Сиреневое пламя войны

      Они не сбавили темпа до самого рассвета, пока восходящее солнце не окрасило небо в нежно-оранжевый. Погода обещала быть чудесной: на небе совсем нет облаков, что могут предвещать дождь, а ветер не буйствовал, пытаясь показать свое превосходство в этом лесу.       Белоснежный венатор перепрыгивал препятствия, будто знал их расположение. Он легкими и изящными прыжками миновал канавы и выкорчеванные деревья, а его шерсть вздымалась при каждом приземлении, будто она и вовсе не имеет веса. Сидящий на его спине Таллизиум уверенно держался без седла, что вызывало у Аарона восторг.       Редкий всадник откажется от банального снаряжения. Пускай любому зверю будет удобнее, откажись они от него, никто не мог их запретить. В битве седло и повод могут помочь тебе удержаться на спине и не упасть на меч подоспевшего к тебе противника, поэтому всегда отдавали удобству всадника больший приоритет, нежели самочувствию зверей.       Прямо сейчас, наблюдая, как нескованный ремнями венатор плавно петляет меж деревьев, Аарон испытывает трепет. Гром с трудом поспевает, а его бег, который мужчина считал верхом изящности, сейчас стал настолько грубым и неритмичным, что Аарон удивлялся, как вообще может удержаться на спине.       – Давай догоним его.       Зверь в очередной раз недовольно рыкнул, но попытался ускориться. Видимо гордость Грома была задета белоснежным венатором, потому он так рьяно послушался. К сожалению бежать на одном уровне с Таллизиумом у них получилось уже у выхода из леса. Оказавшись на пустынной равнине, лекарь бросил на них мимолетный взгляд, после чего хлопнул своего зверя по шее. Последний, почувствовав это, взмахнул головой и немного снизил скорость.       – Ты нас так и не представил, – громко проговорил Аарон, поскольку волновался, что из-за тяжелого дыхания Грома его могут не услышать.       – Закат, – Таллизиум даже не повернулся в его сторону, продолжая смотреть вперед.       Аарон был утомлен неразговорчивостью лекаря. Мужчина вспомнил их первую встречу, и если раньше Аарону было некомфортно рядом с Таллом, то сейчас он чувствовал себя довольно свободно. Поэтому без угрызений совести он пытался вытащить из своего собеседника хоть какое-то подобие диалога.       – Это что-то значит?       Конечно это что-то значит, вот только Таллизиум не сильно торопился делиться с этим. Аарона это подстегнуло только больше.       – Никогда не видел настолько белых венаторов. Где ты его раздобыл?       – …       – Знаешь, я с самого начала понял, что ты не очень разговорчивый, но неужели так сложно подержать беседу?       – Заткнись. Этого достаточно для ответа?       Его слова заставили Аарона опешить. Да, Таллизиум не был очень коммуникабельным, что было понятно еще из их знакомства, но никак не ожидал, что он может быть настолько грубым. Уже собираясь возмутиться, лекарь опережает его, указывая рукой вперед, из-за чего принц забывает то, что хотел сказать.       Впереди располагалась река. Темная и бушующая, через которую переброшен деревянный мост. Но не это было в ней примечательно.       Рядом с ней расположились два огромных валуна. Они так резко поднимаются из земли и не имеют никаких выступов, что даже самый ловкий зверь не сможет забраться на вершину. Странным в них было то, что трава росла не вверх, как нужно, а вниз, словно шерсть у животного. У Аарон сбивается дыхание от догадки.       Битаи.       Огромные звери, похожие на буйволов, но имеющие на нижней челюсти два огромных бивня и острый рог на носу, способный пробить даже гору. Их голова похожа на молоток с шипами, под которыми расположены маленькие глаза. Будто создатель зверя опасался за их сохранность, поэтому максимально сильно вооружил голову битая, сделав ее практически смертоносным оружием. Звери настолько велики, что венаторы могут пробежать под их брюхом и даже не склониться, а их копыта настолько огромны, что способны сломать любого, кто окажется под ногами. Эти звери злы и буйны, особенно когда собираются в стада. Тогда даже земля дрожит под силой их бега.       Сейчас осень, поэтому звери легли в спячку до следующей весны. Прокормиться такому существу тяжело, а едят они только листву с деревьев, поэтому к зиме они впадают в спячку. Пускай сейчас они их не слышат, но в лишний раз лучше не рисковать.       Мост начинался рядом с битаем и Таллизиум заставил Закат ускориться, чтобы миновать его. Гром последовал следом, не желая проигрывать белому.       Оказавшись на другом берегу реки, Аарон еще раз посмотрел на спящих битаев. Горы не двинулись с места, что радует.       После того, как они минули опасность, мужчина в очередной раз попытался завести с лекарем беседу.       – Слушай, я хочу еще раз поблагодарить тебя за то, что ты спас нашего брата.       В этот раз Аарон не ждал ответа, поэтому, выждав секундную паузу, продолжил:       – Не знаю, как тебе это удалось лишь простыми отварами и мазями, но ты действительно помог нам. Не знаю, что бы с нами было, если ваша деревня не оказалась рядом.       – Зачем вы ушли так далеко от дома?       Принц удивился вопросу. Он не рассказывал Таллизиуму, откуда они пришли. Лишь семья старейшины знала их фальшивую историю. Видимо Бэлиг или Туна рассказали ему, когда лекарь проведывал брата, поэтому он не стал уточнять это у Талла.       – Ты должен был заметить, что я довольно безрассуден, – усмехнулся он и отпустил повод, будто таким образом подтвердит свои слова. Только вот без него удержаться было намного сложнее и пришлось вновь ухватиться за кожу, чтобы не полететь на землю. – Хотели найти что-нибудь интересное.       По истории они охотились на битаев, но Аарон не знает, рассказали ли об этом старики, поэтому опустил эту тему. Таллизиум не стал расспрашивать дальше, а значит принял его ответ, заставляя Аарона выдохнуть.       – А как тебя отпустил старейшина? Он ведь был против твоего ухода.       – Я же говорил, что не нуждаюсь в его разрешении, – ответил Таллизиум. Голос его немного раздраженный, будто Аарон ходит по тонкому льду его терпения с очередным своим вопросом.       – И все же он волнуется за тебя. Не было ли это немного неуважительно по отношению к нему?       – Я взрослый человек, чтобы принимать подобные решения, – отвечает он и впервые за долгое время смотрит на Аарона. – Ты уверен, что смеешь меня судить за подобное?       Веселый настрой и желание разговаривать пропало моментально, стоило только Аарону услышать вопрос. Таллизиум вновь отворачивается от него, а принц впервые за долгое время задается одним единственным вопросом. А действительно ли он смеет кого-то судить за подобное?       Он действительно был не самым хорошим сыном и часто делал что-то, что шло наперекор словам родителей. Но он жил с этим так долго, что уже не воспринимал подобное поведение чем-то аморальным.       Таллизиум будто видел его насквозь, вытаскивал всех внутренних демонов из души, что цепляются своими острыми когтями за сердце, грозясь разорвать его на части. Он словно видит твое прошлое, которым Аарон всегда гордился. Вот только лекарь относится к нему брезгливо и надменно. В очередной раз этот человек выводит его из себя. Даже потасовки с Регнером не вызывали таких эмоций, как этот бездушный человек. Был ли у него хоть кто-то помимо семьи старейшины, на которых он не смотрит свысока?       Говорить больше не хотелось и до самой деревни говорил лишь Гром, недовольно порыкивая на Заката, когда тот в очередной раз опережал его.       После рассказа раненого мужчины, Аарон ожидал увидеть горы трупов, разбросанных по всей деревне. Красные пятна на стенах и мертвую тишину, окутавшую поселение. Ожидал увидеть тигра, что нарезает круги вокруг домов, где заперлись оставшиеся люди. Но когда он видит самую обычную деревню, кипящую жизнью, мужчина хмурится.       Таллизиум останавливает венатора и внимательно обводит деревню взглядом. Видимо не только Аарон не может понять, что здесь происходит.       Когда они оказываются в деревне, Таллизиум спешивается с Заката и пошел по дороге в центр поселения. Большинство местных его явно знали и пытались расспросить о его самочувствии и причине появления здесь, но мужчина отвечал расплывчатыми фразами, которые удовлетворяли интерес любопытных особ, но не давали вразумительного ответа.       – Талл, милый! – вскрикнула неожиданно появившаяся женщина и уже собиралась броситься на лекаря с объятиями, но резко одернула себя. Опустив руки, она вежливо поклонилась им, отчего Аарону пришлось спешиться, чтобы ответить взаимностью. – Не ожидала, что этот идиот так быстро отправит тебя сюда. Пойдем-пойдем, раненые там.       Женщина поправила свои одежды, не скрывающие ее пышных форм, и пошла вперед. Таллизиум пошел рядом с ней, а Аарон плелся немного позади вместе с венаторами, один из которых недовольно рычал на другого. Закат же отвечал презрительным взглядом и только гордо поднимал голову, словно считая Грома недостойным его внимания.       – Ада, что здесь происходит?       – А что такое? – улыбнулась женщина, проведя ладонью по шее. Ее длинные красные ногти, будто у хищника, оставили на коже бледные следы, которые быстро исчезли.       – Твой человек сказал, что на вас напал тигр и что он искромсал многих жителей.       Ада засмеялась и прикрыла рот ладошкой, будто Таллизиум сказал какую-то забавную шутку. Вот только это ею не было и Аарон сам помнит перепуганное лицо мужчины, истекающего кровью. Невозможно, чтобы с такими ранами и шоком он вообще был способен на ложь.       – Это да, тигр на нас действительно напал, – женщина говорила это так беззаботно, словно это случалось каждый день. – Вот только погрыз он наших доблестных охотников, а не простых крестьян. Не знаю, чем они его прогневали. Быть может гуляли в его пещере или еще чего, но никого из мирных он не тронул и приходил только ночью.       – И вас это устраивает? – возмутился Аарон, чем привлек внимание женщины.       Та остановилась и внимательно осмотрела незнакомого мужчину. Будто сделав какие-то выводы, она ехидно улыбнулась.       – Таллизиум, почему же ты не познакомил меня с таким сокровищем? – она надула губки, пытаясь таким образом изобразить обиду, вот только выглядела она слишком счастливой. – Где ты нашел такого прекрасного мальчика?       Подобное обращение возмутило Аарона. Будь он сейчас настроен на флирт, то непременно подыграл женщине, вот только ему казалось, что она явно не в себе. Было в Аде что-то отталкивающее, что заставляло насторожиться. Ее улыбка больше похожа на звериный оскал, а глаза видят в тебе лишь кусок мяса, который без труда можно разорвать этими острыми красными ногтями.       – Ада, не время играть.       – Да ладно тебе, милый. Я же просто шучу.       Она явно пыталась таким образом расслабить Аарона, вот только мужчина почувствовал еще большую угрозу, исходящую от нее. Словно паук, затягивающий тебя в сети.       – Ах да, я ведь не ответила на твой вопрос, красавчик, – она последний раз взглянула на Аарона, после чего продолжила свой путь. – Нет, нас это не устраивает, но выбирать не приходится.       – Тогда почему вы просто не уйдете?       Он выдрал слишком глупый вопрос, поскольку женщина в очередной раз засмеялась, что опять заставило Аарона усомниться в ее рассудке.       – Ты хочешь сказать, что люди смогут уйти и бросить все свои пожитки только ради призрачной возможности на то, что тигр не придет и по их душу? Не смеши меня. Если предложишь это вон тому мужчине, – она показала на молодого парня, что набирает воду из колодца, – то удостоишься лишь слов благодарности о беспокойстве. В худшем случае тебя попытаются избить. Здесь люди живут поколениями, и если тигр не станет их трогать, то они не будут трогать и его.       – Но что если ваш тигр обезумеет? Вы об этом не подумали?       – Не считай меня за идиотку, красавчик. Рядом с таким зверем даже без собственного желания будешь ожидать худшего исхода. Вот только что с ним делать? Охотники ранены, а обычный люд к тигру и не сунется. Просить помощи у столицы – смешно. Там и без этого сейчас проблемы. Не думаю, что им есть дело до проблем обычных смертных.       Аарон вздрогнул, услышав о доме. Женщина говорила это с такой уверенностью, будто знала, что произошло за стенами города. Даже Таллизиум, редко интересовавшийся жизнью обычных людей, спросил:       – О чем ты?       – Ты не слышал? – удивилась Ада, отчего ее лицо практически потеряло то глуповатое выражение. – На столицу напали. Не знаю, кто и зачем это сделал, но бойня там была знатная. Купца, что видел это, пришлось два дня отпаивать успокоительным.       – Где он? – не выдержал Аарон.       От Таллизиума не скрылся его интерес, отчего лекарь подозрительно посмотрел на Аарона. Ада же этого вовсе не заметила, поэтому продолжила:       – Он ушел еще после той ночи, как на нас напали. Бедняга насмотрелся кошмаров, поэтому постарался удалиться как можно скорее.       – Он еще что-то сказал? – нервы Аарона не выдерживали. У него есть лишь мутные предположения о том, что произошло в городе, поэтому сейчас эта женщина была кладезью информации.       – Ну что он мог сказать? Да, столица пострадала, но выстояла. Вторая армия подоспела в нужный момент, поэтому нападавшим пришлось бежать.       – А как же Император?       Его интерес может вызвать вопросы, вот только Аарону сейчас было все равно. Он страдал долгое время из-за беспокойства о родных, поэтому он не упустит свой шанс узнать, что там произошло.       – Все с ним в порядке, куда он денется, – она усмехнулась и поправила воротник своего наряда. – Скорее вся Империя падет, нежели его свергнут. Сейчас занимается восстановлением города и попыткой узнать, кто на них напал.       Впервые на эти несколько дней Аарон чувствует себя настолько счастливым. Будто тягость исчезла, а на ее место вернулось воодушевление и покой. Неимоверно хочется сесть на Грома и вернуться в деревню, чтобы поделиться добрыми вестями с родными, но приходится молча следовать за людьми, тихо радуясь внутри.       Они заходят в дом и первое, что бросается в нос – мерзкий запах крови. На кроватях лежат раненые мужчины, белые постели которых пропитались красным, делая их пристанище логовом ужаса. Бинты пропитались насквозь и две несчастные девушки, что находились здесь, не поспевали их менять. Большинство мужчин тихо стонут, но некоторые из них совсем безмолвны. Аарону искренне хочется надеяться, что они потеряли сознание, а не отошли к праотцам.       Две девушки быстро увели Таллизиума к больным и мужчина, со змеиным хладнокровием, начал работу, оставляя Аарона и Аду у двери наблюдателями.       Таллизиум не казался слишком уж взрослым человеком, но прямо сейчас походил на старика, что достаточно повидал в жизни и которого ничто не может удивить. Растерзанная грудь одного из мужчин не вызывала ничего, кроме тошноты, но Таллизиум обрабатывает рану и начинает ушивать ее, словно дыру в мантии. Сосредоточенные глаза ни на миг не отрываются от ранения. Выверенными до идеала движениями он накладывает шов за швом, а одна из сестричек помогает перерезать шелковую нить.       – Так зачем ты здесь, красавчик? – отвлекла его Ада. И пускай она сама наблюдала за работой лекаря, ей стало скучно, и она решила попытаться разговорить своего нового знакомого.       – Таллизиума не отпускали одного, поэтому я согласился сопровождать его.       – Бэлиг не пускал, я права? – дождавшись его кивка, женщина усмехнулась. – Пойдем, я отведу тебя к себе в дом. Мы здесь не помощники, поэтому пойдем.       Женщина кладет свою руку на талию Аарона и тот даже через меховую накидку ощущает, как ее ногти впиваются в ее бок. Словно она таким грубым способом пытается сказать, что не примет возражений.       Таллизиум работал, поэтому ему не было дела до проблем Аарона. Просить его о помощи было бессмысленно. В очередной раз потянув его к выходу, женщина довольно улыбнулась, когда мужчина все же принял ее предложение и вышел из помещения.       Дом Ады находился практически напротив, что немного успокоило Аарона. Будь он на краю деревни, то мужчина стал бы беспокоиться намного сильнее. Венаторы с интересом взглянули на них, но остались дожидаться Таллизиума. Аарону стало даже немного обидно, что Гром не последовал за ним, а предпочел остаться с ненавистным Закатом. Это было вполне в характере венатора. Тот скорее останется с врагом, нежели с хозяином.       – Могу предложить тебе чаю, – сказала Ада, когда они зашли в дом.       Пускай снаружи он выглядел довольно невзрачно, внутри же обилие красок и блеска заставили на некоторое время зажмуриться. Всевозможные бусы свисали с низкого потолка, оттого каждое движение сопровождалось ударами украшений друг о друга. Большое окно пропускало достаточно света, чтобы украшения пускали солнечных зайчиков всевозможных цветов, превращая это место яркое расписное полотно.       Отойти от удивления его заставил голос Ады, которая уже скрылась в другом помещении. Найдя выход из этого места, Аарон оказался в более уютной комнате. Здесь нет кроватей, лишь десятки подушек разбросаны вокруг небольшого деревянного столика. Украшений в разы меньше, хотя по мнению мужчины даже сейчас их слишком много.       – Присаживайся скорее.       Выбрав из всей горы подушек самую простую, Аарон сел за стол.       Женщина появилась с подносом в руках. Две чашки и маленький зеленый чайник испускали пар от горячего чая. Приятный цветочный аромат наполнил комнату, прогоняя ядовитые запахи женского парфюма.       – Ну, рассказывай. Кто же ты такой, красавчик?       – Самый обычный охотник по имени Аарон, госпожа.       – Не видела тебя в деревне Белига, – она откуда-то достала длинную курительную трубку и комната наполнилась еще и запахом табака.       – Я не из этих мест.       – Вот как, – удивилась она. – Дай угадаю, ты из столицы?       Аарон попытался оставаться невозмутимым, вот только вопрос показался ему с подвохом. Будто Ада что-то знает, но не хочет ему говорить.       – Я с запада, – соврал он.       – Как жаль. Мне бы хотелось хоть раз поговорить со столичным человеком, – но ее манера разговора даже близко не показывает ее разочарования. Аарон впервые чувствует себя загнанным рядом с женщиной.       Ада делает глоток чая, а Аарон смотрит на свою чашку так, будто ему налили яда.       – Чем вы занимаетесь? – попытался перевести тему мужчина. – У вас очень интересный дом.       – Это моя гордость, – Ада потушила трубку, что вызвало у Аарона вопросы. И ведь стоило же ей зажигать ее только ради одного вдоха. – Все эти побрякушки помогают мне в работе.       – И в чем же заключается Ваша работа?       – Даже не знаю, как тебе объяснить, – она постучала ногтем по губе, словно задумалась. – Порча, проклятия, заговоры, ясновидения, привороты. Если хочешь, можешь назвать меня ведьмой.       Пей Аарон чай, то несомненно поперхнулся бы. Благо что чашка оставалась полной.       В столице подобных людей было так же много, как и рыбы в реке. Всевозможные шарлатаны, которые полезут до самого дна твоего кармана. Таких людей Аарон крайне не любил, поэтому отнесся к Аде скептически, практически забыв, что несколькими мгновениями эта женщина его пугала.       – Вот только не смотри на меня так, красавчик.       – Зачем же Вы обманываете простых людей? – ему впервые удалось так близко поговорить с гадалкой, поэтому он не упустит своего шанса узнать, что на уме у подобных людей.       – Ты меня совсем не знаешь, а уже упрекаешь во лжи? – усмехнулась она. – А ты смелый, дружок. Смотри, еще обижусь и наведу порчу, что ни одна девушка на тебя не взглянет.       – Никогда не боялся подобного и впредь не собираюсь.       – Как знаешь, – она повела плечом. – Можешь сомневаться в моих силах, раз так тебе угодно. Вот только действительно ли ты веришь в полное отсутствие у меня способностей?       Последнюю фразу она будто прошептала, но отчего-то Аарону показалось, что она произнесла это практически у самого уха. По спине прошелся холодок.       – О чем Вы?       – Неужели ты забыл мой первый вопрос, как появился здесь, красавчик? Столичные люди такие невнимательные.       Женщина словно сорвала с него всю одежду, оставляя обнаженным перед своими хитрыми глазами. Аарон сглатывает, когда внутренний голос неистово просит убираться отсюда.       – Вы ошибаетесь.       Она вновь взяла в руки трубку, только в этот раз лишь довольно крутила ее между пальцами.       – Так уж и быть. Можешь считать, что я тебе поверила.       – Если Вы такая могущественная, то почему не предсказали нападение тигра на вашу деревню?       – Ты мне льстишь, Аарон, – смеется женщина, впервые обращаясь к нему по имени. – Я не могу заглядывать в будущее по необходимости. Я не предвижу события четко, даже если очень захочу. Так что я не могла предвидеть подобного исхода с тигром.       Ее размытый ответ в очередной раз подтвердил мысль Аарона о том, что она – очередная шарлатанка.       Пока Ада допивала свой чай, Аарон пытался понять, по каким причинам она поняла, что он из столицы. Ведь должно быть разумное объяснение ее догадкам. Вполне возможно, что она поняла это по акценту. Столичные люди говорят немного иначе, нежели те, кто живет за пределами стен. Посчитав это самым разумным объяснением, Аарон дождался, пока женщина не закончит.       Стоило только ее чашке опуститься на стол, как мужчина произнес:       – Я пойду и помогу Таллизиуму, извините.       Он провел здесь совсем немного, но оставаться более не намерен. Поняв это, Ада широко улыбнулась и кивнула. Как только мужчина покинул ее дом, она взяла и выпила содержимое его чашки.       – Не пропадать же добру, верно?       Дом промолчал. Лишь бусы в коридоре отбивали размеренный ритм, все еще не успокоившись после ухода Аарона.       Мужчина облегченно вздохнул, ощущая себя выпущенным из клетки, в которой находился хищник. Даже столь малое время с этой женщиной вызвали у него бурю противоречивых эмоций, которые он редко испытывал. Прохладный воздух немного остудил его голову, отчего он почувствовал себя значительно лучше. Появилось неистовое желание скинуть накидку, чтобы уж точно остыть после напряженного разговора, однако рисковать своим здоровьем Аарон не стал.       Таллизиуму он не помощник, поэтому решил узнать о тигре от местных жителей. Удивило его то, что люди не приняли незнакомца с таким радушием, как это сделали в деревне Бэлига. Стоило только подойти, как большинство просто разворачивались и уходили, а те, кто не успел, отвечали немногословно и расплывчато. Будто они и сами не знают, что огромный зверь терроризирует их деревню.       – Ты ведь должны знать! – Аарон понемногу закипал от увиливания местных. – Неужели вы не видите того, что происходит в вашей деревне.       – Все в нашей деревне в порядке! – вскрикнула девушка, отталкивая неожиданно появившегося мужчину. – Не трогайте меня, ибо я позову отца!       Она убегает так быстро, что Аарон даже не успевает схватить ее за руку. Девушка забегает в ближайший дом и громко хлопает дверью, а принц только сейчас замечает старика, рассматривающего его из окна. Видимо это и был ее отец.       Потеряв терпение, Аарон пошел к границе деревни. Как только протоптанные тропинки закончились, сзади мужчины появилась огромная тень, перекрывающая его собственную. По спине прошелся холодок, а все тело застыло в напряжении. Руки самостоятельно выхватывают меч из ножен, после чего Аарон резко разворачивается, готовый отрубить голову нападающему тигру.       Закат резко поднимается на лапы, не позволяя лезвию коснуться его шеи.       Узнав венатора Таллизиума, Аарон облегченно выдохнул. Зверь сделал шаг в сторону, но от мужчины не отступил, внимательно рассматривая своего неудавшегося убийцу.       – Не пугай меня так, ладно? Я и без этого на нервах.       В отличие от Грома, Закат не фыркнул в привычном пренебрежении. Это было так необычно, что Аарон не сразу понял, что венатор лекаря увязался за ним до самого конца деревни.       – Твой хозяин не будет переживать, что ты со мной?       Закат только подошел ближе, оказываясь у правого бока Аарона. Подними последний руку, то непременно коснулся бы мягкой шерсти.Убрав меч в ножны, мужчина продолжил путь уже с венатором.       Даже здесь граница деревни находилась у самого леса, будто все поселения в Империи строят по идентичному образу. И пускай в строительстве здесь было много преимуществ, Аарон очень сильно не хотел туда идти. Тигр чувствует себя в этих владениях царем, поэтому стоит только ступить в это место, как сразу станешь легкой наживой. Однако Закат дарил странное чувство защищенности. Даже рядом с Громом Аарон не чувствовал такого умиротворения и покоя. Словно этот зверь является источником неограниченной силы, которая неподвластна никакому чудовищу. С этим чувством они ступили в лес, чтобы понять, что здесь происходит.       Стоило только деревне скрыться за деревьями, как Закат напряженно замер. Шерсть на его шее встала дыбом, а сам он шире расставил лапы, словно готовился к атаке.       – Ты что-то слышишь?       С обычным слухом ему не подвластно то, что ощущает Закат, пускай Аарон очень старается. Лес словно замер в ожидании чего-то и от этого становится тревожно. Положив руку на рукоять меча, Аарон тихо пошел дальше.       Закат немного успокоился, но его настороженность все еще заметна. Он принюхивается и периодически замирает, после чего быстрым шагом догоняет Аарона и становиться рядом.       Неожиданно раздается странный звук, напоминающий стук камней. Даже Аарон услышал его, поэтому медленно пошел к его источнику.       В глубине леса находилась небольшая поляна, в центре которой располагался камень. Выбитые на сером полотне рисунки покрылись мхом, но даже так можно было увидеть узор, изображающий птицу.       Прямо перед камнем восседал мужчина. Он был настолько худ, словно не ел годами, а его несчастное тело сломает малейший ветерок. Встав на колени, он держал в руках по камню и бил их друг о друга, что-то про себя проговаривая.       Не видя в человеке угрозы, Аарон подошел ближе. Мужчина не отвлекся даже тогда, когда он встал совсем рядом.       – Могучий Орлан, – мямлит он. – Прошу тебя, пощади этих грешников и позволь им без страданий покинуть эту землю.       Мужчина был явно не в себе. Никто таким образом не просит помощи у божества. Кажется, что он сам придумал подобный способ общения с высшим существом.       – Извините, о ком вы говорите?       Стоило только мужчине замолчать и повернуться к источнику своего беспокойства, как он громко завопил, падая на спину.       – Белый демон! – закричал он, указывая пальцем за спину Аарона.       Пытаясь отползти дальше, он упирается спиной в камень, отчего начинает кричать только сильнее. Аарон хватает того за руки, не позволяя сбежать.       – Успокойтесь, здесь нет никакого демона.       Мужчина в очередной раз смотрит ему за спину и через время затихает, однако затуманенными от страха глазами все еще уставился в одну точку.       – Твой демон хороший? – спрашивает он.       До Аарона доходит, что он говорит о Закате. Зверь стоит сзади, и принц практически слышит его дыхание за своей спиной. Это очень странно, что мужчина так напуган этим зверем. Видимо Аарон действительно прав, считая его сумасшедшим.       Он отпускает мужчину и тот ловко вскакивает, все еще не отводя взгляда от пугающего только его зверя.       – Скажите, вы знаете что-нибудь о тигре в этих местах?       Аарон не хотел церемониться, поэтому сразу задал интересующий его вопрос. Стоило только произнести это, как глаза мужчины загорелись жутким блеском. Схватив Аарона за плечо и наклонив к себе, он практически закричал в ухо:       – Великий тигр пришел сюда, чтобы исполнить волю могучего Орлана!       Оттолкнув от себя сумасшедшего, Аарон выпрямился и сделал шаг назад. Вот только мужчина не обратил на это никакого внимания. Он воодушевленно взмахивал своими руками и вновь начал нести околесицу:       – Тигр исполняет волю бога! Убийцы будут наказаны и приговорены к суду. Им не дадут крылья, и они навечно будут сброшены в Бездну Порока. Они не займут места на божественных ветвях Небесного Древа!       – О ком вы говорите?       – Убийцы! Они убивают саму жизнь, поэтому тигр и карает их. Они недостойны ступать по этой земле!       Мужчина явно говорит о раненых охотниках, вот только Аарон все еще не понимал, почему он пытается так быстро изжить их на тот свет. Разве не будет правильно пожелать тем скорейшего выздоровления, нежели уже начинать просить богов о милости к этим людям?       – С чего вы решили, что они убийцы?       Мужчина продолжал кричать одно и то же, пока неожиданно не затих, а в его глазах впервые появилась осознанность. Но стоило только Аарону понадеяться, что тот пришел в себя, как он хрипло захохотал, падая на землю.       – Тигр покарает всех! Покарает убийц!       Качаясь по земле и пачкая свою изодранную одежду землей, Аарон и Закат наблюдали за всем этим, не зная, что делать. Стоило только принцу попытаться поднять старика, как тот отталкивал его и вновь падал на землю.       – Кровь убийцы прольется за кровь невинного! Как кровь солнца прольется за смерть сына нашего Орлана.       В такой интерпретации Аарон никогда не слушал историю об их главном божестве. Это была детская сказка, которая пыталась научить заботе о близких и родных, а так же всегда пытаться найти то, что тебе нужно, даже если совсем нет надежды. По легенде у Лунного Орлана был сын, который хотел стать таким же могучим, как и отец. Однако душа маленького орленка была наивной, поэтому, не имея достаточно сил, он попытался свергнуть само солнце. Вот только оно опалило его крылья и сбросило на землю. Поверженный горем Орлан каждую ночь давал солнцу бой, чтобы заставить его уйти. Ночью его господство было абсолютным, поэтому только в это время он смотрел своим зорким взглядом на землю, пытаясь найти своего сына. Затмение было одним из главных праздников в Пушкинии. Считалось, что в это время божество набирало так много силы, что даже днем пыталось отвоевать у солнца время, чтобы продолжить поиски. И пускай они обречены на провал, ежедневная смена дня и ночи заставляла верить детей в то, что даже при отсутствии надежды нужно идти вперед.       Мужчина же сделал из поучительной истории кровавый рассказ, в котором все основывалось на мести. Даже в легенде никогда не говорилось, что Орлан затаил обиду на солнце. Могучая птица знала о важности светила для людей, поэтому позволяла сменить себя после ночи безуспешных поисков. Но абсолютно никто и никогда не скажет, что он желает солнцу смерти.       В очередной раз пытаясь успокоить мужчину, Аарон практически получил кулаком в челюсть. Считая это неблагодарным делом, он снял меч и достал ремень, после чего перевязал человеку руки. Тот даже не обратил на это внимания, продолжая кричать о тигре, являющегося оружием в руках всесильного бога.       Закат проявил недюжинную смекалку и схватил зубами меч, когда Аарон закинул мужчину на плечо. Принц был крайне благодарен. Удобнее подхватив старика, он направился в деревню.       Местные недовольно косились на его ношу.       – Ты посмотри, опять этот сумасшедший доставляет хлопот.       – Почему он все еще живет здесь? Пройдоха, никакой от него пользы. Давно пора погнать его в лес. Даже если его сожрут волки, то проку больше будет.       Мужчина продолжал бить его спину и Аарон немного понимал тех людей, что желают ему смерти. Понять мог, но принять – никогда. Местные ополчились на мужчину, словно бешенные. Каждый смотрит на него и видит не человека, а занозу, от которой следует избавиться. Аарон еще никогда не встречался с подобной ненавистью, направленную лишь на одного. Пускай у него и слабый рассудок, но ненавидеть его из-за этого было воистину странно.       Кажется, что его ожидали. Ада вальяжно раскинулась на скамейке и смотрела в их сторону, но стоило ей только заметить мужчину, как ее лицо резко переменилось. За весь день он еще ни разу не видел, чтобы у женщины было настолько недовольное выражение.       – Прости, красавчик, – говорит она, когда Аарон оказывается рядом. – Этот идиот опять доставляет нам проблемы. Прошу тебя, не злись на него.       Мужчина немного притих, когда Аарон попытался посадить его на лавку. Стоило ему это сделать, как Ада спрыгнула с места и отошла в сторону, словно считала сумасшедшего переносчиком страшной заразы.       – Я нашел его у странного камня.       – Это забытый алтарь Лунного Орлана. Уже давно ему построили целый храм у горы, а этот идиот все ходит и пугает местных своими молитвами. Воистину безобразие, – затем она смотрит на Аарона, а на ее лице появляется кокетливая улыбка. – А ты не так прост, красавчик. Умеешь искать проблемы на свой хвост.       В деревне творилось что-то странное, поэтому принцу пришлось забыть весь тот дискомфорт, который он отчетливо ощущает рядом с этой женщиной.       – Почему вся ваша деревня так ненавидит этого человека?       – Поживи рядом с этим сумасшедшим и поймешь, – Ада брезгливо скривилась, посмотрев на уснувшего мужчину. – Представь, каково нашим матерям, когда он появляется перед детьми и запугивает их. Что думают о нас путешественники, которые пришли в нашу деревню. Неужели мы не смеем презирать его за все это?       Это все равно не давало ей повода так сильно ненавидеть человека. Каждый может натворить дел, если помутится рассудок, а Ада вместо помощи только сильнее заставляет мужчину окунуться в ту реку безумия, в которой он сам себя топил.       – И все же я считаю, что вы должны отвечать за человека, живущего в вашей деревне.       Девушка усмехнулась и сложила руки на груди, отчего те стали выпирать еще более явно в этой одежде. Аарон отвел взгляд, пытаясь сохранить спокойствие от столь откровенного жеста.       – А ты идеалист, красавчик, – она медленно подходит к нему, после чего касается своим ногтем его руки. – Знай, никто в этом мире никому и ничем не обязан, а я уж тем более не буду помогать человеку, от которого ничего не получу взамен. И так думает абсолютно каждый. И если ты не понимаешь подобной истины, то тебе можно только посочувствовать.       – Почему же?       Она убрала руку и развернулась, собираясь уходить.       – Потому что в нужный момент ты не получишь поддержки и будешь плакать о том, какая же жизнь несправедливая.       Она уходит в дом, а Аарон смотрит на спящего мужчину. Взял того за руки, чтобы снять ремень, но как только кожа покинула его запястья, человек подорвался с места и громко заорал:       – Все грешники умрут! Все окажутся в Бездне.       Не успев его поймать, Аарон уставился на удаляющегося мужчину. Лишь мгновения хватило на то, чтобы тот скрылся среди домов.       Закат подошел сзади и толкнул в плечо, заставляя обернуться. Из пасти капала слюна из-за меча, который не позволял сглотнуть. Чувствуя себя виноватым, Аарон поднял руки, в которые сразу упало оружие.       – Прости, я отвлекся.       Меч вновь оказался на поясе, а Аарон побрел к дому, в котором все еще трудился лекарь. Из-за своих скитаний он не сразу заметил, как быстро наступил вечер. Нужно узнать, каким образом они здесь проведут ночь.       Гром все это время лежал у дома, словно пес, охраняющий покой хозяина. Стоило ему завидеть хозяина и венатора, как он зарычал.       – Успокойся, сейчас не время для твоего недовольства.       В доме Таллизиум все еще работал над ранами. Аарон увидел аккуратно перевязанных мужчин, отчего смог спокойно выдохнуть. Еще совсем недавно он считал, что большинство из них отойдет в мир иной, но лекарь, будто чудотворец, сумел спасти их от подобного исхода. Трупы никто не перебинтовывает, а значит у каждого из этих людей есть возможность на спасение. Аарон присел на табурет и стал ждать, когда Таллизиум закончит.       Лекарь остался в доме один. Две сестрички покинули его, из-за чего мужчине приходилось самому брать инструменты, чтобы зашивать последнего человека. И пускай Таллизиум продолжал кропотливо делать швы, от Аарона не скрылась его усталость. Движения не такие плавные, как несколькими часами ранее, а под глазами залегли темные тени, будто мужчина не спал несколько дней.       Со стороны эта работа не казалась сложной, но Аарон даже не хотел представлять, сколько сил она может забрать. От одного вида на разодранные тела хотелось блевать, а Таллизиум провел здесь большую часть дня, вновь и вновь возвращаясь к раненым. Принц не удивится, если после последнего стежка он ляжет и уснет, не найдя в себе силы отыскать место для ночлега.       Когда он закончил, до ушей Аарона донесся усталый стон. После Таллизиум подошел к тазу с водой и стал мыть инструменты, чтобы потом собрать их в чистый мешок. Аарону очень хотелось подойти и предложить помощь, вот только что-то ему подсказывало, что лекарь откажет. Трогать его в подобном состоянии не хотелось, поэтому Аарон молча ждал.       Практически перед тем, как Таллизиум закончил собирать свои вещи, в дом заглянули те самые девушки. Они поблагодарили их за помощь, а после предложили остановиться в их деревне. Благо что здесь был постоялый двор, в котором можно переночевать. Забрав свои вещи, Таллизиум покинул дом, оставляя заботу о больных двум сестрам.       Дойдя до двора, Аарон отправился в конюшню, в то время как Таллизиум пошел заботиться о комнатах. Чтобы избежать проблем, мужчина завел зверей в отдаленные друг от друга загоны. Пускай он мало знал венатора Таллизиума, но уверенно мог сказать, что от того проблем не будет. Вот только Грома он знал, как родного, поэтому не стал рисковать и разместил их в совершенно противоположных углах.       Им дали две соседние комнаты, в одной из которых Таллизиум практически моментально скрылся, даже не пожелав доброй ночи. И пускай Аарон искренне хотел возмутиться, только одного взгляда на обессиленного лекаря хватило, чтобы вовремя закрыто рот. Таким образом они и разошлись.       Пускай Аарону и хотелось прилечь, беспокойство не позволило ему уснуть. Странное предчувствие не позволяло сомкнуть глаз. Стоя у окна, он пытался увидеть на улице хоть малейшее движение, свидетельствующие о присутствии тигра. Вот только улицы пустовали. Даже сумасшедшего не видно, хотя Аарон ожидал его увидеть гуляющим ночью.       Все здесь давно уснуло и лишь он один упрямо не поддавался соблазну. На улице тихо, словно на кладбище. Прибудь он в эту деревню ночью, то не поверил бы, что здесь живут люди. В мраке ночи, освещенные лишь неполной луной, дома казались заброшенными и безлюдными.       Опираясь о стену, Аарон практически засыпает, когда громкий женский крик разрезает темноту, словно острый клинок. Он хватает меч и выбегает на улицу, в надежде спасти несчастную от смерти. Камни впиваются в голые ступни, разрезая их в кровь, но мужчина этого не замечает. Желание спасти затмило разум, и Аарон несся так быстро, насколько позволяли ноги.       Дома продолжали хранить молчание. Свечи в окнах не загорелись, а на улицу никто не вышел, чтобы узнать, что происходит. Не важно, как сильно женщина кричала, никто так и не открыл дверь, чтобы помочь ей.       Стоило свернуть за угол, как Аарон увидел огромное голубое чудовище. Белые полосы зверя в лунном свете отливали серебром, словно величайшая драгоценность. Вот только измазанная кровью пасть лишала зверя благородной и величественной ипостаси, а рука с ярко-красными ногтями меж зубов делали зверя совсем безумным чудовищем.       Аарон узнает, на кого напал зверь, отчего догадка заставляет его схватить меч. Звук металла разрезает воздух и тигр поворачивает голову, обезумевшим взглядом смотря на человека, посмевшего бросить ему вызов.