Всё иначе

Как же быстро проходят счастливые дни и радостные моменты. Кажется, стоит только раз моргнуть, и пролетят дни, месяцы и порой годы, наполненные ими. А дни горя, тянутся так долго. Превращая всё в одну, сплошную серую массу. Они давят на грудь и душу так сильно, что порой невозможно вздохнуть. И пропитаны эти дни холодом и мраком. В моей жизни их стало слишком много. И длится, они будут до тех пор, пока мне не станет ясна судьба Жоффрея. Суд над ним то переносили, «пытаясь» выпытать у него больше нужной информации, истязая его день за днем мучительными пытками. То собирались всё же провести заседания, но всё, же отменяли его из-за какой, либо причины. И всё это настолько сильно истязало мне душу, что я и не заметила, как быстро наступила осень. Мне с трудом вспоминается день, когда родился сын Анжелики и Филиппа. Малыша назвали Шарль-Анри. Боже! Как он похож на Филиппа. Просто вылитая, маленькая его копия. Держа его на руках, я не могла налюбоваться им. - Филипп, как он прекрасен. Словно маленький ангелок. Посмотри на этот носик и эти глазки. Он безумно похож на тебя, возможно, когда он подрастет, в нем проявится и черты Анжелики. -Я думаю, что характер у него Анжелики, когда он недоволен, он также мило и смешно поджимает и надувает свои губы. Ну, а теперь дай я пойду, отнесу его спать. – Он протянул руки ко мне и бережно забрал малыша. Нежно поцеловал его в лоб и прошептал, так тихо, будто боялся спугнуть идиллию, которая была в комнате – Мой Анри, мой сыночек… - Филипп понес его в комнату, где спали они с Анжеликой, он не хотели, чтобы малыш находился далеко от них. Я же погрузилась в свои мысли и представила, как бы Жоффрей держал нашего малыша. Завернул бы его в свою рубашку и также нежно шептал сыночек или доченька. Всё, что мне оставалось - это только предаваться мечтам и украдкой стирать слезу со щек. Когда Филипп вернулся в комнату, я не поворачиваясь спросила его: -Как думаешь, он будет похож на Жоффрея? -Конечно, будет! Я уверен он или она будет полностью похож на него. Нам остается только предполагать, и ждать пока малыш появится. Не думай об этом. - Не думать… - После этих слов, как будто в подтверждение малыш впервые толкнулся. – И снова поток времени всё несся, вперед унося за собой. Время всё бежало и бежало, до тех пор, пока я вновь не посмотрелась в зеркало. Мой живот был просто огромен. Ходить было тяжело. И двигаться тоже. Со слов повитухи ребенок должен, родится совсем скоро, и что малыш будет крупным. Переведя взгляд с зеркала на окно, я увидела, как бушует вьюга и завывает метель. Мне казалось, чем дольше я смотрю на метель, тем холоднее мне становится. Я повела плечами, как будто и в правду замерзла, накинула на плечи шаль. И села в кресло перед камином. Смотря на огонь, я вспомнила и наши посиделки с Жоффреем у камина. Но предаваться воспоминаниям мне помешал стук в дверь: -Войдите! -Госпожа, Месье Дегре просить уделить ему пару минут. Мне пригласить его или… -Пригласи! – Служанка вышла из комнаты, а вместо нее в комнату, счастливо махая хвостом, забежала Сорбонна. -Komm zu mir Schönheit!*- Сорбонна с радостью подошла ко мне и положила свою голову мне на колени. А когда я стала гладить её между ушей, блаженно прикрыла свои черные глазки. Пока я гладила, Сорбонну, зашел и Дегре. - Мадам, рад Вас видеть – сказал он, и слегка поклонился. -Мой друг, Вы с вестями? -Да, завтра состоится суд, провидеться одно заседание. -Завтра… Вы должны помочь мне попасть туда. – Сказала я, перестав гладить собаку отчего она издала протестующий скулеж. -Мадам, Вы сошли с ума?! Вам там не стоит появляться! Но видя Ваш взгляд, я понимаю, что Вас не переубедить. -Правильно понимаете. Поверьте, я Вам безумно благодарна за Вашу помощь. И, как обещала, заплачу, сколько скажите и даже больше… - Он взмахнул, рукой обрывая мой монолог. – Я помогаю Вам, не только из-за денег. Вы мой друг Мадам, и.… И поэтому будьте готовы завтра за Вами заедут. Всего доброго, Sorbonne, hinter mir!** – И удалился из комнаты. А Сорбонна не знала, как ей поступить, она смотрела то на меня-то на дверь, не переставая скулить. Я улыбнулась, глядя на неё, и тихо сказала – Gehen!***- Она побежала, стараясь успеть за хозяином. После их ухода я легла спать, и в этом момент я не могла представить, что идя, по улице с собакой Дегре, горько усмехнется и тихо скажет:Друг! Суд начался рано утром. Народу в зале собралось много, мне было, душно, и я то и дело, стирала пот со лба. Филипп приехал со мной, но остался в карете. Но, даже зная, что он там мне было спокойнее. Когда ввели Жоффрея, моё сердце пропустило пару ударов. Он был в порванной одежде, пропитавшейся кровью. Сильно хромал, лицо его было бледным, как мел, а глаза были пустые. Суд начался с того, что Жоффрей принес клятву говорить правду. Можно подумать, она кому-то нужна в этом зале. Затем к его руке приложили инструмент «изгоняющий» демонов. От прикосновения Жоффрей замычал от боли. Монах объяснил, что с прикосновении с ним, одержимый начинает стонать. Но, Дегре легко объяснил это, в этой вещи была, спрятана игла и попросил пригласить мастера, который изготовил два таких изделия. Он оказался слишком молод и его не пустили в зал. Но, вот кого с радостью пустили в зал, вызвал во мне волну злости. Карменсита! Монах вел её под руки, пока сама она тянула их Жоффрею: -Он - это сама смерть!- Вскричала она, и её руки затряслись, как в трансе. – Он увел меня из семьи, отнял мужа! И я ни часа,… ни минуты не могу без него! – Она кинулась к Жоффрею и начала раздеваться, чем вызвала смех у него, а у меня желание выцарапать ей глаза. Мерзавка, надо было ещё в первый раз поставить её на место. Когда её увели, вошел Куасиба, и дал показания по поводу дуэли и остального. И этот глупый Монах тут же вскричал: -Вот видите, лишь человек одержимый бесами может убить племянника самого Архиепископа. Я считаю, что его вина полностью доказана, но перед тем, как вынести решения... Предлагаю Вам посмотреть, как он добывает золото. – В помещении внесли всё, что было нужно для изготовления. Жоффрей, как обычно отдавал распоряжения людям, которые вошли для помощи, а сам в это время смотрел в зал. Его взгляд был пустым, пока он не посмотрел на меня. В тот же миг, когда наши взгляды встретились, по моим щекам потекли слезы. Он смотрел на меня с любовью и сочувствием. Я слегка, чтобы никто не видел, указала, сначала на себя, потом на своё сердце, а после на него стараясь тем самым сказать: Я люблю тебя! Он понял и приложил свою ладонь к своему сердцу. Я могла бы долго на него смотреть, если бы не боль, что раздалась у меня в животе. От жара в комнате мне стало совсем плохо, и я потеряла сознание. Перед моими глазами стоял огонь. Очнулась я в карете на коленях у Филиппа. -Ты наконец-то очнулась, как ты себя… -Как прошел суд? Ответь! -Жоффрея приговорили к казни! Но Дегре предполагал такой исход, и на этот случай нанял людей, чтобы его спасти. -Мы должны поехать им навстречу! Пожалуйста! -Но, ты только очнулась! Эх… - Горестно вздохнул он - Поехали!- Я не прерывно смотрела в окно, и когда мы подъезжали, к площади мои глаза увеличилась, от шока – Останови карету! - Я вышла из неё, как будто в бреду. Я видела, как горит моя любовь. – Нет! – Мой крик, донеся, будто из далека. Я приняла решение уйти вместе с ним. Я шла к огню и шептала:- Я иду, любовь моя, иду… - Но сильные руки, схватившие, меня сзади не пустили. – Ты, что удумала? Успокойся Луиза! Я кому сказал?! Подумай о ребенке! – Слова Филиппа доносились до меня, как сквозь вату. Я пыталась вырваться из его рук. Но силы покидали меня. Глядя на костер, я потеряла сознание. * Иди ко мне красавица. **Сорбонна, за мной. ***Иди.