30 дней

Шнайдер сидел в небольшой комнате, где совсем не было света. Он снимал на камеру очередной труп. Вот про кого можно сказать: руки по локоть в крови. Он страдал не совсем психическим расстройством, но, тем не менее, был безумен. Он страдал гомицидоманией. Все началось еще с раннего детства, когда будучи мальчиком для опущения, он нечаянно переехал на велосипеде соседского котенка. Ему это понравилось, он понял, что над слабыми есть власть. И эта власть сила. Когда ему исполнилось шестнадцать, девушка, которая встречалась с ним, изменила с другом. Ненависть возросла, и Кристоф не смог этого контролировать. Юноша просто убил как изменницу, так и ее дружка. Именно в это время он первый раз загремел в тюрьму. Его отпустили через два года за прилежное поведение, но все знали, что Кристоф Шнайдер просто заплатил за свободу своей девственностью. Через еще три года Шнай встретил Тилля. Этот человек не был похож на кого-либо. Он был другим. Его заводила кровь. Они поняли, что созданы друг для друга. Когда Линдеманн узнал о странности своего нового друга, то он не отвернулся от него, а наоборот. При очередной кровавой ломки Шная, он принес жертву на блюдечке с голубой каемочкой. Ей оказалась молодая проститутка, которая работала сама на себя и искать ее никто, конечно же не стал. Мужчины тогда утолили голод . Тилль ужасно возбудился, когда тонкие и такие прекрасные руки перерезали нежное женское горло, когда они разрезали плоский животик и полезли под кожу, блуждая между органов. Он сел напротив этого зрелища и медленно мастурбировал. Шнайдер это конечно заметил и стянул с себя майку, обмазывая тело чужой кровью, похотливо улыбаясь. Он двигался плавно, иногда проходясь окровавленной ладонью у лобка, а после возвращался к своему увлекательному занятию. Чувствовать органы другого человека в своих руках, чувствовать как они скользят по пальцам, чувствовать чужую жизнь в своих руках. Это будоражит сознание, это открывает второе дыхание. Как мало надо, чтобы удовлетворить простую человеческую похоть. Тилль и Кристоф не спали вместе, и даже не трахались. Они доставляли удовольствие себе по-другому. Линдеманн находил никому ненужных людей, а Шнайдер убивал с особым изощрением, чтобы его хозяин мог насладиться в полную меру. Порой он делал это полностью голым, насилуя их перед актом жертвоприношения своему личному богу. Бедняги издавали истошные крики, что возбуждало еще больше. Они сопротивлялись, но это и нужно было. Главный наркотик- отдача. Синяки по телу от бунтующих жертв, как трофеи на полке личного изощрения. Когда надавливаешь на гематомы, то сразу вспоминаешь, как эта сука кричала, когда ты перерезал ее ахиллесово сухожилие. Ни это ли главная награда, после сильного оргазма и чувства сытости? Но этого им было мало. Слишком скучно, да и усилий требует много, и тогда они поняли, что можно снимать все на камеру. Это было волшебно. Каждый стон был записан и раздавался по комнате, когда мужчинам так нужен был отдых, ну или быстрая разрядка. Иногда сладострастие может привести к разным вещам, например, ты любишь мужчину, и он любит тебя в ответ, но вы никогда не целовались, или ты понимаешь, что без смерти за пазухой ты просто не можешь почувствовать себя живым. Любовь это не всегда прикосновения или секс, это в первую очередь уважение, понимание и принятие своей второй половинки.