30 дней

— А где он лежит? — Пауль поворачивается к медсестре, медленно размешивая кофе. — На третьем этаже, рядом с онкологией. Такой случай странный, вроде симптомы туберкулеза, но ничего не выявлено. Рихард говорит, что ему осталось от силы недели две, — Элен также налила себе кофе из автомата, — он считай ни с кем не разговаривает, даже с докторами, не то что с персоналом… — Я хочу увидеть его. — Ландерс, я понимаю, что ты патологоанатом, но зачем? В морге познакомитесь. Ну ладно, я пошла, а то мистер Я-Слишком-Охуенная-Жопа-Для-Такой-Работы будет недоволен. — Хорошо, — Хайко допил кофе и пошел в сторону регистрационного стола. Пауль любил свою работу, хотя многие отговаривали его идти именно на эту специальность. «Зачем тебе трупы резать? Лучше бы людей спасал» — говорила мать, когда сын приезжал из института. Вскоре он привык и перестал обращать внимание на подобные замечания. Трупы не жалуются, молчат и их невозможно убить. Именно этим они прекрасны, они никогда не заведут тираду про семью, про то, как они не хотят умирать, или же наоборот. В морге тоже всегда тихо. Нет, Ландерс не был отрешенным, не был изгоем. Он просто уставал от бесконечной болтовни, от бесконечных жалоб. Если ты так любишь обливать свою жизнь грязью, то почему просто не умрешь? Вскрытие трупа для него было чем-то священным. Это сравнивалось с настраиванием инструмента, будь то пианино или гитара. Именно в этот момент Хирше уходил глубоко в себя и не замечал вокруг ничего. Близость с умершим человеком слишком интимная. Они наедине, молчат и смотрят друг в друга. Да, один из них не дышит, не может вымолвить и слова, но разве не это драгоценность? Не зря говорят: молчание-золото. Иногда Пауль ловил себя на мысли, что он хочет переспать с трупом, но потом встряхивал головой, улыбался и шел на очередное вскрытие. — Здравствуй, — мужчина вошел без стука, — возможно тебе покажется это странным, но я хочу узнать о тебе больше, чем за все время, что мы знали друг друга. Да, за тобой право отказаться и послать меня, но давай будем честны друг с другом. Ты скоро умрешь, и нам придется увидеться, но уже в другом месте. — Ты так к каждому своему пациенту заходишь? — Нет. Ты чертово исключение, Оливер, мать его, Ридель. — А ты, коротышка не изменился с нашей прошлой встречи, — Ларс улыбнулся, вспомнив их студенческие годы, — ну и как тебе на таком козырном месте? — Хорошо. Платят, кормят, кров дают. А ты решил спасать людей в глуши? Ебаная мать Тереза. Доигрался? — Ландерс сел рядом с койкой, попутно читая историю болезни, — Рих даже понять не может, что тебя скосило… — А вы до сих пор с ним вместе? — комнату заполнила тишина, — чего же ты? Когда я признавался тебе в чувствах, ты не молчал, говоря о своем жопастом боге. — Нет, мы остались хорошими друзьями. Меня он перестал интересовать с того момента, когда мы уже вышли на работу, — Хайко выдохнул и посмотрел на собеседника, — а вот что с тобой, Олли? — Я все эти годы был один и лечил людей, которые даже и представления не имеют о компьютерах, современных технологиях. Все это время я думал о тебе, если честно. — Приятно слышать. Прости, что все так получилось. Я правда ценю твои чувства, но не могу их принять. Слишком больно терять любимого человека, когда ты только его нашел. — Скажи честно, — Ридель потянулся к другу, — мне осталось слишком мало? Сколько? — Рихард говорит, от силы недели две, это еще если повезет, — Пауль берет чужую ладонь и прислоняет к своей щеке, а после мягко целует, — прости нас. — Ни тебе, ни Цвену не за что извинятся. Но если ты так уж хочешь искупить вину, то просто дай мне умереть раньше. Я не хочу видеть как ты мучаешься еще две недели. Да и терпеть боли я тоже не хочу, — мужчина мягко улыбнулся, проводя рукой по чужим скулам. — Я скажу Круспе об этом. Возможно мы тебя просто усыпим, — в палате также было тихо. Шепот лишь мягко наполнял пространство, напоминая шелест листьев осенью, которую так любил Оливер. — Вскрытие будет проводиться? — Это зависит от решения родственников или самого больного. — Неси документы. Через два дня была назначена эвтаназия. Проводил процедуру Рихард Круспе, предварительно взяв все разрешения. Перед смертью Ридель попросил лишь об одном. -Ну, дорогуша, приступим, — Пауль наклонился над трупом и провел кончиками пальцев по коже. Мертвое тело никак не отзывалось, хотя мужчина знал, если бы Ридель был жив, то он скорее всего простонал бы, — у тебя такое красивое тело. Жаль что ты мне его при жизни не показал. Да, ты был тем еще скромником, — Ландерс не стал надевать перчаток. Он сделал Y-образный разрез на грудной клетке и измазал руки в крови, — ты был тихоней, в которой скрывалось пошлости больше, чем в нимфоманке на трассе, — он открыл проход к внутренним органам, — ты догадался. Ты всегда знал меня чуть больше чем остальные, хотя мы не так много общались, — Ландерс поднес пальцы к лицу и вдохнул. Процесс разложения еще не шел в полную силу, так что острого запаха не было. Жидкость глубокого красного цвета приятно ловила свет и переливалась. — мы все такие смертные. Такие беспомощные и глупые. Мы как насекомые, — еще немного покопавшись он достал сердце и положил на весы, облизав пальцы. На верхней губе осталось немного крови, но сейчас это было не столь важно, — ты пытался спасти других, но погиб сам. Вот она темная сторона работы врачом. Тебя даже никто не поблагодарил, — темная дорожка из отпечатков пальцев проходит по животу, по бедрам, — боже, какой ты красивый. Бледность тебе к лицу, — Хайко продолжает вскрытие, взвешивая органы, как вдруг глаза покойника открылись- увидеть меня захотелось? Ну вот он я, — он облокачивается, сначала просто нависая и смотря в бездушную пустоту, а потом целуя. Ему никто не отвечает, но этого и не надо, — ты так холоден, прямо как в нашу первую встречу, но я тебя не виню, — рука скользит рядом с пахом, уходя все ниже, — ты был бы прекрасным любовником, я это знаю, — после Хирше дотрагивается до своих губ и мягко смотрит на тело перед собой. Он спускается ниже, чуть придавливая свою шею. Халат слетает на пол, — вот ты чертовка, даже будучи мертвым смог возбудить меня, — мужчина снимает верхнюю часть костюма и продолжает копошиться во внутренностях, — если бы я знал, что все это время был человек, который любит меня, я бы не упустил ни момента. Я бы начал отношения с тобой сразу после выпуска, — дыхание срывалось, а внизу приятно тянуло. Морг был заперт по личной просьбе Хайко, так что им никто не мог помешать. Остатки одежды полетели на пол, — ты был спасением для многих, ты мог быть отрадой для меня, — возбужденный член трется о мертвую плоть, — но ты знал, знал о моих скрытых фантазиях… — Можете готовить его к похоронам, — Пауль передает санитарам историю болезни и заключение, — будьте аккуратны, он не просто очередной жмурик. — Да, все сделаем, как вы просили.