draw my love

      Тонкие кеды давно промокли насквозь, но Чонгук все равно шлепал по лужам, заполнившим все улицы так, что их с трудом можно было обойти. Парень шел, запинаясь о разбросанный ураганом мусор, отломанные ветки деревьев, запинаясь обо все подряд, а в его голове вертелись всего две мысли: «этого не может быть» и «я должен уехать». Паника в душе подстегивалась быстрым шагом, дыхание уже сто раз сбилось, но он не замечал ничего. Воспоминания прошедшей ночи так и норовили вырваться из дальнего угла, того, в который он их засунул сразу же, как втихаря вышел из квартиры Тэхена, неслышно закрыв за собой дверь.       Нет, утренней стыдливостью после секса Чонгук никогда не грешил и ушел потому, что знал: останется хотя бы на завтрак — не сможет уйти вовсе никогда. И все же не удержался от одной маленькой слабости в виде легкого поцелуя спящего в щеку, на которой розовел длинный след от руки, на которой тот до этого лежал.       Чонгука тянет к Тэхену слишком сильно, и это неправильно, продолжать подобное нельзя. Он идет домой в приятной прохладе после сильного ливня, вдыхая запахи сырого асфальта и травы, но не чувствует их, потому что тело все еще горит от прикосновений и поцелуев, в носу стоит запах сирени, а в ушах отдаются их стоны и тяжелое дыхание. Это сводит с ума снова, а внизу живота тянет приятно, но не желанно сейчас. В груди болит, как будто стальное кольцо сжимает легкие. Чонгук пытается не вспоминать, зная, что все попытки заведомо провалены. «Я должен уехать, — говорит он себе и искренне верит, что это единственное решение проблемы. — Я уеду, далеко. Домой». Конечно, он не надеется забыть Тэхена, забыть, что между ними было и что он почувствовал в эту ночь. Все, на что Чонгук честно рассчитывает, — это выиграть время, успокоиться и, может быть, остыть.       Кажется невероятным сейчас, но разум хочет именно этого — остыть и понять, что ничего серьезного между ними на самом деле-то и не произошло, что это просто всплеск эмоций, который он принял за… Даже думать не хотелось, что такое могло случиться именно с ними, но, идя по мокрым улицам рано утром, Чонгук думал именно об этом. И каждая следующая мысль пугала его все больше и больше. До дрожи.       Тэхен проснулся и первым делом почувствовал неприятный холод. По спине пробежала стая мурашек, и он недовольно поморщился и, не открывая глаз, попытался нащупать теплого парня рядом, чтобы придвинуться к нему вплотную и погреть друг друга. Но рядом никого не оказалось. Тэхен тут же поднялся, смахивая с глаз сон одной рукой, а другой тяжело опираясь на смятую в комок подушку. Оглянулся, присмотрелся — никаких признаков, что ночью кто-то вообще был в его квартире, никаких звуков с кухни или из ванной, через открытую дверь видно, что балкон тоже пуст. «Не приснилось же», — бормочет Тэ себе под нос, садясь в измятой, перевернутой постели. На разобранном теперь всегда диване удобно только с кем-то, а один он вдруг чувствует себя брошенным в лодке посреди океана.       — Чонгук-а…       Даже не замечает, как шепчет вслух, обводя пальцами кожу на шее и ключицах, вспоминая, как парень несколько раз укусил его, злясь от чего-то, хотя им обоим определенно было дико приятно. На этих местах остались красные следы зубов, которые вскоре превратятся в синяки. Тэхен невесело усмехнулся и покачал головой, ища взглядом свой телефон. Он собрался написать Чонгуку, почему-то уверенный, что все равно не получит ответа. Его это огорчало: то, как младший ушел втихомолку, бросил опять в неведении, но все-таки не сильно. По крайней мере этим утром Тэхен чувствовал, что Чон уже принадлежит ему и обязательно вернется, когда будет к этому готов.       «Доброе утро, Чонгук-и. Почему ты не разбудил меня, когда уходил? Может, хочешь сходить куда-нибудь вместе? В любое время», — написал Тэ и с легкой грустью во взгляде оглянулся на комнату. Она была такой же, как и всегда. А вот у него внутри все изменилось, полностью и бесповоротно. Горячий, жаркий секс с парнями у него был, и не раз, но чтобы настолько, он точно знал, что нет. Не так, чтобы буквально все тело и душа сгорали в страсти и удовольствии. Только он вспомнил те ощущения, как голова снова закружилась. Все-таки между ними с Чонгуком ночью произошло что-то до безумия странное и особенное, только Тэ не мог найти причину этому.       Первой мыслью стало совершенно естественное «соулмейты», но в ту же секунду он откинул ее куда подальше, потому что он чертов Художник! Вот и все, нечего больше думать об этом. Вот только других объяснений не было, Тэхен понемногу начинал злиться на себя за то, что не понимает собственных чувств, не может разобраться в них, как будто они и не его вовсе, не в нем зародились и не его сердце рвут на части. А еще без Чонгука рядом все менялось, все ощущения переставали быть такими, какими должны быть, искажаются одиночеством. Тэхен с усилием поднялся с теперь вечно разобранного дивана и пошел умываться.       Потом сходил в душ и подумал позавтракать, но вместо этого направился на балкон, откуда веяло приятной свежестью после дождя. Все действия, каждое движение казались ему до жути автоматическими, даже какими-то неестественными. У открытой двери балкона ночью образовалась большая лужа, он заметил ее, только когда наступил босой ногой, сильно шлепнув. Брызги воды попали на голень и колено. Парень глухо выругался себе под нос и вышел на балкон. Под ногами там все так же мокро, но ему сейчас так сильно наплевать. Мысли окутывают разум и заставляют его застыть, словно в болоте. Тэхен поднимает недовольный взгляд, и настроение тут же меняется.       Он ошеломлен от вида города, открывшемся перед ним сейчас. Какое-то безумие.       — Что за хрень произошла ночью?! — на выдохе воскликнул он, запустив руку в спутанные волосы.       Как будто бог прошелся по улицам адски сильным керхером в отчаянной попытке очистить его от грязи, но в итоге замусорив еще больше. Тэхен сразу вспоминает недавний ураган той ночи, когда они с Чонгуком познакомились, но это не идет ни в какое сравнение. В этот раз последствия выглядят в десять раз хуже и пугающе. По телу проходит дрожь. Два раза — это еще не правило, но уже и не простое совпадение. Мысль о том, что причина этой аномалии в погоде связана с ними, пугает еще больше, и как бы Тэхен не хотел думать о плохом, он думал, прекрасно видя, куда идут его мысли.       Какой-то бред, но… вернувшись в комнату, Тэхен взял телефон и, проигнорировав жалобы Чимина на то, что он не сказал, что Чонгук провел ночь у него, открыл Гугл и начал искать. Картинка в голове складывалась не сразу, но чем дальше, тем сильнее предчувствие давило ему на плечи.       Первым делом он зашел в новостной портал Сеула, прочитал наскоро написанную статью о прошедшем урагане и его последствиях, потом просмотрел Твиттер на эту же тему. Как раз там многие высказывали кучу предположений о причинах, от логичного изменения климата до мистического. Тэхен уже решил выйти оттуда, потому что все снова начало казаться глупостью, но вдруг заметил один твит и замер. Автор написал: «ну и погодка была ночью в Сеуле! Видит бог, вся Корея скоро будет в обломках, если кто-то не перестанет ломать соул систему». В комментариях развернулся спор: кто-то не верил, кто-то поддерживал. Тэхен нахмурился, читая каждый ответ. Он не знал достаточно, чтобы принимать для себя какую-либо из сторон, но склонялся к поддержке. Потому что такое могло быть. И это хреново.       Чтобы убедиться, или, наоборот, успокоиться, поняв, что все это не связано, Тэ нашел знакомый форум Художников и отыскал нужную тему. «Влияние встречи соулмейтов на состояние погоды», подтема «нарушение правил». Настроение Тэхена портилось все больше и больше. Его предположение подтвердилось: возникновение некорректной связи может влиять на погоду, вызывая аномальные явления, часто разрушительные и опасные, вплоть до катаклизмов, уносящих сотни жизней. Руки тряслись, из-за этого текст на экране телефона прыгал и его стало трудно читать. В одном из сообщений в этой теме упоминалось о случае в начале двадцатого века, когда на Пусан и несколько других прибрежных городов обрушилось сильное цунами. Точной информации не сохранилось, но, по слухам, один Художник пытался связать себя с человеком, ранее потерявшим своего соулмейта. Больше ничего конкретного Тэхен найти не смог. Сжимая телефон в руке, он нервно прошелся по комнате, блуждая невидящим взглядом вокруг.       На глаза попалось то пресс-папье из сушеной сирени, и Тэ застыл перед ним как статуя. «Запах цветов — это верный признак встречи соулмейтов», — эхом отдалось в его мыслях. Никаких цветов поблизости ни разу не было, но был Чонгук, и Тэ точно знает, что чувствовал запах только рядом с ним. Чутье подсказывало ему, что они чувствовали его оба. Это просто не могло значить что-то еще, что-то другое, кроме… Плюс то, как им было вместе прошлой ночью, как их тянет друг к другу.       С тяжелым вздохом Тэхен снова вышел на балкон и с отчаянием посмотрел на небо. Сейчас оно затянуто белыми облаками, в разрывах которых синеет яркое небо. Чертовски хочется сейчас написать Чонгуку, Тэхен начинает волноваться за него, но заходит в мессенджер и находит контакт Художника-хена. Дрожь в руках не проходит и перебрасывается на тело. В горле застревает ком.       «Чонсок-хен, нужно поговорить», — написал он и почувствовал, как сердце сжалось. Ответ пришел через пять минут, растянувшихся на десять.       Чонсок: «Так. Я полагаю это касается прошедшего урагана. Ты причастен? Говори сразу».       Тэхен: «Я не уверен. Почему ты так решил? Это все-таки не простой ураган?»       Чонсок: «Молния не бьет в одно и то же дерево дважды, Тэхен. Ты кого-то встретил?»       Тэхен: «Да. И в эту ночь мы были вместе. Это все не очень похоже на правду. Все правда связано? Что происходит?».       Тэхен: «что ты знаешь обо всем этом? Пожалуйста, расскажи мне. неужели возможно, чтобы Художник… встретил соулмейта?»       Тэхен: «Безумие».       Чонсок: «еще после первой погодной аномалии я начал подозревать, а потом была слишком сильная жара, это тоже относится. Теперь это. Просто так подобное не происходит».       Тэхен: «так в чем дело?»       Чонсок: «признаки были у вас? У тебя с этим человеком».       Тэхен: «да. Запах цветов точно, но я понял это только теперь».       Чонсок: «зашибись. Этого уже достаточно, и у меня не очень хорошие новости для тебя».       Тэхен: «что? Блин, я же не умру от этого, да? Что с нами будет теперь? Как это все будет происходить дальше?»       Чонсок: «все пройдет само по себе, если вы больше не увидитесь. Такое случается крайне редко, буквально раз в столетие, чтобы у Художника появлялся шанс встретить соулмейта. Но это должен быть обязательно тот, кто своего истинного потерял (смерть), только тогда можно установить повторную связь. Вот только ничем хорошим это не кончалось, мир реагирует сразу, потому что такая связь идет против всех законов и правил. Разве что в легенде все закончилось счастливым концом».       Чонсок: «если вы будете продолжать встречаться, погода продолжит сходить с ума и другие невинные люди будут гибнуть. Это серьезно, Тэхен, тебе нужно взять ответственность и остановить это».       Тэхен: «не могу поверить».       Тэхен: «что за легенда? Про Сахэ?»       Тэхен: «я не хочу верить, что выход только один!»       Чонсок: «да, Сахэ. По легенде, несколько веков назад один Художник встретил человека, который смог стать его соулмейтом. Но природа оказалась против, и тогда он решил соединить себя и возлюбленную цветком Сахэ, запах которого они чувствовали, первые из живущих людей за все времена».       Чонсок: «но даже не думай сделать это, Тэхен! Это слишком рискованно, некоторые Художники после пытались сделать то же самое, но никто не выживал. Они все умирали».       Тэхен: «ладно. Но я чувствую запах сирени, это же не так, как должно быть? Это может помешать ритуалу с Сахэ?»       Чонсок: «я тебе что сказал сейчас?       Тэхен: «я просто спрашиваю, ничего не собираюсь делать, успокойся».       Чонсок: «цветы вашей пары могут быть любыми, во всех остальных случаях были разные. И нет, это не мешает ритуалу, потому что мы можем рисовать два разных цветка».       Тэхен: «разве можно? Два сразу?»       Чонсок: «да. Но для этого надо быть либо профессионалом самого высокого уровня, либо я не знаю, супер везучим и одаренным».       Чонсок: «Тэхен. Не надо рисковать. Шансов нет, тебе придется прекратить общение, живи дальше и постарайся забыть о случившемся».       Чонсок: «Окей? Ты сделаешь это?»       Тэхен: «хорошо. Ладно, все будет в порядке».       Чонсок: «учти, что я пойму, если ты не сдержишь слово».       Тэхен: «конечно».       Недосказанность обвилась веревками вокруг лодыжек, и он еще какое-то время стоял на балконе и смотрел в экран, проходясь затуманенным взглядом по прочитанным сообщениям. Верить не хотелось, но он, конечно, верил. Чонсок-хен знает гораздо, гораздо больше него, и Тэхен всегда доверяет ему. Всегда слушается… но в списке диалогов на втором месте стоит имя Чонгука, и, видя его снова, Тэ никак не может найти в себе силы просто взять и отказаться от возможности любить кого-то так сильно. Всю жизнь, с самого детства, он знал, что не встретит соула, мирился с этой мыслью, и все же в его душе продолжала жить мечта и крохотная надежда. Все-таки как же несправедливо!       — Черт… — Тэхен втянул голову в плечи, запустил ладонь в волосы и с силой сжал их в кулак, оттягивая назад. На глаза навернулись слезы. — Это нечестно…       Он тяжело опирался на перила балкона и дрожал. В его душе два решения развязали жестокую войну, из которой он боялся не выбраться живым.       Вернувшись в комнату и упав на пол в углу за диваном, Тэхен сжался в комок и думал, думал, думал. Может ли он в самом деле отказаться от Чонгука? Отказаться от таких приятных, лучших в его жизни чувств? А если нет, тогда готов ли рисковать и его, и своей жизнью? «Вечное счастье или ранняя смерть», — что ждет его, он не мог знать, не мог предугадать. Можно было бы, конечно, оставить все как есть, в самом деле просто выкинуть из памяти эти несколько дней, но Тэхен этого не хотел. Мог, но не хотел.       «Хочу увидеть тебя, — он не выдержал и написал Чонгуку. — Напиши мне, если то, что было ночью, хоть что-то значит».       В какой-то момент мысли повернулись совершенно в другую сторону, и, сам не зная, почему, Тэхен начал думать, что ошибся, что только он один чувствовал все это безумие. Но в памяти очень четко отпечатались моменты, доказывающие обратное, и в итоге парень запутался так сильно, что заболела голова и сбилось дыхание. Каждый вдох давался с большим трудом. Он все еще пытался сделать правильный выбор, не зная, что его уже сделали за него.       «Прости меня, Тэхен, это значило слишком много».       — Что значит — уезжаешь домой?! — воскликнул Чимин возмущенно и перегородил Чонгуку дорогу.       Парень только что убрал в карман телефон, выключив звук, и продолжил скидывать одежду в сумку, делая вид, что ничего не слышит.       — Эй, с кем я говорю? Почему? Что случилось? — Пак тщетно заваливал друга вопросами. — И надолго ты собрался? Чонгук, черт возьми, какого хрена? Это из-за Тэхена? Что у вас произошло?       — Чимин, тебя это не касается! — резко ответил Чонгук, нервно застегивая сумку и принимаясь упаковывать ноутбук.       — Еще как касается! — Чимин не замечал, как сам повышает голос, и рядом не было Юнги, чтобы помочь и остановить обоих от ссоры. — Я твой хен, я забочусь о тебе и отвечаю за тебя, пока ты здесь. Так что блин произошло?       — Неважно, просто мне нужно время, — он сказал это как-то в себя, пока чувство вины сдавливало горло.       — Время на что?       Чимин двумя руками схватил его за плечи и не отпускал, заставляя смотреть в глаза и отвечать. Но Чонгук только молча смотрел в ответ, едва выдерживая пытливый взгляд хена. Ложь будет видна сразу, как только он решится выдать ее за правду, Чимин расколет его, как гнилой орех. Чонгук предпринял попытку вырваться, но друг только сильнее вцепился в него и тряхнул, начиная злиться сильнее.       — Чонгук-а, я никуда не отпущу тебя без объяснения, хотя бы минимального! Не веди себя как ребенок, в конце концов.       Чонгук вздрогнул, как будто эти правдивые слова ударили его в спину чем-то тяжелым. Он поднял отчаянный взгляд на друга. Чимин на секунду испугался, что младший собирается заплакать, его глаза в самом деле заблестели, но тот нахмурился, прогоняя их заранее. Пытался не выглядеть напуганным. Бесполезно. Чимин не выдержал и крепко обнял его, тяжело вздыхая.       — Не надо убегать, Гук-а, это не поможет решить проблему, ты ведь понимаешь, — он говорит тихо, успокаивающе. — Тем более у тебя на следующей неделе снова занятия, ты же не бросишь учебу просто так.       — Я не знаю, что мне делать тогда, Чимин. Мою проблему не решить никак, потому что… потому что это случилось со мной, если бы я не родился таким, еще может быть, но…       — Расскажи мне, а? И что значит, если бы ты не родился таким? — Чимин снова взглянул ему в глаза и увидел страх, грусть и неуверенность. На душе стало тяжело. — Пойдем на кухню, я сделаю чай и ты поговоришь со мной? Мы что-нибудь придумаем, обязательно.       Чонгук молча кивнул, соглашаясь, потому что хен был прав во всем. Срываться и уезжать вот так резко, прямо сейчас, было неправильно. Так что он покорно пошел за Чимином и смиренно ждал чай, смотря только на свои руки, сцепленные в замок на коленях. Учеба. Пока у них было две недели отдыха из-за новой методики составления учебного плана, он совсем расслабился, а встретив Тэхена, вовсе забыл обо всем, кроме только работы. Вся его былая ответственность куда-то разом подевалась, он сам не мог поверить в это.       — Эй, Гук-а, — Чимин тихо позвал его и поставил на стол кружку с простым зеленым чаем, отвлекая парня от уже и так запутанных мыслей.       Он сел напротив и робко заглянул другу в глаза, ему было страшно и больно видеть такую тоску и отчаяние в своем младшем, но он искренне хотел помочь, а это можно сделать, только разделив с ним все плохое. Чонгук отпил чаю и, откинувшись на спинку стула, со вздохом посмотрел на хена с ответ.       — Я не знаю, как это сказать, Чимин, — он потер глаза, потом провел рукой по волосам, откидывая назад челку.       — Что-то случилось между вами с Тэхеном, да?       — Да.       — Он что-то сделал? Вы поругались?       — Нет, не в этом дело, просто… — Чонгуку сложно говорить и смотреть на Чимина, он упирается взглядом в стол и произносит слова глухо и себе под нос. — Чимин, я… это было прекрасно, слишком.       — Ты влюбился?       — Больше. Мое чувство гораздо больше, чем просто влюбленность.       — А что насчет Тэ? Разве это не здорово, если вы полюбили друг друга? Почему ты хочешь сбежать от этого?       — Ты сам знаешь, почему! — вдруг вскрикнул Чонгук, подавшись вперед. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, готовые ударить. — Мне нельзя никого подпускать близко, я же проклят, черт возьми!       Чимин не знал, что ответить, только испуганно смотрел на младшего во все глаза. Помощь Юнги сейчас пригодилась бы как никогда, но, черт возьми, у него важная встреча по новому проекту, которую нельзя пропустить. Как же справиться самому, если Чон начнет терять контроль над собой? Таким, как сейчас, он его никогда не видел.       — И тебя тоже, ты уже мне дорог. Я потеряю каждого, кого полюблю, ты это знаешь.       — Но… нельзя ведь быть таким уверенным, что это случится снова.       — Чимин, я не могу! Не хочу снова переживать смерть дорогих мне людей, не хочу рисковать!       — Перестань ты кричать! — щеки Чимина тут же налились краской, ему не нравилось повышать голос, но друг сам вынуждал. — Почему ты так уверен, что все плохо кончится? И что, собираешься всю жизнь жить один, не подпуская к себе никого? Так же нельзя!       — Прости. У меня нет выбора, — Чонгук заговорил тише и снова стыдливо отвел взгляд.       — Выбор есть всегда.       Чимин накрыл его руку своей и аккуратно сжал ее. Трудно было переубедить того, кто уже потерял почти всю свою семью и самого любимого человека. А Чонгук так и не смог сказать, что почувствовал с Тэхеном не просто любовь, а связь соулмейтов. Слова так и застряли комом в горле. Чай немного успокоил нервы, но так и не помог рассказать самое важное.       — Давай ты все-таки подождешь и останешься? По крайней мере закончишь учебный год, а в июле уже поедешь домой? Если это так тяжело для тебя, не встречайся с Тэхеном? И мы не будем устраивать больше общие встречи. Вот увидишь — все наладится, все решится.       Чонгук молчал. Былая утром решимость оставила его, поэтому он только кивнул соглашаясь. Хотя сейчас даже не представлял, как сможет держать себя самого подальше от Тэхена, живя с ним в одном, пусть и большом, городе и почти везде находя запах чертовой сирени.       Когда чай в кружке закончился, уже ничего не хотелось, и Чимин уговорил его отдохнуть, поспать, если получится. И Чонгук так и сделал. Хотя бы сейчас он позволил себе ничего не решать.