30 дней

— Иди сюда, мой маленький, — Шнайдер притягивает мужчину к себе за поводок, — иди, иди ко мне, мой милый пес. Он любит мучить своего любимца, получая в ответ тихий скулеж и мурашки. Он любит смотреть, как истощенное тело ищет хоть немного ласки. Он любит воспитывать Оливера по принципу «кнут и пряник». Сколько Ларс уже не ел? День? Два? Не важно. Главное что Кристоф кормит своих демонов по расписанию. — Почему ты так не любишь меня? Я же даю тебе, то минимальное, что требует твой организм, — он проходит чуть отросшими ногтями по выпирающей скуле, спускаясь по шее вниз, — я не требую, что бы ты возносил меня как Бога, хотя я и не против. Я просто хочу ответной любви, мой маленький Олли. Кристофу нравится, когда Ридель смотрит на него голодными глазами. Да, он не кормил его уже давно, но ему нравится думать, что Оливер хочет съесть именно его. Он любит представлять, как его верный слуга кусает мягкие плечи, как они целуются, и Ларс прокусывает до крови нижнюю губу, как бедра горят огнем боли, как соски уже болят от длительных ласк. — Оливер, я хочу тебя порадовать, — мужчина заходит с небольшой тарелкой в руках, — твой любящий хозяин принес тебе покушать, — он ставит их неподалеку, — но сначала ты покажешь как меня любишь. Шнайдер любит трахаться с Риделем. Да, он обожает как его псина начинает прелюдии. Как он буквально съедает его аппетитное тело глазами. Он любит, когда его пассия доводит себя до исступления, а потом так аккуратно в него входит. Кристофу приятно понимать, что от него зависит человек. Ему приятно понимать, что от него зависит удовольствие этого человека. — Олли, ты такой высокий, такой неуклюжий. Вот зачем же ты пошел туда, — они сидят на диване в зале, — зачем тебе знать, то что тебе не нужно? Ты у меня такой странный, мой мальчик… когда-нибудь ты меня съешь своим взглядом, мой любимый пес. Кристоф хочет обнимать костлявое тело и чувствовать дрожь. Он хочет, чтобы его обнимали в ответ, но он сам создал перед собой стену из невидимых и таких ненужных правил. Он мечтает о семье, о детях, но потом вспоминает, что он не может исполнить эту мечту и начинает плакать. Именно в эти моменты Оливер и жена, и ребенок, и брат, и мать с отцом. — Ты так исхудал, мой дорогой. Давай я покормлю тебя, — Шнайдер хочет увидеть радостную улыбку, но в ответ озлобленный взгляд, — ты чего, что-то случилось? — он пытается подойти, прижаться, но его отвергают, — что такое?! Ты меня больше не любишь? — в ответ отрицательный кивок, — почему? Я же так заботился о тебе, мой мальчик, что же ты творишь… Они не видятся неделю. Кристоф просто передает еду и изредка касается плеч любимого. Они не говорят и не смотрят друг другу в глаза. Они просто существуют вместе. Шнайдер не может это больше терпеть. — Ты сломался. Жалко, — Ларс проходит на кухню, — ты так изголодался по нашим отношениям? — он подходит к столу, — жаль, что ты не смог пройти чуть дальше своей гордости, — костлявые руки тянутся к пузырьку на столе, — убить себя из-за мелочи. Дурак, — он придвигается к трупу своего хозяина и тянет за волосы, чтобы увидеть лицо, — зато теперь я не буду голоден, дорогой. — он впечатывает лицо в стол со всей силы. Теперь Оливер может есть каждый день, когда ему захочется. Мягкое мясо любимого когда-то человека подходит больше, чем что-либо. Теперь они и правда навсегда вместе. Теперь Кристоф не должен переживать, что он не сможет завести семью. Его мечта сбылась. Теперь Ларс пожирает его не только взглядом.