Сиреневое пламя войны

      Город покидали в спешке. Необходимо преодолеть границу как можно быстрее, поэтому сели на венаторов и выехали за стены. Несколько человек уже бродили по улицам, а Бернардайн даже заметила отряд солдат, который шел к главной площади. Со временем город восстановится.       Как и ее брат.       — Пойдем по битаевой тропе, — сказал Таллизиум. — Сможем сэкономить день пути.       Аарон захотел обреченно застонать.       В свое время он был заядлым охотником, и пускай битай являлся далеко не тем зверем, на которого можно пойти в одиночку, он был достаточно глуп, чтобы попытаться. В тот день он благодарил всех богов за то, что венатор отца настолько быстр. С тех самых пор он старался лишний раз с этими животными не пересекаться.       А вот их тропами люди пользовались достаточно часто. В лесу это были в буквальном смысле вытоптанные их огромными копытами и выкорчеванные бивнями дороги, по которым любой человек мог проехать, минуя лесные заросли и реки. Битаи были настолько жуткими, что если им на пути попадалась река, они не обходили их как нормальные животные, а закапывали место перехода. Многие реки в Пушкинии изменили свое течение из-за такой причуды зверя. Аарон помнит, каким взволнованным был отец, когда ему докладывали, что очередной битай затопил поля.       Тропы были хорошей идеей, но в то же время возрастала возможность встретить этих самых битаев. Он и Таллизиум уже наталкивались на них, но тогда те были в спячке. Неизвестно, последовали ли здешние звери подобному.       — А может быть такое, что мы найдем Бурых Власоедов? — поинтересовался у Таллизиума Велор.       — Если битай проходил недавно, то встретим. Глаза Велора загорелись практически детским восторгом. Аарон даже немного заревновал, что это вызвано Таллизиумом, а не им. Ох уж эти общие интересы.       — Знаешь, что это за насекомое? — спросила сестра, когда Тайфун встал рядом. Велор и Таллизиум ушли вперед, но сестра все равно сказала тихо, чтобы ее не услышали.       — Живет в шерсти битаев и размером с человеческую ладонь. Не считай меня идиотом, который совершенно ничего не знает.       — А я и не говорила, что ты идиот, — подловила его девушка. — А знаешь ли ты, дорогой братец, что в Орхидее жареные Бурые Власоеды в остром перце — самое популярное блюдо?       Аарон ошарашено посмотрел на девушку. Чем более шокированным он выглядел, тем шире улыбалась Бернардайн.       — Только не говори, что ты ела эту дрянь.       — Поверь, когда мы приедем в Орхидею, ты тоже это попробуешь. Либо же местные могут посчитать это актом неуважения.       — Да мне плевать. Если мне предложат нечто такое, то я лучше от голода сдохну, ибо звучит это действительно мерзко.       Девушка рассмеялась только громче.       Тропа отличалась от обычных человеческих дорог своими размерами. Битаи шли стадами и могли практически стирать своими телами леса. Здесь же деревья были достаточно крепки и огромны, чтобы даже этим массивным животным было тяжело. Именно поэтому она была значительно меньше тех, к которым привык Аарон. Гром довольно приплясывал и периодически покусывал идущего рядом Тайфуна за шею. Тот, словно терпеливый старший брат, пытался себя контролировать.       В какой-то момент Таллизиум и Велор остановились. Младший спешился с лаванды и присел. Стал копаться руками в земле, после чего победоносно поднял ту вместе со странным извивающимся насекомым.       — Смотрите, какой он огромный!       Бернардайн рассмеялась, а Аарон — скривился. Путешествие предстояло быть занимательным. Старший лишь надеялся, что при неожиданной встрече с битаями брат окажется достаточно благоразумен, чтобы бежать, а не восхищенно хлопать глазами. ***       Так прошли три дня. Достаточно монотонные, но намного прекраснее, нежели смерть под копытами разъяренного зверя или очередного чудовища. Если их отряд вновь будут встречать препятствия, то они не дойдут до Орхидеи и до первого снега.       Ближе к Западу погода стала хуже. Во время ночевок семья, накидки и венаторы больше не согревали так, как раньше. Даже Таллизиум, который всеми силами пытался отгородиться от них во время ночей, медленно приближался ближе. И пускай это делал Закат, который надеялся согреться рядом с Тайфуном, Аарон тешил себя мыслью, что это делает Талл. И пускай последнему было все равно, где уместился его венатор, наследнику это не мешало подшучивать.       — А ты все ближе и ближе. Если хочешь, то можешь лечь к нам. Согрею тебя своими теплыми объятиями.       Сестра справа неоднозначно фыркнула, а Велор у огня оглянулся, чтобы посмотреть, чем закончится это неудавшееся заигрывание.       — Откажусь от такой чести, — Таллизиум укутался в свою накидку только больше и лег на бок свернувшегося вокруг него зверя.       — Да ладно тебе, не смущайся.       — Переживаю, что подхвачу твое жизнелюбие и безрассудность.       Лекарь отвернулся, а Закат окончательно обернулся вокруг хозяина, не позволяя разглядеть черную макушку.       Когда Велор устроился рядом и Аарон уже начал засыпать, он почувствовал невесомое шевеление на своей ноге. Та лежит прямо под шерстью Лаванды, поэтому он не мог разглядеть, что касалось его одежды. Это нечто поднялось выше, пока шерсть венатора не разошлась в стороны и не явила негодника.       Черная Осень долгие несколько секунд смотрела на Аарона и, не дождавшись от последнего реакции, поползла уже не скрываясь. Медленно продвинулась по ноге, а после дошла до груди, где скрылась под одеждой и свернулась в клубок.       С арханом у Аарона были натянутые отношения, поэтому желание последнего спрятаться именно у него под боком было явно продиктовано инстинктами. Зверь хотел тепла, но не смог получить его от Таллизиума, а потому наступил на горло своей гордости и пошел к нему.       Наследник хотел съязвить по этому поводу, но вовремя замолчал. Со стороны Заката послышалось тихое сопение. Таллизиум никогда не засыпал раньше них. Видимо долгие дни пути лишили сил даже самого стойкого из них. ***       — Это и есть Плотоядный Лес? — восхищенно пролепетал Велор.       — Да.       Аарон не смог скрыть своего удивления. Огромные деревья, выше обычных в десятки раз, слишком резко прерывали пустошь, по которой они брели несколько дней. Их густые кроны не позволили даже лучу солнца проникнуть в это место, а потому тени в роще были настолько густыми, что даже отменное зрение Аарона не позволило увидеть, что же скрыто в этой чаше.       — Как долго нам придется идти? — задала разумный вопрос девушка.       — Примерно три дня, если не будем делать петли из-за хищников, — ответил лекарь.       — А их тут много?       Таллизиум промолчал.       — Я читал, что в плотоядном лесу не водятся даже венаторы, — прошептал Велор. Аарон только сейчас замелил, как близко младший оказался рядом.       — Это еще почему?       — Венаторы — стайные животные. Наряду с их силой и количеством они станут очень серьезной проблемой. Именно поэтому в обычных лесах они являются самыми опасными хищниками. Вот только в Плотоядном Лесу они были далеко не самыми сильными.       — Что за тварь может стать опаснее целой стаи венаторов? — удивился Аарон.       — Амургун, — ответил Таллизиум. И его ответ заставил вздрогнуть даже уверенного Аарона.       — Не может быть…       Гигантская змееподобная тварь, способная влиять на разум любого, кто посмотрел в ее красные глаза. Стальную чешую не мог пробить ни один из существующих клинков. Своим внешним видом они были похожи на арханов, но если те имели белую кожу с разными полосами, эти твари всегда черные, словно бездна. Их клыки содержат сильнейший яд, который парализует любое существо, после чего медленно переваривает внутренности. Таким образом змея поедает уже переваренную жертву, которая до момента своей смерти испытывает адские мучения.       Амургун был убит их отцом, когда тот стал совершеннолетним. Эта была одна из немногих побед, которая принесла славу нынешнему Императору. Из клыков амургуна изготовили два клинка, один из которых был передан их дяде, а второй подарен Императору Лотосов в день подписания договора о торговле. Аарон считал это большой потерей, потому как торговля была остановлена из-за сложности перевозок через океан и крайне странных обычаев Белых Лотосов. Очень жаль, что такая ценная реликвия покинула Империю.       — Не думаю, что он может быть там, — ответила Бернардайн. — Император Пушкинии убил амургуна еще в юном возрасте. После этого этот зверь нигде не проявлял своего присутствия.       — Это не значит, что лес стал менее опасным, — пока Таллизиум говорил, Закат обнюхал несколько деревьев, словно искал запах опасных существ. — Амургун регулировал популяции других хищников, поэтому его смерть позволила тем бесконтрольно размножаться. И если огромный змей нам не помеха, здесь все еще есть опасные твари.       Они еще не вошли в лес, но Аарон чувствовал исходящую из чащи опасность. Помимо хищников их ожидала плохая видимость. Придется ориентироваться лишь на слух и венаторов. Скверная ситуация. Очень скверная.       — Можем двинуться утром, — предложил Таллизиум.       — Нет, — категорически ответила девушка. Тайфун, словно уловив настроение хозяйки, слегка распушил шерсть от злости. — Не думаю, что у нас есть на это время. Чем быстрее мы пройдем через лес, тем быстрее доберемся до западной границы.       — Почему простые охотники так жаждут добраться до дома, если есть возможность пойти по безопасному пути?       Со стороны Таллизиума это должно выглядеть странно. Тогда они придумали историю на нервах, поэтому не сильно думали о ее правдоподобности, но сейчас Аарон и сам понимал всю абсурдность их легенды. Какой охотник с далекого Запада станет преодолевать такой путь ради охоты?       Ко всему прочему лекарь был достаточно наблюдательным, чтобы во время сражений заметить, что их навыки владения оружием не похожи на охотничьи. Если Аарон часто баловал себя охотой и знал несколько приемов, которые могли убить зверя, то для сестры они были незнакомы. Ведь убийство зверей сильно отличалось от уничтожения людей. Таллизиум должен был заметить это.       И прямо сейчас он задал этот вопрос. Прямо перед лесом, через который должен их провести. Через тот самый Плотоядный Лес.       Аарон не знал, что сказать. Глаза Велора испуганно метались от одного человека к другому, а Бернардайн с холодным расчетом смотрит в сторону чащи.       — Это лишние вопросы, Таллизиум, — в конечном итоге первой заговорила сестра. — Просто проведи нас через лес и мы разойдемся.       Вышло слишком грубо. Любой другой человек давно бы обиделся и отказался бы помогать, но Таллизиум только устало взмахнул рукой и потянул белоснежного венатора за шерсть. Тот развернулся, махнул хвостом и направился прямо в лес.       Можно ли считать, что Таллизиум согласился на это и больше не станет задавать вопросов? В какой-то мере Аарон чувствовал вину за то, что они так и не признались этому человеку в своем происхождении, но с другой стороны понимал, что для них и Таллизиума так будет лучше. Каждая из сторон может подвергнуться опасности, если лекарь узнает, что за ним идут не охотники, а наследники Голубой Пушкинии. Так будет лучше для всех.       Бернардайн кивает братьям. Видно, что и сама девушка не испытывала восторга от недомолвок, но так будет действительно лучше. Она натянула поводья. Тайфун без промедления направился в чащу. Лаванда, даже не дожидаясь команды хозяина, потрусила за черным венатором.       Аарон похлопал Грома по шее. Дождавшись, когда тот поднимет голову и посмотрит на него, он произнес:       — У нас с тобой натянутые отношения, но в этот раз я вынужден признать, что не справлюсь без твоей помощи. Прошу, не подведи меня.       Золотые глаза встретились с его собственными. Зверь смотрел со злостью и надменностью, словно понимал его, а потому не испытывал никакой радости от просьбы. Но именно Гром первым разорвал зрительный контакт и шагнул в темноту, в которой каждый человек может надеяться лишь на своего зверя. ***       Полосатый венатор медленно шел по вымощенной камнем дороге. Из открытой пасти капала слюна, а тяжелое дыхание зверя пугало каждого человека, что проходил мимо. Восседающий на венаторе мужчина в очередной раз пришпорил животное. Под ногами человека шерсть стала ярко-красной от постоянных ударов, которыми мужчина награждал зверя, когда тот смел снизить скорость.       В конечном итоге венатор привел его к конюшне. Несколько лошадей высунули свои любопытные носы и заинтересованно повели ушами. Но стоило только мужчине спешиться, как обессиленный венатор упал на землю, а напуганные этим лошади озарили город громким испуганным ржанием.       Человек недовольно взглянул на умирающего зверя. За последние дни он загнал до смерти восемь венаторов. Ему казалось, что этот, будучи вожаком стаи, сможет продержаться куда дольше остальных, но в итоге стал очередным разочарованием. Очередным жалким разочарованием.       На шум выбежал владелец конюшни. Мужчина в возрасте с неаккуратной бородой оценивающе осмотрел мужчину и, сделав какие-то выводы, радостно улыбнулся.       — Господин, что вы забыли в этих краях?       Слишком радостная реакция. Путешественник понимает, что это из-за выглядывающей из-под накидки герба. Перед тем, как покинуть родную Империю, он надел форму рыцаря Пушкинии, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание.       — Нет. Мне нужен новый скакун, — он указал рукой на умирающего зверя. Тот захлебывался своей же слюной, которая из-за наличия крови стала бледно-розовой.       — У меня не так много лошадей, Господин. В основном тяжеловозы, которых мы используем в пашне. Верховых совсем нет. Если Господин не против, то я готов вам продать любого коня.       — Мне не нужна лошадь. Мне нужен венатор, — голос мужчины прозвенел, словно стальной клинок, пронзающий железные доспехи. От этого тона конюх вздрогнул. Теперь его улыбка не казалась такой радостной.       — У нас нет в продаже венаторов, Господин.       — А он? — мужчина указал пальцем на загон, из которого выглянул крупный серебристый венатор.       — Это Полдень, — пролепетал старик. — Венатор моей дочери. Я не могу его продать.       В конечном итоге мужчина извлек из плаща мешочек с монетами и бросил старику. Тот поймал его мгновенно. Глаза конюха загорелись жадностью, а пальцы сильнее сжали грубую ткань, пытаясь понять, сколько золота скрыто в мешочке. Но так же быстро эта жадность и исчезла, а вместо нее лицо старика озарила печаль. Он бросил мешочек обратно.       — Извините, но он не продается. Моя дочь нашла его в лесу, когда он был еще щенком. Она выходила его, она росла вместе с ним. После того, как она станет совершеннолетней, она хочет отправиться с ним в столицу и вступить в ряды армии. Она восхищается принцессой, и хочет стать одним из ее доверенных лиц. Я не могу лишить ее этой мечты!       Его трогательный рассказ не произвел на слушателя никакого впечатления.       — Господин, я отдам вам любого коня просто так, только не смотрите на Полдень. Я не продам его, даже если вы принесете еще десять таких же мешочков.       Одно быстрое движение, и старик оказался прижат к двери. Едва он успел вскрикнуть, как острый кинжал пробил древесину прямо у его уха.       — Не переживай, скоро твоя дочь станет восхищаться мертвецом, — прошептал незнакомец. — И я возьму венатора, даже если ты не позволишь. Вопрос будет лишь в том, возьмешь ли ты деньги, либо я — твою голову. Выбор только за тобой.       Старик задрожал, когда почувствовал, что в его ладони вновь оказался мешок с деньгами. Инстинкт самосохранения заставил его сжать ненавистный ему предмет.       — Молодец.       Мужчина досал клинок и ушел. Он снял амуницию с мертвого венатора и перенес ту к загону живого. Серебристый зверь смотрел на него с щенячьим интересом, вилял хвостом, когда тот набросил седло и надел уздечку. Еще совсем щенок, несмотря на крупные размеры. Явно воспитан в любви девчонки, раз так тянется к незнакомцу.       Такой умрет даже раньше диких.       Мужчина сел на спину и собирался покинуть город, как заметил суету в центре. Большинство людей шли туда, словно завороженные, а из их разговоров он понял, что говорят те о драконе.       — Ты оказался слишком жалким, — произнес он и направил венатора к центру.       Вокруг трупа дракона образовалась толпа. Окружившие тело охранники не позволяли горожанам подойти ближе, но стоило им заметить герб Империи на груди мужчины, как те отдали честь и отошли от тела.       — Господин, какая честь! Нередко мы можем увидеть кого-то из приближенных Генерала.       — Что здесь произошло?       — Дракон под личиной человека овладел разумом нашего города. Несколько дней мы были в его заложниках.       Мужчина спешился. Поводья мгновенно перехватил один из стражников, не желая допускать любопытного венатора к телу дракона.       — Кто одолел его? — спросил «рыцарь».       — Мы их не знаем. Эти люди появились в городе неожиданно. Точно так же и исчезли. Три молодых парня и юная девушка в маске. Это все, что я могу вам сказать.       Мужчина прошел мимо солдата, словно не замечал его. Подошел к груди дракона и, закатав рукав, вонзил руку прямо в рану. Кто-то из зрителей закричал, кто-то и вовсе упал в обморок. И когда мужчина извлек из груди дракона мелкий красный камушек, большая часть толпы бросилась наутек.       — Господин, — голос солдата задрожал. — Что это такое?       — Я доложу об этом инциденте Императору.       — Да, конечно. Человек собирался уйти, как неожиданно почувствовал странный запах. Слабый, практически незаметный. Этот аромат исходил от головы дракона и мужчина, словно ищейка, упал на колени и стал обнюхивать чешую.       Этот запах исходил от век. Слабый аромат кого-то, кто касался этой кожи.       — Господин? — голос стражника вновь задрожал.       Человек резко поднялся и, вырвав поводья, взобрался на спину венатора. Острые ботинки вонзились кожу и зверь, тявкнув от боли, побежал к стене. И все это время с лица мужчины не сходила дика улыбка.       — Все становится только интереснее.