ради тебя.

      – В общем, вам нужно будет сыграть пару.       Тишина безумно давит, словно старается сломать Артёму и Олегу их милые черепа. Амчиславский всем Богам, в которох верит и нет, молится, что б это шуткой оказалось глупой от продюсера, что в этом не необходимости.       – Вы сейчас серьёзно? – неуверенно нарушает тишину Терновой и нервно сглатывает. Его эта новость напрягает так же сильно, как и Артёма. На щеках Олега появляется еле заметный румяц, глаза блестя, а брови сводятся к переносице. – Абсолютно, – кивает мужчина. – Но в этом же нет смысла, Тимур Эльдарович, – хмурится Артём и разводит руками, – мы ведь в России, тут нет никакой толерантности. Это только подорвёт нашу репутацию, – отнекивается Амчиславский и встаёт в закрытую позу, сложив руки на груди. – Зато как поднимутся продажи. Да, вас будут поливать оскорблениями какое-то время, но тех, кто будет вас поддерживать, будет в разы больше. Ваша целевая аудитория – маленькие девочки, которые готовы защищаит этих педиков.       У Артёма руки в кулаки сжимаются сами по себе после этой формулировки.       – Нет, – отрезает Артём, – я не буду этого делать.       Олег понимающе смотрит на коллегу и хлопает по плечу в знак поддержки, мотает головой, словно предугадав следующую реплику продюсера:       – А я тебя и не спрашиваю, Амчиславский. Ты на моём лейбле делаешь то, что говорю я, – улыбка с лицами Тимати как ветром сносит, – вспомни, с какой помойки я тебя вытащил. Если откажешься поиграть с Терновым в любовничков, то ты и откажешься от контракта соответственно.       Артём нервно сглатывает и глубоко вздыхает, закрывает глаза и про себя считает от десяти до нуля, стараясь  успокоиться. Кулаки сжимаются до такой степени, что на бледных ладонях появляются белые полумесяцы – следы от достаточно коротких ногтей парня.       Он боится. Боится подвести Славу, который когда-то в него поверил, помог ему со стартом и поддерживает до сих пор. Боится подвести Аню, для которой является опорой и поддержкой. Выбора не остаётся.       – Хорошо, – Амчиславский и Терновой кивают друг другу и соглашаются.       Работа на студии не идёт от слова совсем. Оно и понятно – Артёму и Олегу предстоит разыграть перед всеми скрытую любовь. У Амчиславского кошки на душе скребут. Как он сможет объяснить Славе это? И вообще, сможет ли он это сделать? Определено, это сделать необходимо. Но смелости не хватает.       Дома Артём улыбку на лицо натягивает, крепко обнимает Славу и целует куда-то в висок. Слушает длинные монологи любимого о группе и новом альбомы, отмечает про себя, как у Мартюшова каждый раз глаза блестят, когда речь о музыке заходит. На лице уже искренняя улыбка сама по себе появляется, а проблемы на работе на второй план уходят.       – Завтра нужно нам с пацанами в Хабаровск сгонять нужно будет. Буквально на недельку, не более, – озвучивает новость Слава и с немым вопросом смотрит на голубоглазого. – Круто, родню повидаешь, – Артём отводит взгляд в сторону, дабы не показывать Славе своей минутой слабости. В голове мелькают самые разные воспоминания о сумасшедшей матери.       Слава прекрасно замечает, как меняется настроение Артёма. За три года они выучили себя вдоль и поперёк, парни знают каждую привычку друг друга, могут предугадать, как закончит один из них предложение и их жесты. Мартюшов ладонь Амчиславского накрывает, тепло улыбается, и на душе у Артёма так тепло становится. – Я в норме, – хрипло произносит южанин и кивает, – устал немного, а так в норме. – Конечно, – Слава вздыхает, – совсем уже, наверное, забыл, что такое здоровый сон, да? – Слав, не начинай...       Мартюшов глаза закатывает, но руку не убирает, лишь крепче сжимает. Слава устал видеть любимого человека вечно усталым, вялым. Да, Артём полностью отдаётся музыке, рокеру это знакомо, но хотя бы шесть часов сна Амчиславскому явно не помешает. – Я просто люблю тебя, – Слава в голубые глаза напротив смотрит, растворяется в них и снова улыбается. – Я тебя тоже, Слав, я тоже. Артём так и не нашёл в себе сил рассказать про идею Тимати.