draw my love

      Таких ночей у Тэхена не было давно. Он писал картину до утра, а потом и все утро до полудня, пока еще оставались силы. Писал, не замечая ничего: ни холода, ни грома с молниями, ни дождя, заливавшего в открытое окно. Вдохновение появилось внезапно из ниоткуда и не уходило, пока дело не было закончено. Впервые в жизни Тэхен написал картину за один подход, и она получилась прекрасной. В первые мгновения, сделав последний мазок кистью, он даже подумал, что это его лучшая работа. Парень долго стоял перед картиной на разных расстояниях, с разных углов, пребывая в непрекращающемся шоке от случившегося. Он чувствовал, как что-то в груди разгорается огромным костром, что сознание тоже в огне, и с этим нужно было что-то делать, поэтому он рисовал почти без остановки, прерываясь только на туалет и крепкий чай. Тэхен восхищался своей же работой, в этот раз получившейся в стиле абстракционизма, в котором он очень редко работал, но вышло на самом деле круто. И хотя друзья, увидев картину на следующий день, спросят «а… что это все значит?», это картина чувства. Она наполнена ощущениями и чувствами художника настолько, что ему самому было тяжело смотреть на нее слишком долго.       Оставшийся день, общаясь в чате с друзьями, Тэхен все думал о случившемся и не мог перестать. Процесс создания картины, теперь стоявшей в темном углу, подальше от окон, казался натуральным сном, совсем не реальностью. Такой и она сама была: нереальной. Тэхен думал, что не смог бы продать ее, даже если бы захотел. Все-таки он оставил на холсте слишком много себя, такое покупается обычно только после смерти художника. Сказав это в голове, Тэхен посмеялся себе под нос. Теперь стоило подумать о том, куда повесить картину… или кому подарить.       — А о ком ты? — спросил он у нее вслух, посмотрев в тот угол, куда спрятал ее от вездесущего солнца. — Из-за кого ты?       Тэхен подошел, снова достал и задумчиво всмотрелся в картину. В ярких размашистых мазках, казалось бы, совершенно случайно оказавшихся именно в такой последовательности и в таких сочетаниях, проглядывался, хоть и с трудом, силуэт птицы и клетки. И только сейчас Тэхен сам заметил, что клетка открыта, а птица остается в ней, рвется в совершенно противоположную сторону. Так странно.       — Не-ет, — протянул он, возвращая картину обратно, — это не про меня… да и он не птица…       Конечно, Тэхен не без причин предполагал, что источником такого сильного вдохновения стала встреча и знакомство с Чонгуком, который в его сознании скорее ассоциировался с кроликом, чем с птицей. Но тем не менее, картина получилась такой, какой получилась, значит, что-то в душе Тэхена было еще, чего он сам заметить и понять пока не мог. Он вообще теперь только и думал, что о картине и о Чонгуке, том застенчивом, скрытном мальчишке, однако с доверчивыми глазами. Хоть и грустными. По ним видно, что что-то случилось однажды, и Тэхену с каждой мыслью все больше хотелось узнать, что же.       Нет, Тэхен не любил лезть в чужие дела, но в этот раз что-то было иначе, как-то взгляд падал на Чонгука по-другому. Парень ему понравился, это было ясно даже Юнги с Чимином, когда они снова привели Чона. И, как это обычно бывает, понимали все, кроме самого Тэхена, который почти сутки провел в мыслях о ставшем самым важным: парне, что-то скрывающем, и картине, что-то раскрывающей.       Когда на следующее утро Тэ посмотрел на себя в зеркало, на двухдневную щетину, на растрепанные отросшие до маллета волосы, ему показалось лишь на мгновение, будто он что-то понял. Но это чудесное чувство ушло тут же, не успел он чихнуть. Зато после этого, когда, казалось, абсолютно все мысли вычихнулись наружу, прочь из головы, он понял, что пора приводить себя в порядок. Это заняло все утро.       Чистый, гладко выбритый и совершенно обновленный, Тэхен вышел на свой маленький открытый балкончик, сразу ступил босыми ногами в лужицу и натурально офигел. То, каким выглядел город сейчас, повергло его в настоящий шок. Казалось, по Сеулу прошелся тайфун! Внизу, на тротуарах и дорогах, валялись ветки и листья, где-то дальше по улице сломило несколько деревьев, и везде — разный мусор, какие-то обломки и лужи, размером с озера. Тэхен смотрел на все это с открытым ртом и думал: «Какого черта было-то? Хорошо, что у меня нет машины…» И что было ему страннее всего: если буря была в ту ночь, когда он писал картину, почему последствия так и не убрали?       — Блин, это еще один был что ли? — спросил он себя вслух.       Его передернуло. То ли от холода, ноги-то мокрые, то ли от странности всего происходящего. Вероятнее всего, конечно, от того и от другого одновременно, так что, проявив благоразумие, Тэхен ушел с балкона, вытер ноги прямо о ковер и нашел свои тапочки. Любимые, уже затасканные тапки с искусственным мехом внутри.       Вдруг в желудке заурчало так сильно, что сначала парень даже не обратил внимания на одновременный стук в дверь. В этот раз постучали спокойно и сдержано, три раза — значит Юнги. Тэхен пошел открывать. Это снова были трое.       — Доброе утро, ты давно встал что ли? — Чимин искренне удивился хорошему виду друга.       — Не очень, и не проходи.       — А чего? Я думал зависнем у тебя опять?       — Нет, я хочу есть, подождите на улице, — скомандовал Тэ и закрыл дверь.       Увидев мельком Чонгука за спинами друзей, он вдруг вздумал не только сходить в какое-то интересное место поесть, но и одеться получше, чем обычно, хотя бы в чистое и не запачканное краской, пусть в этом и был свой шарм, но… Тэхен оделся как можно быстрее: темные, но легкие брюки и тонкая, совершенно новая бледно-голубая рубашка. На мимолетный взгляд в зеркало перед выходом все было очень даже неплохо, особенно если сравнивать его обычные домашние и полудомашние прикиды.       Весь довольный собой, с неосознанной улыбкой на лице Тэхен спустился, вышел на улицу, где ждали друзья и теплое солнце, и сразу получил не в бровь, а в глаз:       — Смотри-ка, как принарядился, — рассмеялся Чимин и приобнял друга, — ну точно ради нашего Чонгук-и, точно же!       — Не болтай ерунды, я хочу сходить куда-нибудь поесть, может, выпить, и все. — Тэхен мягко скинул с плеча руку Пака и двинулся вниз по улице.       — Ну да, ну да, — ухмыльнулся Чимин, пока Чонгук шел за ними и едва заметно краснел.       — Чимин-а, не приставай, — Юнги вздохнул и притянул парня за руку ближе к себе. — захочешь, поболтаешь наедине с ним об этом.       Он говорил тихо, чтобы не услышал Чон, которого все это, ясное дело, смущало, вот только один Чимин понял это не сразу.       — Ну и все, — встрепенулся он, улыбаясь как ни в чем не бывало. — Куда пойдем тогда?       — Внизу через пару кварталов есть хорошая раменная, если помнишь, пошли туда?       — Пошли-пошли, мне везде одинаково, — Чимин посмеялся, как будто все еще пытаясь сгладить произошедшее ранее. — Кстати тоже есть уже хочу.       Он все же почувствовал вину за свою болтливость, особенно когда обернулся на Чонгука, но при этом ему ужасно хотелось обсудить это и узнать, действительно ли Чон понравился Киму. Так хотелось, что Чимин в итоге без умолку болтал буквально обо всем, а когда они пришли в ресторан и сели за столик, еле сидел ровно, то и дело ерзая. В какой-то момент у него даже затряслась нога, пока они ждали свои заказы, Юнги пришлось придержать ее под столом осторожным движением. Как только теплая ладонь хена легла на колено и медленно поднялась выше по бедру, Чимин тут же успокоился и неровно выдохнул, неловко улыбаясь и продолжая:       — …но ты ведь покажешь нам ее? Тем более хочу увидеть, раз она не такая, как обычно.       — Покажу, конечно, — усмехнулся Тэхен, — у меня же нет выбора, да?       — Конечно нет, — он улыбнулся и оглянулся на бар. — Может все-таки выпить?..       — Рано еще, Чимин-и, — Юнги вздохнул, прекрасно зная, что его уже не отговорить, если он захотел.       — Да я просто коктейльчик один, не буду же напиваться, — бросил Чимин с улыбкой и встал, чтобы сходить к бару и заказать что-нибудь.       — Ну да, как и всегда…       — Чимин-щи, возьми мне лагуну? — вдруг попросил Чонгук, и все обернулись на него.       Он больше ничего не сказал и только прямо смотрел на Чимина, который все понял. Парню жизненно необходимо выпить, чтобы расслабиться. Им нужно, ведь они оба сидят рядом с теми, к кому их тянет, причем очень сильно, и сегодня, видимо, такой день, когда это все тяжелее обычного. Чимину пока еще неплохо и так, все-таки сколько они уже вместе, в отличие от Чонгука, он просто захотел выпить, потому что любил алкоголь почти также сильно, как Юнги.       Пока он ходил к бару за выпивкой, официантка уже принесла заказ, а самый младший из них успел весь известись от присутствия Тэхена рядом с ним. Даже ладони вспотели от тщательно скрытого волнения, так что пришлось сложить руки на груди, чем он снова невербально закрылся от двух друзей и одного знакомого. «Не дело это…» — думал он, перебирая в голове варианты причин и, к сожалению, не находя хоть сколько-нибудь объективных. В принципе, Чонгук никогда особо не любил новые знакомства, не любил таких веселых и открытых людей, как Тэхен, и все же что-то другое волновало его в глубине души.       «Хотя Чимин такой же, — все думал Чон. — Или Тэхен даже спокойнее, но я же его знаю только пару дней, к хену тоже приходилось привыкать. Лучше бы он был тихий, как Юнги. Всем бы быть, как Юнги».       Он так думал, но на самом деле просто не мог и не хотел признаться самому себе, что несмотря на проблемы в общении с новыми людьми, ему как раз и нравятся больше всего такие активные и веселые, как Чимин, как… Но вот насчет Тэхена Чонгук не был уверен до сих пор. Не уверен, такой ли он взаправду или это маска, ненастоящее обличие.       Чимин поставил перед ним голубую лагуну в красивом пузатом бокале и заметил, что пока его не было, младший совсем ушел в себя. Захотелось ткнуть Юнги за то, что тот не контролирует ситуацию, из-за чего пришлось возвращаться не в веселую компанию, а в сборище странных тихушников. Но вместо этого он сказал с нарочито усталым вздохом:       — Какой же все-таки выбор здесь, а! Я так и не знал, что взять.       — Спасибо, что не взял все сразу, — улыбнулся Юнги, неосознанно похлопав и погладив парня по коленке.       — Не за что, — Чимин рассмеялся, — остальное я решил оставить на попозже.       — Кто-то сказал, что всего один выпьет, — заметил Тэ, мельком глянув на Чонгука, тянувшего коктейль через трубочку. Это выглядело так забавно, что он не сдержал смешка, оставшегося, слава богу, незамеченным.       — А у тебя-то, Тэхен-и, очень хорошая память, да? — подмигнул ему Чимин и демонстративно выпил половину бокала за раз. — Я сказал, что не буду напиваться, а не «я не захочу попробовать что-нибудь еще».       — Вот хитрюга, а, — Тэ цокнул языком и закатил глаза. В шутку, конечно. Парни посмеялись и принялись за еду.       В итоге, то ли завтрак, то ли обед растянулся на два часа, а потом, когда их столик освободили от ненужной больше посуды, Чимин заказал еще два коктейля наугад, чисто чтобы попробовать, потому что раньше он такие никогда еще не пил. Но оказалось, что напитки выглядят так красиво и привлекательно, плюс, по словам Пака, вкусные и не крепкие совсем, что остальные парни тоже заказали по одному, а Чонгук попросил заказать ему вторую лагуну. Мало по малу всем становилось веселее и легче, разговоры шли сами собой, а пустые стаканы разной формы и высоты заполняли стол. И никому уже не было дело до времени, парни заметили, что засиделись, только когда проголодались снова, тогда и смысл уходить пропал до вечера.       Юнги все никак не мог понять, как так вышло, что они опять начали пить, да еще и так рано, но любые мысли о причинах и последствиях развевались в сигаретном дыме от соседнего столика, потому что рядом сидел Чимин и с каждым новым глотком очередного коктейля льнул все ближе и ближе. Было уже около шести вечера, когда Юнги не выдержал и прошептал парню на ухо, хотя сам притянул его для этого максимально близко.       — Чимин-и, если ты не прекратишь прижиматься, у меня шарики за ролики заедут…       И вдруг Чимин рассмеялся так сильно, что откинулся сначала назад, потом на колени к хену, чуть не ударившись лбом о край стола. Его так сильно рассмешило, но он не знал сам что: слова ли, или слишком серьезная для сегодняшнего вечера интонация. И в любом случае, он сделал только хуже, так что у Юнги даже перехватило дыхание. Черт возьми, он так хотел его прямо сейчас, а этот ребенок только и делает, что испытывает его!       Тэхен с ухмылкой наблюдал, как лицо Мина побелело, как по нему скользнула дрожь, вылившаяся в очень напряженную улыбку. Чонгук тоже не удержался и нервно рассмеялся, закрывая лицо рукой, чтобы никто не видел румянца на щеках. Но Тэхен замечал все насчет него, абсолютно все. Ему хотелось помочь парню как-то расслабиться, перестать загоняться по мелочам, потому что тот как раз это и начал делать снова — серьезно думать о чем-то — но не знал как, не мог подобрать слов именно сейчас. Все, что приходило в голову, — это взять за руку и сказать, что все в порядке, вот только это выглядело бы слишком и вообще бредово, они знают друг друга без году неделя, какие еще держания за руку.       Вот так, из-за Чонгука, Тэхен тоже задумался, несмотря на алкоголь в крови, призванный расслаблять, а не напрягать мысли. И тут посреди милостей Чимина с Юнги, Чон прервал его мысли внезапно прямым вопросом:       — Тэхен, я могу у тебя переночевать сегодня?       — Что? — такого он правда совсем не ожидал услышать. — Тебе некуда пойти?       — Есть обычно, но ты же видишь… — он кивнул на парочку напротив, и Тэхен все понял за долю секунды.       — А, да, конечно можно, — быстро сказал он. — Правда, у меня только один диван, но он раскладывается.       — Ничего, я просто не хочу засыпать под стоны… — на этих словах Чонгук сильно покраснел, как будто ему все еще десять лет, и говорить что-либо хоть как-то связанное с сексом — неприлично и вообще запрещено. — Да и им нужно время наедине, а то я ведь пока у них живу… стесняю их.       — Ни слова больше, — Тэ широко улыбнулся и похлопал Чонгука по плечу, — мой диван — твой диван, не парься.       Несколько секунд Чон серьезно смотрел на Тэхена, думая, правильно ли все-таки поступил, но потом улыбнулся и с облегчением вздохнул. Чимин ничего из произошедшего не заметил, решая, хочет ли попробовать что-то еще, но вот Юнги с благодарностью посмотрел на Чонгука и кивнул ему. Тот ответил жестом «не проблема». Хотя пока и не представлял, как будет ночевать у чужого человека. Его успокаивала только мысль, что Тэхен хороший друг его друзей, и то странное, непривычное ощущение тепла и спокойствия, зарождавшееся глубоко в душе.       Что-то подсказывало Чонгуку, что рядом с Тэхеном все будет в порядке, и едва ли что-то случится.