Франция, Версаль.
Солнце светило высоко в небе, и постепенно воздух становился жарче. Но это нисколько не мешало людям прогуливаться по улицам города и продолжать работу. Арно не спеша направлялся в сторону давно забытого места, до последнего надеясь ничего не увидеть. Слишком сильным был его страх вновь оказаться в доме, в который де ла Серры его никогда не отпускали. Возможно, они всеми силами пытались отгородить Дориана от своего наследия. Теперь это уже не казалось дурацким необоснованным предположением, потому что Арно вырос в семье потомственных тамплиеров, которые, вероятно, не могли терпеть ассасинов, как это делал Франсуа де ла Серр. Но раз он был так лоялен к ассасинам, то почему ни разу не рассказал Арно о том, кем был его отец? Мог бы проявить уважение. Ассасин постарался отогнать эти размышления, сосредотачиваясь на поиске. Главы братства были предупреждены, как и все слуги в кафе «Театр», об отъезде Арно на неопределенное количество времени. Он лишь надеялся, что эти поиски не затянутся на всю жизнь. Не хотелось гоняться за призраком прошлого постоянно. Вдруг в этом нет вообще никакого смысла? И на самом деле Шэй умер самой жуткой и мучительной смертью? Но тогда куда пропала шкатулка, которую охранял отец? Непонятно. Арно прошел мимо поместья де ла Серр, думая, что на обратном пути обязательно заглянет и поищет тайники бывшего магистра. Наверняка, он сможет найти что-то интересное. Ассасин ускорил шаг, наконец приближаясь к окраинам Версаля. Память не подвела, а страх сдавил горло. Дориан замер посреди дороги, издалека увидев давным-давно заброшенный и разграбленный дом. Его с трудом можно было назвать особняком или поместьем, но тем не менее в восстановленном виде старая трехэтажная постройка не выбивалась бы на фоне остальных домов Версаля. Некоторые окна на первых двух этажах были разбиты, главная дверь заколочена давно прогнившими досками, а на бежевом каменном заборе были написаны слова этой революции. — Проклятые якобинцы, — проворчал себе под нос Арно и уверенно направился к парадному входу в дом. Старые доски сломать не составило труда. В воздух поднялся ворох пыли, заставляя ассасина пару раз чихнуть. Он прошел в темный холл. Солнечные лучи хоть и проникали в помещение, но здесь все равно было слишком темно. Арно при помощи орлиного зрения нашел старый канделябр и зажег свечи. Сердце в груди так болезненно сжалось при виде всей разрухи. Разбитая люстра валялась по центру холла, никакой мебели здесь не было. Пол осыпан осколками и прочим мусором. На месте люстры висела вверх ногами давно прогнившая туша мертвой свиньи. Дориан поморщился и через завалы пробрался в просторную гостиную, окна которой выходили на задний двор, заросший густой зеленой травой. Каждый угол старого дома вызывал в памяти давно забытые воспоминания. Призраки прошлого возвращались, и вот Арно уже видел себя совсем маленьким, бегающим из одной комнаты в другую от гувернантки. Отец что-то увлеченно читал, расхаживал по гостиной перед камином. Ассасин замер, пристально наблюдая за неясным силуэтом, который дождался, чтобы сына наконец уложили спать. Затем он коснулся какого-то механизма на камине, и очаг со странным щелчком отъехал в сторону, открывая потайной проход. Арно удивленно вскинул брови. Все-таки у отца было свое укромное место, о котором никто не знал. Дориан подступил к камину и просканировал все орлиным взором. В золотом сиянии он увидел небольшую ручку, за которую смело потянул. Раздался щелчок, и давно не горевший очаг отъехал в сторону. Арно наклонился, заглядывая в черную глубину потайного прохода. Свечи слабо осветили лестницу, ведущую куда-то вниз. Оттуда доносилось эхо капающей воды и негромкий крысиный писк. Ассасин смело начал спускаться по лестнице, чувствуя, как сердце в груди замерло в неясном предвкушении. Он остановился на пороге небольшого помещения, заставленного книжными стеллажами, полками с ружьями и разными рапирами. Над рабочим столом, заваленными пожелтевшими от старости и покрывшимися паутиной письмами, висело знамя братства. Арно убрал паутину между стеллажами и осторожно подошел к столу, поставив канделябр на край. Среди вороха бумаг в руки сразу попалась тетрадь в твердой черной обложке, больше похожая на книгу. Он быстро пролистал страницы, пару раз взглядом натыкаясь на некоторые фразы. Кажется, это был дневник. — Как жаль, что мне придется рыться во всем этом без твоего разрешения, отец, — с тяжелым вздохом сказал Арно, стряхивая пыль с мягкой обивки старого стула и присаживаясь. Он принялся разбирать письма, бумаги и увлеченно читать дневник. Последняя запись была датирована двадцать седьмым декабря 1776 года. Ассасин нахмурился и, переведя дыхание, погрузился в записи. «Сегодня, 27 декабря 1776 года, состоится собрание братства в королевском дворце. Мы окончательно решим, что делать со шкатулкой Предтеч. Надеюсь, Мирабо заберет ее у меня. Я не против, что этот артефакт хранится в сейфе, но в последнее время меня что-то тревожит. Я хочу избавиться от шкатулки. Нехорошее предчувствие не дает мне покоя. Как будто за мной кто-то следит. Возможно, это всего лишь старческая паранойя или обычное волнение. Не знаю. Артефакт придется взять с собой, как и Арно. Нельзя оставлять его дома в одиночестве в этот неспокойный период. Даже Люси я не доверяю, хотя она помогала мне каждый раз, когда приходилось уезжать на задания братства. Господи, моя паранойя стремительно нарастает. И это по причине того, что последнее письмо Коннора заставило всполошиться все братство. Проклятый Кормак. Шкатулка никогда не попадет к нему в руки. Пускай он на поиски потратит всю свою жизнь, но ассасины надежно спрячут артефакт и не позволят никакому тамплиеру, даже такому сильному, как Кормак, приблизиться к нему. Если же что-то пойдет на собрании не так, то придется позже написать письмо Мари. Надеюсь, она сможет вернуться во Францию и забрать Арно, как бы сильно мне этого не хотелось делать. Я хочу обезопасить его жизнь, чтобы его юность прошла спокойно, без всякого страха. Он не должен страдать из-за меня. И все же… Если я погибну из-за этой шкатулки (такой вариант не стоит исключать), то нужно подготовить пару писем, чтобы Арно позже смог с помощью своих выдающихся способностей отыскать их. Нужно рассказать о братстве, об этом тайном кабинете, о Предтечах, и дать ему стимул, чтобы уехать из Версаля в Париж, найти убежище на Сен-Луи. Я молю Создателя, чтобы все через несколько часов прошло спокойно, без проблем. Теперь нужно подняться и разбудить сына. К записям я вернусь чуть позже». Письмо внесло лишь некоторую ясность в то странное событие в версальском дворце. Арно устало вздохнул. Все-таки отец подозревал, что Шэй приедет за шкатулкой. Неплохо было бы отыскать и этого Коннора, который предупреждал о тамплиере парижское братство, а в частности старшего Дориана. Ассасин потер переносицу пальцами, а затем продолжил разбирать старые бумаги. Дневник рассказывал все больше о тайной жизни отца. Многое вставало на свои места, а прочие детали вызывали только больше вопросов, на которые он вряд ли когда-нибудь уже получит ответ. Арно узнал, почему мать оставила семью. То расставание было довольно непростым. Шарль тяжело переживал разлуку с любимой женой. Она обвиняла его во всех своих бедах, называла беспощадным убийцей, даже не желая вдаваться в подробности, почему он это делал. Теперь образ матери в голове Арно вырисовывался более четко, но больше никаких теплых чувств не осталось. Желание, совсем маленькое желание, которое порой охватывало его, найти Мари и посмотреть ей в глаза, окончательно пропало. Нет, он даже видеть ее не хотел, раз она не попыталась вернуться за ним после смерти отца. Арно был уверен, что братство предупреждало ее, писало письма, но она просто не ответила. Ассасин отогнал эти мрачные мысли и достал из внутреннего кармана плаща часы. Стрелки остановились на шести вечера. Время пронеслось слишком быстро за изучением старых отцовских записей. Свечи в канделябре почти догорели, и тайный кабинет, покрытый толстыми слоями пыли с паутиной, начал постепенно погружаться в полный мрак. Оставаться здесь на ночь совершенно не хотелось. Арно поднялся из-за стола, решая отправиться в поместье де ла Серров, где, несмотря на полную пустоту, было намного комфортнее. Он шел по полупустым улицам Версаля, забрав с собой из старого дома дневник отца и несколько писем, в которых говорилось о Шэе. Зацепок было совсем мало, чтобы отправляться куда-то дальше за пределы Франции. Даже отплывать в Америку не было никакого смысла, потому что братство там вряд ли поможет в поисках. Нужно как-то разобраться с этим самому, не втягивая в темное дело мести кого-либо постороннего. Привычные коридоры и лестницы заброшенного давным-давно поместья успокаивали. Арно даже почувствовал, как умиротворение разлилось на душе. Темные комнаты, коридоры он знал здесь, как пять своих пальцев. Но в этот раз не было никакого желания ложиться спать под портретом погибшей Элизы. Ассасин упорно решил следовать своей цели до конца, поэтому под орлиным зрением начал искать потайные уголки и комнаты. Дориан замер на пороге кабинета Франсуа де ла Серра. Почему он никогда не обращал на это внимание? За рабочим столом, где стоял высокий книжный шкаф, на полке заблестела в орлином зрении книга, больше похожая на небольшой рычаг. Тайник действительно был. Столько лет Арно ходил мимо этого стеллажа и ни разу не смотрел на подозрительную полку. Как же ему хорошо запудрили мозги, чтобы усыпить всякую бдительность. Впрочем, он был отчасти сам виноват. В юности увлекся вечным блудом и игрой в карты, принося только лишь головную боль своему приемному отцу. Арно уверенно подошел к стеллажу, дергая за книгу. Где-то в кабинете раздался щелчок, очень похожий на тот, с каким открывался тайный ход в доме Дорианов. Ассасин обернулся и удивленно вскинул брови. За портретом дочери де ла Серра оказалось большое углубление, в котором хранились все важные записи и даже деньги. Арно смутился. Почему Элиза не забрала из тайника документы отца? Неужели ей настолько хотелось отомстить, что гнев заставил буквально забыть обо всем? Или она просто сама не знала об этом тайнике? Арно рассудил, что самое последнее предположение куда более реально, чем остальные. Он сократил расстояние до картины, заглядывая в темное углубление в стене. Внутри все также покрылось пылью и паутиной. В маленьком сундучке лежали отложенные на какой-то случай деньги с украшениями, на потрепанной временем книге или скорее кодексе тамплиеров лежал красный крест на цепочке. На нижней полке, заваленной свитками и документами, почти не было свободного места. Ассасин тяжко вздохнул, понимая, что всю оставшуюся ночь он проведет за разбором документации и писем де ла Серра, лишь бы найти хоть какую-нибудь зацепку. Пришлось отыскать несколько свечей в доме. Арно расположился в кабинете за столом, зажигая около десятка канделябров, чтобы от чтения не болели глаза. Он полностью опустошил тайник и с решительным настроем принялся за документы. Один час быстро шел за другим. Арно полностью сосредоточился и порой не верил тому, что читал. Многие планы тамплиеров, их замыслы и идеи чуть ли не на десять лет вперед под предводительством Элизы должны были осуществиться, но все из-за заговора против де ла Серра полетело в тартарары. Да и предпосылок стало слишком много к 1780 году. Предпосылок к тому, что рано или поздно орден точно заменит магистра на кого-то другого, кто не будет терпеть ассасинов так же сильно, как их ненавидел Жермен. Арно понадобилось несколько минут, чтобы переварить полученную информацию. Он навалился на спинку стула, усталым взглядом обводя завал на столе. Все эти документы, письма и простые записи бывшего магистра составляли интерес, но ничего из того, что нужно было Арно нет. Мужчина даже начал сомневаться в том, что эта удачная затея. Может быть, следовало вернуться обратно в Париж и прекратить дурачиться? Прошло слишком много лет, чтобы искать этого проклятого Шэя, испортившего ему детство. Дориан протер лицо ладонями, и вдруг глаза зацепились за подпись на одном из листов. Подпись на неизвестном ему языке. Для французского она выглядела слишком просто. Буквы аккуратно были выведены чернилами. Арно не поверил своим глазам, хватаясь за край бумаги и из-под завала вытаскивая письмо от Шэя Патрика Кормака магистру тамплиеров парижского ордена. Как такое возможно? Неужели сама судьба решила сжалиться над Арно? Ассасин не хотел думать об этом, несколько раз перечитав подпись, а потом с яростным интересом начал вчитываться в письмо тамплиера, который знал о братстве ассасинов слишком многое. Хоть оно и было написано на французском, в содержании проскальзывали глупые грамматические ошибки, и это говорило о том, что отправитель не являлся носителем языка, как бы не старался это скрыть. Арно нахмурился, полностью погружаясь в содержание. «Мсье Франсуа де ла Серр, Я, Шэй Патрик Кормак, сообщаю вам о своем скором прибытии во Францию. Вы, как магистр парижского братства, должны быть наслышаны обо мне. Надеюсь, письмо от мистера Кенуэя пришло вам. Он сообщал, что я ищу шкатулку Предтеч, и, возможно, скоро мне предстоит побывать во Франции. Наконец мои долгие поиски дали какие-то плоды, и ваше содействие очень поможет мне. Я с удовольствием встречусь с вами. Мы обсудим некоторые детали при встрече. Сейчас я держу путь из Флоренции прямиком в Париж. На дорогу уйдет еще примерно пару недель. Будем надеяться, что ассасины ни о чем не догадаются. Я напишу вам еще одно письмо, как пересеку границу Франции, и постараюсь предупреждать о каждом своем действии, чтобы Орден был в курсе, чтобы не вносить никакого хаоса. Да направит нас Отец Понимания,С уважением, Ш. П. Кормак».
— Сукин сын, я доберусь до тебя во что бы то ни стало, — прорычал себе под нос Арно, закипая от злости. От одного лишь письма он взбесился так сильно, что хотелось перевернуть стол вверх ногами и разгромить все к чертям. Он едва сохранял самообладание, поражаясь тому, сколько наглости и гордости было в этом чертовом тамплиере. Теперь Дориан нисколько не сомневался, что Шэй добрался до его отца и убил, забирая шкатулку с собой. В письме говорилось, что поиски велись довольно долго, а еще в этом был замешан какой-то Кенуэй. Арно безумно желал разгрести очередной заговор, чтобы докопаться до правды, но сильнее этого хотелось жестоко расправиться с убийцей отца. Перерыв все письма и документы на столе, мужчина наткнулся на записи мсье де ла Серра, больше похожие на личный дневник. Ассасин внимательно вчитывался в строчку за строчкой, надеясь найти хоть какое-то упоминание о приезде Шэя. Де ла Серр хоть и был весьма скрытным человеком, но в собственном дневнике чуть ли не изливал душу. Арно пролистал все до декабря 1776 года и резко остановился, заметив свое имя на страницах. «Сегодня убили ассасина, Шарля Дориана. Увидев его маленького сына Арно, я не мог не проявить великодушие. Я взял его под свою опеку, хотя должен был сообщить о случившемся Мирабо. Должно быть, во мне взыграли чувства или что-то еще, раз мне захотелось приютить мальчика в своем доме. Я не думал, что Шэй убьет старшего Дориана. Он говорил лишь о том, что ему нужна шкатулка Предтеч… Пожалуй, никто не должен из ассасинов узнать, кто убил их собрата. В том числе не должен узнать Арно. Я не хочу, чтобы он рос с желанием отомстить. Орден дал время и деньги Шэю, чтобы тот мог спокойно скрыться. Надеюсь, он найдет укромное место, где ассасины до него не доберутся. Слишком уж многое он натворил за свою недолгую жизнь. Неудивительно, что наши враги чуть ли не рвут волосы на головах, стоит только появится Кормаку на горизонте. Он постарался хорошо и достоин высшей похвалы. Наш Орден еще долго будет им гордиться…». Арно не дочитал, резко отбрасывая дневник. Противоречивые чувства переполняли все естество. Краски вновь смешались, и теперь он совершенно не знал, как относиться к человеку, который вырастил и воспитал его. Мсье де ла Серр гордился убийцей его отца, гордился всем тем, что он сделал и, возможно, гордился произошедшим. Господи, как все чертовски сложно, с остервенением подумал Дориан, схватившись за голову. Неужели он усыновил Арно только ради какой-то личной выгоды? Хоть он и писал о чувствах, в этих словах все равно ощущалась странная подоплека. Ему понадобилось успокоиться, чтобы продолжить чтение. Среди документов Арно сумел найти еще несколько писем от Шэя и, собирая информацию по маленьким крупицам, составил примерный путь тамплиера почти через всю Европу, который заканчивался здесь, в Версале, в королевском дворце, обрываясь без единого следа. «Я отправлюсь во Флоренцию. Мне необходимо посетить свою давнюю знакомую, Сильвию ди Фьиоре. Ей нужна моя помощь», — так было написано в одном из последних писем, больше похожем на отчет о своих действиях перед магистром тамплиеров. Арно схватился за эти слова как за единственную спасительную нить, которая могла привести к убийце. Возможно, после разговора с мадам ди Фьиоре он сможет узнать, куда отправился Шэй дальше. Осталось только отправиться в Италию и каким-то образом среди большого населения неизвестной ему страны найти ту самую Сильвию ди Фьиоре.