Что в кармане у Гаруспика?

Ева Ян сидела среди разбросанных книг и смотрела на Артемия снизу вверх с неопределённой детской улыбкой. - Не стояла бы ты босиком на бетоне, - тяжело проговорил Гаруспик. – Куда второй носок потеряла? Он одёрнул себя. Ева не была одной из беспризорных детей, о которых он заботился. Она была беспризорной взрослой, которая как-то умудрялась выживать предыдущие лет двадцать. - Зачем ты пришёл? – спросило великовозрастное дитя, и безмятежное личико её омрачилось тенью тревоги. - Ты пришёл к Даниилу? А… а его нет! Я не знаю, когда он вернётся, так что не жди. - Слышал уже, - проворчал Гаруспик. – Вот что, Ева. Я работаю с твоим жильцом, я ему не враг, и с тобой нам ссориться ни к чему. Я подарок тебе принёс. И он достал из кармана связку свечных огарков. - Я не жгу свечи, - сказала Ева. – Книги могут загореться. - Это не для того, чтобы жечь. Тебе нравятся степные невесты – отнеси им огарки, в обмен они расскажут что-нибудь интересное или разрешат посмотреть на свои танцы. Он повернулся уже к лестнице наверх, но заинтересованная Ева остановила его: - А зачем им свечи? Если не жечь… Гаруспик глянул на неё так, словно она спросила, зачем к супу подают ложку. - Воск, - сказал он так, словно это должно было всё объяснить. Ева недоумённо моргнула. - Ты же видела их причёски, - со вздохом пояснил Гаруспик. – Думаешь, это всё само так лежит? Конструкции эти, с костями ещё? Воск держит. - А… как же тогда голову мыть? – растерялась Ева. Взгляд у Гаруспика сделался разом жалостливый и чуть насмешливый: - Зачем это? - Никогда-никогда не моют?! – ужаснулась Ева. - Может, иногда, - утешил Гаруспик. – Как отрастут посильнее, так совсем уж намертво склеенную часть отрезать можно, и новую причёску соорудить. Он уже поднялся к Бакалавру, а Ева всё смотрела на свечные огарки. Почему-то ей теперь не слишком-то хотелось искать степных танцовщиц и узнавать их секреты.