Сиреневое пламя войны

      Неожиданное известие о том, что Таллизиуму необходимо отправиться в Орхидею, обескуражило присутствующих.       – Это так? – интересуется Бернардайн у лекаря.       Тот даже не пытается врать, поэтому кивает.       В первые минуты принц даже не знал, что ему и думать по этому поводу. Таллизиум пускай и являлся сильным человеком, о чем Аарон узнал из их недавней поездки, все же не походил на заядлого путешественника. А дорога была длинной и опасной. Аарон пускай не сильно любил изучать светские науки, немного знал географию, а потому уже мог представить, что их ждет.       Если идти по безопасному пути, то им придется двигаться больше трех месяцев с учетом на то, что придется останавливаться только на ночлег. Но если идти прямо через всевозможные препятствия, до Орхидеи можно будет добраться и за месяц. В одиночку очень сложно это сделать, особенно если не знаешь дорогу.       Из них троих лучше всего Империю знала Бернардайн. Даже без карты она практически с идеальной точностью знала все места, что встретятся на их пути. Поэтому Аарон знал, что в случае чего можно посоветоваться с сестрой.       Пускай Таллизиум и выглядел всезнающим мужчиной, все же его опыт проявлялся в сфере медицины. Он знал дорогу до деревни с бушующим тигром, но все же она была очень близко и запомнить подобный маршрут, особенно если Таллизиум часто там бывал, не составляло труда.       В голове мелькает мысль, что стоит предложить Таллизиуму поехать с ними. Ведь если он будет с ними, то в случае непредвиденных обстоятельств можно будет надеяться на его помощь. Грех отпускать такую неожиданно появившуюся возможность. Но стоит только представить, что им придется видеться значительно дольше предположенного времени, как желание предложить лекарю совместную поездку пропадает моментально.       К сожалению Аарон не обладал навыками телепатии, потому как младшему в голову пришла точно такая же идея. Вот только в отличие от брата он будет рад, если Таллизиум поедет с ними.       – Нам тоже нужно на запад, – начинает он. – Быть может ты поедешь с нами?       Судя по лицу Бернардайн, она была больше на стороне Аарона, нежели Велора, но так ничего и не сказала. Все же она была слишком подозрительной, и пускай Таллизиум спас ее брата, она все еще не считала его человеком, достойным доверия.       – У нас разные дороги, – говорит Таллизиум.       Видимо и он не сильно хотел ехать вместе с ними и Аарон даже мог понять, почему. Все же за то время они все еще не нашли общий язык, пускай долгое время принц и пытался достучаться до Таллизиума. Вот только мужчина совершенно не поддавался, а сейчас и вовсе ощетинился, словно злая кошка, которую почесали против шерсти. Сейчас Аарон и вовсе не понимал, как к нему подступиться.       – Но почему? Нам же тоже нужно на запад.       Велор пускай и успешно врал по поводу того, откуда они, оставался в неведении истинной причины того, почему Таллизиум не хотел ехать с ними.       – Потому что я поеду через хищный лес. Не думаю, что вы пойдете этой дорогой.       Когда Аарон слышит, каким путем собирается идти Таллизиум, не может удержать удивленного вздоха.       Хищный лес был одним из самых опасных мест в их Империи. Он тянулся на огромные расстояния, из-за чего западная часть Пушкинии была практически отрезана от остальной Империи. Лишь на севере было место, где лес резко обрывался, что превратило эту лазейку в главную дорогу, по которой Аарон и намеревался идти.       Сам лес ничем не отличался от других, однако в нем жили жуткие твари, о которых до сих пор мало что известно. Вокруг этого места ходит так много слухов, что редкий человек сунется туда без особой на то причины. Лишь глупец решит попытать в нем удачу.       Но не только чудовищ можно было отнести к тому, чего стоит опасаться в этих местах. Данный лес стал идеальным пристанищем для разбойников, что скрываются в нем от людского гнева. Выучив все лазейки этого дремучего леса, разбойники стали жить там целыми поколениями. Неизвестно, как им удается выживать в тех условиях, а потому от них стоит ждать еще больших проблем, нежели от мистических чудовищ.       – Разве безопасно идти через него? – спрашивает Бернардайн, практически озвучив мысли Аарона.       – Нужно знать пути, – объяснят мужчина. – Там есть безопасные дороги.       – И ты их знаешь? – интересуется уже и сам Аарон, из-за чего лекарь практически оказывается меж двух огней, что швыряют в него вопросами.       – Да.       – Тогда что такого в том, чтобы поехать вместе? – не понимает Бернардайн. – В случае опасности я и Аарон сможем тебя защитить.       – Если вас не будет рядом, то и защищать меня не придется.       Это было слишком грубо. Аарон уже собирался сказать пару ласковых, однако Таллизиум так быстро покинул комнату, что принц даже не успел и рта раскрыть. Столь быстрого бегства он еще не встречал.       – И все же нам нужно его уговорить, – сказала Бернардайн. – Если он знает тропы, то мы просто обязаны заставить его пойти с нами.       Почему-то Аарону кажется, что заставлять придется именно ему. Многоговорящий взгляд сестры это только подтвердил, а потому мужчина обреченно застонал. ***       Рано или поздно это должно было произойти. Удивительно, что Императору так долго удавалось скрыть нападение на столицу, поскольку большинство поселений все еще не знали о случившемся. И каково было их удивление, когда в деревню приехало несколько солдат, чтобы доложить о недавнем происшествии.       Прошло несколько дней после разговора с Таллизиумом, поэтому теперь их сеансы проходили в полной тишине. Бернардайн ушла расчесывать венаторов и не знала, когда тот придет, потому в первый раз оставила Велора вместе со старшим. Сидеть рядом с лекарем после случившегося не хотелось. Если раньше Аарон хоть как-то пытался к нему подступиться, то сейчас считал это действительно гиблым и неблагодарным занятием. Очередную холодность он терпеть не желал, потому стоял непривычно молча, не смея даже словом нарушить эту гнетущую тишину.       Неожиданно на улице поднялся гул, отчего даже Таллизиум, прославившийся за эти дни своим безразличием ко всему, заметно напрягся.       Аарон подходит к окну и удивленно замирает, увидев трех солдат с голубыми плащами. Пускай на них и нет боевых доспех, а лишь легкие мундиры, их лица вовсе не выражали праздника. Они стояли у дома старосты и серьезно взирали на собирающуюся толпу.       – Что там, Аарон? – спрашивает Велор. Даже стоящий рядом с ним Таллизиум прислушивается.       – Императорские солдаты.       Двое мужчин стоят смирно. Лишь их венаторы изредка царапают когтями землю, словно в нетерпении. Третий человек, что восседал в центре, торопливо рылся в сумке. Он достает свиток и, вновь окинув внимательным взглядом присутствующих, развернул бумагу.       – Согласно указу Императора Серапиона, – мужчина говорил громко, из-за чего все собравшиеся практически мгновенно затихают. – Императорская армия должна доложить всем близлежащим поселениям, что на столицу было совершено нападение.       – Да быть такого не может! – выкрикивает кто-то из толпы.       – Только победили в войне, так на нас уже вновь напали? И в этот раз не на границу?       Гомон вновь разбушевался. Большинство людей, пребывая в неверии, старались перекричать других. Даже будучи на втором этаже дома Аарон может услышать их разговоры. Он так сильно сосредоточился на том, что происходит на улице, что не заметил подошедших Таллизиума и Велора. Они встали с другой стороны от окна, и Аарон отмер лишь тогда, когда рукав брата случайно коснулся его запястья.       Один из солдат поднял руку, призывая к тишине. И пускай никто сразу не повинуется, голос оратора вновь заставляет замолчать.       – Однако Императорской Армии под руководством генерала Сераписа удалось отбить нападение, что в очередной раз подтвердило силу нашей Империи. Император просит вас не подвергаться смуте и продолжать жить со спокойным сердцем. И пускай Лунный Орлан может глядеть на нас лишь ночью, глаза Императора стерегут вас всю жизнь.       Аарон брезгливо морщится от осознания, что не его отец написал эту речь. Она была глупа и годилась лишь для демонстрации силы, но уж никак не для попытки успокоить народ. Видимо руку приложил какой-то министр, потому как речь настоящего Императора всегда проникала в души людей, даруя умиротворение. Сейчас же они подверглись еще большему страху.       Аарон даже сомневался, нужно ли было вообще говорить населению о покушении. Ведь до этого момента они жили в полном неведении, а сейчас их терзают тяжелые мысли о неспособности армии противостоять угрозе.       Когда принц смотрит на улицу, солдаты собираются покинуть город. Их окружают люди с вопросами, лишая их венаторов путей отступления.       – Что же это за армия, что подпустила неприятеля к столице? Отвечайте!       – Да как вы после этих слов смеете требовать у нас жить спокойно, если не можете даже защитить один город!       На солдат накинулись, подобно стервятникам на падаль. Венаторы злобно зарычали и практически растолкали толпу, что не позволяет выйти. И когда им это удается, звери срываются со своих мест, оставляя за собой лишь крики неудовлетворенных людей.       – Какой кошмар! Это ведь надо так оплошать! Как эти люди могут требовать с нас что-то после таких новостей?       – И не говори. Я теперь даже не знаю, как мне спать этой ночью. Как представлю, что столица совсем рядом с нами, так в дрожь бросает. –       Даже если они и победили неприятеля, остановит ли это нападения? –       Уверен, что это Замия. Эти прохвосты, чтоб они потонули в болоте, совсем с ума выжили после прихода к власти Кагана. То еще чудовище, что отсекает головы собственным детям. Злодей, что не говори!       – Кстати о детях! Что же делали наследники?       – Наверняка отсиживались в замке. Где же им еще быть?       – Но что на счет принцессы? Разве она не является генералом, наравне со своим дядей?       – Такая же бездарная, как и вся армия нашей Империи! Наверняка отсиживалась с братьями в стороне, пока Серапис делал всю работу. Вот что происходит, когда на высокие должности ставят детей влиятельных господ, что кроме имени не имеют за спиной никаких достоинств.       – Не говори так. Быть может и сражалась. Имен же наследников мы не знаем. Не удивлюсь, если про нее не сказали, чтобы не явить ее имя до восхождения на престол ее брата.       – Разве ее имя, в отличии от братьев, не известно? Есть ли среди нас солдаты, что служили под ее руководством? Должны ведь они знать! – Да и какая разница? Если бы она была так хороша, то давно бы проявила себя. Ты действительно веришь в генерала, имени которого не знают собственные солдаты? Очень сомневаюсь. Так что не говори мне, какая она замечательная, если никогда ее не видел.       – Говорю же, что знают и видели. До нас слухи в последнюю очередь доходят, даже если мы самые близкие к столице. Неужели никто из присутствующих не слышал ее имени?       Толпа отрицательно улюлюкает, а затем находит новую причину для скандала.       Все это слушали братья. Аарон готов был терпеть оскорбления в сторону армии, поскольку и сам был о ней не лучшего мнения, однако смотреть на то, как родную сестру смешивают с грязью, он не хотел. Толпа расходится, чтобы обсудить случившееся дома, но Аарон смотрит только на мужчину, что посмел говорить о Бернардайн нечто столь низкое.       Неожиданный уход лекаря от окна заставил отвлечься. Только после этого Аарон понимает, что сжимал кулаки, отчего правая рука вновь начала ныть. Шрамы затягивались, но вновь потревоженная кожа напомнила о себе с новой силой.       Таллизиум словно торопился покинуть помещение и Аарон даже не успел среагировать, когда тот и вовсе вышел из комнаты, оставляя братьев.       – Как думаешь, – спрашивает Велор. – С матушкой все в порядке?       Императрица была человеком жестким, и если ничего не случилось с отцом, то та и вовсе была в полном здравии. Но понять беспокойство брата было можно. В письме было сказано, что именно Император издал указ. Даже если это не он, бумага подтверждала, что тот цел и невредим. Но там абсолютно ничего не сказано об Императрице, что занимает важное место в Совете и так же играет роль в издании указов. То, что солдат не упомянул ее, было действительно странным.       – Конечно, – пытается успокоить Аарон. Выходит у него плохо.       Аарон знал от Ады, что столица выстояла, но все же не ожидал услышать официальное известие. Все же он мог понять причину, по которой отец так поступил. Сразу говорить об этом не стоит, поскольку в таком случае народ точно поверит в неспособность армии защитить их и подвергнется панике, что вместе с неприятелем может стоить благополучия всей Империи. Но и затягивать с этим молчанием тоже не стоит. Люди не идиоты и поймут, почему столица так долго закрыта. А фантазия у людей богата и они могут придумать что-то похуже внезапной атаки.       И все же слышать это было тяжело.       Пускай Аарону и казалось, что мысли о родных уже перестали терзать его, он вновь оказался в Зале, где мать и отец просят их уйти. Тот мимолетный миг, когда Аарон впервые за долгое время увидел тепло в глазах матери.       – Ты все еще уверен, что мы не должны ехать домой? – тихонько спрашивает Велор.       Аарон поворачивается к нему и встречается с печальными глазами, что ищут в нем ответ. Страшему это кажется довольно забавным, поскольку именно Велор был самым мудрым из них троих. Это к нему нужно обращаться с подобными вопросами. Но прямо сейчас брат спрашивает не с позиции разума, а сердца. Аарон впервые не знает, что ему ответить.       Внизу хлопает дверь и практически через несколько секунд в комнате появляется Бернардайн. Вид у нее вымученный, но серьезное лицо и прямая спина выдавали ее напряжение. Не стоит долго думать, чтобы понять, что и она слышала чужие разговоры.       – Бернардайн, может быть мы все же вернемся домой?       – Мы это обсуждали, – голос сестры сочится злостью, вот только это точно не из-за Велора. Видимо ласковые речи мужчины задели ее достоинство. – Родители будут в ярости, если мы сейчас вернемся.       – Они будут в еще большей ярости, если мы поедем не в резиденцию.       – Я сказала нет!       Последние слова девушка практически прокричала, что заставило братьев замереть.       Бернардайн никогда на них не кричала. Она могла повысить голос, но никогда не кричала настолько громко. Кажется, что и она была удивлена своим поведением, потому как ее лицо сразу стало печальным.       Девушка устало вздыхает, после чего садится на кровать, пряча лицо в ладонях. Лишь одна эта поза практически кричала о том напряжении, что Бернардайн пыталась скрыть от чужих глаз. А этот неожиданный порыв был ничем иным, как срывом той идеальной маски, которую она показывала все эти годы.       Она устала от всего этого. От ядовитых языков, что очерняют ее имя, даже не зная его. От той ответственности, что взвалили на ее плечи родители. Прошло не так много времени с тех пор, как они уехали из дома, но за эти дни сестра словно постарела на пару лет. Ранее белоснежные волосы, что были ее гордостью, посерели, как и их владелица. Лишь посмотрев на них можно понять, что с девушкой что-то не так.       И самым неприятным во всем этом было то, что Аарон не обращал на это внимания. Он принимал заботу сестры, как данность, не давая ничего взамен. Даже та поездка с Таллизиумом была ничем иным, как очередным испытанием для сестры. Та наверняка не смогла сомкнуть глаз, пока он вместе с лекарем пытался разобраться в загадке проклятой деревни.       И сейчас ей нужна поддержка. Велор, понимая это, садится рядом с ней и приобнимает за плечи. Он шепчет какие-то глупости, которые Аарон никак не может расслышать, но те постепенно заставляют сестру расслабить плечи. Мужчина чувствует вину за подобное состояние Бернардайн, поэтому и сам садится рядом.       – Не переживай, прошу, – голос Велора немного сипит, словно тот вот-вот заплачет. – Да, мы поедем туда, куда ты скажешь. Только не расстраивайся, умоляю тебя.       – Он прав, Бернардайн, – поддержал брата Аарон. – Мы просто не знали, как реагировать на новость о том, что с родителями все в порядке. Поэтому и думали о том, чтобы вернуться.       Пускай Аарон и понимал, почему им нельзя возвращаться, часть его все же хотела бежать домой. Вернуться в те места, где он веселиться и беззаботно проживает свою жизнь принца, совершенно не думая о том, что происходит за пределами города. Что все здесь совершенно не такое, как он представлял, а потому хотел уменьшить их время пребывания за стенами.       Велор же и вовсе не чувствовал себя комфортно в этих местах. Аарон даже представить себе не может, как сильно тот пытается притворяться нормальным человеком рядом с остальными.       Они не приспособлены к жизни здесь, но все же им действительно нужно идти. Бернардайн даже в таком состоянии трезво взвешивала решения и думала только об их благополучии. И сейчас Аарон должен сделать то же самое.       – Мы понимаем твое беспокойство, сестра.       – Нет, не понимаете, – она резко подняла голову. – Вы даже не знаете, на что способна Замия. Эти твари не остановятся ни перед чем, пока не достигнут цели. Если они уже один раз напали на столицу, то сделают это снова.       – Она будет защищена.       – Но все равно есть риски. Нам нельзя возвращаться, поэтому лучшим решением будет поехать в Орхидею, чтобы просить у них помощи.       Решение действительно здравое. С армией соседствующей Империи они увеличат шансы а победу, если Замия не найдет себе союзника. К сожалению для нее Нарциссы, что ранее всячески поддерживали с ней хорошую связь, отказались помогать в войне. Хочется верить, что и сейчас они не встанут на их сторону.       – Все хорошо, сестренка, – говорит Велор и кладет голову на плечо Бернардайн. – Мы понимаем и поедем.       Велор был последним человеком, которого нужно было уговаривать. Бернардайн расслабляется, когда браться все же поняли ее решение и согласились. Плечи опустились, а сама она приподнялась, словно скинула тяжелый груз, что тащил ее вниз.       – Тогда давайте больше не возвращаться к этой теме. Чем быстрее мы заручимся поддержкой Тариэла, тем быстрее вернемся домой.       Имя второго принца Орхидей заставило Аарона сморщиться. Пускай он не знал его лично, но уже не питал к тому симпатии. И пускай в своих речах Бернардайн пыталась выставить того в хорошем свете, Аарона трудно было разубедить. Это не осталось незамеченным.       – Я уже даже начинаю ревновать к тебе своего жениха, – говорит Бернардайн, и, когда Аарон с изумлением смотрит на нее, продолжает. – Ты слишком бурно реагируешь на его имя. Мне стоит начать беспокоиться?       Аарон закатывает глаза и толкает сестру в плечо. Эта маленькая шутка, кажется, полностью меняет настроение в комнате. Напряжение медленно покидает их, а на ее смену приходит усталость и спокойствие.       – Так вы поговорили с Таллизиумом о том, чтобы он поехал с нами? – спросила Бернардайн.       – Нет, – ответил Велор, в голосе которого можно услышать печаль. – Он совершенно ничего не сказал сегодня.       – А мы и не пытались его разговорить, – добавил Аарон.       – Все же нам следует попросить его о помощи. Если мы хотим быстро добраться до запада, то нам действительно нельзя делать петлю, чтобы миновать лес.       – Но он не рад нашей компании, – напомнил старший. – Не думаю, что он относится к людям, что мгновенно меняют свое мнение.       – У тебя есть прекрасные навыки убеждения, Аарон, – говорит сестра и выжидающе смотрит на брата. – Ты уже один раз уговорил его взять тебя с собой. Быть может тебе и в этот раз удастся.       Иногда Аарона пугало то, что сестра так активно пытается подстраивать их с Таллизиумом встречи. И пускай причина была понятна, принц все еще не хотел этого делать.       Бернардайн была благодарна лекарю, но все еще считала его чужим человеком, с которым трудно найти общий язык. Аарон же был более разговорчивым и умело искал лазейки к разным людям, потому был самым лучшим вариантом, что мог заставить Таллизиума взять их с собой.       Вот только она не учла того, что сейчас у них не самые лучшие взаимоотношения. Таллизиум зол на него, казалось, из-за пустяка. Аарон все еще пытался понять, что тот скрывает, но раз за разом заходил в тупик, отчего прекращал свои попытки разобраться в мыслях этого человека.       – Ты уверена, что он – лучший вариант? Быть может просто спросим, сможет ли он объяснить нам дорогу? Неужели не управимся сами?       – Ты же знаешь карту. Лес далеко не маленький и мы будем бродить по нему несколько дней. Все же идти с Таллизиумом намного безопаснее, если он знает дорогу.       Их разговор по поводу лекаря длился слишком долго. Аарон упорно не сдавал позиций, чтобы найти другой выход, но сестра и брат напирали, словно лавина. Они утверждали, что другого выбора у них, по сути, нет. Либо они уговорят лекаря, либо же им придется делать гигантскую петлю, чтобы себя обезопасить. Можно было попытаться самим пойти через лес, но про него ходила слишком дурная слава, а продвигаться по нему без подготовки было бы сумасшествием. Другого проводника они скорее всего не найдут, а Таллизиум был уже знакомым человеком, которому точно нужно идти в их направлении. Сплошные плюсы.       В итоге Аарону пришлось уступить. Он понимает всю плачевность своего положения, поскольку именно ему придется идти и уговаривать лекаря.       – Быть может Велор сходит? – взмолил он. – У него сейчас, наверное, самые лучшие с Таллизиумом отношения. Тот тоже любитель всякого опасного зверья.       – Я бы мог, – ответил Велор. – Но, боюсь, у меня не выйдет сказать ему и слова по поводу поездки.       Аарон обреченно вздыхает. Благо что о доме и лекаре они больше не говорят, считая это темами, что вновь могут испортить всем настроение.       Их прерывают. В дверь тихонько стучат, после чего в проеме появляется Туна. Вид у нее был обеспокоенный, что шло в разрез той беззаботной старушке, которую они знали.       – Я могу попросить вас спуститься?       – Что-то случилось? – спросила Бернардайн.       – Прошу, просто спуститесь.       Стоит им только покинуть комнату, они слышат громкий голос Бэлига, что практически срывается на крик.       – Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать? В Империи и без этого неспокойно, а ты практически сам лезешь на мечи!       Собеседник мужчины остался безмолвным и они узнали его только тогда, когда зашли в комнату.       Таллизиум сидел за столом и, сложив на груди руки, смотрел в сторону. Он явно избегал встретиться взглядом со стариком, а потому уперто глядел в любое пустое место. Когда в комнату входят остальные, Таллизиум бросает на них лишь мимолетный взгляд.       Стоит только Аарону опуститься на стул, Бэлиг обращается к нему:       – Заставь его поехать с вами!       Все присутствующие замолчали.       Чего Аарон никак не ожидал, так это того, что этот разговор будет проходить в подобной обстановке. Он считал, что наедине попросит у лекаря прощение за свое любопытство, а после напросится на то, чтобы они сопровождали его на запад. Чего он уж точно не предвидел, так это того, что при этом будет присутствовать вся семья и Бэлиг.       – Этот идиот собрался в одиночку ехать, в то время как в Империи царит беспокойство. Нет, чтобы отсиживаться дома, так его потянуло на приключения!       Столь грубое отношение к Таллизиуму от человека, что всегда был ласков и почтителен с ним, изумило абсолютно всех присутствующих.       – То есть сидеть в поселении, что находится у самой столицы, безопасно? – голос Таллизиума сочился напряжением.       – Всяко лучше, нежели ехать на верную смерть! Сейчас начнется паника, а это только сильнее подстегнет разбойников, что непременно воспользуются смутой.       – Осени нужно вернуться домой. Он погибнет, если этого не сделать.       – Да плевать я хотел на твоих животных, Таллизиум! – в этот раз Бэлиг не выдержал и закричал. – Я заботился о тебе не для того, чтобы ты так глупо подох.       Для Таллизиума это было последней каплей. Он встает со своего места и уходит, что только больше заводит Бэлига:       – Вернись и дослушай!       Но его не слушают. Таллизиум покидает дом, и лишь громко хлопнувшая дверь подействовала на Бэлига немного отрезвляюще. Он сел на стул и окинул всех присутствующих взглядом, словно только сейчас заметил, что все это время они с Таллизиумом были не одни.       – Зачем ты их позвала? – спросил он, обращаясь к Туне.       – Я думала, что они смогут уговорить Талла.       – Негодник не поддается. Его же гордость уведет его в могилу.       – Не говори так! – возмутилась женщина. – Он просто привык быть один. А ты вместо того, чтобы нормально разъяснить ситуацию, сразу начал на него орать!       – Он не маленький ребенок, чтобы я разжевывал ему каждое слово! Он должен понимать, что я хочу ему сказать.       Супруги вот-вот начнут скандал и Велор, не желая этого, решил поинтересоваться:       – Это все из-за новостей о столице?       – Да, – отвечает Бэлиг, но раздражение так и не покидает его. Голос его хрипит из-за недавних криков. – Я знаю, что подобная новость сделает с Империей. Люди усомнятся в силе армии, после чего начнется смута. Даже самый безопасный город станет пристанищем разбоя, поскольку каждый вор знает, что сейчас армии нет до них дела. Люди в панике будут делать ужасные поступки, поэтому я не хочу, чтобы он ехал один. Я вообще не хочу, чтобы он ехал!       Не знай Аарон Бэлига, то подумал бы, что Таллизиум – его сын. Все же то тепло и поддержка, которую он излучал рядом с лекарем, были слишком похожи на то, что делал его собственный отец. Именно поэтому он мог понять то беспокойство, которое ощущал мужчина.       – Я попытаюсь уговорить его, – сказал Аарон, что заставило всех присутствующих обратить на него внимание. И если взгляд родных он еще мог терпеть, Бэлиг и Туна заставили тревожиться.       – Буду рад, если ты попытаешься, – в этот раз голос старика больше уставший, нежели злобный. – Как бы сильно я не оберегал его, Таллизиум все равно всегда будет лезть на рожон. Этот его дурной характер…       Лекарь действительно был не подарком, поэтому Аарон согласно кивнул.       –Я попробую с ним поговорить.       Вся эта ситуация казалось слишком необычной. Таллизиум в ней занимал место нерадивого подростка, что начал показывать характер и ссорится с родителем. Аарон только сейчас понял, что до того дня, как он покинул столицу, был точно таким же.       Аарон встает и выходит из дома, чтобы поговорить с лекарем.       Таллизиума он заметил практически у выхода из деревни.       – Хэй, – кричит он, когда лекарь практически заходит в чащу, – постой.       Таллизиум даже не оборачивается и Аарону кажется, что тот только прибавил шаг, чтобы уйти от надоедливого мужчины. Но попытка бегства не увенчалась успехом. Аарон хватает того за локоть и резко разворачивает.       – Да погоди ты!       Пытаясь отдышаться, Аарон не сразу заметил недовольный взгляд, направленный на их руки. И лишь когда понял, что Таллизиум практически замер от прикосновения, поспешно убрал руку.       – Я хотел извиниться, – начал Аарон. – Прости, если затронул тему, которую ты не хотел обсуждать.       – Ты абсолютно бестактен.       Чего уж Аарон точно не ожидал, так это того, что его начнут обвинять. Он ожидал, что Таллизиум будет молчать, но то, что тот практически набросился с обвинениями, его поразило.       – Ну, – замялся мужчина, – что поделать. Я не знал, что ты так отреагируешь на подобный вопрос. Признаю, виноват.       – Ты всегда так себя ведешь с малознакомыми людьми?       На самом деле так и было. Из-за его положения единственным человеком, с которым он много общался, был Регнер. Тот пускай и кривился, но принимал принца таким, какой он есть. Поэтому Аарон считал подобное общение нормальным. Лишь со знатью приходилось говорить то, что соответствовало правилам этикета.       – За эти дни ты уже должен был понять, какой я человек.       В этот раз Таллизиум не убегает от него. Лишь молча разворачивается и идет к дому, а Аарон следует прямо за ним, словно тень. Заметив это, Таллизиум спрашивает:       – Если это все, то зачем ты идешь за мной?       – Ты все еще не принял мои извинения.       – А я должен? – его голос кажется удивленным.       – Разве нет? Я же извинился. Ну или скажи, что не прощаешь. Мне нужен ответ.       Аарон в очередной раз ходит по острому лезвию терпения Таллизиума. Вот только почему-то в нем опять появляется тот самый ребенок, что хочет проказничать и выводить людей из душевного равновесия.       – Я принимаю твои извинения, – отвечает ему лекарь, – но отвечать не обязан.       – Ты хочешь моей смерти из-за чувства вины? – удивился мужчина. – Да ладно тебе, Талл. Я же действительно искренен.       – Не думаю, что этого достаточно для извинений.       – Тогда у меня к тебе есть предложение! Если ты считаешь меня человеком, незаслуживающим прощения, то я помогу тебе изменить свое решение.       – И как же?       – Позволь поехать с тобой на запад. Если сейчас действительно начнется смута, то лучше ехать всем вместе.       Таллизиум не сбавляет шаг и Аарон без труда догоняет его и встает рядом. Пускай мужчина и ожидал увидеть злость или ярость от очередного предложения, Таллизиум удивил его. Он больше печален, чем раздражен, из-за чего Аарон понимает, что тот не испытывает к нему и его семье никаких дурных чувств. И если это так, то должна быть другая причина, по которой он не хочет ехать вместе с ними.       – Я не хочу брать на себя ответственность за ваши жизни, – словно поняв, о чем он думает, отвечает Таллизиум. – Даже если я и знаю короткий путь, это все равно не гарантирует того, что он будет безопасен.       Мысли о том, что Таллизиум беспокоится о них, заставили Аарона забыть все те речи, что он подготовил. Вся та картина, которую он упорно собирал, чтобы понять характер лекаря, была полностью уничтожена лишь этими словами.       Аарон впервые чувствует себя настолько виноватым. Он считал Таллизиума слишком гордым и надменным, но то, что тот оказался заботливым, шло вразрез тому, что он себе надумал. Аарон даже не старался узнать его, а лишь пытался вывести того из себя, раз за разом испытывая терпение этого чуткого человека.       – Ты не должен брать на себя ответственность, – поспешил успокоить его Аарон. – Мы и сами можем за себя постоять.       Если так подумать, Таллизиум сейчас так и не сказал, что не хочет ехать вместе с ними. Он просто взвешивал все риски и предупреждал Аарона о том, что может произойти. Это давало надежду.       – Я не сомневаюсь в этом.       – Так что? – не унимался мужчина. – Подумай об этом, прошу. Мы ведь можем помочь друг другу. Ты проведешь нас коротким путем, а мы с сестрой хорошо владеем мечами, поэтому в случае опасности сможем тебя защитить.       Таллизиум усмехается, и его улыбка заставляет сердце Аарона предательски дрогнуть. Все же лекарь был действительно красив, когда не скрывался под уже привычной маской равнодушия.       – Ты считаешь, что я не могу себя обезопасить?       – Честно? Да.       Его правдивый ответ вызывает еще одну улыбку.       Аарон действительно не верил, что Таллизиум имеет опыт в боях. Тот выглядел настолько тонким и изящным, что даже Бернардайн выглядела рядом с ним неповоротливым силачом. И нужно иметь в виду, что у его сестры все еще изящная и привлекательная женская фигура, что совсем не изменили сотни боев.       – Ты же видел Заката. Его одного достаточно, чтобы защитить меня.       Венатор лекаря на самом деле силен. Стоит только вспомнить его схватку с тигром, благодаря которой Аарон остался жив. Но все же мужчину не покидали сомнения по поводу всесильности зверя. Даже он не сможет в одиночку противостоять целому отряду головорезов, если те заинтересуются его хозяином.       – Он хорош, я этого не отрицаю. Но все же вчетвером будет значительно легче.       Он объяснял это, словно неразумному ребенку. Даже самому становится неловко от этого осознания. Таллизиум с ним примерно одного возраста, поэтому глупо считать, что тот не понимает.       – Вам действительно нужно так быстро двигаться на запад? – спрашивает мужчина. – Если вы прибыли сюда с запада, то явно объехали лес. Неужели сейчас вам так необходимо вернуться домой?       Таллизиум впервые настолько разговорчивый. Видимо эмоциональное потрясение после того, что сказал Бэлиг, его слишком задело. Аарон даже не ожидал, что лекарь действительно может быть таким хорошим собеседником.       – Ты же слышал, что в Империи сейчас тяжелое положение. Ты должен понять, как сильно мы хотим домой.       Ложь и давление на жалость было единственным, что Аарон мог придумать в данный момент. И если Таллизиум на самом деле не бездушный врач, то должен принять это за ответ.       Они доходят до ограды и останавливаются. Прямо сейчас Таллизиум либо уйдет, оставив его без ответа, либо же что-то скажет, отчего их отношения точно изменяться. Аарон искренне хочет думать, что в хорошую сторону.       – Когда вы хотите отправиться?       – Через два дня, – отвечает принц. – Нужно найти седло для Лаванды и собрать немного припасов.       – Не ищите. Можете взять у меня в ангаре, – сказал Таллизиум и открыл калитку, проходя в свои владения. Аарон последовал за ним.       – Спасибо.       В небольшом домике действительно оказалось седло. Аарон уже был здесь, но в прошлый раз не сильно обращал на него внимания.       Седло было значительно больше и тяжелее того, которое накидывают на спины лошадей, поэтому пришлось немного повозиться, чтобы удобнее взять снаряжение.       – Уздечка нужна?       – Если можно.       Он планировал лишь поговорить с Таллизиумом, никак не ожидая, что при этом сможет найти снаряжение для брата. Из-за этого он в очередной раз только сильнее чувствует, как начинает проникаться к лекарю симпатией. Тот был не так уж и плох без своей гордости.       Таллизиум снимает с петли уздечку и подходит к Аарону. У последнего заняты руки и он не сможет взять еще хоть что-то, но лекарь находит выход. Он набрасывает повод Аарону на плечи, словно шарф.       – Сможешь донести?       Это действие заставило их оказаться слишком близко друг к другу, что шло вразрез тому Таллизиуму, что яростно охранял свое личное пространство. И пускай он поспешно отходит в сторону, Аарон все еще остается удивленным внезапной перемене в мужчине.       Они выходят и оказываются у дома. Таллизиум собирается уйти, но Аарон окликает его.       – Ты так и не дал мне ответ.       Некоторое время между ними воцарилось молчание. Аарон действительно переживал, что тот может отказаться. И ведь он даже не посмеет его осудить.       – Я подумаю.       С этими словами он уходит, оставляя Аарона наедине с осенним лесом.