Стань моей дойной коровкой

Сегодня начиналась первая стадия эксперимента. А точнее, просто полноценная и бесперебойная кормежка с целью отяжелить участника как можно быстрее. С утра Нильса встретил завтрак из трёх блюд, учитывая то, что он предпочитал ничего не есть после пробуждения. — Завтрак состоит из двух тысяч калорий. Не смотри на меня так. В шейк я добавил протеина, а стейк был приготовлен в сковородке, полной масла. Ешь. Нильс, не голодный с самого начала, смог осилить стейк и хлопья. В его животе уже подозрительно бурчало, показывая, что он и так довольно сыт. Парень выдохнул и залил в себя оставшийся шейк, буквально закупоривший его пищевод так, что казалось, что в организме больше нет места ни для чего другого. Брюшная полость напряглась. — Слааавно, — протянул Савос, зайдя за спинку стула и кладя руки на полный животик парня. — Пока мало заметно, но уже сегодня вечером мы определенно увидим результат. Сладкий, иди полежи, я пока поработаю. Приду через пару часов, а ты пока переваривай. Учёный отправился в лабораторию, а Нильс, осоловевший от такого приема пищи, завалился с телефоном на кровать. Живот, хоть и был набит, пока ничем не отличался от обычных размеров, разве что было непривычное напряжение в мышцах после переедания. Ничего, это пройдёт. Через два часа Савос заглянул к нему с большой банкой чего-то сладкого. Вручив ее, он сразу же ушёл, а Нильс на удивление легко осилил все до последней ложки, уговорив под фильм, который смотрел. Пока парня ничего не беспокоило, ведь он почти не двигался, находясь в одном и том же положении. Когда наступило время обеда, оказалось, что труды уже оставили свои плоды: Нильс чувствовал себя немного скованно, передвигаясь так, чтобы не задевать живот. Сейчас ему нужно было употребить рекордное для себя количество пищи: на этот раз она была менее калорийная, но объемная. Савос объяснил, что это позволит желудку растянуться, чтобы вмещать в себя ещё больше еды. В меню также был литр уже знакомого протеинового напитка: он и сытный, и объемный. Помимо него паста, мясной пирог и закуски. Нильсу потребовался час, чтобы закончить со своей едой. После каждого куска он чувствовал, как распирает изнутри его желудок. Он давил на рёбра, к концу просто невыносимо. С последним глотком парень откинулся на спинку стула, с удивлением почувствовав, как стал выпирать его живот: резинка штанов натянулась, пускай несильно, но всё-таки. Теперь по округлому «барабанчику» было заметно, что он плотно поел. — Я вижу, как ты отлично справляешься, — сам Савос, ограничившийся бутербродом, уже трогал новое приобретение парня. — Не могу дождаться, когда он станет совсем большим. Ты молодец, малыш. Учёный положил руку под низ живота, оценивая промежуточные результаты, мельком проводя по члену и дальше касаясь сосков. На них у него тоже были планы, которые он пока не раскрывал. Савос накрыл их пальцами и слегка потёр, вызвав тихий стон у Нильса. — Я не могу сейчас, Сав. Я хочу тебя, но, милый, меня иначе вырвет. — Не беспокойся. Иди поспи. Первые дни всегда самые трудные. Нильс дошёл до комнаты и грузно опустился на кровать. Он был как будто под наркотой. Дурило, тянуло во все стороны одновременно, и безумно хотелось прилечь, что тот и сделал. Он завалился на бок, поскольку боялся давить на переваривающуюся еду. Пузо ощущалось лишней подушкой между ним и матрасом. Нильс успел подумать, что ужин, наверное, он уже не вместит, и провалился в сон. Однако к вечеру оказалось, что сильный дискомфорт пропал, оставив легкое чувство переедания и все тот же бугорок спереди. Савос ликовал. Он не преминул ещё раз подержаться за него, после чего усадил любовника за стол и вынес целый поднос, наполненный разномастной снедью, исключительно жареное или мучное. Было ясно: за ночь организму Нильса надо было запасти максимум жира и перестроиться на новый режим питания, поэтому загрузиться стоило основательно. Парень начал с лазаньи: под ней на тарелке скопилась лужица масла, в которую Савос указал макать каждый кусок блюда. После неё настала очередь котлет, которые дались уже с большим трудом. Под конец биолог начал кормить Нильса самостоятельно, бормоча ласковые слова и оглаживая растущее под футболкой пузико. Кожа натянулась и глухо резонировала звуки. Переедание было заметно невооруженным глазом: он сидел немного расставив ноги, сложив руки как будто под кругленьким мячиком под одеждой. Встав со стула, Нильс понял, что его перевешивает, и посмотрел в зеркало. Те же стройные ножки, острые скулы и подбородочек, но вот живот… Он выпирал на ладонь от его изначального состояния, касаясь футболки, которая до этого свободно висела. Рассматривая себя, он осторожно погладил себя по выпятившемуся месту: странно, но ему нравилось. В нем, обычном симпатичном подростке, появилась изюминка. Да ещё какая! Скоро он будет разительно отличаться от остальных. Внешне. Внутренне он уже давно только с Савосом: тот стал его кумиром, идеалом и партнером уже давно и бесповоротно, и теперь он для него — вселенная. Биолог, наблюдая за своим подопытным, улыбался. Скоро к животику прибавятся бочка, трясущаяся попка и толстая шейка с двойным, а то и тройным подбородочком. Ляжки будут тереться друг о друга при ходьбе, а грудь… Савос, придерживая за бёдра Нильса, начал целовать его затылок, переходя на шею и костлявое плечо. Тот почувствовал, как в ягодицы ему упирается твердый член, требующий жаркой дырочки. Он наклонился и аккуратно оперся о зеркало: теперь ему было видно, как его мужчина, не раздеваясь, а лишь расстегнув ширинку, водит головкой около входа, дразня его, разрабатывая одновременно пальцами. Он отлично видел своё хорошенькое личико и похотливо расставленные ноги, но собственный орган прикрывало новое пузико, отвисшее вниз как у беременной скотинки. Захотелось приподнять его, придержать, что тут же сделали чужие руки: Савос был явно одержим этим, потому что его пальцы теперь были повсюду. Одни ласкали колечко мышц ануса, другие гладили и тёрли полное брюшко, приподнимая его, взвешивая в ладони и вновь делая круговые движения. Наконец, он вошёл в Нильса, который вскрикнул и запустил руку вниз, к своему члену, надрачивая его в темп любовника. Предплечьем он чувствовал, как дергается набитый живот, который приходилось огибать, чтобы достать до гениталий. От осознания такого своего положения он простонал и кончил, забрызгав пол и белье. Ещё несколько минут потребовалось Савосу, и после он тяжело осел на стул. — Я все уберу. Иди в душ и спать — сексом на полный желудок заниматься вредно вообще-то, но я не удержался, — учёный хмыкнул. — У нас впереди плотный график. Иди выспись. До завтра.