Вкус подчинения

Министерство магии напоминало растревоженный улей, как и всегда по утрам, но идущая по коридорам Гермиона не замечала ничего вокруг. Кажется, с ней кто-то здоровался, пару раз даже пытались протянуть руку для рукопожатия, а один раз – остановить для разговора, но всё сливалось перед глазами в один безумный бессмысленный круговорот. Она не помнила, как закончились выходные и как она дожила до начала рабочей недели – весь мир заслонила боль, тяжелой плитой навалившаяся сверху и не дающая нормально дышать. Последнее воспоминание, которое осталось более-менее четким, было о том, как она из Коукворта трансгрессировала прямо в Лондон и в первом попавшемся торговом центре купила новое теплое пальто, игнорируя расширенные глаза продавцов, не понимающих, почему она расхаживает в такой холод в одной блузке и юбке. Потом, кое-как добредя до дома, она просто рухнула на кровать и отдалась слезам. Северус предал ее. Приручил, как дикого пугливого зверька, а затем своими руками отдал на бойню. Ведь в том, что он говорил правду и о походах к Мэри, и о своей причастности к подпольному наркотрафику, сомнений у Гермионы не было никаких. Он выглядел, как человек, с вызовом бросивший правду ей в лицо и ожидавший ее реакции – словно это был очередной жестокий эксперимент по препарированию ее души. Только на этот раз ее ждали не иглы в соски, а осиновый кол в сердце. Чтобы наверняка – без шанса на воскрешение. Размышляя об этом, Гермиона несколько раз ловила себя на мысли, что чувствует себя, будто наивная героиня какого-то дешевого бульварного романа, которая глупо улыбалась от иллюзорного счастья, пока ее возлюбленный тайком посещал любовницу. Хотя теперь уже Гермиона начала сомневаться, что в этой истории избранницей главного героя была она. Всё сводилось к тому, что именно у таинственной Мэри были отношения со Снейпом, тогда как Гермиона была для него всего лишь сессионной нижней – игрушкой, с которой можно было погладить свои кинки. Однако, несмотря на боль, где-то в глубине души все же продолжала теплиться надежда, что вся эта история с помадой на щеке была просто каким-то ужасным недоразумением, а его слова – глупой шуткой. Даже если Северус тайком от нее и навещал эту Мэри, не мог же искусный шпион, обманувший самого Волдеморта, так глупо проколоться? К тому же, как ни силилась Гермиона, она не могла вспомнить, чтобы этот злополучный след был у него на лице, когда он только вошел в кухню. Возможно, на нем были маскирующие чары, которые не вовремя развеялись? Или просто кто-то решил его подставить? Может, некто в Министерстве прознал об их отношениях и по какой-то причине решил таким образом заставить их перестать видеться? Но затем Гермиона снова вспоминала равнодушное лицо Северуса, который закрыл от нее окклюменцией свои эмоции, и короткие движения его головы, когда он кивал, подтверждая ее предположения, и в ее душе снова вспыхивали злость и обида. Она не устраивала скандал, не требовала извинений, не бросала ему в лицо обвинения, а он даже не нашел слов, чтобы объясниться с ней. И от этого было больнее всего – особенно после того, как она открыла ему душу. И то, что Снейп тоже начал открываться ей в ответ, теперь начало казаться ей очередной иллюзией. Возможно, она опять что-то надумала и приняла желаемое за действительное – женщины частенько так делают, и Гермиона допускала возможность, что ее чувства к Северусу помешали ей трезво оценивать происходящее. А еще был «Наркоз». И именно это делало ситуацию еще более запутанной, а обиду в душе еще острее. Гермиона помнила, что первым ее порывом, как только она вышла из «Агонии», было пойти к Гарри и все ему рассказать. Но затем она передумала. Она была уверена, что авроры рано или поздно все равно докопаются до правды и найдут человека, сплавляющего лекарственное зелье на черный рынок, и для нее и ее карьеры лучше всего будет держаться от этой истории подальше. К тому же у нее не было никаких весомых доказательств, кроме невнятного кивка Снейпа. Хотя Гарри поверил бы ей и так. И конечно, прикрыл бы ее и умолчал об ее роли в расследовании, если она попросила бы об этом, но неизвестно еще, как поступил бы сам Снейп, если бы его арестовали. Наверняка он сразу понял бы, кто его сдал и, вероятно, захотел бы отомстить. Снейп уже не раз давал понять, что он в курсе внутренней кухни Министерства, а она так и не озаботилась тем, чтобы разузнать поподробнее, откуда он черпал столь ценные сведения. Глупая, наивная, доверчивая Гермиона. От одной мысли, что Северус – ее теплый понимающий Северус (ну, или тот, каким она сама себе его придумала) – мог бы недрогнувшей рукой сломать ее карьеру, ее начинало тошнить. Впрочем, он ведь уже сломал ее саму, не так ли? Она одернула рукава нового пальто и повыше подняла воротник, закутываясь в плотную ткань, словно в броню, и толкнула дверь приемной Министра, готовясь начать новый рабочий день. – Доброе утро, Лори! – бодро произнесла она и замерла на месте. На спинке ее офисного кресла висело ее старое пальто. То, которое она оставила у Снейпа. По телу прошла нервная дрожь, а в душе всколыхнулась паника, но, заметив краем глаза внимательный взгляд мисс Кханаманн, Гермиона тут же вернула своему лицу деловое сосредоточенное выражение. – Доброе утро, Гермиона! Что-то не так? Мне показалось, что… – Все в порядке, – стараясь говорить как можно спокойнее, заверила ее Гермиона, чувствуя обратное. – Лори, а как на моем кресле оказалось это пальто? – Твое пальто? – удивилась та, цепким женским взглядом окинув Гермиону и наверняка подметив новую покупку. – Разве не ты сама его здесь оставила? Ведь на тебе сейчас… – Нет, это не я, – жестко отрезала Гермиона. – Лори, ответь, пожалуйста, на вопрос: кто принес сюда это пальто? Мисс Кханаманн изменилась в лице, но тон голоса технического ассистента Министра магии явно говорил о том, что вежливая офисная болтовня закончилась, поэтому она поспешила ответить: – Кажется… кажется, пальто уже висело тут, когда я пришла сегодня утром в кабинет… – Кажется? – ледяным тоном уточнила Гермиона, и Лори, поджав губы, выпалила: – Нет! Нет, совершенно точно: оно было здесь, когда я вошла. Я еще подумала, что ты опять работала в выходные, но странно, что ты его оставила, ведь на улице такой холод… Гермиона покачала головой, слушая лепет секретарши, и единственной мыслью, которая смогла проскользнуть в голове среди хаоса охватившей ее обиды и боли, была: «Чертов Снейп». Захотелось снова что-нибудь сломать, но под внимательным взглядом Лори приходилось держать себя в руках, и душу снова заполонила удушающая пустота. – Лори, немедленно вызови сюда ликвидаторов заклятий, – устало проговорила Гермиона, изо всех сил стараясь сдерживаться и не испепелить злосчастное пальто на месте. – Пусть заберут его… и проверят. Я не знаю, кто принес его сюда и… Лори, это срочно! – Да! Конечно, я сейчас. Сейчас, – мисс Кханаманн, во все глаза глядящая на Гермиону, испуганно стрельнула взглядом на пальто и, наскоро набросав записку, заколдовала ее, придав ей статус срочной. Пергамент тут же засиял тревожным алым светом и со скоростью снитча вылетел из приемной. Объяснение с немедленно явившимся на вызов ликвидатором не заняло много времени: распоряжение ассистента Кингсли приравнивалось в Министерстве к приказу самого Министра. С каменным лицом Гермиона сообщила, что на выходных выбросила это пальто, приобретя новое, и теперь не знает, кто и с какими целями принес его ей на работу. Позвать еще и авроров она отказалась, попросив лишь забрать пальто и проверить на темные проклятия. – Проверку необходимо произвести полную. И как можно более тщательно. Можете его не возвращать, а просто утилизировать после всех тестов, – распорядилась она, наблюдая, как ликвидатор с помощью магии осторожно помещает пальто в непроницаемый контейнер, и зная, что видит эту вещь в последний раз – слишком много болезненных воспоминаний она вызывала. Если бы можно было также просто избавиться от ошейника, она бы сделала и это тоже. Но змейки лишь угрожающе шипели при всех попытках расстегнуть застежку, поэтому Гермиона просто заставила ошейник принять форму абсолютно нового украшения, не похожего на те, что она носила раньше, чтобы ничто не напоминало о человеке, подарившем ей его. Разобраться с тем, как его снять, не прибегая к помощи Снейпа, она решила позже. К тому же в душе все еще теплилась робкая надежда, что он… Гермиона тряхнула головой, не позволяя себе думать об этом. Надежда – слишком коварное чувство, и, если человек слаб духом, она может заставить его совершить много глупостей. А у нее не было на это времени. Схватив папку с документами, она помчалась в переговорную на утреннюю планерку с начальниками отделов. Работа всегда помогала ей отключаться от всего, что происходило за стенами Министерства, просто потому что требовала слишком большой сосредоточенности и немалого вложения сил. Поэтому во время совещания она смогла наконец отвлечься и перестать терзать саму себя. Однако время пролетело слишком быстро. – Что ж, если ни у кого нет вопросов, то все свободны. Протокол, как обычно, вы получите в течение дня, – улыбнулась Гермиона, завершая встречу, и принялась собирать бумаги. Заметив, что к ней пробирается обеспокоенный Гарри, она мысленно обругала себя, но при этом невольно восхитилась мисс Кханаманн, успевшей всего за каких-то полчаса, пока шел разговор с ликвидатором, разнести по Министерству слухи о «про́клятом» пальто. – Гермиона? У тебя есть минутка? – возник перед ней Сэйерс, и Гермиона с облегчением выпалила: – Да! Конечно, Альберт! – а затем, нацепив на лицо извиняющееся выражение, жестом показала Гарри, что позже напишет ему. «Ты в порядке?» – одними губами спросил Поттер, и Гермиона кивнула, постаравшись улыбнуться как можно искренне. Гарри скорчил недовольную мину, покосившись на Альберта, но все же послушно направился к двери, жестом показав, что будет ждать записку. Переведя взгляд на Сэйерса, Гермиона поняла, что к ее губам все еще приклеена улыбка, предназначавшаяся Гарри, и поспешила опустить глаза, увидев, как Альберт смотрит на нее. – Почему ты не обратилась к аврорам? – без обиняков спросил он, коротко обернувшись через плечо, чтобы убедиться, что они одни. – За тобой явно установлена слежка, и если этот недоброжелатель имеет доступ в Министерство… Под угрозой может оказаться не только твоя безопасность, но и конфиденциальность любой информации, с которой ты работаешь, а это в свою очередь приведет… – Альберт, – вздохнула Гермиона и тяжело опустилась на ближайший стул, чувствуя, что у нее кончаются силы держать себя в руках. – Я… Сэйерс внимательно оглядел ее, явно что-то решая для себя, а затем сел рядом. – Гермиона, – осторожно начал он, – если я чем-то могу помочь… – Спасибо, Альберт, – не поднимая головы, она усилием воли сморгнула выступившие слезы, надеясь, что Сэйерс этого не заметит. – Все в порядке. Я знаю человека, который принес в Министерство пальто. И гарантирую, что проблем не будет. Я вызвала ликвидаторов, просто чтобы перестраховаться. Сэйерс молчал, и она решилась наконец посмотреть на него. Он внимательно изучал ее взглядом, словно оценивая, можно ли верить ее словам, а затем медленно кивнул. Наверняка просто решив спустить все на тормозах. – Я могу помочь. Ты ведь знаешь, что можешь мне доверять, – уже мягче сказал он, и Гермиона с грустью покачала головой. – Ты же сам учил меня никому здесь не доверять. Альберт улыбнулся. – Ты была хорошей ученицей. Гермиона промолчала, ощущая на себе его тяжелый пристальный взгляд и чувствуя, как ее окутывает аромат его терпкого древесного парфюма, который ей никогда не нравился. Однако сегодня, как ни странно, этот запах показался довольно свежим и в целом приятным. Задумавшись, она подняла глаза, и покраснела, осознав, что уже несколько минут просто сидит рядом с Альбертом и вдыхает его аромат. – Будь осторожна, Гермиона, – наконец сказал он, нарушив неловкое молчание. – Без надобности не выходи никуда из дома. Пользуйся каминной сетью. И… кхм… позволь, я заберу тебя в четверг перед приемом? В целях твоей безопасности. – Ох, черт, прием! – горестно вздохнула Гермиона, понимая, что у нее не хватит сейчас моральных сил на подобные мероприятия. Однако, как технический ассистент Кингсли, она просто обязана была присутствовать на вечере, посвященном укреплению сотрудничества между Министерством магии и магловским правительством. Пока не появилась Лори, у Гермионы, совмещающей свои обязанности с обязанностями секретарши Кингсли, не было времени заниматься организацией приема, и эта задача полностью легла на плечи Меган – помощницы Альберта. И именно поэтому тот факт, что мероприятие было запланировано на этот четверг, совершенно вылетел у Гермионы из головы. Сэйерс вопросительно поднял бровь, ожидая ее ответа, и она вздохнула и покачала головой. – Я справлюсь. Спасибо, Альберт. Он лишь кивнул и поднялся. – Если будет нужна моя помощь… – Спасибо. Я очень это ценю, – Гермиона нашла в себе силы улыбнуться ему, и он, попрощавшись, вышел. Дни в Министерстве летели быстро, а вот вечера были больше похожи на оживший кошмар, в котором Гермиона оказалась заперта в четырех стенах своей квартирки наедине с болью. Самым тяжелым стал для нее вечер среды, когда она вместо привычного визита в Коукворт просто вернулась домой и долго слонялась по гостиной, пытаясь смотреть телевизор и каждые пять минут ловя себя на том, что вообще не помнит увиденного. С ужасом представляя себе, каково ей будет, когда нахлынет настоящий Тематический голод, Гермиона бросилась к ноутбуку и уже начала было снова искать себе партнера на сайте знакомств, но, вспомнив, к чему это привело в прошлый раз, с раздражением захлопнула крышку. Налив себе успокаивающего чая и некстати подумав о том, как часто подобный напиток делал для нее Северус, она со злостью вылила его в раковину и схватилась за полузабытую бутылку с Огневиски. Но смогла сделать лишь маленький глоток: потом ее затошнило. Вдруг захотелось увидеться с Драко. С ним ей не пришлось бы хитрить и изворачиваться, как при разговоре с Гарри. Малфой выслушал бы ее и несомненно дал бы какой-то совет. Или, может, свел бы ее с каким-нибудь еще проверенным Верхним? Наверняка у него много знакомых в этой сфере. Уже собравшись было отправить ему Патронус, Гермиона поняла, что самое счастливое ее воспоминание теперь было тоже связано со Снейпом. Рука с палочкой сама собой разжалась, а глаза обожгли горькие слезы. Вернувшись домой после работы в четверг вечером, Гермиона, которой поначалу необходимость присутствовать на приеме казалась пыткой, теперь восприняла ее с тусклой радостью. По крайней мере, ей будет чем себя занять в этот вечер и не придется снова оставаться наедине с собственными невеселыми мыслями. Равнодушно выбрав первое попавшееся вечернее платье, она с помощью магии соорудила самую простую прическу, а затем принялась тщательно наносить макияж, с каждым новым штрихом ощущая в душе мрачное злорадство. В последнее время она уделяла этому гораздо меньше внимания, чем прежде, и теперь стремилась отыграться по полной. В банкетный зал, расположенный в специальном магловском секторе Министерства магии, она прибыла чуть раньше, чтобы встретиться с Кингсли и передать ему последнюю отредактированную версию речи, которую он должен будет произнести. Министр сразу же дал ей несколько поручений, и Гермиона с облегчением окунулась в работу, отвлекшись от своих мрачных мыслей. Когда торжественная часть приема закончилась, и все присутствующие разбились на группки, Гермиона с интересом погрузилась в реальный мир большой политики. Каждая, на первый взгляд, невинная беседа несла в себе двойной смысл, за любым сказанным словом крылся намек, а все обращенные на нее взгляды казались оценивающими, словно собеседники пытались разгадать, чего она сто́ит и на чьей она стороне. Разговаривая с представителями магловского правительства, Гермиона по любому вопросу упорно придерживалась официальной позиции Бруствера, умело отстаивая ее, и к концу официальной части приема смогла добиться того, что на нее перестали смотреть, как на красивое приложение к Министру: теперь, проходя мимо магловских политиков, она ловила в их взглядах уважение, что хотя бы немного подняло ей настроение. Зазвучала музыка, деловые разговоры превратились в неформальные, и Гермиона вдруг ощутила себя лишней среди толпы веселящихся людей, с которыми совсем недавно обсуждала важные вопросы. Ее улыбка стала натянутой, а в душе снова всколыхнулась тоска. – Мисс Грейнджер, могу я попросить вас на пару слов? Подняв взгляд, она увидела внимательно смотрящего на нее Сэйерса и, кивнув, пошла за ним, ожидая строгого выговора за рассеянность во время важного официального мероприятия. Вместо этого Альберт взял с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и протянул один ей. – За твой первый официальный прием в роли технического ассистента Министра, – он отсалютовал ей бокалом, и Гермиона с удовольствием пригубила сладковатое шампанское. – Спасибо, Альберт… – Я заметил, что ты за вечер не выпила ни капли алкоголя, – в голосе Сэйерса прозвучало одобрение и что-то еще, что Гермиона не смогла распознать. – Ты следил за мной? – улыбнулась она. – Мне было интересно, – серьезно ответил Альберт, и Гермиона так и не поняла, как трактовать его слова: наблюдал ли он за ней как за бывшей подопечной, которую всему научил, или как за соперницей, чей потенциал стоило оценить в столь подходящих для этого обстоятельствах. – И к каким выводам пришел? – решила прямо спросить она, делая еще глоток шампанского. – Что тебе необходимо выпить, – тем же серьезным тоном отозвался Сэйерс, и Гермиона, не выдержав, рассмеялась, с удивлением заметив, как извечно строгое лицо Альберта тоже озарилось легкой улыбкой. – Работа на сегодня окончена, – многозначительно добавил он, и Гермиона, отсалютовав ему бокалом, осушила его, чувствуя, как, благодаря алкоголю, напряжение этого вечера наконец покидает ее. – А знаешь, ты прав. К черту всё: кажется, мне нужен еще один! Альберт без слов поманил ближайшего официанта и протянул ей второй бокал, сам, впрочем, ограничившись первым. Гермиона сделала еще глоток и уже смелее улыбнулась, впервые за все эти годы с удивлением осознав, что, оказывается, с Сэйерсом можно говорить не только о работе. Альберт тоже улыбнулся, хотя и гораздо сдержанней, повертел в руках свой бокал, смахнул со смокинга несуществующую соринку, слегка рассеянно скользнул взглядом по залу, а затем снова посмотрел на нее. – Ты сегодня прекрасно выглядишь. – Благодарю, – слышать это от «каменного истукана» Сэйерса было приятно, и Гермиона слегка покраснела. Впрочем, это могли сказываться выпитый алкоголь и духота. Взгляд Альберта остановился на ее колье, и Гермиона вдруг поняла, что все это время неосознанно теребила цепочку – по старой привычке. Змейки были теплыми и словно ластились к ее пальцам, слегка покалывая кожу эманациями магии. Резко отдернув руку, она в панике уставилась на внимательно разглядывающего украшение Сэйерса: не хватало еще, чтобы его опытный глаз распознал в простой побрякушке мощный зачарованный артефакт. – Я… Мне нужно… – Гермиона дернулась в сторону и сунула полупустой бокал на поднос проходящей мимо официантке, намереваясь сбежать под благовидным предлогом. – Гермиона, погоди, – Сэйерс протянул руку, чтобы задержать ее, но, не решившись перейти границы, так и не коснулся ее локтя. – Прошу прощения, я… кажется, был слишком навязчив… – Я… Нет, все в порядке, просто… – На самом деле, я хотел… – одновременно с ней произнес Альберт и умолк. – Продолжай, – улыбнулась Гермиона, ощущая неловкость. Сэйерс снова казался странным, и ей следовало насторожиться. Когда он вел себя так в прошлый раз, это закончилось сомнительным предложением разобраться с ее рабочими проблемами. Может быть, сегодня вечером ей представится возможность разузнать о его мотивах побольше, пока они беседуют столь неформально? – Нет, извини. Продолжай ты, – вежливо возразил Сэйерс. – Нет, ты. Альберт, я настаиваю, – Гермиона скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на него, давая понять, что это ее последнее слово. – Хорошо. Дело в том, что… – Сэйерс на мгновение запнулся, а затем решительным голосом, каким обычно выступал на совещаниях, строго произнес: – Гермиона, я бы хотел пригласить тебя на танец, – а затем уже мягче добавил: – если ты, конечно, не против. – Альберт… Гермиона на миг растерялась, вспомнив о своих предположениях о том, что Сэйерс, возможно, еще в прошлый раз собирался испортить ей репутацию в Министерстве, пустив слухи об их романе. Однако Альберт смотрел на нее вполне искренним взглядом, и струящийся в крови алкоголь все решил за нее, притушив осторожность. В конце концов сегодня она и так уже проявила себя, доказав и коллегам-волшебникам, и маглам, что она отличный специалист. Вряд ли один танец способен резко испортить впечатление о ней. В любом случае, с этим она разберется потом. А снова ощутить себя женщиной ей явно не помешает. – Я не против, – суше, чем ей хотелось бы, произнесла она, и на губах Альберта мелькнула едва уловимая улыбка. Он сдержанно кивнул ей, благодаря за согласие, и протянул руку. Его ладонь оказалась холодной, и в душе Гермионы на мгновение вспыхнула тоска по теплым прикосновениям другого человека… Альберт уверенно вел ее сквозь толпу, и люди расходились в стороны, инстинктивно уступая его напористости. Однако на танцполе его рука легла на талию Гермионы на удивление осторожно и нежно. Он слегка притянул ее поближе, оставив, впрочем, между ними положенное по этикету расстояние, и мягко повел ее в медленном танце. – Всё в порядке? – негромко осведомился он после нескольких движений и тактично указал взглядом на ее руку, судорожно сжавшую его плечо. Гермиона вспыхнула и тут же расцепила пальцы, отведя взгляд. Похоже, полтора бокала игристого вина на голодный желудок сыграли с ней злую шутку, и она, изо всех сил пытаясь уследить за эмоциями на лице, потеряла контроль над остальными частями тела. В голове снова мелькнула мысль, что с Северусом ей ничего и не пришлось бы контролировать: он всегда совершенно естественным образом брал в свои руки управление абсолютно любой ситуацией… И похоже, тем самым, вконец ее избаловал. – Да, все в порядке. Ты чудесно танцуешь! – с энтузиазмом откликнулась Гермиона и тут же по выражению лица Альберта сообразила, что переигрывает. – Ладно, я вру, – вздохнула она, понимая, что он, во-первых, как и любой хороший руководитель, мастерски умел читать людей, а во-вторых, слишком хорошо ее знал, чтобы его можно было вот так просто обвести вокруг пальца. Нужно было дать ему хоть какую-то полуправду. – На самом деле, я немного нервничаю. В последний раз я танцевала на свадьбе Гарри, – она неловко улыбнулась, и тут же расслабилась, по взгляду Сэйерса поняв, что сумела убедить его. – Мы уже не на работе, – улыбнувшись одним уголком губ, напомнил он. – И я здесь не для того, чтобы тебя оценивать, как бывало обычно, когда я обучал тебя. Гермиона закусила губу и вздохнула, понимая, как сильно она устала от подозрений и недомолвок. Как будто мало ей было треклятой Мэри и «Наркоза»! Теперь еще и Альберт, похоже, что-то задумал, и нужно было прямо сейчас выяснить, что именно, – или лучше было просто уйти с этого приема. Однако в четырех стенах маленькой квартирки на нее снова навалятся депрессивные мысли и начнут душить, пока не подтолкнут к чему-то необдуманному, типа визита в «Агонию», поэтому лучше всего для собственного душевного спокойствия было остаться здесь и действовать. – Альберт, – собравшись с духом, сказала Гермиона, чувствуя, как напряжение пронизывает все ее тело и заставляет сбиться с ритма танца. – Если ты здесь со мной не для этого… Тогда для чего? – Гермиона… – Сэйерс наконец остановился, прерывая уже никому не нужный танец, и его рука у нее на талии слегка напряглась, непроизвольно притягивая ее ближе. Его глаза неотрывно смотрели на нее, изучая лицо… Слишком поверхностные… слишком светлые… А потом Альберт поднял руку и нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Дыхание перехватило. На шее шевельнулись змейки, но вспыхнувшее в душе раздражение заставило их утихнуть. А затем его сменило любопытство. И тоска. Затаив дыхание, Гермиона стояла посреди танцпола, всем своим существом ощущая на щеке холодную руку Альберта Сэйерса. И не знала, что делать. Она чувствовала себя так, словно ее выбросило прямо в центр бушующего моря, а путеводный компас вырвало из рук морское чудовище, и теперь ей приходилось одной наугад сражаться со стихией и пытаться определить верное направление, куда плыть. Однако протянутая рука, обещающая спасение, была слишком холодной и… чужой. И возможно, тоже принадлежала очередному чудовищу, прячущемуся за приятно выглядящей маской. – Гермиона… – снова шепнул Сэйерс, и она встрепенулась, вынырнув из своих размышлений и бросив испуганный взгляд по сторонам. На них никто не обращал явного внимания, но Альберт мгновенно убрал руку и тоже огляделся. Гермиона недоверчиво сощурилась, внимательно наблюдая за ним: неужели он забыл, где находится? Сэйерс никогда не допускал подобных промахов. Неужели он действительно был настолько увлечен ею, что позабыл об осторожности? Слухи по Министерству разносились быстро. Или это все же была часть его плана, чтобы дискредитировать ее? Пока Гермиона пыталась уследить за собственными панически мечущимися мыслями, Альберт, оглядывающий толпу, явно поймал чей-то взгляд, кивнул, словно прося его подождать, и снова посмотрел на нее. – Гермиона… Прости, мне нужно срочно отойти. Возникли непредвиденные дела… – он замялся и вздохнул. – Я понимаю, как это выглядит и что ты сейчас, наверное, думаешь. Прошу тебя об одном: дай мне возможность объясниться, прежде чем сделаешь какие-либо выводы. Хорошо? Гермиона машинально кивнула, все еще не зная, что делать, и Альберт, сжав ее руку, нервно улыбнулся. – Спасибо. А сейчас извини меня. Миг – и он скрылся в толпе, явно направляясь к выходу из зала. И тогда в душе Гермионы вспыхнула ярость. Почему-то она ни мгновение не поверила в тот спектакль, что разыграл перед ней Сэйерс, сделав вид, будто его кто-то ждет и ему срочно куда-то нужно. Расталкивая людей, которые не желали перед ней расступаться, она бросилась в ту же сторону, куда ушел он, полная решимости добиться внятных ответов. Хотя бы от него. Выскочив из зала, где проходил прием, она заметалась, не зная, в какую сторону Альберт мог уйти, но затем заметила знакомую фигуру в смокинге, стремительно удаляющуюся вдаль по коридору. И рядом с ним семенил второй человек невысокого роста, которого Гермиона узнала, даже взглянув на него мельком со спины. Потому что перепутать было невозможно. Наземникус Флетчер. Какого черта Альберт забыл с этим прохвостом? После того, как Кикимер поймал его и они с Гарри выведали, что медальон Слизерина находится у Амбридж, Наземникус больше не появлялся на горизонте, явно предпочтя залечь на дно на время судов над Пожирателями и прочих разбирательств. А потом о нем благополучно забыли. И вот теперь этот вор и жулик, из-за которого погиб Аластор Грюм, как ни в чем не бывало расхаживал по Министерству в компании начальника Отдела международного магического сотрудничества, которого все вокруг считали одним из самых честных и неподкупных людей. Она считала его таким. Набросив на туфли амортизирующее заклинание, чтобы не стучали каблуки, Гермиона бросилась бежать, чувствуя, как внутри тревожно колет предчувствие чего-то нехорошего. Коридоры петляли перед глазами, словно бесконечный лабиринт, и сердце гулко колотилось в груди, предчувствуя встречу с чудовищем в конце пути. Две темные фигуры явственно виднелись впереди в тревожной полутьме, окутавшей магловский сектор Министерства в столь поздний час. Лампочки над головой горели через одну, и Гермиона, выглянув из-за очередного поворота и убедившись, что не потеряла след, пожалела, что нет времени наложить на себя Дезиллюминационное заклинание. Оно было бы не лишним прямо сейчас, учитывая, что Сэйерс и Наземникус вышли на открытое тускло освещенное пространство огромного склада, заставленного палетами с какими-то коробками. Пользуясь тем, что на входе Сэйерс снял защитные чары, Гермиона скользнула внутрь и метнулась к одной из палет, присев за ней и пытаясь перевести дыхание. И замерла, разглядев прямо перед собой на каждой из коробок эмблему «Малфой Трейдинг». Судя по доносившемуся до нее отдаленному разговору, Альберт и Наземникус о чем-то спорили, поэтому Гермиона воспользовалась возможностью и засветила малюсенький Люмос, в свете которого отыскала на ближайшей коробке криво приклеенную этикетку. И, не сдержавшись, тихонько выругалась. Судя по всему, она попала на склад с «Наркозом». Конечно, она знала, что почти весь производимый компанией Драко объем зелья являлся госзаказом, но она понятия не имела, что перед отправкой в Мунго коробки привозили сюда. Логичнее было бы поставлять их в больницу сразу со складов «Малфой Трейдинг», чтобы избежать лишних повреждений во время транспортировки. Гермиона не была специалистом в магической логистике, но и без того знала, как ненадежны бывают защитные чары и как быстро они рассеиваются. Возможно, Аврорат решил таким образом взять под контроль поставки? Это объяснило бы не только необходимость захламлять здесь помещения, но и причину того, почему технический ассистент Министра узнает о складе такого ценного зелья в стенах Министерства таким образом: скрючившись за палетой и украдкой рассматривая этикетки. Конечно же, авроры не стали бы распространяться о ходе своих расследований, пока те не окончены. Вот только при чем здесь тогда был начальник Отдела международного магического сотрудничества? Ведь в таком случае по всей логике на его месте сейчас должен был быть Гарри, как временно исполняющий обязанности начальника Аврората и будущий его глава. Голос Сэйерса неожиданно громко прогрохотал в тишине склада, и Гермиона испуганно потушила огонек и почти легла на пол, наплевав на роскошное платье. Слов было не разобрать, но Альберт явно был чем-то возмущен. Впрочем, учитывая личность его собеседника, ничего удивительного в этом не было. Голоса стали отдаляться, и Гермиона, осторожно выглянув из-за коробок, обнаружила, что Сэйерс и Наземникус зашли в переговорную со стеклянными стенами, отдельным помещением стоящую посреди склада. Перебрав там какие-то бланки, Альберт взял несколько и, размашисто в них расписавшись, передал Флетчеру. Тот, суетливо покивав и едва не кланяясь, поспешил выбежать из переговорной, пересек склад и, прихватив с собой с одной из палет две коробки с «Наркозом», скрылся за дверью, судя по всему, ведущей на выход. Хлопнула дверь переговорной, и от разнесшегося по помещению голоса Альберта в груди на миг остановилось сердце. – Гермиона? Я знаю, что ты здесь. И так просто ты теперь отсюда не выйдешь.