Сиреневое пламя войны

      Бернардайн отбила первую стрелу. Железный наконечник ударился о сталь и был отброшен прямо в бушующую стихию.       Тайфун прыгнул на камень позади Заката, прикрыв тем самым меньших венаторов.       — На берег, быстро! — прокричала сестра.       Гром бросился дальше, но очередной камень оказался слишком скользким. Зверь с тяжелой ношей с трудом удержал равновесие, чудом не упав в ледяную реку.       — Давай, еще немного! — подбодрил его Аарон, сильнее прижав к себе Таллизиума.       Пока они добирались до противоположного берега, сестра отбивала атаки неизвестного. Тайфун раз за разом перепрыгивал с камня на камень, не позволяя охотнику прицелиться. Мельтешил перед глазами огромным черным пятном, скрывая за собой более уязвимых членов группы. И незнакомец, поняв это, убрал лук.       Вместо этого он схватил меч, а его венатор немедля бросился на Тайфуна.       Раздался звон мечей. Девушка отбивала каждую атаку с изяществом, однако никак не могла успеть сделать свой собственный выпад. Незнакомец нападал слишком яростно.       Сцепившиеся на узком камне венаторы кусали друг другу шеи. Смоляная шерсть Тайфуна неестественно заблестела, в то время как на противнике разрасталось красное пятно. Пасти покрылись розовой пеной, а каждый вздох превращался в полный ярости рев. Венаторы встали на задние лапы и ударили когтями по противнику, а всадники скрестили мечи. Искры от удара исчезли так же неожиданно, как и появились.       — Кто ты такой? — закричала Бернардайн.       Но человек не ответил. Вместо этого он выждал момент и ударил Бернардайн локтем в грудь. Девушка не успела сориентироваться. Меч был направлен прямо на него, поэтому она неправильно перехватила собственный, чтобы не погибнуть.       Атака была отбита, но один из мечей вылетел из руки и скрылся под водой.       Мужчина воспользовался тем, что Тайфун схватил венатора за шерсть, и серебристое лезвие прошлось по морде зверя, оставив после себя огромный шрам.       — Тайфун!       Раненый зверь взревел. Кровь залила ему глаза, от которой он пытался отряхнуться, хотел вернуть зрение, но так и не смог это сделать. Бернардайн пыталась его успокоить, направляла поводьями и словами, но ослепший венатор не мог ее понять. И когда мужчина вновь атаковал Бернардайн, а та с большим усилием остановила меч, Тайфун оступился.       Черный зверь вместе с хозяйкой упал прямо в реку.       — Бернардайн! — закричали братья.       Тайфун вынырнул, а уцепившаяся за шею Бернардайн кашлянула. Течение быстро уносило их, раз за разом утаскивая на дно, после чего отпускало, позволяя сделать вздох.       — Нужно поймать их! — закричал Аарон и направил Грома к берегу.       Но когда венатор должен был сделать последний прыжок, совсем рядом с Аароном пролетела стрела. Если бы Гром не сделал шаг в сторону, то она пронзила бы спину мужчины. И именно эта стрела стала причиной того, что золистый зверь упал в воду.       Венатор и два человека на нем стали следующими жертвами бушующей стихии.       — Брат!       Течение выбило из него воздух. Вода попала в горло, отчего мужчина стал задыхаться. Сильнее прижался к Грому, что пытался выбраться на поверхность, но раз за разом их подхватывали буйные волны, что пытались сбросить Аарона. Мужчина сильнее схватился за шерсть на шее.       Когда Гром вынырнул, Аарон сделал спасительный вздох. Вода все еще пыталась утащить их на дно, но венатор противился ее воле, не позволяя вновь поглотить их. Теперь та лишь быстро уносила их из начальной точки.       Ледяная вода заставила тело задрожать. Прилипшие к лицу волосы заслонили обзор, но очередная волна вернула ему зрение и оставила понимание, что Таллизиума нет рядом.       — Талл! — закричал Аарон.       Вокруг была только вода, что уносила их все дальше и дальше, с противник все еще стоял на камне без малейшего движения. Лишь развивающийся плащ выдавали в нем живого человека, а не статую.       Лаванда и Закат были на берегу. Звери бежали так быстро, что совсем скоро поравнялись с Громом.       — Брат, найди Таллизиума! — прокричал Велор. — Я вытащу вас!       И венаторы побежали еще быстрее, отчего листья под их ногами поднялись в воздух.       Пока Гром пытался держаться, Аарон судорожно искал Таллизиума. Темная вода пенилась, ударялась о выступающие камни, не позволяя мужчине полностью осмотреть реку. Даже если лекарь и всплывал, его тело моментально подхватывала новая волна и уносила все дальше и дальше.       — Черт возьми!       Гром зарычал. Он пытался бороться с течением, но вода тащила все сильнее. Они полностью промокли, и теперь выступавшие из воды части тела обдувал осенний ветер. Несмотря на их активные движения, стало слишком холодно. Пальцы немели, а попытки Грома противиться стихии постепенно сходили на нет.       — Давай дружище, — подбодрил Аарон, все еще выискивая среди волн Таллизиума. — Ты должен держаться.       Но зверь выдохся. Гром судорожно выдохнул, и обессиленное тело утащила вода. Практически сразу она вновь выбросила их на поверхность, чтобы похоронить под еще одной огромной волной.       Лаванда и Закат обогнали их, и теперь прыгали по камням наперерез. Стоило только Тайфуну оказаться рядом, как белоснежный венатор схватил того за загривок. Зверь вцепился в камень острыми когтями, но все равно его силы было недостаточно, чтобы вытащить друга. Вода неминуемо тащила их дальше.       С огромным усилием Бернардайн смогла переползти на камень. Схватив повод, она пыталась подтянуть венатора ближе, чтобы тот смог взобраться на камень. И когда Тайфун, наконец, практически выбрался, Аарон заметил черную точку в воде.       — Талл!       Она мгновенно исчезла.       — Гром, прошу, еще немного. Нам нужно его поймать!       И Гром попытался. Тяжелое дыхание оседало на волнах паром, который разрывал безжалостный ветер. Золото рассекало тьму, подобно огромной лодке. Зверь рычал, злобно скалился, а по подбородку уже стекала пена, что смешивалась с той, что образовывали волны. Он пытался доплыть до того места, где скрылся Таллизиум, но так и не успел.       Вод водой оказался камень. Не такой высокий, чтобы выступать над водой, но достаточно, чтобы ранить зверя, которого со всей силы толкало теяение. И когда ребра Грома встретились с препятствием, зверь издал последний рык, после чего силы окончательно его покинули.       — Твою мать!       Теперь вместо грозного рычания золотистый венатор заскулил от жуткой боли. Течение вновь подхватило его, заставило хлебнуть холодной воды и закашлять, отчего и без того сбитое дыхание практически прекратилось. Гром не доплывет. Даже если он соберет остаток сил, течение становится все быстрее и быстрее. Он не сможет ему противиться.       Словно в издевку недалеко показался Таллизиум, которого вновь поглотила черная вода.       — Велор, помоги Грому! — крикнул Аарон и выпустил поводья. Поднял ноги на седло и, придерживаясь за шерсть на шее зверя, привстал.       Брат что-то закричал, но Аарон прыгнул прежде, чем услышал.       Собственное тело оказалось совершенно беспомощным. Будто вспомнило сон, в котором река уносила его все дальше от родных мест, суля неминуемую гибель. На мгновение ему показалось, что в этой воде он увидел совсем юного себя. Еще совсем мальчишка пытался кричать, махал руками, но так и не дождался помощи.       Именно поэтому Аарон противился воле своего старого кошмара. Волны уносили дальше, но он упорно плыл к берегу, где совсем недавно видел Таллизиума. Вновь показалась темноволосая макушка. Совсем рядом, Аарон мог попытаться достать, но мужчин вновь накрыло волной, что выбила из груди абсолютно весь воздух.       В этот раз вода не позволила вынырнуть. Она, словно неразумный ребенок, играла с ними, словно с куклами. То тянула на дно, то практически позволяла дотянуться до спасительного воздуха, но вновь и вновь лишала веры на спасение. Уставшее от борьбы тело неохотно двигалось в жалких попытках спасти другого человека.       Какое спасение, если Аарон не может спасти сам себя.       И в тот самый момент, когда сознание практически полностью затуманилось, вода сжалилась над ним.       Аарон с жадностью вздохнул. Хрипы и кашель, кажется, затмили шум реки, что становился все громче. Глаза не могли сфокусироваться ни на чем, и в размытом окружении мужчина не смог увидеть Таллизиума.       На мгновение ему показалось, что рядом с ним проплыл венатор. Абсолютно черный, словно порождение самой тьмы, в которой нет места ничему светлому. Лишь яркие белые зубы, от взгляда на которые старая рана на плече странно заныла, и сиреневые глаза, что так же быстро исчезли. Волна поглотила видение, словно его никогда и не было.       И когда Аарон вновь смог видеть, Таллизиум ударился о камень. Стрела хрустнула, наконечник сильнее впился в плоть, но лицо лекаря не исказилось от боли. Он совершенно ничего не почувствовал.       Словно он уже был мертв.       Аарон отчаянно гнал эту мысль.       Эта секундная заминка у камня позволила мужчине поймать чужое запястье. Выдохнув, Аарон собрал оставшиеся силы и притянул к себе Таллизиума. Левой рукой прижал того за талию, а правой пытался схватиться за камни, которых становилось все больше и больше. Из-за них и без того яростное течение стало совсем уж сумасшедшим.       Но чем больше их становилось, тем сложнее за них было ухватиться. Разглаженная водой поверхность не позволяла удержаться, и потому мужчин уносило все дальше. Аарон заметил, что они уже отдалились от остальных. И пускай фигуры родных и венаторов видны все еще отчетливо, Аарон понимал, что совсем скоро он их потеряет.       Лаванда схватила Грома, и теперь Велор помогал ей вытащить зверя. Но ни его собственный венатор, ни венатор сестры не смогли взобраться на камень. Могли лишь держаться, чтобы не стать вновь пленниками течения.       Удар в спину пришел неожиданно. Машинально Аарон двумя руками схватил Таллизиума. Вода начала уносить их в сторону, чтобы миновать камень, но принц ухватился за последний, будто тот — его единственное спасение. Пальцы схватились за небольшой выступ жестко, до выступающих вен и костяшек.       Они остались на месте. Река все еще пыталась унести их, но Аарон держался крепко. Даже ноющая от удара спина не лишила его воли к жизни. Он должен держаться. Ради себя и Таллизиума.       А сзади вода не просто шумела. Вокруг камня она пенилась настолько сильно, что черной жидкости стало совершенно не видно, и Аарона постигла ужасная догадка, от которой даже окоченевшее тело вздрогнуло.       Прямо за его спиной водопад.       Силы медленно покидали Аарона. Он слегка переместил Таллизиума, чтобы голова мужчины упала ему на плечо, потому как ноющая рука могла в любой момент отказать. Лица лекаря Аарон так и не увидел, но слабое дыхание слегка щекотало шею, что не могло не вызвать благоговейного вздоха.       Таллизиум все еще жив. У них всех есть шансы.       Однако долго радоваться Аарон не смог, поскольку картина, развернувшаяся перед ним, была ужасна.       Прямо на них двигалось огромное дерево, что своими размерами практически совпадало с руслом реки. И самым плохим в этой ситуации было то, что оно двигалось не параллельно течению. И это самое дерево не останавливали ни камни, ни выравнивали волны, ни редкие зацепы за берег. Дерево ничто не останавливало.       — Бегите! — что есть силы закричал Аарон.       Но его так и не услышали. Прежде, чем кто-то из венаторов успел среагировать, дерево столкнуло всех, вновь погружая в речную пучину.       И когда оно оказалось достаточно близко к самому Аарону, последний успел только прижать к себе бессознательного лекаря.       Волны вновь приняли их тела в свои холодные объятия, а ощущение падения Аарон так и не испытал. Он потерял сознание еще до того, река лишилась берегов. ***       В долине у подножия водопада река вилась неторопливой змеей. Некогда буйные воды стали тихими и неторопливыми. Осенние листья проплывали мимо берегов и, застряв у коряги, стали формировать золотой ковер. Обманутый этой иллюзией обязательно ощутит весь холод реки, стоит ему только наступить на шутку природы.       У берега лежало три тела. Река вынесла молодого юношу на сушу, в то время как два зверя остались в воде. Лишь благодаря крупным мордам они все еще могли дышать. И никто из этих существ так и не проснулся. Даже тогда, когда совсем рядом раздался треск.       Тэкеши спешился с венатора еще у водопада. Отпустил поводья, позволяя Полдню осмотреться, в то время как сам направился к юноше.       Он опустился перед ним на колени и убрал мокрые волосы с лица. Совсем юный мальчик с очаровательной родинкой был болезненно-бледным, в то время как под глазами залегли серые тени. Тэкеши приложил два пальца к шее. Пульс медленный, но ритмичный. Жив.       — Велор, значит? — спросил он пустоту.       Сзади раздался плеск, и прежде, чем мужчина успел поднять юношу, белая когтистая лапа оказалась в опасной близости с его лицом. Тэкеши отпрыгнул в сторону, после чего выпрямился и посмотрел на своего неожиданного противника.       Тайфун был изможден. Мокрая шерсть тянула вниз, а уставшие лапы с трудом держали огромное тело, оттого зверь шагал неуверенно, но все еще невероятно величественно. Даже слабая дрожь не добавила его образу слабости.       Венатор встал прямо над Велором, словно огромный черный щит. Бессознательный юноша сейчас выглядел слишком маленьким и беззащитным, в то время как возвышающийся над ним зверь испускал невероятную ауру опасности. Оскаленные клыки словно ждали, когда окропятся чужой кровью.       — Разберись, — произнес Тэкеши и махнул рукой.       Сначала ничего не происходило. Трусивший рядом Полдень обнюхивал округу, но через мгновение замер и ощетинился. Глаза любопытного щенка превратились в очи голодного до мяса зверя, и серебристый монстр взревел и бросился на черного.       Клыки впились в шеи противника. Полдень оттолкнул Тайфуна в сторону и, не дожидаясь подъема венатора, впился тому в живот.       Черный зверь завыл. Задними ногами ударил серебристого, перевернулся и атаковал вновь. Огромные животные схлестнулись в жесточайшей схватке, разбрызгивая горячую кровь, что поглощалась голодной землей Плотоядного Леса. Не только животные обезумели, но и сам Лес будто натравливал своих гостей друг на друга, услаждая свой взор великолепной битвой.       Пока венаторы рвали друг друга на части, Тэкеши вновь подошел к Велору. Юноша просыпался от шума: лицо нахмурилось, а губы совсем незаметно двигались, словно он что-то говорил во сне. И совсем скоро глаза, что были зеленее самой молодой весенней травы, посмотрели на незнакомца.       — Что…       Зверь позади Тэкеши взревел и издал предсмертный хрип. Его противник сомкнул челюсть на шее жертвы и, сделав резкий рывок, переломал кости.       — Тайфун! — попытался закричать Велор, но вместо этого разразился болезненным кашлем.       — Принц Велор, — начал Тэкеши, — Вы отправитесь со мной в Замию.       Велор испуганно уставился на мужчину, что не выглядел опаснее тех охотников, однако рядом с ним чувства обострялись куда быстрее. Все нутро кричало, что он в огромной опасности, а пальцы непроизвольно сжали землю в попытке удержать хрупкое равновесие как тела, так и духа. Ведь юный принц как никогда был близок к истерике.       — Оставьте нас, прошу…       — Мне нужны только Вы, принц. Не переживайте, Ваша родня меня совершенно не интересует.       И когда Тэкеши протянул руки, чтобы взять обессиленного Велора, выживший зверь зарычал. В очередной раз мужчина увернулся от атаки черного, как сама ночь, венатора.       — Ты силен, — вынес свой вердикт Тэкеши. Мужчина выпрямился, подобно аристократам, и завел левую руку за спину.       Шерсть Тайфуна все еще блестела, но если раньше с нее капала вода, сейчас вместо нее водопадом стекала кровь. В некоторых местах кожа порвана практически до мяса, а передняя левая лапа слегка приподнята, словно зверю больно на нее наступать. Крайне жалкий вид для некогда могучего зверя. Крайне жалкий.       Однако это не затронуло достоинство Тайфуна. Превозмогая боль, зверь выпрямился, извергнув полный ярости крик, и бросился прямо на противника, что уже обнажил серебряный клинок.       Лезвие коснулось пасти Тайфуна. Оставило тонкий шрам рядом с еще одним таким же, отчего и без того замыленные кровью глаза потеряли возможность видеть. Но эта боль не заставила Тайфуна отступить. Даже потерянное зрение не заставило его сделать шаг назад.       Он бросался на мужчину с яростью льва. Слушал, когда тот делал шаг в сторону, после чего кидался в атаку, грозно щелкая клыками совсем рядом с предплечьем противника. Тот раз за разом ускользал, отбивал когти венатора мечом, не успевая сделать собственный удар. Знал, что этот зверь побывал на войне и стоит более сотни обычных зверей. С таким тяжело.       Тяжело, но не невозможно.       И когда Тайфун встает на задние лапы, чтобы прижать человека к земле, Тэкеши поднимает руку с мечом.       Полный боли рев исчезает среди громкого вороньего хора.       — Тайфун!       Меч попал прямо в сердце, и кровь хлынула сильным потоком. Она потекла по рукам мужчины, что все еще держал меч, а после стала стекать на пожелтевшую почву. Та приобрела серый оттенок, что с каждой каплей становился все темнее.       Меч проехал по ребрам, и в чаще раздался тихий треск. Тэкеши вынул меч и плавно отошел в сторону, а смертельно раненый Тайфун встал на четыре лапы. Голова опустилась практически до самой земли, а из пасти помимо хрипов хлынула вспененная кровь. Тело дрожало, а ноги так и норовили подвести, тем самым признав поражение.       Велор смотрел на происходящее полными слез глазами. Он не мог ни кричать, ни встать, ни помочь. Страх парализовал все его слабое тело, что не могло даже дрожать.       Ведь Тайфун всегда был сильнейшим зверем. Этот венатор сражался на войне против целых полчищ и вернулся, именно этот венатор победил скакуна отца. Именно из-за него Велор чувствовал себя в безопасности рядом с этим человеком.       И прямо сейчас зверь, в которого он верил, проиграл. Венатор, что вернулся с войны, встретил свою смерть в, казалось, мирное время и в родных краях.       Слезы скатывались по щекам Велора неконтролируемым потоком. Он и не заметил, что потерявшая сознание Лаванда осторожно подкралась к нему. Она с таким же страхом смотрела на эту картину, но боялась подойти и вмешаться. Потому что знала, что не противница этому человеку. И поэтому она сделала единственное, на что была способна в данной ситуации.       Тэкеши сделал шаг назад. И стоило ему только встать боком, как практически мертвый зверь сделал последнее движение. Окровавленной пастью он вцепился в мужчину, пронзив спину и грудь, всем весом навалился на него и вцепился когтями в бедра. Из-под шерсти раздалось злобное шипение, что померкло в рычании обреченного на смерть зверя. Зверя, что давал Велору последнюю возможность на побег.       Вскоре хватка Тайфуна ослабла. Челюсть раскрылась, а когти отпустили ноги Тэкеши. Прижатый тяжелым телом к земле мужчина выбрался только через несколько попыток, и застал лишь пустующую долину с двумя уже мертвыми телами.       Тайфун не выглядел злобным в момент своего последнего вздоха. Когда его сердце сделало последний удар, он выглядел умиротворенно. Так на смертном одре выглядели лишь те люди, что не жалели о сделанных выборах. В последние минуты жизни Тайфун знал, на что шел. И этот выбор не принес ему сожалений. Лишь умиротворение от хорошо проделанной работы.       — Ты бился достойно, брат, — произнес Тэкеши и, присев, закрыл венатору веки. — Пускай твоя вечная охота будет удачной.       Мужчина поправил окровавленную одежду и, глубоко вздохнув, направился в лес, а холодный ветер, наконец, успокоился. Его ласковые порывы перебирали смоляную шерсть, будто хотели подарить зверю последнюю ласку из мира живых.