Сиреневое пламя войны

      Во мраке леса венаторы ступали тихо. Лишь редкие ветки под их могучими лапами издавали треск, тем самым нарушая покой. Птицы здесь не летали, и их громкие трели не озаряли мертвую тишину Плотоядного Леса, отчего та казалась еще более опасной, нежели спрятавшиеся среди деревьев хищники.       Таллизиум шел первым. Обладавший белоснежной шерстью Закат стал для наследников ориентиром. Лишь со временем Аарон смог разглядеть мощную фигуру венатора, когда глаза, наконец, привыкли к крайне скудному освещению. Закат был похож на темно-серое пятно на черном фоне, движения которого смыты мраком.       — Скоро мы дойдем до ущелий, — произнес Таллизиум. — Там есть одна тропа, но она очень узкая, поэтому не думайте спешиваться.       — Там тоже темно? — поинтересовался Аарон. Ему казалось, что если ровной земли станет меньше, то и деревья, наконец, исчезнут.       — Да. Только после них лес начнет редеть.       Тайфун шел самым последним, чтобы три более светлых пятна стали его путеводителями, но даже с этим большую часть дороги венатор проявлял беспокойство. В какой-то момент он и вовсе остановился, после чего стал злобно порыкивать и наклонять голову до самых ног.       — Что такое, Тайфун? — спросила Бернардайн.       Зверь только сильнее зарычал. Пришлось остановить линию, чтобы не потеряться. До ушей каждого доходил злобный клекот черного венатора.       — Что такое? — не скрыл своего беспокойства Велор.       — Я не знаю, что на него нашло, — судя по голосу сестра пыталась справиться с неожиданным буйством венатора, который от злости начал крутиться на месте. Острые когти громко звякнули, когда встретились с камнем.       Вскоре Тайфун притих. Бернардайн некоторое время выждала, похлопала зверя по шее и продолжила путь.       — Все в порядке. Можем продолжать.       И они вновь направились за белоснежным венатором.       Долгие часы Аарона не покидало чувство тревоги. Сейчас он практически лишен зрения, а потому мог полагаться только на свой слух, который кроме шагов венаторов не улавливал ровным счетом ничего. И это неожиданное буйство самого спокойного зверя из их группы казалось ему как минимум странным.       — Мы практически прошли, — сказал Таллизиум. — Будьте осторожны. Под нами все еще глубокие ущелья.       Аарон посмотрел вниз, где ничего не увидел. Мрак был все еще слишком черным, поэтому мужчина извлек из кармана черствый кусок хлеба и бросил тот в пустоту. Звука соприкосновения он так и не услышал.       — Насколько узка дорога, по которой идут венаторы? — спросил он.       — Лучше тебе не знать. Скажу лишь то, что если ты спешишься, то не найдешь под ногами землю. Вполне ожидаемый ответ. В голове Аарон только понадеялся, что Гром не станет устраивать разборки прямо сейчас, где каждый неверный шаг приведет их к неминуемой гибели.       И когда Аарону показалось, что помимо Заката он может разглядеть небольшой свет впереди, сестра закричала:       — Припасы!       Он обернулся, пускай и знал, что ничего не увидит. Но слух уловил шевеление и скрип, а после тихое рычание Тайфуна.       — Что произошло?       — Я не знаю! Сумка просто развязалась и упала. Я не успела ее поймать!       Сестра завозилась. Тайфун в очередной раз зарычал, после чего Аарон услышал неприятный чавкающий звук. Со временем и он затих.       — Таллизиум, Тайфун поймал какую-то тварь, — сказала девушка. — Что-то похожее на насекомое, но я не могу понять, какое именно.       — Скорее всего кирюн, — ответил лекарь. — Мелкие насекомые, которые способны перегрызть кожу. Будьте осторожны. Вполне возможно, что они возьмутся за ваши седла.       После этих слов каждый прижался к своему венатору сильнее. Лишь Таллизиум, что не испытывал необходимости в седле, наверняка чувствовал себя великолепно.       Долгие минуты шли в полной тишине, чтобы успеть расслышать скрип кожи, если насекомые примутся за седла. Но кроме собственного дыхания и звона когтей венатора Аарон ничего не слышал.       Совсем скоро подул ветер. Его порывы раскрыли меховую накидку, отчего все тело мужчины вздрогнуло от холода. Очередное напоминание о том, что совсем скоро зима. Аарон слышал в разговорах горожан, что по некоторым приметам можно определить, как скоро придут первые снега. Наследник не запомнил, что именно они углядели, но люди свято верили, что первые заморозки придут раньше положенного времени.       Не ошиблись. Этот ветер не был похож на осенний.       Наконец-то Аарон увидел свет. Небольшое лесное пространство медленно стало приобретать очертания. И чем дальше они шли, тем светлее становилась дорога.       — У нас не осталось еды, — сказала Бернардайн, когда они остановились. Девушка повернулась и осмотрела заднюю часть седла, где ранее висела сумка. — Что будем делать?       — Переждем здесь ночь, — произнес Таллизиум и направил венатора дальше. — Аарон, пойдем. Нужно раздобыть еды.       — Сестра, сможешь развести костер?       — Я это делала всегда, Аарон, — съязвила девушка. — Не думаю, что за день мои навыки исчезнут.       — Но тогда я всегда был рядом с тобой. Вдруг без моего присутствия огонь так и не появится.       — Очень смешно, Аарон. Я не оценила. А теперь проваливай.       Фраза была направлена старшему мужчине, но Гром будто посчитал, что это сказали ему. Он фыркнул, надменно поднял голову и потрусил за скрывшимся Закатом.       Совсем скоро Аарон догнал лекаря. Венаторы шли совсем рядом из-за массивных корней деревьев, которые выпирали из земли, подобно валунам. Очень часто зверям приходилось прыгать, чтобы продолжить путь.       — Так наш разговор все-таки оказался полезен, — усмехнулся Аарон. — Ты позвал меня, а не Бернардайн. Могу ли я теперь окончательно увериться в том, что мы с тобой друзья?       Мужчина, обладавший излишней разговорчивостью, просто не мог продолжить путь в тишине. От этого Таллизиум в очередной раз вздохнул от усталости, а Аарон готов был поклясться, что расслышал еще и тихий стон.       — Я взял тебя, потому что Бернардайн придется вычищать шерсть Тайфуна от кирюна. Если бы это произошло с тобой, то я бы взял твою сестру.       — Мог бы и пошутить в ответ. Серьезно, Талл, — голос мужчины стал жалостливым, но до одури наигранным, — услышу ли я от тебя хоть какую-нибудь шутку?       Сразу после прыжка Закат остановился, из-за чего не успевший среагировать Гром врезался прямо тому в бок. Последний зарычал на белоснежного, но в этот раз Закат не стал терпеть. Острые зубы клацнули прямо перед носом Грома, отчего даже всадник последнего опешил от такой выходки.       — Если Закат сдался, то и ты рано или поздно тоже растаешь.       Звучало как вызов, но для Таллизиума это стало очередной головной болью. Закат побрел дальше, а Аарон испытал небывалое чувство предвкушения. Если лекарь все еще будет строить из себя оплот спокойствия, то он более чем рад его разрушить.       Долгое время плутали среди корней, пока Аарон не заметил на коре одного дерева фрукты. Те росли прямо на стволе, подобно грибам, но в них определенно угадывались фрукты, которые так часто подавали на стол.       — Безопасно ли есть эти фрукты, если они из Плотоядного Леса? — спросил Аарон.       — Название леса вовсе не говорит о том, что все в нем опасно, Аарон, — в голосе лекаря мужчина определенно слышал упрек.       — А откуда мне знать? Не каждый день я гуляю по самому опасному месту в Империи. Может быть тут даже воздух хочет меня убить.       — Скорее всего тебя убью я, если не перестанешь говорить, — шикнул Талл, чем очень удивил Аарона. — У всего здесь есть уши. Соберем их и уйдем.       Фрукты располагались высоко, поэтому их снимали не спешиваясь с венаторов. Целую сумку набрали быстро и, закрепив ее на Громе, собрались возвращаться, как Аарон заметил что-то неприметное.       На одном фрукте сидело странное насекомое. Шесть длинных острых ног впивались в плод, на которых держалось совсем маленькое тельце. На тщедушной голове было четыре белоснежных глаза, а короткий нос резко опускался вниз, пронзая плод. Видимо именно им насекомое потребляло сок фрукта.       — Это что за зверь? — удивился Аарон и сорвал плод вместе с насекомым. Последнее никак на это не отреагировало.       Гром подошел к Таллизиуму, а Аарон показал последнему свою находку.       Стоило только лекарю рассмотреть насекомое, как глаза его засветились пускай и тусклым, но интересом. Аарон знал этот взгляд. Похожий он видел у брата, когда отец привозил обещанные книги.       — Так что это?       — У него нет названия, но это очень редкое насекомое.       — Ничего интересного, как я понимаю?       — Напротив, — Таллизиум, кажется, был раздражен его вопросом. — Прямо сейчас в твоих руках существо, которое способно заменить человеку целую конечность.       До Аарона не сразу дошло, о чем именно говорил Таллизиум. Он некоторое время разглядывал невиданное существо, в голове перебирая слова мужчины, но так и не смог понять, о чем именно тот говорил.       Таллизиум это понял. Вздохнув, будто он мученик, спросил:       — Слышал о генерале Торстене?       Аарон сразу понял, о ком говорит Таллизиум.       Генерал Торстен был одним из величайших полководцев Замии. Гениальный стратег, который скончался в 142 года от старости. Невероятный возраст для человека, что всю жизнь прожил на поле боя и получил множество ран, которые могли лишить его жизни. Но не подвиги и возраст принесли ему всеобщую известность, а рука, которая по многим слухам была подарком Богов.       Рука Торстена была черной, словно уголь, а сама ладонь превращалась в оружие, если противник выбивал меч из рук. Благодаря этому он и получил прозвище «Копье Императора». Более талантливых и удивительных людей Замия не знала столетия.       — Хочешь сказать, что то чудо было вызвано этим насекомым?       — Это существо питается соками растений в юной форме, однако если на него попало огромное количество крови, то оно растет и ищет источник. Оно находит рану и заменяет поврежденную ткань своим телом. Через некоторое время оно перенимает функции утраченного, и взамен на питание поддерживает тело носителя.       Насекомое в руках Аарона казалось настолько маленьким, что рассказ Таллизиума о его способностях казался куда фантастичнее удивительной руки Торстена.       — И он даже заменит сердце?       Глупый вопрос. Лицо Таллизиума убедило в этом Аарона только больше.       — Хочешь проверить?       — Ты съязвил? — удивился наследник. — Ладно, это существо действительно волшебное.       Таллизиум недовольно цокнул языком и сжал бока Заката. Зверь, повиновавшись немой просьбе, побежал к лагерю.       — Ладно, не обижайся, — закричал Аарон, в очередной раз нарушая тишину. — Если хочешь, то можешь забрать его себе.       Но Таллизиума уже и след простыл, а потому Аарону пришлось ориентироваться по собственной памяти. И ему было плевать, что большую часть дороги он рассматривал диковинное существо, которое, казалось, теперь смотрело прямо на него. Ведь Гром таки дошел до их лагеря, в котором младший подбежал еще до того, как Аарон оказался на земле. Пускай Таллизиум и молчалив, Велор подкупил его своей детской наивностью и неподдельным интересом. И он не смог не рассказать о их неожиданном попутчике, а любивший всякую живность принц не был бы собой, если бы не попытался ее потрогать. ***       Из-за постоянной опасности ночью решили дежурить парами. Чтобы равномерно распределить силы Бернардайн была с Велором, а на вторую половину ночи в дозор вступили Аарон и Таллизиум.       Гром спал под боком мужчины, в то время как Закат смотрел на исхоящие от огня искры, когда Аарон перемешивал угли.       — Завтра будет такая же дорога?       — Нет, — ответил Таллизиум. Его руки блуждали по шее белоснежного венатора, отчего последний изредка тявкал. — Это только в начале леса. Дальше дорога будет освещена.       — Это хорошо.       Долго сидеть без диалога Аарон не мог, поэтому вновь заговорил:       — Расскажи что-нибудь о себе.       Руки Таллизиума замерли.       — Неужели тебе так интересна моя персона?       — Мы путешествуем достаточно давно, а я практически ничего о тебе не знаю. За исключением того, что ты лекарь — который, выкрал венатора.       Он все еще помнит ту историю. И Таллизиум, кажется, вспомнив, что частично посвятил их в свою биографию, неожиданно улыбнулся.       — Кажется, я стал слишком мягким.       — Разве это плохо?       Улыбка лекаря стала немного шире, и Аарон был готов поклясться, что это самое прекрасное, что он видел за свою жизнь. Странно, но сердце забилось немного чаще, когда Таллизиум не скрыл свои эмоции как обычно.       — Что именно ты хочешь знать?       — То, что ты готов рассказать.       Характер Таллизиума говорил, что жизнь его не щадила, а потому Аарон не рискнул предложить интересующие его темы. Не сейчас, когда отношения между ними, наконец, начали теплеть.       — Думаешь, что у меня была тяжелая жизнь, раз я такой холодный?       — Ты можешь читать мысли? — удивился Аарон, чем вызвал у лекаря тихий смешок.       — На твоем лице все написано, — Таллизиум слегка похлопал венатора по шее, и Закат медленно положил голову тому на колени. Казалось, что улыбка слегка угасла, а в глазах мужчины появилась печаль, которая бывает только у людей с трагичной судьбой.       — Не рассказывай, если не хочешь, — поспешил закончить разговор Аарон. Пускай он и хотел знать о Таллизиуме больше, он не собирался ворошить чужие раны.       — Все в порядке. На самом деле мне просто нечего рассказывать, потому что большую часть своей жизни я не помню.       Таллизиум сделал паузу, будто силился вспомнить хоть что-то. Но из его жизни вырван целый фрагмент, а не присыпан песком забвения, как у большинства людей. Он не вспомнит, даже если попытается.       — Большую часть своей жизни я провел в рабстве.       Ветка так и зависла над костром, а Аарон не смог вымолвить и слова.       — Тогда я жил на территории Орхидеи. Не знаю, что случилось с моими родными и как со мной обращались в Империи, но помнил я только последние три дня. Тогда мне было около девяти, и некоторых юношей стали перепродавать на аукционе.       — Но ведь рабство запрещено! — Аарон с трудом сдержался, чтобы не закричать. Обугленная ветка упала в костёр, подняв десятки искр.       — В Орхидее рабство отменили только несколько лет назад, но и сейчас там все еще существуют нелегальные аукционы, — пояснил Таллизиум. Все это время он не убирал руки с морды Заката, который, казалось, через свою шерсть отдавал хозяину всю свою уверенность, потому как было видно, что лекарю с трудом даются слова. — Меня выкупила Елена.       — Та женщина из деревни? — история становилась все удивительнее.       — Да. Вместе с ней мы уехали в Цикламен, где она оплатила мое обучение. Многие годы я занимался врачеванием, а после окончания учебы мы вместе с ней переехали в Пушкинию. Вот и вся история.       Таллизиум говорил слишком сухо для человека, который пережил нечто столь ужасное, как рабство. Возможно детский рассудок поберег его, поэтому утратил все ужасные воспоминания, не желая того, чтобы Таллизиум страдал всю свою жизнь от жутких призраков прошлого. Это, скорее всего, лучший из исходов.       Аарон хотел было сказать, что ему жаль слышать нечто подобное, но не стал. Таллизиум не примет сочувствие к своему прошлому, которое он не помнит. И, как бы то ни было, мужчина двигался дальше, несмотря на начало своей жизни. Нет смысла в пустом сочувствии.       — Так Елена, считай, тебя воспитала? Если честно, то она выглядит достаточно молодо, но ты сказал, что она выкупила тебя в девять…       — Некоторых алкоголь старит на десятки лет, но у нее всегда и все было наоборот.       Аарон слабо улыбнулся. Рядом с костром лежала еще одна ветка. Разломав ее напополам, мужчина вновь стал помешивать угли.       — Если хочешь, то и я поделюсь чем-то сокровенным, — серьезно ответил Аарон. После такого откровения он просто не мог не рассказать хоть что-то о себе.       — Ты не обязан.       — Но я хочу.       Ореховые глаза, в которых плясали огни от костра, встретились с черными.       — Расскажи о своей первой охоте.       — Как-то неравноценно, не находишь? — усмехнулся Аарон.       — Мне просто интересно.       — Хорошо, — отложив ветку, Аарон стал вспоминать. — Моя первая охота была крайне неудачной. Чаще всего я ездил с отцом во время охотничьего сезона, но из-за волнения перед ним никогда не мог сосредоточиться, поэтому вся добыча от меня убегала.       — Ты боялся своего отца?       — Нет, он хороший человек, просто в то время я очень боялся оплошать. Мы с сестрой родились в один день, но абсолютно во всем она всегда была первой. Я надеялся, что хоть где-то смогу ее превзойти. И из-за того, что охоты с отцом всегда были для меня сплошным разочарованием, я удрал из дома.       — Глупый поступок.       — Эй, я был очень чувствительным ребенком. Мне нужно было доказать отцу, что я чего-то стою. Вот только сейчас понимаю, что тому и не нужно было это доказывать.       Отец всегда принимал его таким, какой он есть. Аарон не был так хорош в обучении, как Велор, и не был талантливым стратегом и воином, как Бернардайн, а потому из всех отпрысков мог считать себя самым бесполезным, пускай именно он и должен был унаследовать титул Императора. И поэтому он сдался. Не из-за жалости к самому себе, а из-за понимания, что он никогда не будет так хорош, как брат с сестрой.       Но он знал, что даже если ему не стать великим Императором, он не позволит Империи исчезнуть с карты. Бернардайн всегда будет на его стороне. Как и дядя, она встанет рядом с ним, чтобы отвоевать границы. Велор всегда поможет позаботиться о внутренней и внешней политике, тем самым Аарон не приведет Империю к упадку. Несмотря на отсутствие талантов, мужчина понимал, что в случае чего сможет положиться на родных.       Именно поэтому он спокойно относился к тому, что в будущем титул перейдет к нему. Нет смысла волноваться, и только сейчас Аарон понял, что не только он это понимал.       Отец тоже знал. Именно поэтому и не беспокоился.       — И тогда я взял меч и убежал. Хотел поймать пару мелких зверей, но наткнулся на стаю волков. Они загнали меня к реке, и единственным способом выжить был прыжок.       — И чем все закончилось?       От воспоминаний разболелась голова, но Аарон продолжил:       — Эта река переходила в водопад, поэтому течение у нее было невероятно быстрым. Я потерял сознание, когда ударился о выступающую скалу. Тогда я думал, что так я и закончу свою жизнь.       — Но ты здесь, — тихо произнес Таллизиум. Рассказ Аарона заинтересовал даже такого человека, как он. — Как ты выжил?       — Не знаю, — не стал врать Аарон. — Я очнулся в объятиях отца на берегу. Весь мокрый, с порванной одеждой и практически неподъемным телом. И единственное, что я чувствовал в тот момент — жуткая боль в области плеча.       Слегка пригнув воротник накидки, Аарон показал шею. В полумраке практически невидно части небольшой части шрама, что тянется с двух сторон от плеча. Словно на нем сомкнулась пасть огромного зверя.       — Отец не рассказал, что произошло, — Аарон вновь скрыл шрам, не заметив изменившегося взгляда Таллизиума. — И поэтому я просмотрел все книги с животными и узнал, что это укус венатора. Какой-то зверь спас меня, вот только я так и не узнал, чей именно. Если отец не сказал, то точно не его, а значит это был совершенно незнакомый венатор.       Аарон не стал говорить, что спустя несколько месяцев отец издал указ, который запрещал охоту на венаторов. После этого любое нападение на этих животных стало огромнейшим преступлением, которое могло лишить человека свободы практически на всю жизнь.       В голове появился дом Таллизиума и странная комната со шкурами. Возможность того, что Таллизиум был одним из охотников, Аарон отмел сразу. Мужчина не был похож на убийцу, это было очевидно. Для охоты на такого зверя нужно крепкое тело и острый ум, а лекарь обладал только последним, чего было недостаточно. Ко всему прочему Закат проявлял исключительное дружелюбие, чего не наблюдалось у тех венаторов, что охотились на своих собратьев.       Так что же делали те шкуры в доме Таллизиума?       Аарон уже собирался задать этот вопрос, как Закат и Гром синхронно подняли головы и посмотрели в одну сторону. Маленькие уши зверей опускались и поднимались, в то время как сами тела были напряжены и неподвижны.       А затем Гром тихо зарычал и вонзил когти в землю.       — Бернардайн, Велор, проснитесь, — Аарон подкрался к родным и потрепал тех за плечи. Лаванда и Гром тоже проснулись, поэтому сейчас точно так же смотрели в сторону неизвестного.       — Что случилось? — практически сразу девушка поднялась на ноги и схватилась за мечи.       — Тише, — прошептал Таллизиум.       Рядом с огнем была приготовлена земля. Быстрым движением ноги Аарон засыпал и притоптал тлеющие угли. Теперь единственным источником света служила луна, которая этой ночью светила холодным голубым светом.       В лесу стояла мертвая тишина. И если раньше она казалась привычной для этих мест, сейчас она была настолько искусственной, насколько это возможно. Даже стоявшие рядом венаторы дышали тише, а их маленькие уши вздрагивали каждый раз, когда что-то неслышимое двигалось к ним.       — Уходим, — тихо сказал Таллизиум, тронул Заката за шею, отчего последний поднял лапу и позволил хозяину взобраться на спину.       Пока Велор и Бернардайн забирались на спины своих, Аарон и Гром не могли оторвать взгляд от темноты. Что-то опасное и неизвестное приближалось. Сейчас они лишь гости в этом лесу. Удача не на их стороне, а потому Аарон так же быстро взобрался на спину Грома, правой рукой придерживая рукоять меча.       — Туда, — сказал лекарь и тихо направил Заката вперед.       Но стоило только им развернуться, как раздался свист. Гром отреагировал мгновенно. Резко сдал в сторону, отчего стрела с черным оперением на конце пролетела совсем рядом с лицом Аарона.       — Охотники! — вскрикнула Бернардайн. Тайфун заметался на месте и зарычал. — Нужно уходить!       После слов девушки на них обрушился град из стрел. Венаторы сорвались с места и побежали, гонимые звоном оружия и криками охотников, которых становилось все больше и больше.       Очередная стрела практически прилетела Аарону в плечо. Гром увильнул влево, отчего наездник с трудом удержался в седле. Когда венатор вновь встал в линию, мужчина понял, что бежит последним. Бернардайн прикрывала спину идущих впереди, а Аарон замыкал цепь, поскольку из всех венаторов Гром был самым проворным. Ему куда легче уклониться, чем остальным.       Аарон выхватил меч, и в тот же миг отбил стрелу, которая летела прямо в сторону сестры. Железо ударилось о железо. С громким звоном обезвреженная стрела упала на землю, чтобы через несколько секунд быть растоптанной лошадиными копытами.       — Они на лошадях! — крикнул Аарон, когда в темноте вместо тихого бега венаторов услышал лошадиный топот.       У них было преимущество. Лошадям намного тяжелее лавировать здесь, нежели венаторам. Пускай охотники и знают лес, им не хватит маневренности, чтобы догнать их. У них все еще есть возможность сбежать.       — Дорога свободна! — неожиданно закричал Таллизиум. — Давайте быстрее.       Деревьев стало в разы меньше, поэтому они пустили венаторов в галоп. Без препятствий звери бежали настолько быстро, что создаваемый ими ветер закладывал уши, отчего крики охотников становились практически неслышимыми. Лишь тяжелое дыхание зверей и стук собственного сердца можно было расслышать в этой погоне.       Теперь они бежали стрелой. Аарон и Бернардайн, как обычно, держались немного позади, но в то же время Закат и Гром были настолько близко, что белоснежная шерсть изредка касалась золотистой.       И когда всем показалось, что охотники отстали, справа раздался крик. Луна осветила фигуры всадников, что бежали в их сторону.       — Нужно быстрее! — закричала Бернардайн. Выхватив сразу два меча, она не держась за поводья стала отбивать летящие в их сторону стрелы, от которых не могла увернуться.       — Но в той стороне тоже охотники! — пролепетал Велор.       Слева несколько теней неслись прямо к ним. Их пытались окружить. Если впереди еще один отряд, то они в ловушке.       — Дальше дорога везде свободна. Ускорьтесь настолько, насколько это возможно!       Они прижались к спинам своих венаторов настолько сильно, что практически утонули в их выступающей из-под седел шерсти. Звери взревели и бросились вперед, а от их скорости огромные деревья вокруг превращались в размытый пейзаж из черных и голубых пятен.       Им повезло. Крики утихали, а впереди не было никаких отрядов. Спустя некоторое время Аарон слегка расслабился, позволяя Грому снизить темп. Последний тяжело дышал, а из открытой пасти капала пена. Остальные венаторы выглядели не лучше.       — Кажется, оторвались, — произнес Велор.       Бернардайн не выглядела убежденной. Она все еще держала мечи наготове, в то время как Тайфун прикрывал Лаванду и Заката.       — Нужно продолжать двигаться. Если будем держать такой темп, то к утру доберемся до реки. Дальше они не станут нас преследовать, — пояснил Таллизиум.       Но когда все стихло, сверху закричали. Аарон только успел заметить людские силуэты на деревьях, как венаторы вновь сорвались на бешеный темп, не позволив даже перехватить меч.       Они рано радовались. Западня таки была, но все обошлось. Они смогли удрать.       — Будь наготове, Аарон. Возможно, что впереди будут еще охотники, — произнесла сестра.       Аарон хотел было посмотреть на нее, чтобы кивнуть, но так и замер. Вместо лица сестры взгляд зацепился за стрелу с черным оперением.       — Таллизиум! — закричал он. Так и не услышав крика Аарона, лекарь упал со спины венатора. Тело несколько раз перевернулось, прежде чем неподвижно лечь на землю.       Закат резко развернулся и бросился в хозяину. Гром и остальные побежали следом, а Аарон спрыгнул на землю и упал на колени рядом с раненым. Взяв мужчину за талию, стараясь не тревожить стрелу, он хватился второй рукой за бессознательное лицо.       — Таллизиум, проснись! — закричал он.       В эту лунную ночь лицо лекаря казалось как никогда бледным.       — Нужно уходить!       Закат рядом заскулил и толкнул носом руку хозяина, словно ждал, что тот его погладит. Но так и не дождался реакции, а потому заскулил еще громче.       Осторожно подхватив мужчину, Аарон поднял Таллизиума. Даже с меховой накидкой лекарь будто ничего не весил. Поняв, что нужно делать, Гром опустился на землю и позволил хозяину взобраться на спину. Сильнее притиснув к себе бессознательного человека, Аарон свободной рукой схватился за поводья.       — Велор, веди нас!       И они вновь побежали. Закат без хозяина старался держаться рядом, отчего Аарон ловил его полный боли взгляд. От него принцу становилось неспокойно.       Они бежали быстро, но лошади, кажется, все сокращали дистанцию. Звон чужого оружия Аарон слышал слишком отчетливо, как и тяжелое дыхание скакунов. Их догоняют. И это слишком плохо.       Все прекратилось в тот самый момент, когда прямо перед венаторами пролетели стрелы. Они остановились и посмотрели вверх.       На деревьях сидели люди, и их слишком много, чтобы увернуться в этот раз. Наконечники стрел блестели в эту ночь холодным серебряным светом, в то время как Аарон ощущал слишком горячую кровь Таллизиума, что медленно стекала по его рукам.