ироничный, он воскликнул, едва пойдя в приемную: – Так и знал, что вы оба не пройдете мимо мисс Грейнджер! Я бы и сам не отходил от нее весь день, но отчет по делу убийц-близнецов сам себя Министру не предоставит! За мной, ребятки! Не отстаем, Поттер, Уизли! Уизли. «Уизли», сэр. Мое стоп-слово – «Уизли». По телу снова прошла волна сладкой дрожи, когда Гермиона вспомнила всё, что с ней делал Снейп. И всё, что делала она сама рядом с ним. У нее словно отключились какие-то участки мозга, отвечающие за приличное поведение в социуме, и активизировались животные инстинкты, заставляющие искать себе мужчину – самца, – ловить его запах, тереться о него… Великий Мерлин, она терлась об его ногу! Бесстыдно, похотливо, совершенно неприлично терлась об его ступню и пальцы, чтобы удовлетворить дикое необузданное желание, что он разжег в ней одним своим присутствием рядом! Ведь она потеряла голову уже тогда в баре, когда он один, даже не достав палочку, вышел против троих бандитов с ножами. То всепоглощающее ощущение его внутренней силы и магической мощи, готовой разнести все вокруг к чертям, уже сокрушило ее волю, вынудило мгновенно забыть о желании хлопнуть дверью и сбежать и побудило пойти с ним «на разговор», хотя еще каких-то десять минут назад она не желала его видеть. А дальше все было как в тумане: его незабываемый голос, который еще в школе заставлял ловить каждое слово на уроках, его непревзойденное владение ударными инструментами, то, как он ее порол, постепенно разогревая, тщательно дозируя силу со скрупулезностью зельевара, отмеряющего нужное количество ингредиента, тот пожар, что он разжег на ее коже и между ног… А ведь он даже ни разу не прикоснулся к ней! Даже трусики с нее снял с помощью магии. Он дотронулся до нее лишь своей длинной и широкой ступней и пальцами, которые бесспорно можно было назвать изящными. До прошлой субботы Гермиона никогда не задумывалась, что пальцы ног тоже могут быть такими, но теперь, кажется, они не выходили у нее из головы так же, как когда-то и пальцы его рук. Весь вечер воскресенья она думала об этом, переделав дела и слегка придя в себя от шока, последовавшего за холодным осознанием того, что она сделала: напросилась на сессию к бывшему учителю. Сама. Конечно, не без помощи подлеца Малфоя, но винить его в том, что произошло уже после его ухода, было бы малодушием. Как бы то ни было, в воскресенье вечером она ласкала себя, думая о пальцах Снейпа. О нем самом целиком она старалась не думать: слишком силен был контраст между сильной и независимой Гермионой, востребованным и перспективным специалистом Министерства, и послушной отзывчивой нижней, которая до сих пор настолько тихо и незаметно жила в ней, не смея подать голос, что о ней уже почти позабылось. Лишь подсознание кричало, что что-то не так, заставляя беспокойно метаться, не находя себе места. Но теперь, кажется, эта ее тайная сторона наконец успокоилась. Остался лишь стыд. И следы на заднице. Вспомнив о них, Гермиона покраснела. Вернувшись домой из странного бара с не менее странным названием «Агония», она долго рассматривала отметины на ягодицах в большое зеркало в ванной. Это было красиво. Малфой раньше обожал оставлять на ее теле следы от плети или собственных зубов и пальцев. Особенно он любил делать засосы на груди и шее, где их потом приходилось прятать магией. Она никогда не залечивала эти мелкие ранки, ведь они напоминали о человеке, их оставившем, и о сладком удовольствии, которое он подарил ей. Со следами Снейпа на ее заднице всё было не так. Они заставляли вновь переживать смущение и стыд, что она испытала рядом с ним. Но от приятной боли, которой они до сих пор отзывались на каждое прикосновение, сердце сладко замирало, а одно чувствительное местечко между ног ныло в предвкушении продолжения. Которого не будет! Она больше никогда не вернется в «Агонию», потому что просто не выдержит на себе снова этот пристальный взгляд темных глаз, которыми на нее смотрела головокружительная бездна, полная теней и загадок. Гермиона покачала головой, вторя своим мыслям, и вдруг поняла, что в приемной она осталась одна. Она совершенно не помнила, как ушли Сэвидж и Гарри с Роном. Мерлин! А если они что-то говорили ей, а она не ответила, погрузившись в раздумья о бывшем преподавателе и бурном оргазме, испытанном от стимуляции его пальцами? Пальцами ноги, черт побери. Нет, нужно было избавляться от этих мыслей и как можно скорее. Нельзя было позволить, чтобы они мешали ей жить и работать. Вечером она отыщет среди кучи книг свой старенький ноутбук, залезет в сеть и найдет себе Верхнего. Магла. На одном из магловских сайтов. В том мире ее никто не знает, и она сможет расслабиться, не думая, кем она является в магическом мире и что скажет человек, к которому она придет на сессию. А то, что ей это было необходимо, все же стоило признать. Засранец Малфой был прав. Но чтобы привести ее к бывшему преподавателю… Гермиона снова задохнулась от возмущения, но, к счастью, в этот момент открылась дверь кабинета, и Кингсли попросил ее зайти, чтобы с чем-то помочь. Остаток дня ей удалось провести довольно продуктивно, усилием воли заставив себя выбросить из головы и Снейпа, и отдельные части его тела и сосредоточиться на работе. А вечером у дверей квартиры ее ждал огромный букет розовых, голубых и белых гортензий. Только один человек знал, что это ее любимые цветы, тогда как остальные обычно дарили классические розы. Бросив пальто на тумбочку в коридоре и скинув надоевшие туфли, Гермиона прошла на кухню и села за стол, с легкой улыбкой любуясь прекрасным букетом. Выудив из цветов карточку, черную с серебряным тиснением, она прочитала записку, написанную размашистым уверенным почерком: «Прости, если обидел тебя. Поверь, у меня и в мыслях этого не было! Хочу загладить вину приглашением на ужин. Выбирай время и место. Твой покорный слуга, Д.М.» Усмехнувшись, Гермиона отбросила карточку. Покорный слуга, как же. Она слишком хорошо знала Малфоя и прекрасно умела читать между строк его письма, записки и смс сообщения. Драко явно хотел узнать, чем для нее закончился вечер, а также у него наверняка были какие-то еще планы на ее счет, раз он не ограничился просто извинениями, а хотел поужинать вместе. Нет уж, после случившегося она будет держаться от Малфоя с его идеями подальше. Хватит с нее его помощи. Уж с поиском подходящего Верхнего она и сама прекрасно справится. Поднявшись, Гермиона отыскала в одном из шкафчиков вазу и, наполнив ее водой, поставила букет на широкий подоконник. Цветы были слишком красивыми, к тому же они были не виноваты, что прислал их хитрый и обаятельный мерзавец Малфой. А его записка полетела в мусор. Весь вечер Гермиона провела, шаря по сайтам знакомств – обычным и узконаправленным, посвященным БДСМ тематике. Когда время уже подкрадывалось к часу ночи, она поняла, что жутко устала от бесплодных переписок ни о чем, бесконечных фотографий членов, стройными рядами летящих в личку, и людской тупости. Все же круг ее общения составляли более-менее интеллигентные волшебники и волшебницы, и она уже почти забыла, насколько безмозглыми могут быть люди, а особенно мужчины, ищущие себе приключений на одну ночь. Похоже, что функциональными у них оставались лишь половые органы, а всё остальное, особенно мозги, они сдавали в камеру хранения при входе на сайт. По крайне мере, так стало казаться после трех часов непрерывного щелканья по клавишам. Разозлившись, Гермиона просто захлопнула ноутбук и пошла спать, но следующим вечером поселившая в душе по вине Снейпа тоска снова заставила ее выйти в сеть. Отсеяв около сотни неадекватных мужчин, с невероятным трудом она наконец смогла отделить пару зерен от плевел. Прекрасно зная, что случиться может что угодно, она на всякий случай договорилась о встрече с обоими. И оказалась права. Один исчез, перестав отвечать на сообщения ближе к пятнице, и остался один-единственный предварительно одобренный кандидат на роль ее потенциального Верхнего: тридцатилетний менеджер среднего звена в большой компании, занимающейся разработкой программного обеспечения в сфере финансов. Он был вежлив, сдержан, хорош собой, судя по присланному фото, и говорил правильные вещи. Несмотря на то, что Гермиону смущало в его сообщениях нечто, что никак не поддавалось осознанию, она решила дать ему шанс. Пятница прошла в нервном ожидании и предвкушении. Отпросившись у Кингсли пораньше, Гермиона забежала домой, чтобы привести себя в порядок перед встречей. Красивое белье, платье, макияж – в последний раз она так колдовала над собой, когда собиралась на выпускной. Который они с Драко в итоге пропустили, сбежав с неофициальной части мероприятия и протрахавшись всю ночь. По мнению Малфоя, которое она целиком и полностью разделяла, выпускной они провели просто отлично, обретя друг в друге прекрасных Тематических партнеров. Оставалось надеяться, что и это свидание пройдет столь же успешно и результативно. Клифф, так звали мужчину, с которым она познакомилась на сайте, пригласил ее в небольшое уютное кафе на окраине Лондона. Обстановка была милой: маленькие столики, кружевные скатерти, симпатичные безделушки на высоких полках, разделявших пространство на отдельные сектора. Похоже, Клифф действительно с умом подошел к выбору кафе для первой встречи. Вежливая официантка проводила Гермиону к столику в углу, из-за которого ей навстречу поднялся молодой мужчина, гладко выбритый, с короткой стрижкой, одетый в хороший костюм без галстука. Он выглядел в точности как на фото, и Гермиона приветливо улыбнулась, пытаясь скрыть волнение. – Гермиона? А вот и вы! – деловым тоном заявил он, пожимая ей руку. – Как раз вовремя, не люблю непунктуальность. – Поверьте, я тоже. – Я Клифф. Приятно с вами, наконец, познакомиться, – сказал он, делая приглашающий жест, и Гермиона села, все еще чувствуя себя неловко. Она слишком давно не была на свиданиях, а уж на таких, где встречались два человека в поисках Тематической пары, вообще никогда. От ушлого Малфоя она была наслышана, чем могли закончиться подобные встречи, и заранее была настороже, хотя Клифф пока не проявлял никакой враждебности. К тому же бояться магла ей, человеку, прошедшему магическую войну, казалось просто абсурдом. Однако будет жаль, если вечер, на который было возложено столько надежд, закончится ничем. И уж тем более совсем не хотелось какого-то неприятного исхода. – Итак, значит вы, Гермиона, в поисках партнера? – начал Клифф, когда им принесли закуски. – Я, признаться, тоже давно в поисках нижней. Мои прошлые отношения закончились три года назад, и с тех пор я неспешно подыскиваю себе девушку, с которой бы у нас, знаете, как это говорят, срослось бы… – Эм… да… Клифф, – попыталась задать вопрос Гермиона, но тот продолжал говорить, не замечая ее робких попыток выяснить, почему прекратились его прошлые Тематические отношения. – Я делю женщин в Теме на три категории, – уверенно вещал он, умудряясь между делом ловко расправляться с салатом. – Первая – сомневающиеся неофитки, которые пока сами не знают, чего хотят. Это, как правило, молоденькие неопытные девочки, ищущие знающего человека, который чутко, но твердой уверенной рукой введет их в Тему. Мне было бы это интересно лет, этак, пять-семь назад, когда я сам начинал. Знаете, в те годы я… – Простите, м… Клифф, – сделала еще одну попытку вклиниться в его монолог Гермиона, желая вернуть разговор в более конструктивное русло. Они ведь встретились, чтобы обсудить их интересы и аспекты возможных будущих отношений, а не для общих рассуждений о Теме и каких-то женщинах в ней. Хотя, возможно, Клифф не просто так вел свои пространные рассуждения. Возможно, он хотел узнать, к какой категории относила себя сама Гермиона. Не мог ведь он просто разглагольствовать ни о чем. Однако спустя десять минут непрерывного потока слов, она поняла, что очень даже мог. Сколько она ни пыталась внимательно вслушаться в его речь, чтобы уловить какой-то смысл и сделать выводы из сказанного, у нее ничего не получалось. Возможно, Клифф просто волновался, как и она сама, и потому так много говорил. – …когда ты женат на нижней, отношения приобретают совсем другой характер, а эмоции – другие оттенки, – продолжал Клифф. – У меня, конечно, нет соответствующего опыта, но… – Клифф! – решительно перебила его Гермиона, включив свой особый командный тон, которого слушался даже Министр магии. – Я предлагаю все же перейти к обсуждению наших с вами интересов. Ведь мы именно для этого здесь собрались. – Интересы! – воодушевленно воскликнул он, и Гермиона обрадовалась, что сумела переключить его. – Ну что ж, основное мы уже обговорили в переписке. Есть что-то, о чем вы не упомянули? – Нет, я перечислила всё, но… – Ну вот и славно! Вы ведь умная девушка, Гермиона! Такие обычно становятся послушными нижними. Как только я вас увидел, сразу понял, что секс будет потрясающим! Был у меня один случай… Гермиона откинулась на спинку стула, ощущая острое разочарование. Дело было не в волнении. Просто Клифф ей не подходил. Слишком много слов ни о чем. За последние полчаса она узнала о нем больше, чем о Гарри и Роне за все проведенные вместе годы в закрытой школе. Она вдруг поняла, что ее смутило в переписке с ним – он ни разу не спросил ничего о ней. Она сама сообщила ему все, что сочла нужным, решив проявить инициативу и предупредить возможные расспросы. И сейчас, при личной встрече, повторялось то же самое. Это было не общение, ведь оно подразумевало двусторонний обмен информацией. Это был бенефис в честь Клиффа, исполненный им самим. Против воли ее мысли вернулись к разговору со Снейпом. Все заданные им вопросы были четкими и ясными, но тем не менее заставляли задуматься над ответом, ведь сказанное им зачастую имело второй или даже третий слой смысла. Он мгновенно делал правильные выводы из ее сумбурных ответов и, кажется, даже понимал о ней то, чего не осознавала она сама. Его взгляд, подобно рентгеновскому аппарату, пронизывал насквозь, подмечая малейшие оттенки эмоций. Она так и не научилась их прятать, хотя Малфой предупреждал, что из-за этого ее может ждать много проблем как в личной жизни, так и на работе в Министерстве, где каждый будет готов за малейший проблеск слабости сожрать молодую выскочку с ее инновационными идеями и проектами. При этом, в отличие от самой Гермионы, которую можно было читать как открытую книгу, Снейп оставался для нее загадкой. И во время разговора, и на сессии она узнала о нем лишь то, что он сам счел нужным ей показать. Этой информации тогда хватило, чтобы она смогла решиться перейти от разговора к активным действиям, но сейчас Гермиона вдруг осознала, почему бывший учитель не выходил у нее из головы всю последнюю неделю: он остался для нее непрочитанной книгой. Позволил взглянуть на первую главу и отнял захватывающее чтиво, едва в ней мелькнула искра интереса. Снейп ведь ни слова не сказал напоследок о том, собирался ли он продолжать проводить с ней сессии и можно ли было ей вернуться. Значило ли это, что он разочаровался в ней как в нижней? Вряд ли, он ведь похвалил ее в конце. Сомнительно, что такой человек, как Снейп, стал бы щадить ее чувства и скрывать то, что ему не понравилось. Хотя возможно, он просто не хотел загнать ее в сабдроп. Как правило, первая сессия позже подробно обсуждается и разбирается, чтобы сделать нужные выводы и подстроиться друг под друга. По крайней мере, так объяснял ей Малфой. Снейп же не захотел выйти с ней на контакт, написав, например, письмо. Сова обязательно нашла бы адресата, значит, стоило все-таки признать, что он не желал видеть ее в роли своей нижней… – …а она меня убеждает, что ничего такого не имела в виду! – возбужденно воскликнул Клифф, вырвав Гермиону из размышлений о Снейпе, от которых она, признаться, уже устала за последние дни. Нельзя так много думать об одном человеке. Покачав головой, она перевела взгляд на мужчину перед ней, который уже готов был пуститься в дальнейшие рассуждения о… Она вдруг поняла, что уже давно потеряла нить разговора, который и разговором-то сложно было назвать – за все время она произнесла лишь пару фраз. – Клифф, простите, пожалуйста, но я хотела бы уйти! – вежливо, но твердо сказала Гермиона и, оставив на столе деньги за свой ужин, поднялась. – Что ж, тогда я провожу вас, мы ведь еще не договорили! – воскликнул он, тоже вставая и жестом подзывая официантку. Галантно подав растерявшейся от такого напора Гермионе пальто, он распахнул перед ней дверь на улицу. Вечерний воздух тут же заключил ее в холодные объятия, показавшиеся ледяными после тепла и уюта кафе. Спрятав руки в карманы, Гермиона проигнорировала галантно поданную руку Клиффа и пошла вперед по улице, пытаясь собраться с мыслями, как бы повежливей отшить странного Верхнего. – Ну и холодрыга! – воскликнул он, ничуть не смутившись, и бодро зашагал за ней, и впрямь намереваясь проводить. – Может, давайте я вас подвезу? У меня машина вон там, дальше по улице, на парковке у торгового центра. Не нашел места поближе. С парковками сейчас совсем беда, особенно в даунтауне. Но здесь-то окраина… – Не надо, спасибо! – раздраженно перебила его Гермиона. – Я сама доберусь! – А что это ты такая грубая? – Клифф резко изменился в лице. – Что, не понравился я тебе?! – М-м-м… – протянула она, озадаченная такой резкой сменой его настроения. – И что вам всем только надо! – он вдруг схватил Гермиону за руку и развернул лицом к себе. – В глаза мне посмотри и скажи, что тебя не устраивает! – Не трогай меня! – прошипела она, вырвавшись из его хватки. – Эй, да ты что, я спокоен! Ты сама давай успокойся! – Клифф сделал шаг назад, подняв вверх руки. – И ответь на вопрос! – Не нужно повышать на меня голос, Клифф, – Гермиона глубоко вздохнула, стараясь говорить спокойно. – Дело в том, что… – Ты просто очередная шлюшка, которая прячется под маской нижней, – с ненавистью проговорил Клифф, наступая на нее. – Что, поняла, что со мной тебе ничего не светит? Стоило мне рассказать, как я поступаю с подобными тебе продажными девками, сразу решила ускакать подальше! Гермиона смотрела на него и понимала, что она явно за мыслями о Снейпе прослушала его обличительную речь о девушках, которые ищут Верхних-спонсоров. Таких было довольно много на сайтах, поэтому мужчины зачастую относились к новым знакомствам с осторожностью, опасаясь нарваться на очередную корыстную леди, выдающую свой интерес к хрустящим купюрам в кармане Верхнего за интерес к нему самому. Только как случилось, что Клифф принял Гермиону за одну из них, если она за весь вечер произнесла всего несколько фраз? Видимо, у него уже был печальный опыт подобных знакомств, и теперь он видел так называемых «Тематических проституток» там, где их не было. Похоже, она действительно невовремя решила уйти, и он счел, что ее бегство вызвано его словами. Он всё наступал, угрожающе нависая над ней и уже вознамерился было снова схватить ее за руку, но Гермиона ловко увернулась и со всей силы впечатала колено ему между ног. Застонав, Клифф согнулся пополам, мгновенно забыв обо всем на свете. – Я не шлюха! И деньги мне не нужны! Ты просто слишком много, черт возьми, болтаешь! – выпалила Гермиона и, развернувшись, быстрым шагом направилась прочь, пока он не пришел в себя. Она давно уяснила, что не стоит бить парней, если плохо их знаешь. Не все они как Малфой, которому с пеленок внушили, что поднимать руку на женщин недостойно мужчины. С ним ей тогда, на третьем курсе, здорово повезло, когда она залепила ему пощечину. Позже, когда они стали достаточно близки, он просил ее больше ни с кем так не экспериментировать, потому что можно было нарваться на того, кто ударит в ответ. Клиффу сейчас явно было не до контрударов, но кто знает, что он выкинет, когда боль слегка отпустит. Завернув за угол и убедившись, что ее никто не преследует, Гермиона перевела дыхание и почувствовала, как дрожат руки от нервной встряски. Вечер, к сожалению, закончился хуже, чем она рассчитывала. Она не просто не нашла Верхнего, но еще и чуть было не подверглась нападению. Хорошо, что удалось обойтись без магии. Не хотелось бы объясняться с обливиаторами. Нужно было возвращаться домой. В пустую квартиру к книгам и ноутбуку. Выпить чая и, возможно, снова попытать счастья на магловских сайтах знакомств. Это была всего лишь первая встреча. Нельзя было опускать руки. Где-то ее ждал идеальный Верхний, нужно было всего лишь его найти. Спрятавшись в темном углу между высоким каменным забором и толстым стволом дерева, Гермиона сосредоточилась и позволила вихрю трансгрессии затянуть себя и выбросить уже в другом месте. Выйдя из-за угла здания, она сделала несколько шагов по улице и остановилась. Впереди сверкала яркими огнями небольшая вывеска. «Агония». Гермиона обреченно вздохнула. Она ведь твердо намеревалась перенестись домой. Как могло получиться, что она оказалась тут? Может быть, во время перемещения в ее мыслях промелькнул этот бар, и ее забросило сюда случайно? Хотя кого она пыталась обмануть. Для успешной трансгрессии нужно четко сосредоточиться на месте, куда хочешь попасть, иначе тебя просто расщепит. И «случайных» мыслей тут быть не могло. Она пришла сюда намеренно, и пора было в этом признаться. Нужно было расставить все точки над i и раз и навсегда всё прояснить со Снейпом. Если он не захочет видеть ее в роли своей нижней, пусть скажет об этом прямо, а не строит из себя загадочного мистера Догадайся-сама-что-я-имел-в-виду. Решительно направившись ко входу в бар, на полпути Гермиона неуверенно затормозила. С чего она вообще взяла, что найдет его здесь? Хотя, судя по тому, что в прошлый раз Малфой привел ее сюда, не договариваясь о встрече заранее, он точно знал, что Снейп окажется там. Возможно, он был завсегдатаем в этом странном заведении. Скорее всего так оно и было, если он в прошлый раз расположился в кабинке для особых гостей. Разозлившись на саму себя, Гермиона быстро дошла до двери и распахнула ее. Нужно было просто зайти и всё выяснить. Строить версии можно было бесконечно. «Агония» встретила ее шумом и песнями. Народу сегодня было значительно больше, и все столики и стулья оказались заняты веселыми компаниями, одна из которых горланила неприличные песни под гитару. Конечно, это было совсем не похоже на волшебный голос невзрачного на вид мужчины, который в прошлый раз очаровал Гермиону своим исполнением любовной баллады на итальянском, но отсутствие слуха ребята с лихвой компенсировали задором и веселым настроением. Атмосфера тут по-прежнему была по-домашнему уютной и доброжелательной, как и на прошлой неделе до прихода бандитов, и Гермиона почувствовала теплоту на душе. Никто больше не глазел на нее, словно люди вокруг узнали ее и приняли за свою. В редких взглядах, которые она поймала на себе, пока шла к стойке, сквозило лишь дружелюбное любопытство, зачем сюда могла вернуться столичная девица. За стойкой весело перешучивался с гостями все тот же молодой бармен, одетый в застиранную клетчатую рубашку и большой черный фартук, какие обычно носят повара. Короткие волосы на голове были взъерошены, делая его похожим на ежика, а на губе виднелась ссадина, будто он с кем-то недавно подрался. Он как раз отвернулся, копаясь на полках с алкоголем, когда Гермиона подошла и заняла едва ли не единственный свободный просвет у стойки между сидящими на стульях мужчиной средних лет, потягивающим пиво, и полной женщиной далеко за пятьдесят с чашечкой кофе. – Простите, сэр, – вежливо начала Гермиона, пытаясь привлечь внимание бармена. Парень продолжал сосредоточенно переставлять бутылки, явно не слыша, что к нему обращаются. – Эм… сэр! Я бы хотела узнать… – Сэр, – фыркнула женщина себе в чашку. – Тоже мне… сэр. – Прошу прощения? – Гермиона непонимающе повернулась к ней, но та явно увлеклась разглядыванием кофейной гущи на дне чашки, отдаленно напомнив профессора Трелони. – Матильда хочет сказать, что никто не называет нашего Мэтта «сэр», – сидящий слева мужчина протянул последнее слово, будто его звучание отдавалось каким-то неприятным привкусом во рту. – Если он вам нужен, мисс, надо просто позвать: эй, Мэтью, тащи свою задницу сюда! – гаркнул он, так что все вокруг на мгновение притихли. – Тут с тобой поговорить хотят! Бармен резко обернулся и, оставив свое занятие, тут же подскочил к стойке. На Гермиону он взглянул с легким замешательством, хотя явно узнал ее – именно он в прошлый раз приносил ей за столик изумительное рагу. – Спасибо… – Гермиона с благодарностью кивнула сидящему рядом мужчине и замялась, не зная, как обратиться к нему, если слово «сэр» было всем тут так не по душе. – Генри, – он растянулся в улыбке, и она отчетливо увидела, что у него не хватало двух передних зубов. – Как это там говорится… к вашим услугам, мисс. – Спасибо, Генри, – черные провалы на месте отсутствующих зубов притягивали взгляд, как два мощных магнита, и Гермиона поспешила повернуться к уставившемуся на нее во все глаза бармену. – М-м-м… Мэтью, верно? – Да, мэм, – кивнул тот, стрельнув растерянным взглядом по сторонам, будто искал поддержки. – Вы не могли бы мне помочь, Мэтью? – решительно выпалила Гермиона, остро ощущая направленное на себя внимание сидящих вокруг людей, с любопытством ловящих каждое ее слово. – Я ищу одного человека… – Вам туда, – перебил ее Мэтт, указывая пальцем в сторону второго зала. – Но… вы уверены, что… – Он сказал, если вы придете, сразу отправить вас к нему… мэм, – растерянность бармена сменилась твердой уверенностью в своих действиях. Гермиона скосила взгляд на Генри, и тот кивнул, щербато улыбаясь, будто тоже точно знал, о ком она спрашивала. – Иди-иди, – послышался грубый голос Матильды, закончившей изучение остатков кофе в своей чашке. – Мэтт, повтори мне. И побольше сахара, жмот! – Куда тебе больше сахара, посмотри на себя! – весело воскликнул Генри, явно заводя изъезженную пластинку. – Скоро на второй этаж к себе не влезешь! Я тебя в жопу толкать не собираюсь! – Найду, кто подтолкнет, – огрызнулась Матильда, ничуть не оскорбившись. – Полапать мой роскошный зад желающие всегда находились. Мэтт отошел к полкам, чтобы взять стоящий там среди бутылок огромный кофейник, а Генри что-то вполголоса сказал Матильде, которая разразилась в ответ грубыми ругательствами, впрочем, без особой злости. Все это напоминало давно тянущуюся перепалку двух приятелей либо семейную ссору много лет находящихся в браке людей. Про Гермиону все уже забыли, и она озадаченно отошла назад, не зная, что делать дальше. Она не была уверена, что ее правильно поняли. Откуда Мэтт мог знать, кого она ищет? Она даже фамилию Снейпа не успела назвать! Хотя в прошлый раз они с Драко приходили именно к нему, а в этом богом забытом месте наверняка редко происходило что-то необычное, и еще реже появлялись новые лица. Подобные случаи для здешней публики наверняка были событием запоминающимся. Как бы то ни было, в прошлую субботу Снейп сидел именно там, куда ей только что указал Мэтью. Вздохнув, Гермиона направилась во второй зал. Она собиралась проверить ту самую кабинку и, если там никого не окажется, то она просто уйдет домой, как изначально хотела после неудавшегося свидания с Клиффом. Подойдя к самому дальнему столику, она остановилась у заслонки, жалея, что та слишком плотная и нельзя разглядеть, есть ли кто-то внутри. Слышно тоже ничего не было, но возможно, причина крылась в Заглушающем заклинании. Материал, из которого была сделана ширма, казался мягким на ощупь, и постучать по нему, чтобы обозначить свой приход, не представлялось возможным. Поэтому, поколебавшись, Гермиона просто резко отдернула ширму. Взгляд черных глаз опалил ее словно пламенем, и по телу прошла горячая волна. Она застыла на пороге, забыв, зачем пришла, и ее будто парализовало Петрификусом. Казалось, даже сердце замерло в груди, а воздух застрял в легких, и она провалилась в эту черную бездну, когда он повернул голову и посмотрел на нее. Его лицо как обычно не выражало никаких эмоций, темные волосы были зачесаны назад, в изящных пальцах виднелась дымящаяся сигарета. В этот раз Снейп был одет в простую черную футболку с красной надписью «Metallica» и выцветшие джинсы. Плавным движением он неспешно раздавил окурок в пепельнице и негромко произнес: – Договорим позже. У меня дела. И только тогда Гермиона заметила рядом с ним молодого мужчину в белоснежной рубашке, настолько чистой и яркой, что, казалось, она сияла собственным светом под этими тусклыми лампами. Даже странно было, что это не привлекло ее внимание сразу. Собеседник Снейпа молча кивнул и встал, оказавшись довольно высокого роста. В глаза бросилось приметное родимое пятно у него на щеке. Он накинул простую черную куртку, отчего сияние белой ткани тут же померкло и в кабинке стало заметно темнее, и, ни слова не говоря, вышел, прикрыв за собой заслонку. Снейп достал откуда-то из-под стола палочку и очистил воздух от сигаретного дыма, и Гермиона с радостью вдохнула полной грудью, осознав, что почти не дышала до этого. В голове тут же прояснилось, и она поняла, что ей надо было что-то сказать – как-то объяснить свое внезапное вторжение. Но казалось, Снейпу это было не нужно. Он молча встал и подошел к ней, и Гермиону снова накрыл его терпкий аромат, смешанный с табачным дымом. Он стоял довольно близко, и она могла рассмотреть, что на его футболке слегка стерлась буква e в слове «Metallica». Подняв глаза чуть выше, она наткнулась взглядом на чудовищный шрам на его шее, похожий на изрытую кратерами лунную почву. Нагайна не просто укусила, она вгрызалась туда раз за разом, будто пытаясь сожрать, вырвать зубами куски плоти, упиваясь каждым укусом, сделанным по воле своего жестокого хозяина. Только человек, обладающий огромной волей и необычайной силой мог выжить после такого. Конечно, если ему было ради чего жить. Гермиона подняла взгляд еще выше и поняла, что Снейп все это время молча наблюдал за ней, наверняка читая ее мысли, отражавшиеся на лице. – Идемте, мисс Грейнджер, – наконец сказал он и первым вышел из кабинки.