Глеб
Наконец-то наступила долгожданная ночь. Та самая ночь, к которой я готовился уже довольно долгое время. Всего несколько минут, и я свободен. Поправил пуговицу на груди и сумку на плече со всем необходимым провиантом и деньгами, что я получил в качестве жалованья за службу камергером, а некоторые из них ещё я добавил из закромов Джеймса. Знаю, что брать чужое плохо, но за то, что он мацал меня чуть ли не каждый день, он мне ещё должен останется. На цыпочках выхожу из спальни, в покоях Джеймса пусто, да мне и дела нет, где он шляется. Так даже лучше, не будет лишних вопросов о том, куда это я рванул ночью с рюкзаком и картой в руке. В коридорах никого, кроме двух стражников в конце пути, но я иду в противоположную сторону, хотя меня и должны везде пропускать, как доверенное лицо Джеймса. Спустя пару минут я подбегаю к тому тайному проходу, через который можно выйти наружу, однако, возле окна за углом я слышу голоса, поэтому останавливаюсь и прижимаюсь спиной к стене. — Мы не можем так поступать, милорд. — Знаете, этот Артём не настолько чистейшей крови, но из-за Деонисия можно заключить брак. — Тогда не вижу проблемы. — А я как раз-таки вижу. Вы ведь должны понимать, что стоит лорду Макалистеру притвориться образцовым отцом с благими намерениями, как Артём сразу послушает его, всё же тот его воспитал. Этот старикашка давно метит в Новый Совет, поэтому не удивлюсь, если его пасынок станет королём и пригреет подле себя «папочку». — Вы забываете о том, что есть ещё и королева Ингрид. — Эта девочка с трудом выбирает ожерелье под цвет платья, а Вы говорите… В нашем государстве последнее слово всегда было за королём. Мы не должны допустить, чтобы на Артёма влиял такой человек, как его теперешний отчим, Вы ведь понимаете! Мальчик и так переживает… — Мда, неудобное положение и слишком шаткое… поэтому мы и должны помогать королю и королеве не допустить ошибок. — И первую из них мы и не допустим. — То есть? — Мы должны устранить лорда Макалистера! Я чуть пошатнулся и шорох от моей обуви стал слышен. Чёрт! — Кто здесь? Закрываю рот рукой и стараюсь даже не дышать, не то что двигаться. — Показалось, наверное. — Пожалуй, нужно идти спать, милорд. Мужчины, только что говорившие, спешно скрылись в следующем коридоре за заворотом, поэтому теперь путь к моей свободе открыт. Пока бегу через туннель, вспоминаю о том, как бесчестно и подло я поступил, переспав с королевой. Ха, зато удалось насолить Артёму. Неужели все видят его таким невинным мальчиком? Я вижу его насквозь, он по уши готов пойти на всё ради высокого положения. Наверняка, за блестящую монету и маму родную продаст, и зад подставит, насчёт чего ещё большой вопрос, но всё же я не думаю, что Артём так прост. Есть в нём что-то отталкивающее. И я оставляю Ингрид с ним… так, стоп! Хватит постоянно думать об этих варварах. Пошли они все к чёрту со своей кровожадной страной и их идеалами! Выбегаю на тропу, прямиком ведущую в лес, и оглядываюсь по сторонам. Чисто. Фух. Шаг за шагом я приближаюсь к заветной цели, но что-то в груди начинает неприятно давить. Словно кувалдой бьют по сердцу. Да что же это?... «Ты мне нравишься» «Я хочу, чтобы первым был ты» Вспоминаю то, как я поднял взгляд на девушку, чьи плечи дрожали и оголялись, так как ткань белой сорочки начала спадать. Всё было так ужасно в ту ночь с этими шпионами. «Руки Ингрид покоятся у меня на груди, отчего так приятно, но не менее страшно от произошедшей ситуации. — Я так испугалась, он … он хотел … м… — девица всхлипывает, а после утыкается носом мне в шею и ещё крепче прижимается. Я же не перестаю держать в подрагивающей руке окровавленный меч. Я никогда не убивал людей, да и отец всегда учил, что убийство — грех. Но тут такие обстоятельства. — Я … я убил его, — прошептал я, но Ингрид меня услышала. — Ты спас меня, — она смотрит мне в глаза и берёт моё лицо в свои ладони, — и только это имеет значение» «Глеб, не покидай меня. Будь рядом. Пожалуйста…» Я останавливаюсь у ели и понимаю, что я не могу просто так взять и уйти. Не могу!!! Даже если я вернусь в ту деревню благополучно, не наткнувшись на пути на разбойников, то что я буду делать? Всю оставшуюся жизнь жалеть, что упустил ту, которую люб… ААААААА!!!! Я даже не знаю, до конца ли я испытываю к ней что-то. Эта стерва какого-то дьявола влезла ко мне в мозг и стала разводить там полнейший хаос каждый божий день.Плевать на гордость Я буду мил ко всем твоим знакомым Но в них живёт лишь только мрак и подлость Я говорил тебе, я говорил тебе Но ты не послушаешь, может, ты такая же? Если сверлить дырку — не найти алмазных залежей Если так любишь правду, почему на неё скалишься? И ебанный комфорт, ради чего ты раскаешься Я ненавижу быть грубым, только быть другом Только, сука, прыть кругом, с ними не добыть руды Мне не полюбить такую, мне не полюбить вслепую И это не купить — Но ты вряд ли это знаешь Ведь сама ты ищешь залежь И мы с тобой не в сериале Всё реально, я взрываю пальмы
— Из-за тебя, из-за тебя! О, из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя!!! — ору как мантру, падая на колени и хватаясь за голову. Эта боль в груди сильнее меня, она не щадит мои чувства, не щадит мои мысли… я не могу. Я не могу бросить её и не хочу. Но и быть мальчиком на побегушках у неё тоже не собираюсь. Ещё и кланяться её мужу и говорить вежливые слова о преданности их Династии. Неужели я настолько готов упасть, чтобы подняться наверх, туда, где находится её трон, чтобы прикоснуться к её губам и взглянуть в омут серых глаз?! Сажусь на траву, опершись спиной на кору дерева, и пытаюсь восстановить дыхание, складывая руки на согнутых коленях. Господи, что же мне делать? У меня есть только два варианта: либо бежать к не родной семье и дальше волочить жалкое существование мальчика из церковного хора, а позже подстричься в монахи; либо всю жизнь валяться в ногах этих гиен, лишь иногда имея возможность быть с той, которую по-настоящему полюбил. Что же выбрать: свободу или любовь? Кто-то скажет, что я — чокнутый балбес, наивный мальчишка, а кто-то — что я — сильный человек, который не побоялся вынести все тяготы лживой жизни ради любимого человека. Я поднимаюсь с земли, вытираю глаза, отряхиваю одежду и возвращаюсь обратно в замок. Я сделал свой выбор, и я не отступлю!***
(от третьего лица)
— Мия, к завтрашнему заседанию приготовь, пожалуйста, мой тёмно-синий китель, — сказал Джеймс, когда подошёл к круглому столу в своих покоях. — И ещё загляни завтра к портному, узнай насчёт моего костюма на королевскую свадьбу. — Слушаюсь, ваше сиятельство, — поклонилась девчушка в ночной рубашке и уже собиралась прошмыгнуть в свою комнатку, чтобы и дальше спать, как её остановил хозяин. — Сюда заходишь только ты и Глеб, куда делась карта? — Не могу знать, ваше сиятельство, — обернулась Мия. — Я убиралась сегодня утром, и карта лежала на месте. — Глеба не видела? — Он был в своих покоях, — пожала та плечами. Джеймс громким топотом подошёл к дверям спальни Глеба и распахнул их. В комнате никого не было. Шатен взлохматил свои волосы и вернулся к своему столу. — Сбежал всё-таки… Что ж, этого следовало ожидать, только далеко ли уйдёт, — продолжал рассуждать он и присел на стул подле стола. Хозяин кивнул Мие, что та может идти спать, а сам продолжал потирать лоб с усталым видом. Весь дворец уже давно спит, а ему пришлось ездить в гвардейский корпус, чтобы узнать, всё ли готово к коронации, так как выстрелы из пушек должны бить залпом, а армейский марш отдавать честь новым Королю и Королеве. Однако, мысли о том, каким бараном оказался Джеймс, что дал этому блондину столько свободы, прервал звук шагов в спальню у двери. Глеб собственной персоной, еле держась на ногах и покачиваясь, прошмыгнул в покои с бутылкой вина и рюкзаком на плече. — О! Какие … лю-ю-ди, — пьяным голосом залепетал парень и начал медленными шагами приближаться к Джеймсу, скидывая сумку на пол. — Ты где был, чучело? — шатен прислонил руку к подбородку и сидел в расслабленной позе. — Карта где? Сбежать вздумал? — Хм, ну не сбежал же, — скалится мальчик и подходит к столу. Ставит бутылку подальше и встаёт напротив Джеймса. — Так всё достало … уже не знаю, чего хочу… Джеймс окинул пьяного мальчишку усталым взглядом, так как даже не было и малейшего желания и дальше продолжать с ним разговор, но сон как рукой сняло, когда Глеб взял его руку и прислонил к своим бёдрам. — Хочешь меня? — зашептал он игривым голосом, который может взбудоражить любого. — Знаю, что хочешь. Небось и дрочишь на меня по утрам у моей кровати, пока я сплю. — Что ты вообще несёшь?! Ты бы пошёл в спальню и проспался, — возмутился Джеймс, но руку не убрал, а даже сжал ткань брюк парня. — Только если с тобой… крас-с-савчик, хахахах... Глеб сделал шаг назад, остервенело сбросил с себя китель и рубашку, не прерывая зрительного контакта с тем, у кого уже всё каменное в штанах, но делает вид, что ему плевать на столь соблазнительное тело, что предстало перед ним во всей красе. — Мне уже плевать, — блондин подошёл вплотную и стал расстёгивать пуговицы на своих брюках. — Сними их … ты же хочешь! Этот шёпот манил к себе, зазывая в жерло вулкана горячего вина, от одного глотка которого можно заснуть на веки, но перед этим, за секунду до забытья, можно вкусить ценный плод сладкой истомы, что так и рвётся наружу с невероятной силой. Джеймс более не смог терпеть, поэтому сам потянул руки к штанам мальчика и спустил их вниз, оголяя самое сладостное место на его теле. Глеб молча наблюдал сверху-вниз на то, как его «хозяин», глядя в глаза, оглаживает ладонями гладкие ягодицы, а после прикасается губами к бледной коже на плоском торсе, иногда разбавляя поцелуи тёплым языком. Глебу сейчас не важна прелюдия, но смотреть на то, как Джеймс, словно ребёнок, рассыпается от ликования от того, что ему можно прикасаться к столь интересной игрушке, о которой тот мечтал чуть ли не всю жизнь. — Долго меня вылизывать собираешься? Может, трахнешь уже? — возмущался парень, обнажая клыки, но Джеймс и не думал спешить. Тому слишком долго пришлось ждать такое лакомство, чтобы быстро и зверски проглотить его, не жуя и даже не смакуя на языке. — Какой же ты красивый … ненавижу таких! — причитал шатен между поцелуями ниже пупка. — Вы постоянно пользуетесь своей сногсшибательностью в своих целях и причём добиваетесь этого! Глеб уже пьян достаточно, чтобы начать сходить с ума и заниматься сексом с мужчиной, однако, ему ещё удаётся удержать песчинки сознания воедино, пропуская всю информацию не только через уши, но и через мозг. — Ха, и чего же я хочу от тебя? Джеймс поднял глаза, остановившись, и поднялся с места, не выпуская блондина из объятий: — Это я и хочу узнать. Парень скалится, наклоняется к уху и шепчет: — Сейчас я хочу, чтобы ты трахнул меня! — он прикладывает руку к паху Джеймса и тут же появляется усмешка на его лице. — У тебя уже стоит. Чего медлишь? — Действительно. Больше не надо слов, не надо уговоров, не надо никаких взглядов. Животный инстинкт всегда берёт верх над человеческим разумом, когда дело доходит до низменных страстей. Известная истина: то, что запретно, всегда слаще доступного. Джеймс кидает Глеба на кровать, снимает с себя весь верх, оставаясь в брюках, когда с камергера же летит на пол обувь, носки, брюки, а затем и нижнее бельё. Блондин хихикает над всей ситуацией и над безумием в глазах молодого мужчины, что дёргает его за лодыжки на себя и наклоняется к шее. — Не-на-ви-жу! Ах … — продолжал шептать королевский кузен, пока кусал шею блондина, а руками гладил стройные ноги, прикасаясь горячим торсом в бледной утончённой спине. — Давай уже … мхм … я ж не баба, — не ясно, настоящий ли это стон, но к чёрту все догадки. Нужно просто взять это тело, пока дают, да ещё и такое горячее и ароматное. Джеймс переворачивает хрупкое тело на живот и нависает сверху, прижимая к себе. Носом втягивает аромат волос мальчика, проводит по этим чудным золотистым локонам подушечками пальцев и окончательно теряет рассудок. Однако, что-то тёмное на голове блондина мелькнуло, и шатен решил проверить опасения. Отодвигает пару прядей в сторону и не верит своим глазам. — Метка!!! — ошарашенно шепчет Джеймс, и в глаза будто молния ударила. Он ещё раз потирает пальцем затылок Глеба и отказывается в это верить. — Чёрт! Чёрт! Какого дьявола??? Светловолосого парня снова переворачивают на спину и пытаются привести в чувства. — Глеб, кто твои родители? — Н-не знаю … Джеймс, ты чего? Войди уже в ме-ня … — он сгибает ноги в колене, не смотря на то, что член всё ещё в сонном состоянии. — Я бы с удовольствием … Ваше грёбаное королевское величество!!! — остервенело кричит Джеймс и встаёт с кровати. Шатен мигом надевает светлую рубаху, благо, штаны и так на нём, затем смотрит на то, как Глеб эротично ёрзает по постели, отчего аж крышу сносит! Он берёт одеяла и, скрепя