Сиреневое пламя войны

      Императрица резко поднялась со своего кресла, отчего последнее практически повалилось на землю, лишь чудом удержав равновесие. Аарон забежал в комнату и вместе с семьей уставился в окно.       На улице происходил настоящий ад. Враги нещадно пытались пробить ворота, а те трещали, грозясь вот-вот пасть. Нападавшие, словно тараканы, черной тучей ползли на стену, сбрасывая часовых. Лязг столкнувшихся мечей резал уши, а предсмертные крики погибших и вовсе делали картину неимоверно жуткой.       – Мой Император! – в комнату ворвался мужчина и, практически не тратя времени на поклон, заговорил. – На нас напали! Прошу, Вам нужно спрятаться.       В подтверждение его слов на улице раздался громкий лязг. Нападавшие выбили ворота и проникли на территорию замка. Встретившись с личной армией Императора, сражение стало еще более жестоким. Никто не жалел своего противника. Даже собственные солдаты, что всегда выглядели гордо и величаво, сейчас бросались на врага, будто стая голодных собак. Их плащи темнели от кровавой резни, а мечи будто сделаны не из железа, а из костей врага, окропленных кровью и мясом погибшего.       Неготовый увидеть подобное Аарон побледнел. Велору и вовсе стало дурно, и Бернардайн чудом успела схватить его за локоть и удержать на ногах, прежде чем тот упал бы на пол.       – Прошу, нам нужно уйти!       Император пошел за солдатом, а его семья последовала за ним. В коридоре их встретила личная охрана и они окружили повелителей, не позволяя образоваться даже малейшему зазору.       Когда они оказались в окружении стражников, Аарон заметил плохой вид брата. Тот с трудом перебирал ногами и практически всем своим телом повис на сестре, поэтому старший встал с противоположной от Бернардайн стороны и схватил Велора за талию, помогая двигаться дальше. Сейчас им нельзя останавливаться.       Даже закрытые окна не отрезали их от внешнего мира, пока они шли по коридору. Крики становились все громче и яростнее. Лишь мимолетного взгляда на весь этот кошмар хватило, чтобы это отпечаталось в голове на всю оставшуюся жизнь, оттого представить, что происходит там сейчас, слишком легко. Не нужно иметь утонченную фантазию художника, чтобы нарисовать в своей голове весь тот ад, что творится за каменной стеной замка.       Аарон смотрит на спины родителей, что пытаются сохранять трезвость рассудка, но даже сейчас можно увидеть, насколько они напряжены. Родной брат в его руках с трудом передвигал ногами, грозясь в любой момент потерять сознание. Лишь лицо Бернардайн было невозмутимо. Будто девушку подменили в тот самый момент, когда раздался первый крик. Он никогда не видел сестру такой и единственная ассоциация, приходящая в голову, была совсем неутешительна.       Убийца. Хладнокровный и безжалостный убийца. Аарон знает, что на границе сестра занималась не только созданием планов, но и сама была активным участником побоищ. И в первые часы, видя счастливую сестру, ему было действительно некомфортно. Будто она что-то скрывает и сейчас, когда за стеной сотнями погибают люди, она явила свою истинную натуру. И это знание только больше усугубило ситуацию.       Раздается звук разбитого стекла и охранники останавливаются. В эту самую секунду из угла выбегают солдаты в имперских доспехах, однако их оскаленные в жуткой гримасе лица и обнаженные клиники выдавали в них зверей, готовых наброситься на лакомый кусок. В том, что перед ним захватчики, Аарон не сомневается.       – Уходим!       Несколько солдат принимают удар, не позволяя даже близко подойти к Императору. Аарон впервые видит настоящую схватку так близко, отчего на мгновение замирает, ощутив панику. Никогда в своей жизни он не был так близок к опасности.       Остальная часть стажи сужает круг и уводит их в другую сторону, что вынуждает Аарона прийти в себя. Но звук вновь разбитого стекла приводит в чувства куда быстрее, нежели крики солдат.       – Они пробрались в замок! – кричит мужчина, что прибежал за ними. – Усилить охрану Императора!       Враги нападали вся чаще, отделяя все больше и больше охраны и загоняя их в главный зал. Оказавшись в нем, мужчины заперли двери и вновь окружили Императора.       А за стеной творилось ужасное. В дверь постоянно кто-то стучал, но звук этот вовсе не похож на тот, что сопровождал выбивание ворот. Будто на той стороне убили человека, а тот падает, ударяясь о дерево. Аарон ощущает, как страх парализует его все сильнее и он жмет к себе брата, будто пытается найти в его присутствии утешение.       Но Велору намного хуже. Его лицо бледнее, чем у мертвеца, а глаза и вовсе выглядят стеклянными. Будто душа покинула тело, оставляя лишь оболочку. Он практически не реагирует на окружение и лишь Бернардайн удалось хоть немного привести его в чувство, тихо называя по имени.       – Мне страшно, – дрожащим голосом говорит он и остатки уверенности окончательно покидают Аарона. – Сестра, это ужасно!       – Тише, – шепчет Бернардайн ему на ухо, позволяя спрятать голову у шеи. Аарон немного отпускает брата, чтобы тот крепче обнял сестру. – Все будет хорошо. Это скоро закончится.       Но это не прекращается. Дверь медленно сдает под напором атакующих, а стены трещат под их ударами, отчего кажется, что даже воздух в запертом помещении дрожит, словно кожа на натянутом барабане. Все это слишком сильно давит на наследников, что не остается незамеченным.       Первым к ним поворачивается отец.       – Послушайте меня внимательно, – говорит Император. Аарон никогда не слышал такого голоса у отца. Он всегда был человеком мягким и добродушным, но сейчас будто лишился всех чувств, подобно Бернардайн. – Вам нужно уходить отсюда.       До Аарона не сразу доходят его слова.       – Конечно нам нужно уходить, отец, – он так взволнован, что в присутствии людей назвал родителя не по титулу. – Нам всем нужно покинуть это место.       – Ты не понял меня, Аарон.       Принц непонимающе смотрит на родителей. Те выглядят донельзя серьезными и это беспокоит только сильнее.       – Вы должны бежать, – говорит мать и, после незначительной паузы, добавляет. – Вы должны скрыться на какое-то время, пока все не успокоится.       – Но почему мы не можем бежать все вместе?       – Твоя сестра – генерал. Думаю, что она тебе все объяснит.       Аарон неверяще смотрит на сестру и ожидает от нее поддержки, но та только склоняет голову и поворачивается, пытаясь спрятать брата за спиной.       – Почему? Что такого в том, чтобы бежать всем вместе? – Аарон не выдерживает и кричит, позабыв обо всех правилах. От пылкого и наглого юноши не осталось и следа, а на его место пришел неуверенный и запуганный подросток. – Что такого в том, чтобы вовремя уйти?       Родители ничего не говорят, но Аарону хочется услышать хоть что-то. Пускай матушка накричит за то, что он обратился без уважения. Пускай отец успокоит его, как в детстве, когда ему приснился кошмар. И вот сейчас, стоя напротив родителей, Аарон будто наяву видит, как те пытаются их оттолкнуть. Будто птенцов из гнезда, которым пора научиться летать.       Но Аарон не готов. Он не хочет “улетать”. И пускай ему было страшно встречаться с врагом, он не хотел трусливо бежать.       – Вы переждете эту смуту в тишине, а после, когда все стихнет – вернетесь домой. Бернардайн, – отец обратился к сестре, – присмотри за ними.       Аарон чувствует, что не может произнести и слова. В глотку словно налили воды и он не может ни проглотить ее, ни выплюнуть. Лишь смотреть на секундную неуверенность сестры, неготовую к такому заданию. Но она прикрывает глаза и вздыхает, а после выпрямляется и уверенно выдает:       – Да, мой Император.       Принц чувствует, будто на него вылили ушат с ледяной водой. Холод пронизывает до самых костей, а тело бросает в дрож.       – Нет... Нет! Мы никуда не пойдем!       – Аарон, – говорит мать приказным тоном, – вам нужно уйти. Скройтесь в резиденции. После того, как все утихнет, мы отправим за вами людей.       – Почему вы не можете пойти с нами? – Аарон был не в себе. Он все еще пытался понять, почему родители не хотят уходить с ними.       – Так нужно, Аарон, – отец кладет свою руку на плечо и подбадривающе улыбается. Но принца это не подкупает. – Поверь, когда ты станешь Императором, то поймешь, почему я остался.       Аарон не хочет знать, почему. Он жил ролью принца и не представлял, что когда-нибудь займет место отца. И пускай с ним уже усиленно занимались, чтобы приготовить нового правителя, Аарон оставался обычным наследником, день за днем ведущий веселый образ жизни. Но от осознания сложившейся ситуации приходят мысли, что он может раньше положенного получить корону. Эта мысль так же ужасна, как и ненавистна.       Отец действительно пытается подбодрить его и постепенно Аарон чувствует, как желание бороться истекает. Что на ее место приходит апатия и покорность, потому как он прекрасно понимает, что родители все давно решили без них.       – Бегите на север, – отец продолжает держать Аарона за плечо, но обращается к Бернардайн. Она единственная, кто во всей этой ситуации еще может думать здраво. – Найдите резиденцию и переждите там. Все наладится быстро, я обещаю.       Аарон смотрит на отца и хочет ему поверить. Этот человек всегда держал свое слово, даже если идеи не нравились матери и та плевалась ядом, он всегда выполнял обещания. Но при виде его глаз, в глубине которых можно разглядеть грусть, Аарону становится горько. Тело становится ватным и он не сразу чувствует прикосновение к своему плечу.       – Пойдем, – говорит сестра. – Нам нужно идти.       Велор ничего не говорит. Он безжизненно висит на плече сестры, не выдержав напряжения. Аарон еще раз посмотрел на родителей, после чего подошел к брату и подхватил его на руки.       – Заботьтесь друг о друге, – говорит мать. Она впервые за долгое время говорит таким мягким голосом и ребенок внутри Аарона хочет разрыдаться и свернуться на полу. Он никогда не слышал от неё подобного тона, потому ему страшно даже представлять, что это последние слова, которые она им сказала.       В дальнейшем все происходит сквозь черную пелену для Аарона. Он смотрит на родителей, в то время как сестра тащит его в другую часть зала. Несколько стражников следуют за ними, а остальные вновь замыкают родителей в круг, отделяя их от детей стеной из голубых плащей. Последнее, что видит Аарон, это мягкая улыбка матери, которая скрывается за шлемом одного из солдат так же мгновенно, как и появилась.       Бернардайн уводит их через вход для прислуги и, когда дверь за ними закрывается, Император поворачивается к постепенно сдающей позиции двери. Она скрипит и трещит под натиском атаки недоброжелателя.       – Сможем отбиться? – спрашивает Императрица.       Она взмахивает рукой и, будто по наитию ее жеста, воздух пронзает меч. Несколько кусочков витража даже не успевают упасть на землю, как клинок сжимают сильные женские пальцы.       – Нельзя быть уверенным, – отвечает Император, кладя ладонь на рукоять своего меча, покоящегося в ножнах, – но мы должны. Дети должны спастись.       Стук раздается в последний раз и доски разлетаются в стороны, отчего солдаты, словно стервятники, влетают в зал.       Император и Императрица голубыми всполохами выделяются среди сражения. Их движения точны и элегантны, по сравнению с солдатами, но это будто дарит их атакам большей силы. Стоит только подойти ближе, как мимолетное движение лишает очередного человека жизни. Никто не может подойти ближе. Мраморный пол покрывается телами и кровью, превращая в зал в красное месиво. И лишь две фигуры, словно чистые кусочки неба, танцуют в этом аду.       Но нападающих становится все больше. Все новые и новые солдаты входят в зал, оттесняя Императора к витражу. Собственные люди сражаются храбро, но вновь и вновь их пронзают мечи. Император видит, как одного из мужчин пронзили сразу пять клинков, которые разрубили бездыханное тело на куски. Те падают с грохотом, что можно различить даже в этих криках.       – Нас зажимают, – говорит Императрица, замечая, как близко они оказались у стены. – Мы не продержимся больше.       Император нападает все яростнее, вкладывая в каждый удар неимоверную силу. Полчища врага сгущаются, окружая пару оставшихся солдат и повелителей.       – Сделай что-нибудь!       Гаяне кричит, и ее голос пронзает помещение, словно крик раненого животного.       За пределами замка раздается грозное рычание и все на секунду замирают, прежде чем витраж за спиной Императора крошится на тысячи мелких кусков, водопадом падая за спиной супругов.       Вцепившись лапами в стену, огромное чудовище всунуло свою морду в зал и заревело, отчего оставшиеся окна вылетели из рам.       – Дракон! – закричал кто-то.       Дракон опустил лапы на землю, вставая прямо за Императором. Остальная часть звериного тела оставалась снаружи, не позволяя увидеть, насколько это существо огромно. Длинный, подобно змее, он имел на голове увесистые рога, походившие на умирающие деревья, острые ветви которых тянулись к небу, словно все еще пытались казаться живыми. Длинные усы должны были касаться земли, но они медленно парили в воздухе, будто зачарованные. Чешуя блестит ярче наполированного клинка, а с зубов капала вязкая слюна, словно у бешеного. Все в этом существе казалось волшебным, но в то же время и смертельным.       – Уничтожим его!       Вновь началось наступление. Дракон взревел, сотрясая стены, а затем взмахнул лапой. Десятки человек полетели в стену, безжизненным грузом оседая на пол. Но нападающих это не остановило. Появившийся дракон заставлял их идти вперед, будто есть что-то намного страшнее, чем смерть от его лап. Зверь скалится и рычит, впуская в ход свои зубы. Хватает несколько человек из толпы и кусает, после чего бросает в сторону. Хруст от костей заполняет зал не хуже предсмертных криков.       Одному человеку удалось достаточно близко подойти к дракону и вонзить меч тому в конечность, отчего могучий зверь взревел. Ранивший его мужчина был раздавлен этой самой лапой, а дракон будто и вовсе обезумел, бросаясь на людей с яростью сумасшедшего, не трогая лишь Императора с супругой и несколько оставшихся солдат.       Постепенно зал становится все более мертвым, наполняясь трупами и терпким запахом железа. И неизвестно, было ли это связано с оружием, или же кровью. Тишина наступила в тот самый момент, когда дракон сжал в пасти последнего человека и тот лишь взвизгнул, обессиленно повисая на клыках чудовища.       Все замерло. Кажется, что все закончилось. На улице крики и вовсе стихли, будто все нападавшие ломанулись сюда, в надежде убить Императора с супругой. Никто из них не предвидел подобного исхода.       Зверь, покрытый кровью, немного попятился назад, вновь цепляясь когтями за стену. Куски оставшегося витража делают его образ еще более величественным, чем есть на самом деле. Будто Бог Войны красуется на картине сразу после великой битвы.       – Спасибо.       Зверь внимательно смотрит на Императора, а затем слабо кивает и разворачивается, вот-вот готовясь уйти, но так и остается на месте, когда в коридоре разносится стук.       Медленные шаги из-за каблуков эхом разносились среди дворцовой тишины, заставляя стражников вновь приготовить мечи.       В зал зашла женщина. На ее лице красовалась жуткая усмешка, а взгляд скользил по мертвым, будто по бездушной мебели. За ней шел мужчина и лицо его не выражало ровным счетом ничего. Он в упор смотрел на Императора, а его ладонь покоилась на рукояти меча.       – Надо же, – говорит женщина. Когда под ее ногами оказывается отрубленная голова, она лишь отталкивает ее, не намереваясь менять курс. – Первые драконы все еще сильны. Не ожидала.       Ее явно забавляет эта ситуация. Почему-то Императору кажется, что эта женщина еще бОльшая угроза, чем пришедшая армия. Она не выглядит сильной, но рядом с ней обострялись все чувства, будто предупреждая, насколько страшен этот человек. Императрица тоже это чувствует. Она делает маленький шаг к мужу и крепче перехватывает меч.       – Должна вам посочувствовать. Императорская армия венаторов – то еще позорище. Не пришлось даже приводить собственных, чтобы мои люди разделались с ними.       Дракон не сводит своих внимательных глаз с женщины. В глубине его глотки разносится рокот, переходящий в рычание.       – Какой преданный пес. Явился по зову своего хозяина, словно послушный щенок. Похвально.       Дракон скалится и сильнее впивается в камень когтями, отчего тот расходится трещинами.       – Неужели думаешь, что такая покорность приведет к чему-то хорошему? Веришь, что она искупит твои грехи?       Она подошла достаточно близко, чтобы стражники увидели в ней угрозу. Несколько из них бросаются на нее с мечами, но женщина не отступила и не изменилась в лице. Она остановилась, а в тот самый момент, когда один из клинков практически пронзил ее сердце, за спиной появилось движение. Тот самый мужчина взмахнул мечом и оружие стражников разбилось на куски, оставляя в руках людей лишь рукоятки. Их кидают на пол и солдаты бросаются в рукопашную. Лишь на миг в глазах мужчины что-то появилось, но так же быстро и исчезло. Он поднял руки и схватил двух солдат за шеи. Люди хрипели, когда их ноги оторвались от земли. Наблюдавшие за этим товарищи попытались спасти их, но чужак сжал их шеи, переламывая позвоночники. То же самое постигло и других, отчего Император и Императрица остались в кругу пяти выживших солдат.       Дракон рычит и беснуется, а его хвост бьет по наружным стенам, грозясь разломать часть замка. С наполненными яростью глазами он бросается на женщину, что при виде несущегося на нее монстра совершенно не изменилась в лице. Император и оставшиеся стражники бросаются вместе со своим боевым товарищем.       Их останавливает вражеский солдат. Он недвижимой стеной встает между ними и женщиной, не позволяя подойти ближе. Его меч рассекает оружие, словно бумагу, и лишь клинок Императора становится достойным противником. Оставшиеся солдаты замертво падают, когда мужчина ловко перерезает им шеи, пока Император делал замах. Именно так правитель остался один на один с этим чудовищем.       Зверь проносится мимо них, словно ураган. Он огибает Императора с противником и уже собирается наброситься на женщину, как та поднимает на него указательный палец и улыбается, обнажая белоснежные зубы.       – Чума, твой ужин.       Прямо за спиной Императрицы проносится тень и она поднимает голову, чтобы увидеть стремительно влетевшую в зал ленту. Огромная белая змея, открыв свою пасть, впилась в шею дракона и обвила его тело. Раненый зверь взревел. Падал и бился об стены, пытался схватить змею клыками или лапами, но та была слишком проворна и не попадала под удары. Лишь сильнее сжималась вокруг дракона, не позволяя сделать и вдоха.       – Хватит! – кричит Императрица и бежит в чудовищу, но ей не позволяют. Женщина появилась перед ней в тот самый момент, когда она была готова вонзить меч в тело архана. Императрица смотрит, как чужая ладонь держит ее меч за наконечник прямо перед белоснежной шкурой. Но крови на коже противницы нет. Магическое оружие совсем не ранило женщину и Императрица ошарашенно посмотрела на нее.       – Не стоит им мешать, дорогая.       Для Императрицы это было последней каплей. Она вырывает свой меч из чужой ладони и пытается пронзить женщину, но та ловко уходит от атак.       – Не видишь, что это все бессмысленно?       Насмехающийся тон заставляет ярость кипеть с новой силой. Императрица вновь и вновь пытается напасть на женщину, но та кружит ее вокруг дракона, что уже практически не дышит, а лишь издает тихие хрипы и бульканье, когда захлебывется собственной кровью. Императрица вновь пытается вонзить меч в шкуру змея, но в очередной раз ее останавливают, а привычная сумасшедшая улыбка становится только шире. Будто эту женщину забавляет водить Императрицу за нос.       Сзади раздается металлический лязг и Императрица бросает взгляд на своего мужа. Император стоит на коленях. Его одежды, еще недавно блестящие чистотой и ухоженностью, кровавыми тряпками висели на его теле. Упавшие на лицо волосы не позволяют разглядеть эмоций, но Императрица слышит, как тяжело дышит ее муж. Его меч отброшен к ногам мужчины, что стоит над Императором, будто палач. Вот-вот поднимет меч и закончит начатое.       Императрице становится дурно.       – Что вы от нас хотите?! – кричит она и ее голос ломается от бессилия, когда очередная атака не пронзает сумасшедшую. Та только скалится, отчего можно заметить удлиненные клыки.       – Мы всего лишь мечи, исполняющие чужую волю. Не стоит держать на нас зла за это.       Эти слова делают Императрицу еще более отчаянной. Ее противница оказывается у самой шеи дракона, где архан только сильнее сжимает свою пасть, увидев хозяйку.       – Не думаю, что стоит гово…       Закончить ей не позволили. Дракон издал вой и резко, превозмогая боль, поднял голову. Его раскрытая пасть неслась прямо к женщине, грозясь разорвать ту на куски. Слишком быстро даже для нее, она не сможет убежать от этого. Внутренне Императрица ликовала, представляя окровавленные клыки дракона с нанизанными на них останками этой твари.       Меньше секунды проходит прежде, чем женщина хватает свои волосы и взмахивает ими. Толстая коса делает полукруг и, когда она наклоняется и драконья голова проскальзывает вперед, волосы разрезают плоть, словно идеально наточенное лезвие. Коса будто не встречает сопротивления и проходит через всю шею, не позволяя дракону даже издать последний хрип.       Тяжелая логова чудовища падает прямо перед Императрицей и та ошарашенно смотрит на то, как из пасти некогда великого зверя льется кровь, сливаясь с лужей из мертвого тела.       Император с таким же неверием смотрит на все это. Он пытается подняться и подбежать к супруге, но тяжелый кулак бьет прямо в лицо, отбрасывая его на несколько метров. Мужчина может только простонать и вновь попытаться встать, но на спину опускается нога и прижимает к полу. – Чума, это была твоя добыча. Вечно мне нужно все заканчивать, – женщина смотрит на свои окровавленные волосы и забрасывает их за спину, будто не желая видеть.       Змея скалится одной половиной морды, когда хозяйка подходит к груди дракона. Женщина не смотрит на упавшую на колени Императрицу. Она проходит мимо и удостаивает последнюю только едким смешком.       Женщина поднимает руку. Черные длинные ногти, больше похожие на когти, вонзаются в грудную клетку дракона с невероятной скоростью, проламывая ребра. Засунув руку практически до самого плеча, женщина еще сильнее оскалилась, словно радуясь долгожданной находке. Она вынимает руку с громким хлюпаньем. Из образовавшейся раны кровь стремительно покидает тело, окончательно окрашивая весь пол в кроваво-красный.       В ладони женщины камень. Он небольшой, размером с вишню, и видно его только тогда, когда она зажимает его меж пальцев. Стекающая кровь постепенно позволяет увидеть, что он белый. Идеально ровный шарик отдавал слабым свечением, будто маленькая жемчужина.       – Даже близко не то, на что я надеялась.       Архан сзади нее ослабляет хватку, но вырывает из шеи огромный кусок мяса и, не жуя, проглатывает его. Его челюсть раскрывается шире, когда очередной крупный кусок тяжело проходит в глотку. Быстро обглодав шею и добравшись до груди, змея практически полностью засунула туда свою морду, выедая внутренности.       Кажется, что женщина с родительским упоением смотрит, как змея пожирает дракона. Будто мать, что видит первые попытки своего ребенка съесть что-то помимо молока. От разглядывания этой увлекательной картины ее отвлекает мужчина:       – Что делать с Императором и его супругой?       Голос мужчины даже близко не был уставшим. Схватка с Императором его совершенно не утомила. Он дождался, пока женщина рассматривала двух оставшихся людей и вынесла свой вердикт:       – Заберем с собой. Они могут быть крайне полезны.       Она уходит из зала с камнем в руках, сопровождаемая стуком собственных каблуков и мерзкого чавканья змея, вырывающего очередной кусок. Мужчина смотрит ей вслед, а затем возвращается к обессиленному Императору. ***       Закинув руки брата себе на шею, Аарон несся по пустым коридорам в окружении стражи. Сестра шла рядом и внимательно следила за любыми движениями.       Когда они почти оказались у выхода, то наткнулись на вражеский отряд. Те схватили мечи и бросились в бой. Собственная стража умело блокировала все их удары и не прошло и пары минут, как трупы недоброжелателей легли на пол. Бернардайн схватила два выроненных меча и встала ближе к Аарону.       У самой конюшни они встретили еще несколько человек. Схлестнувшись в очередной схватке, двое их охранников погибли и Бернардайн вступила в бой, не позволяя погибнуть следующему. Чужие мечи были будто продолжением её собственных рук. Выверенные до идеала движения лишали противников жизни с ювелирной точностью и будь Аарон в трезвом рассудке, то стал бы опасаться родной сестры.       Когда они дошли до Императорской конюшни, небо сотрясло громкое рычание. Они остановились и посмотрели на замок, но то, что являлось источником звука, находилось на другой стороне. Аарон даже представить не мог, что бы это могло быть.       – Нам нужно идти, – напомнила сестра.       Аарон не хотел бежать. Пускай ему было до одури страшно, но оставлять родителей и родной дом он искренне не желал. И вот сейчас, смотря на замок, в котором не стихают крики боли и ярости, Аарон чувствует собственное бессилие. Он тряпичной куклой следует за сестрой, когда та входит в конюшню.       Большинство загонов пустует. Боевые венаторы под руководством стражи наверняка уже вломились в замок на защиту Императора. Аарон уверен, что с их боевой силой все должно быть в порядке.       Венатор сестры терпеливо ждал у выхода из своего загона. Бернардайн только немного приоткрыла дверь, как тот сам протиснул морду в образовавшуюся щель, пытаясь ускорить их побег. Черный зверь с белой стрелой на лбу услужливо подставлялся под руки хозяйки, что готовила его к выезду.       – Господин, – говорит один из стражников. – Мы подготовим вашего венатора. Оставайтесь со вторым принцем здесь.       В обычное время он бы съязвил что-то про нрав Грома. Быть может напугал несчастного, что зверь откусит ему палец или голову, но точно не промолчал. Стражник скрывается в загоне и какое-то время от него ничего не слышно, но потом он выходит и ведет под уздцы Грома. Огромный зверь скалится и рычит, злобно смотря прямо на ведущего его мужчину, но даже не пытается ранить. Он позволяет держать себя, пока другие стражники не надевают на него седло и амуницию. Не пытается брыкаться или бежать, когда Аарон подходит ближе. И пускай в глазах все еще было недовольство, зверь не сопротивлялся, когда стражники помогли Аарону сесть на спину.       – Наследный принц, быть может вы отдадите второго принца…       – Нет, – отрезал Аарон, не позволяя договорить.       Нижестоящий стражник и не думал уговаривать. Лишь опустил голову и ушел к остальным готовить собственного скакуна. Аарон же только сильнее прижимает к себе брата.       – Все будет хорошо, – венатор Бернардайн подходит к ним, отчего сестра оказывается совсем рядом. – Мы пробудем в резиденции какое-то время, а затем отец отправит за нами отряд. Мы вернемся быстрее, чем ты думаешь.       Аарон искренне хотел верить ее словам.       Сжав бока венатора, Аарон почувствовал утробное рычание Грома. Тот стоит с низко опущенной головой и смотрит на улицу. Аарон в буквальном смысле ощущает окотившее тело венатора напряжение. Это заметила даже Бернардайн.       – На улице остались еще люди. Не все попали в замок.       Это делает ситуацию куда более сложной. Если отец пытался отвлечь всю армию на себя, чтобы они смогли бежать, оставшиеся солдаты могут стать серьезной проблемой. Большинство их людей сейчас в замке, и никто не придет им на помощь в случае необходимости. Надеяться на маленький отряд из оставшихся людей не стоит, если на улице осталось действительно много солдат.       – Покидаем город быстро, – говорит Бернардайн стражникам.– В городе могут остаться солдаты, поэтому без заминок мы должны оказаться в лесу.       Ее приказной тон выводит из мыслей даже Аарона. Все сопровождающие их стражники уже сидят на своих верховых животных, дожидаясь приказа к выходу. Принц и забыл, что здесь единственный авторитет – Бернардайн. Ее приказы сейчас выполняются беспрекословно.       Девушка встала рядом с братьями. Аарон заметил, что по бокам седла были расположены ножны с двумя мечами, с которых свисали черные кисточки. Это не те мечи, которые она отобрала у мертвецов. С этими самыми мечами она приехала в город. Аарон пытается думать о том, откуда сестра достала их сейчас, чтобы хоть немного отвлечься от происходящего в замке.       Бернардайн отдает приказ и они выходят их конюшни. Стоит лишь первому животному покинуть здание, как они срываются на бег. Аарон еще сильнее прижимает к себе брата, оборачивая поводья вокруг правой руки.       – Они покидают замок! – раздается пронзительный крик.       Они практически добираются до ворот, как один из солдат падает из седла. Бернардайн оборачивается и видит пять человек на стене.       – Лучники! Осторожно!       Практически сразу после ее слов воздух прорезает несколько стрел, отчего еще три стражника хрипят и падают с лошадей.       Когда они преодолевают ворота, с ними осталось лишь четыре солдата. Никакой щит и доспехи не останавливали стрелы и мужчин становилось все меньше и меньше. Лошади не такие проворные, как венаторы. Пускай последние крупнее, у них хорошо развиты органы чувств и интеллект, способный решать поставленные задачи. Именно поэтому Гром и Тайфун ловко петляли между траекториями очередных стрел. К сожалению, солдатам с этим не повезло.       В городе же был настоящий хаос. Враги вваливались в дома, из которых можно услышать полные боли крики. Дороги завалены мертвыми и ранеными, что в ближайшее время последуют за своими соседями. Несколько подпаленных крыш уже пылали, грозясь уничтожить остальные постройки.       Город будто умирал. Медленно и мучительно, будто в агонии. Аарону физически больно смотреть на это. В душе он уже знал, что они проиграли, но искренне пытался это отрицать. Пытался верить, что отец знает, что делает, поэтому нужно дождаться, пока все успокоится. Нужно просто дождаться, пока отец все уладит.       Прямо под лапы венаторов бросается окровавленная женщина, которую звери просто перепрыгивают. Аарон успел заметить в ее глазах пелену ужаса.       У самых ворот их поджидал еще один отряд. Он слишком большой и даже если попытаться дать им отпор, живыми можно выбраться только чудом.       – Наследный принц, вы должны бежать! Бегите так быстро, как только можете! Мы попытаемся их отвлечь!       Солдаты пришпоривают лошадей и практически влетают во вражеский ком. Серебристые мечи пронзают противников, а потерявшие ориентиры солдаты попадают под копыта лошадей. Тайфун и Гром не ждут приказа хозяев. Они набирают скорость и врываются в битву, расталкивая и разрывая противников. Аарон двумя руками хватается за брата и сильнее обхватывает ногами тело Грома, чтобы удержаться. Бернардайн же, схватив два меча, срубала головы врагам.       Выбравшись из этого змеиного клубка, Гром и Тайфун перешли на бешеный бег. Их мощные лапы не знали усталости, все стремительнее унося своих наездников из города.       Когда они преодолевают ворота, Аарон немного выпрямляется и смотрит назад. Еще вчера пышущий жизнью город укрылся под гнетом боевых сражений. Языки пламени переходили на новые крыши, постепенно освещая все ярким светом. И все это сопровождалось криками и воплями, что можно услышать даже отсюда.       Аарон покидает город с тяжелым сердцем. Тайфун бежит рядом и сестра видит его состояние, но не смеет сказать и слова. Она знает, что в этой ситуации они будут лишними. Поэтому она лишь находится рядом, готовая в любой момент поддержать Аарона.       Принц сильнее прижимает к себе брата, когда они забегают в лес. Тихое дыхание Велора – единственное, что сейчас удерживает его от истерики. Мать сказала им беречь друг друга и Аарон впервые так серьезно настроен выполнить ее приказ.