***
Младший же не чувствует меры, когда выпивает уже половину бара, совершенно не замечая «разрывающийся» от звонков телефон. Всё бы ничего, но среди них были и звонки от Юнги. Благо, что Гук именно сейчас засел в своей квартире, явно не думая, что кто-то может приехать. По крайней мере, не думал, пока не услышал громкий стук в дверь, на ментальном уровне зная, кто за ней. — Юнги-хён… Уходи. — пьяно, но достаточно громко говорит Чонгук, отставляя пустую бутылку в сторону и откидываясь на спинку дивана, прикрыв глаза. Младший прекрасно знал, что Мин не уйдёт, пока не отчитает глупого друга. Именно поэтому Чон поднимается с дивана под сопровождение громких и непрерывных стуков и проходит к двери, иногда опираясь о стены и мебель руками. Перед глазами всё плыло, но через пару минут неудачных попыток дверь всё же открыли. Старший очень сильно волновался о Гуке, поэтому осмотр причины волнений был самым первым. Чонгук ожидал всё: от подзатыльника, до нотаций; но действия Юна заметно его удивили. — Чонгук… Ты на ногах еле стоишь. — единственное, что говорит Мин, проходя в квартиру и закрывая за собой дверь. — Что произошло? Зачем так напился? Чон молча разворачивается и хочет пройти обратно, но едва удерживается на ногах, вовремя схватившись за комод. Юнги на автомате подхватывает друга, перекидывая его руку через собственное плечо, и удачно доводит до дивана, благо, тот находился не очень далеко. Младший был гораздо крупнее Юна из-за постоянных физических нагрузок, поэтому пришлось приложить достаточно усилий. — Хён, а что делать, если запутался? — внезапно выдаёт Чонгук, скользя взглядом по пустым бутылкам на кофейном столике. — Я ведь не старался обмануть… Уже хотел сказать всё… А оно вон как. Зачем нужна ложь, Юнги? Мин поджимает искусанные губы, внимательно слушая каждое слово Чона. — Не вся ложь является плохой, Чонгук. Кто-то лжёт, чтобы не показаться слабым. Да, это глупо, ведь ничего хорошего от этого не случается, но всё же. Кто-то же лжёт, чтобы не обрекать своих родных на что-то не очень хорошее. Ну а есть те, кто пытается ложью скрыть плохие моменты жизни, показывая себя в другом свете. — размеренно объясняет Юнги, ни на секунду не повышая голос. — Увы, но не каждый может открыться в первые секунды, рассказать обо всём. Кто-то соврал тебе? Гук не отнекивается, а аккуратно кивает, подтверждая предположение Юна. — Понятно. Более, чем уверен, что это тот самый дружок Хо. — с какой-то разочарованной мимикой заключает Мин, вставая с дивана, и начинает сгребать звенящие бутылки, или же «следы огорчения». — Так и знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. — Юнги. Давай без этого, ладно? Я ничуть не жалею, что погонял в ту ночь. Да, я не видел лица, но это не важно. Он доверился мне, понимаешь? Доверил свою жизнь, сиганув со своего байка на мой… на ахренительной скорости. Да ты бы даже не согласился погонять со мной на той трассе! А он согласился. — Ага, зато свой голос и внешку скрыл. Ты такой наивный, Чонгук. Чон поднимает пьяный, но довольно злой взгляд на старшего. В комнате повисает тишина, из-за чего Юн обращает внимание на Гука, понимая, что сболтнул лишнего, и явно разозлил друга. — То есть… Ты хочешь сказать, что я всё ещё ребёнок? — играя желваками, внезапно заговорил Чонгук. — Подожди, Чонгук… Это не то, что я хотел сказать. — осознавая, что натворил, пытается разрулить ситуацию Юнги, но всё выходит из-под контроля, когда младший поднимается с дивана и хватает недалеко стоящую пустую бутылку за горлышко. — Чонгук! — Я уже не ребёнок! Прекрати говорить, что я наивный, непредусмотрительный, что меня обманули! Меня невозможно обмануть, блять! — срывается на крик Чонгук, указывая на старшего бутылкой. — Я смирился, когда ты называл меня малолетним идиотом несколько лет назад, ведь то была правда. Но сейчас… даже не думай об этом! — Я просто забочусь, Чонгук, не принимай мои слова так близко к сердцу. Ты, буквально, стал мне младшим братом, 3 года уже прошло. — Хотя… может, ты и прав, что я тупой придурок, которого легко развести. — с усмешкой заключает Гук, сильно отбрасывая бутылку в сторону, что та разбивается о стену. — Но я не так прост, всё о нём разузнал, нарыл компромат на одного мудилу, помог почти со всеми проблемами… Может, я поторопился? — Разузнал? Ты же знал только имя и то, как выглядят его руки. — непонимающе собирает в голове, будто пазл, информацию Мин, замечая явные несостыковки. — Неужели ты следил за ним? — Следил? — Чон выгибает бровь, через пару минут разразившись смехом. — Ты серьёзно? — Откуда мне знать, решишь ли ты следить за ним или нет?! — Значит, ты плохо меня знаешь, хён. — успокоившись отвечает Гук, указав Мину в сторону двери. — Думаю, тебе пора идти. — Я не уйду, пока не буду уверен, что тебе больше нечего пить. — ставит младшего перед фактом Юн, унося оставшиеся бутылки на кухню. Чонгук откидывается на диван, прикрывая глаза, голова начинает жутко болеть, а конечности становятся ватными. Отговаривать старшего было бесполезно. Чона тянет в сон, а он и рад, лишь бы забыть всё, что произошло за ближайший месяц. Но всё идёт наперекосяк, когда перед глазами Гука появляется Тэхён, тот самый красивый парень, давно снившийся юноше. Но сейчас Ким не улыбается, а утирает слёзы, сидя в какой-то тёмной комнате. Младшему больно от того, что рисует его воображение. Вновь появляется напоминание, что Чонгук нарушил всё, что мог, но при этом его даже не наказали. Это всё кажется странным, но в последний момент Чон погружается в темноту.***
Тэхён округляет глаза, когда вновь видит перед собой Су, тот ехидно лыбится, заметив ужасное состояние Кима уже давно. Благо, что все доказательства Тэ успешно спрятал. — ТэТэ-э. — мерзко тянет Куй, подходя поближе. — Что же тебя так расстроило, малыш? — Пошёл нахуй… — хмыкает Ким, с явным недоверием следя за каждым движением парня перед собой. Су даже с места не двигается, осматривает всего Тэхёна, замечает весь болезненный вид, и довольно улыбается, приподнимая лицо Тэ за подбородок. — Ты так страдаешь, как раньше, помнишь? — начинает свой рассказ Су Куй. — Помнишь мой первый корпоратив? Когда я в первый раз солгал тебе, что был на пьянке? Да, я тогда ебался с каким-то пареньком весь день… — И к чему мне твои оправдания сейчас сдались? Да, может быть, тогда бы я и расплакался, спрашивал, почему ты так поступил, но сейчас… Мне плевать, Су, я ничего к тебе не чувствую, ты мне не нужен. — Не нужен? Разве тебе не одиноко в этом большом доме? Разве ты не вспоминаешь наши отношения? — Нет, я никогда не вспоминаю ужасы, а тебя и подавну. Куй выгибает бровь, поджимая челюсть, а после внезапно ударяет Киму смачную пощёчину. — Мудак… — единственное, что шепчет Тэ, жмурясь от жгучей боли, приложив к горящей щеке холодную ладонью. — Может, мне напомнить тебе их? Раз уж ты не хочешь вспоминать всё самостоятельно? — Только попробуй меня тронуть, от тебя ничего не останется. — Не смотря на слабость, ты всё такой же «колючий». Но это ненадолго. Единственное, что боялся Тэхён, находясь в настолько ужасном состоянии, что не может даже дать отпор, так это прихода Су. Увы, но всё было сейчас против Кима.