draw my love

      Дом очень быстро наполнился ароматом цветущей сирени, который кружил голову пополам с чувством нежности и любви. Тэхен смотрел на Чонгука во все глаза, и ему постоянно казалось, будто что-то не так.       В то время как погода расходилась все больше и больше, они пообедали и выпили кофе за настолько обычной непринужденной беседой, что это выглядело даже странно. Как будто ничего и не было плохого: никаких расставаний, никаких проблем. Они рассказывали друг другу о том, что с ними происходило все это время, как они жили, с кем познакомились, однако ту самую тему пока не затрагивали. Тэхен буквально не мог оторвать взгляда от любимого, а глаза Чонгука блестели, словно в них загорались звезды. Но он то и дело отворачивался, отвлекаясь на что-то, или просто рассматривал то посуду на столе, то собственные руки. В глубине души ему… было стыдно за то, что он теперь чувствовал. Он не понимал причин, почему все именно так, хотя дело было лишь в том, что он слишком много мечтал о встрече, но ни разу не подумал, что будет после нее. Что же будет дальше? Это незнание пугало парня, и он даже не догадывался, что Тэхен чувствует точно тоже самое.       Все более темные тучи собирались над городом и кучковались над домом Чонгука, предвещая скорую грозу, и вскоре по крыше застучали первые капли дождя. Теперь, когда Тэхен снова рядом, сидит напротив и молча смотрит на него глазами, полными любви, этот дождь напоминает Чонгуку Сеул и ту особенную ночь, когда он пришел к хену и отдался на милость их сошедшим с ума чувствам.       — Эй, все в порядке? — спросил Тэхен, заметив странный застывший взгляд младшего. Он взял его за руку, и тот вздрогнул, как от удара током.       Взглянув на него на секунду, Чон посмотрел на небо за окном и вздохнул.       — Все как и тогда, — тихо произнес он, втягивая голову в плечи, тяжело опираясь локтями на стол. — Повторяется.       — О чем ты? — Тэ нахмурился и уже начал волноваться, хоть и совсем не понимал, что не так.       — Я дважды пытался сбежать, а все равно ничего не вышло, — он все еще смотрит в окно, не решаясь встретиться взглядом с любимым. — Я хожу по кругу жизни, уходя и возвращаясь к тому же, от чего уходил. Все повторяется…       — Может, тебе только кажется, что это круг? И на самом деле это всего лишь спираль, по которой ты поднимаешься вверх?       — Лучше бы это и правда было так, хен…       Наконец, Чонгук осмелился посмотреть на него, и Тэхена не на шутку взволновал его взгляд. Что-то было в нем.       — Чонгук-а, — начал Ким с осторожностью, — ты ведь не собираешься снова сбегать от меня, а?       — Господь с тобой, хен! — воскликнул Чонгук и даже тихо рассмеялся. — Мы же оба знаем, что все равно будем вместе, так что мне нет смысла пытаться.       — Звучит как-то обреченно…       Тэхен вздохнул и еще внимательнее присмотрелся к Чонгуку. Тот снова отвел взгляд, устремив его в кружку, кофе в которой уже закончился. Атмосфера в кухне, наполненной звуками дождя и шума ветра, становилась неестественной. Что-то сгущалось между ними невидимым облаком. Не то чтобы стена, но что-то явно малообещающее, и хорошо, если оно вдруг не разразится громом, как все эти тучи за окном, плотно затянувшие небо. Чонгук поежился и проверил время на телефоне — половина пятого вечера, а снаружи и внутри дома как будто уже ночь. Стоило бы включить свет, но вместо этого он спросил:       — Как тебе еда?       На обед они ели рамен со свининой и жареный тофу с морскими водорослями. Тэхен улыбнулся, хотя радостное и улыбчивое настроение уже как-то стушевалось. Они оба ощущали и замечали все это притворство в их разговоре, но не могли остановиться и воспротивиться задавшемуся течению.       — Очень вкусно! Спасибо! — ответил Тэ и не соврал. Обед был действительно чертовски вкусным. Он даже не смог бы вспомнить, когда в последний раз ел так много и с таким удовольствием. Наверное, весной…       — Я рад, — Чонгук выдавил из себя улыбку. — Всю ночь готовил.       — А почему не спал? Не мог уснуть?       — Конечно! Как было уснуть, когда ждешь… — он вдруг запнулся, не закончил мысль и замолчал, но Тэхен и без того понял, как много их встреча значит для него, пусть он и не может никак выразить это.       — Но сегодня-то поспать нужно будет обязательно. Мы выспимся, наберемся сил, — Тэхен не сразу осознал, к чему сам же и ведет, но с каждым словом чувствовал себя все более воодушевленным и как ему становится легче. — И уже завтра можем провести ритуал.       Он весь напрягся внутренне, ожидая реакцию Чонгука и готовясь объяснять все подробностях, но ее… не было. Почти никакой реакции, так что он даже успел расстроиться, и весь его пыл сошел на нет. Чонгук опять смотрел в окно, думая о чем-то своем, и не сразу понял, что именно услышал.       — Завтра… — отозвался он как эхо, а потом вдруг побледнел. Его руки сильно сжались в кулаки, так что пальцы побелели. — Что ты собрался сделать завтра?!       Тэхен опешил и вздрогнул от неожиданности. Привстав, Чонгук так испуганно и требовательно посмотрел на него, что все слова тут же пропали. Поэтому они только молча смотрели друг на друга, и обоим становилось страшно. Все звуки снаружи исчезли, даже отчаянные крики чаек, пролетавших низко над крышами домов, и повсюду наступило затишье перед бурей. Парни чувствовали, что это молчание не может продолжаться вечно, но оно никак не заканчивалось, и все дошло просто до абсурда. Кое-как все-таки собрав разбежавшиеся мысли в кучу, Тэхен наконец ответил на вопрос, прекратив это напряжение между ними:       — Да, я как раз хотел рассказать тебе, — начал он, с трудом подбирая слова так, чтобы было понятно, но видел, что Чонгук все равно не понимает его, замерев перед ним горой, которая вот-вот разрушится. — Я нарисую на нас с тобой цветы и соединю наши души. Так можно, я все узнал, нужен специальный ритуал и один особенный цветок из легенды. Про этот ритуал много чего могут сказать другие Художники, но у меня есть доказательства, что все получится. Я обещаю, что все будет в порядке. Благодаря этому мы сможем быть вместе, Чонгук-а.       Он замолчал, снова в ожидании его реакции, хоть какого-то ответа, чтобы понять, что сказать дальше. Но Чонгук смотрел на него совсем не так, как должен бы был. Как будто совсем ничего не услышал, и на самом деле единственное, что осталось в его мыслях из слов Тэхена, это завтра. Каким-то образом он опять смог забыть и не думать о своем дне рождения, и все бы ничего, если бы не…       Мертвая тишина внезапно нарушилась сильным ударом ветра в окно, от которого зазвенели стекла. Уже черное небо и темную комнату на секунду осветила яркая вспышка молнии.       — Сегодня! — возразил Чонгук, испуганно смотря на хена во все глаза и едва дыша.       — Что? Ты хочешь… — но слова Тэхена поглотил раскат грома.       — Да, сделаем это сегодня! — закивал он, наклоняясь совсем вперед, готовый то ли упасть на стол, то ли сорваться и куда-то бежать. — Мне не важно, что это за ритуал, но если он все исправит, тогда сегодня же, хен, пожалуйста!       — Тихо, Чонгук-и, — Тэхен встал и подошел к нему, не понимая, почему тот так испугался, откуда такая спешка. — Не нужно так спешить, это сложный ритуал, и нам необходимо как можно больше сил, чтобы все прошло…       — Нет, нет! Надо сегодня, — Чонгук мотал головой и отходил все дальше от хена, не давая ему обнять себя. — Прошу тебя, сделаем это сегодня.       Тэхен поймал взгляд его блестящих отчаянием и страхом глаз, и сердце дрогнуло. Он медленно протянул руку и коснулся его лица, осторожно приближаясь, боясь, что одно неверное движение — и Чонгук совсем убежит от него в другой конец кухни, дома, города или вообще страны. Но тот лишь опускает взгляд и почти не дышит.       — Почему сегодня? — спокойно и тихо спросил Тэхен, всматриваясь в лицо любимого. Тот уже было снова замотал отрицательно головой, явно собравшись отмахнуться, якобы ничего, просто. — Нет, я вижу, что есть веская причина, почему ты хочешь сделать это именно сегодня, так расскажи мне, Чонгук-и.       А ему так не хочется говорить об этом. Да еще именно с ним, да еще вслух. Гроза и ветер терзают мир снаружи, а чувства отчаяния и сожаления — душу Чонгука. Он вдруг начинает дышать быстро и поверхностно, еще немного — и начнет задыхаться. Но сказать надо. Больше нельзя скрывать это, тем более Тэхен имел право знать об этом с самого начала.       — Потому что завтра мой день рождения…       Рука Тэхена дрогнула, отстранившись от его лица, и Чонгук подумал, что вот сейчас настал тот самый момент, когда любимый передумает связывать себя с ним настолько крепкими узами и, может быть, уйдет, и так будет даже лучше. Кто же захочет подвергать себя такой опасности и быть с ним? С проклятым… Чонгук всю свою жизнь был готов к такому, но вдруг именно сейчас стало просто ужасно обидно и больно, ведь Тэхен в самом деле убрал свою теплую, нежную руку от его лица и пошел прочь из кухни, так ничего и не сказав. Дрожа и смотря в пол глазами, полными слез, Чонгук чувствовал колкий холод на своей щеке там, где хен касался ее. Он стоял как вкопанный, пытаясь только не закричать и не задохнуться, потому что горло сжимало и душило невидимым стальным кольцом, и до его слуха никак не доносились ни шорохи в коридоре, ни быстрые шаги, когда Тэхен возвращался обратно, ни шелест старых страниц.       Весь мир для Чонгука словно закончился. По бледным щекам уже катились горячие, но сдержанные слезы, и он уже собрался взять себя в руки: заняться посудой и просто пойти спать, чтобы ничего не помнить и не чувствовать, когда наконец понял, что Тэхен никуда и не думал уходить. Он что-то искал и вычитывал в ветхой книжке, почти уткнувшись в нее носом и быстро водя пальцем по строчкам.       — Темно же, не видно ничего, — глухим и едва слышным голосом устало сказал Чонгук, но свет включить не решился, устыдившись своих слез.       Снова блеснула молния, и сразу за ней раздался сильный, оглушающий гром.       — Да, точно, так и есть, — кивнул Тэхен со спокойной улыбкой, поднимая голову и выпрямляясь. — Я так и помнил, что про подобные проклятия здесь гово…       Только сейчас он взглянул в темноте на Чонгука и не смог закончить, увидев его заплаканное лицо и как он весь вздрагивает, сдавленно вдыхая тяжелый воздух, но едва выдыхая его. Казалось, он вот-вот упадет, не выдержит всего, что разрывало душу и сердце изнутри.       — Нет, Чонгук-а, все в порядке, — Тэ нервно усмехнулся и, в одно движение оказавшись совсем рядом, крепко обнял его, поцеловав в мокрую щеку. — Ты же не думал, что я брошу тебя? Ну что такое?       Сначала Чонгук думал, что его сердце просто сломается, но чем больше Тэхен тихо и успокаивающе говорил, ласково поглаживая по голове, тем сильнее из груди вырывались самые настоящие рыдания. И он не выдержал, хватаясь за плечи хена, пряча искаженное чувствами лицо, утыкаясь, как котенок, в его шею.       — Все хорошо, не бойся, мы и это тоже исправим, все будет хорошо, обещаю тебе, — говорил Тэхен, улыбаясь и едва сдерживая свои слезы.       — Хен, ты не умрешь из-за меня? — всхлипывая, спросил Чонгук очень тихо, лишь бы не разрыдаться в голос.       — Нет, милый, я не умру. После ритуала со мной ничего никогда не случится, и не с кем другим, кто тебе дорог.       — Это точно? Ты уверен?       — Да, точно-точно, поэтому успокойся, не плачь, иначе я тоже буду.       И вдруг после этих слов Чонгук выпрямился, отступив немного назад, быстро вытер рукавом лицо и глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. Хотя сердце все еще сильно билось о ребра, отдаваясь болью, взгляд уже не выражал ничего, кроме решимости.       — Хорошо, тогда давай пойдем и сделаем это, у тебя все есть, что нужно? — произнес Чонгук твердым голосом, так, что Тэхен сильно удивился настолько резкой перемене в нем, но заметил, как его все-таки потряхивает, и все встало на свои места.       — Я привез все, что нужно, хотя еще вино или соджу не помешали бы, — ответил он, с восхищением смотря на его смелость, за которой пряталось волнение.       — Оно нужно? Я могу сбегать до магазина, какое лучше?       Как ни в чем не бывало, Чонгук уже двинулся к выходу, вспоминая, куда положил бумажник, и высматривая в темноте ключи на полке в коридоре, пока Тэхен, усмехаясь, шел за ним с книгой в руках. Их обоих, казалось, совсем не волновала расходящаяся буря снаружи и грохот грома.       — Какое тебе нравится бери, — говорил Тэхен, и для него все то, к чему пришла ситуация, казалось каким-то неправдоподобно комичным и слишком простым.       — Хм, ладно, а что оно даст? — Чонгук, так и не включив свет, надел кроссовки и положил бумажник в карман кофты.       — Тебя успокоит, — усмехнулся Ким и подумал, а может ли он действительно отпустить сейчас его в такую-то погоду, да еще одного? — Куртку надень, там дождь.       — В смысле?       — Что именно?       Чонгук остановился спиной к двери и сначала с непониманием посмотрел на хена, а потом до него дошло, и он всерьез задумался, нужно ли ему и правда выпить. Руки все еще дрожали, и сердце сходило с ума. Ему, честно, хотелось сейчас заняться чем-то обычным, нормальным, пока они уже не приступят к ритуалу, из чего бы тот не состоял. «Надо или не надо?» — спрашивал он себя, бродя взглядом по темноте и вылавливая очертания во вспышках молний.       — А долго тебе готовить все для этого? — спросил он, от нервов перебрасывая через пальцы ключи.       — Минут двадцать, мне нужно подготовить краски и создать атмосферу для нужного состояния.       — Тц, долго, — он цокнул и поморщился. — Тогда успею сходить, не смогу ждать.       Чонгук уже развернулся и потянул вниз ручку двери, как вдруг Тэхен схватил его за руку и развернул обратно к себе. Их лица оказались совсем близко, а холодные носы почти касались друг друга.       — Ты же понимаешь, что если не вернешься через пятнадцать минут, я убью тебя? — прошептал Тэ, прищурившись и едва сдерживая нервную ухмылку.       — Вернусь через десять, — в тон ему ответил Чонгук и облизал губы. — И если уйдешь ты, то…       Тэхен не дал ему закончить. Он поцеловал его, запустив ладонь в волосы, чтобы притянуть еще ближе, и слегка укусил нижнюю губу, с удовольствием словив едва слышный, сдержанный стон.       — Если не передумал, то дуй быстрее и возвращайся, — сказал он усмехаясь.       Вместо ответа Чонгук сам притянул его и поцеловал, но уже совсем легко и нежно, прежде чем уйти под ледяной моросящий дождь и ветер. Несмотря на такую сумасшедшую погоду, отныне на душе у него было просто чертовски спокойно и хорошо. Проводив его взглядом до поворота, Тэхен взял с пола свою сумку и прошел в гостиную, чтобы начать приготовления к ритуалу. Сначала он не рассчитывал, что Чонгук станет так спешить, и что у них вообще будет причина поспешить, но разбирая кисти и краски, он подумал, что, пожалуй, так будет даже лучше. И уже завтра утром все точно станет хорошо.