Громкий рот, большая жопа

Энджел никогда ничего не просил, помимо секса и изредка отборной дури, конечно. Но сейчас и это пропало. Ему разом стало ничего не нужно — неожиданно так, словно он обзавелся личным источником. Могло показаться, что он обиделся: перестал быть столь активным по отношению к Радио Демону, реже высказывался в его сторону, хотя раньше не упускал ни единого момента, даже будто убегал от него. Аластор решил, что парнишка на него забил, но потом вспомнил брошенные им недавно слова. Кажется, с ним играли?.. Хаск как-то пошутил, что наконец-то у Господина Радио Демона вырастут нормальные рога: богатые такие, ветвистые. Хаск долго смеялся над своей же шуткой — хохотал как ебанутый, но вскоре успокоился, когда, кажется, осознал, над чем именно он ржет. Аластор тогда искренне охуел, потому что сперва не понял, но потом мимо прошёл Даст, от которого несло сексом. Он шёл к лестнице на чуть подрагивающих ногах, ничего им не сказал. — Интересные у вас игры, — хохотнул Хаск. Совсем страх потерял. — Какие нахуй игры? — протянул Аластор, но проследил за Дастом взглядом, пока тот не скрылся. Его походка недвусмысленно намекала на то, что парень был обдолбан и выебан. — Обычный затраханный объёбанный Даст. — Я думал у вас мутки, — решил Хаск, налил себе что-то и залпом выпил. Аластор только расхохотался. У них никогда не было отношений в том самом общепринятом значении. Даст приходил пропахший другими мужчинами и раньше, в их жизни, поэтому Аластор к этому был привыкший. Однако, Демону не нравилась эта молчаливость, не свойственная ему и совершенно лишняя. Игра действительно затянулась, и как-то не хотелось думать, что у Энджела просто появились проблемы. Даст был либо хорошо оттраханный, либо пьяный, либо спал, либо вообще пропадал. Аластор почти уже не виделся с ним в Отеле, за редким исключением, когда Энджел неделю не выходил на улицу. Он бухал в баре, доёбывал девчонок. Вёл себя как обычно и даже отвратительно шутил. К Аластору он подходил несколько раз и однажды даже положил руку на его пах, пьяно хихикая. Тогда Радио Демон больно ударил его по щеке ладонью: они были одни, так что можно было. Он так думал. У них были такие отношения: Аластору нужна была его боль, его страдания, и Энджел давал ему это, получая взамен свое удовлетворение. В этот раз вместо поцелуев Даст сперва нахмурился, а после этого встряхнул головой, продолжил хвататься за пиджак Аластора. — Папочка, — начал он. Радио Демон обернулся пару раз на всякий случай. — А не может ли папочка подкинуть мне деньжат. Аластор вспомнил второй день после их знакомства, когда Даст спиздил у него часы. Но Демон не обиделся — потом отхлестал его за это несколько раз. — Зачем? — логично спросил Аластор. Ох, не нравилось ему происходящее с Энджелом. У Радио Демона везде были уши, но оказалось, что он и без них отлично справлялся, потому что в последнее время Энджел совсем расслабился. Возможно, ему последние мозги вытрахали или всему виной бесконтрольная зависимость от веществ, но с осторожностью у Даста стало совсем худо, словно он делал это специально. Аластор был достаточно самовлюблён, чтобы принять происходящее на свой счёт, но также понимал, что Энджел не совсем уж ёбнутый, чтобы так подставляться лишь из-за него. — А зачем людям деньги? — он едва ли не мурлыкал, гладил его грудь, словно это могло сработать, смотрел так сладко. Его действия не вызвали ничего, кроме лишних вопросов. — Меня не интересуют какие-то люди, — Аластор накрыл его ладони своими, мягко сжал, отводя в сторону. Даст никогда не просил у него деньги, но знал, что у Аластора они есть. Радио Демон не привык разбрасываться этой информацией, понимая, что наличие небольшого состояния у него — само собой разумеющееся. Энджел любил секс, наркотики и деньги, поэтому и пошел работать в порноиндустрию, однако, в последнее время он реже снимался, появляясь, скорее, как икона, некогда имевшая огромный успех. В общем, старый он стал, а зрителю всегда нужна была свежая кровь, новые лица и попки. Но он заботился о репутации, поэтому был осторожен, даже когда сосал за деньги. И он мог легко выпросить немного у Аластора, только почему-то не делал этого, ограничиваясь еблей. Аластор знал, что Даст опять блядует, но тот не признавался. Он устал гадать: взял парня за горло, пнул дверь в ближайший свободный номер, затаскивая его, заперся. В коридоре кто-то шуршал, поэтому Энджел мог молчать, но он не открыл рот и тогда, когда они остались вдвоём. Даст продолжал молча улыбаться через силу. — Я слышал, как ты сосал таксисту, — спокойно сказал Аластор. — Ты следил за мной? — истерично спросил Даст, ударил по держащей его руке и сделал большой шаг назад. — Нет, это вы хреново прятались. Аластор щёлкнул пальцами, и в тот же момент засвистел, запуская какую-то аудиозапись. Мужик звал Даста по имени, пока тот хлюпал его членом во рту. — Какой ты мерзкий! Мы же были в машине! — не успокаивался Энджел, мгновенно покраснел. — Возле отеля…  — Вечером! — Угадай, кто потом увез меня отсюда, — улыбнулся Аластор. Даст захрипел. Стыд был ему к лицу, украсил его щеки и шею, а выражение лица сделалось живым, как несколько недель назад. Тогда он не прятался, не сосал безразборно хуи таксистам за пару смятых бумажек, а нахально приставал ко всем. Он не приходил домой уставший и пропитанный спермой, как грязная губка. Но Аластор также не знал, каким Даст был до его появления в отеле. Аластор надавил на его надуто выпирающую нижнюю губу большим пальцем, погладил, но внутрь не нырнул. Даст сделал ещё один шаг назад, только упёрся спиной в дверь. — Мне нужны деньги, — признался Энджел. Он вытянул руки, чтобы Радио Демон не становился совсем уж близко. — Я немного накосячил… Ну, убил, кого не надо… Сорвал сделку. Аластор в голос рассмеялся. Какая прелесть. Даст лишь фыркнул, но руки не опустил, словно боялся, что ему что-то сделают. Аластор мог связать его за мгновение, мог раздавить его меньше чем за секунду, но смотрел в его смущённое лицо. Энджел отвёл взгляд, но Радио Демон заставил его смотреть на себя, развернув лицо, когда взял его за подбородок тремя длинными пальцами. Он даже не представлял, в какой именно ситуации этот пушистый парнишка завалил «кого-то, кого не следует», но мысль о том, что Даст в принципе на такое способен, радовала. Сразу представилось, как по светлой шерстке течет чужая кровь, как кровожадная улыбка на лице Даста сменяется яростным хохотом. Аластор на секунду задумался, что вообще-то можно и нанять паучка для особенно сложных дел, где может помочь его репутация и жопа, но он сразу одумался, поняв, что тогда будет ещё больше проблем. Аластор любил тяжёлые ситуации — они хоть как-то развлекали, но вытаскивать эту жопу из дерьма на постоянной основе как-то не хотелось. Сейчас, вроде как, он был вынужден что-то сделать. Даст продолжал молчать. Аластор, наверное, страшно улыбался, потому что парнишка боялся лишний раз дернуться. — Кому ты там должен? — выдохнул Аластор, моргнув пару раз. — Нет! Слышишь, нет! Я лучше буду должен… Просто дай мне денег, а я…— Даст нехило испугался. — Отсосешь? — хохотнул Аластор, аккуратно отвёл его руки в стороны. А Дасту больше и нечего было предложить, ведь иначе ассортимент его услуг был бы куда шире. Однако, Энджел отрицательно мотнул головой. Интересненько. — У тебя ж не встанет, — грустно заметил он. — Опять. У тебя никогда не встаёт, если я не истекаю кровью или не рыдаю. Подзаебало немного, знаешь ли. Единственное, к чему он мог быть близок, это телевизионщики и наркомафия. С первыми у Аластора никогда не было проблем, а со вторым он дел не имел, но Энджел был как раз между ними, существуя в порнобизнесе. Валентино проворачивал дела с наркотиками, и Даст мог помогать ему, участвовать как посредник. С его милой мордашкой впору соблазнять сумасшедших дилеров или наркобаронов. Хотя Аластор вряд ли бы отправил его на дело с его-то легкомысленностью. Даст не хотел, чтобы Аластор вмешивался лично, но просил деньги. Демону было не жалко, однако, он предпочитал выслушать всю историю со всеми подробностями. Если Даст завалил кого-то сильного, то он мог и Аластору дать отпор, только не делал этого, с удовольствием прогибаясь. Аластор облизнулся — во рту сразу пересохло от лёгкого возбуждения. Он посмотрел Дасту в глаза, читая испуг и немного тоски. Демон погладил его по щеке, заставляя смотреть на себя. — Вэл меня убьет, если узнает, что я пропизделся, — почти шепотом сказал Энджел. — Я все решу, — кивнул Аластор, продолжая ласкать его. Он гладил его, скользнул за ухо, на что Даст легонько вздрогнул. — Ваши разборки, конечно, здорово, но это может помешать развитию Отеля. — О, не пизди, что делаешь это из-за Отеля, — Даст злобно зашипел и скинул его руку, но по-прежнему не ушел. Он отвернулся, но не пытался убежать от давления: Радио Демон был так близко, почти дышал ему в макушку, зажав к двери. — А я не вру. Это может испортить репутацию этого светлого заведения, — хохотнул Аластор. Правда не врал: Отель все ещё не заполнился безумными демонами, которые хотят измениться к лучшему, а для полноты картины нужны были забитые номера и пара десятков постояльцев, ведь иначе затея точно могла прогореть. Аластор вписался в эту авантюру не для того, чтобы их едва ли не главный козырь все и похерил. Но у Аластора были и другие причины, которые он трактовал по-своему. — Перестань так тупо палиться, — напомнил Радио Демон. Даст давно не выходил из Отеля, поэтому пах собой и чем-то сладким. Аластор чувствовал жар его тела и легкую дрожь от того, как Демон шумно дышал у его уха. Было так тихо, что он сам себя слышал. Энджел не лез к нему в штаны, но и благодарностями не осыпал. Аластор мог просто дать ему денег, чтобы тот успокоился и вернулся в прежние темпы, но это было слишком просто. Даст оставался ему должен, выучил урок. Конечно, он мог сунуться в новые проблемы и после, найти полный пиздец хоть прямо сейчас, но что-то он из этого вынесет. Аластор реально не хотел вытаскивать его из дерьма постоянно, но ему нравилась эта смиренность, эта вынужденная покорность. Даст склонил голову, молчал ровно до тех пор, пока Аластор не коснулся его плеч, мягко ведя ладонями вниз. — Вэл и так думает, что мы ебемся, — вспомнил Даст. — Тебя это так волнует? — низко спросил Аластор. Он продолжал трогать его, смотрел сверху вниз. — Так неправда же. — Энджел уныло скривился, мотая головой. — Да и он больше не даст мне работу, если узнает, что я скосячил больше, чем он думает. Если не убьёт за то, что я признался тебе. Аластор так не вовремя вспомнил, что Энджел умер раньше него. Аластор глупо не успел его убить. Он тихо рассмеялся, провел руками вверх, сжимая пальцы на шее парня и тут же отпуская. Даст был мягкий, пах волшебно. Они так давно не общались, что Радио Демон как-то резво завелся. Он с трудом признался себе, что скучал по этой мягкой шерстке и лихому взгляду, по тупым шуткам и возможности наблюдать его боль. Ему это не нравилось. Ему казалось, что он становится слабым. Даст всё-таки посмотрел на него, и Аластор не знал, хотел он ударить Энджела или себя. Он вспоминал Нью-Йорк и немного Новый Орлеан, вспоминал свои первые жертвы, скучные эфиры, на которые хотелось притащить одного молодого, вечно пьяного итальянца. Аластор отпустил его в тот же момент, когда душа подскочила внутри, ударяясь обо что-то. Он нехотя полез в карман и достал карту, протянул её Дасту. — Ох, папочка… — удивился тот. Сразу заалел, улыбаясь. — Я же все потрачу! — Она с лимитом. — А если мне не хватит? — Тогда тебе сам Люцифер не поможет. Даст мелодично рассмеялся, чмокнул его в щеку. Он был такой счастливый, что руки сами тянулись к его шее, на которой Демон так здорово мог сжать зубы, перегрызая артерию — раз и всё. Он не привык кого-то радовать, решил, что обязательно возьмёт своё. Потом. Иногда стоило угоститься пряником, чтобы острее прочувствовать кнут. Боль Даста сменила оттенок на фоне радости. Аластор смотрел на его сияющие глаза, думая, что может взять за это, но в голове было пусто. Он мог избить парня, мог выебать кулаком, но все стало каким-то совсем бессмысленным. Возможно, стоило забрать карту и реально вмешаться, но и это потеряло смысл. Энджел пах клубникой, как его любимый ликер в одном из баров Нью-Йорка. Аластор всегда подолгу смотрел на его влажные от ликера губы, думая, что они, должно быть, прекрасны на вкус.