He Works Hard for the Money

      — Я заставлю тебя кончить меньше, чем за пять минут.       21:47.       Мозг Чуи, казалось, со скрипом остановился. Он собирался сделать что?       Ему так много хотелось сказать: что Дазай урод, что он вообще не хотел, чтобы тот прикасался к нему, тем более так. Или что он жалеет, что вообще пришёл сегодня, что хочет уехать, а ещё лучше, больше никогда не видеть эту рожу.       Только вот Чуя не сказал ничего из этого.       У него никогда не было простой жизни, Чуя мог признать: он никогда не выбирал предсказуемую траекторию. Если бы кто-то остановил его год назад и сказал, что именно здесь он будет в этот момент... Чуя почти фыркнул при мысли о том, что сказала бы его семнадцатилетняя версия. Тот Чуя, который жил в Токио со своими родителями, которому никогда не приходилось беспокоиться о деньгах, сахарных папочках или любопытных соседях...       Его губы начали шевелиться, но только потому, что они снова были прижаты к губам Дазая. Он издал тихий горловой звук, когда тот вновь прижался к нему. Чуя мог бы сопротивляться, и, наверное, должен был, но не стал: опроверг всё, что сказал в тот вечер, подразумевая обратное, ибо его руки забрались в волосы Дазая, а бёдра раздвинулись под настойчивым давлением чужих коленей.       Внезапное трение Дазая о кожаную тюрьму штанов стало пыткой. Чуя судорожно выдохнул, и мужчина воспользовался возможностью, чтобы скользнуть языком внутрь, проходясь по каждому уголку рта Чуи, заставляя его прижаться ближе. Твёрдое колено Дазая заставило Чую вжаться в него бёдрами, томный вздох сорвался с его губ, и он потянулся за большим.       К полному смущению Чуи, Дазай подчинился, погрузив пальцы под красную кожу и потянул, стягивая штаны через изгиб зада Чуи, остановившись на середине бедра. Внезапно Чуя остро осознал, что стоит посреди, вашу мать, подземной парковки. Он напрягся, одна рука потянулась вниз, чтобы натянуть штаны обратно и сказать Дазаю, что это была ужасная идея, и он идёт домой...       Но затем длинные, грубые пальцы обхватили его длину, подушечка большого пальца Дазая надавила на щель, собирая капли предэякулята и размазывая их вниз по члену.       — Блять! — прошипел Чуя, его голова откинулась назад так сильно, что ударилась о борт машины, боль добела раскалилась в затылке, но ему было всё равно.       Ему было плевать на всё, кроме руки Дазая, обхватившей его член. Чуя толкался бёдрами вверх, пытаясь получить хоть какое-то необходимое трение, пытаясь заменить медленные поглаживания, которыми его дразнили.       Чуя повернул голову в сторону, тяжело дыша, уперевшись в окно машины щекой. Он видел тусклый свет часов Дазая, где кулак того упирался в раму машины над его головой.       21:48.       — М-мф!.. — Чуя начал протестующе мычать, когда Дазай отстранился назад, оставив его губы распухшими, чувствительными и холодными, но эти длинные, почти паучьи пальцы впились в рот прежде, чем он смог произнести что-то ещё.       Голубые глаза в шоке уставились в глаза напротив, когда Дазай прижал указательный и средний пальцы к языку Чуи.       Пальцы имели металлический, почти солёный привкус, не слишком отличающийся от крови. Они были шершавыми напротив чувствительной плоти во рту Чуи, и внезапно он осознал каждую мозоль, шрам и рану на чужих пальцах. Это были руки человека, привыкшего обращаться с оружием. Когда они были так близко, Чуя уловил запах пороха, и не мог не задаться вопросом: не отсюда ли исходил вкус металла?       Чувство опасности стало ещё более ощутимым теперь, когда национально известный преступник был так близко к телу Чуи. Но он даже не мог сосредоточиться на этом — всё, о чем мог думать, было в первую очередь то, зачем Дазай делает это.       — Т-ты же не собираешься трахнуть меня на парковке, ублюдок... — прошипел Чуя Дазаю, как только тот вынул пальцы из его рта, отказываясь смущаться ниточкой слюны, которая связала их на мгновение. — Ты рехнулся.       — Может быть, — согласился Дазай, улыбаясь с привычной непринуждённостью, отчего Чуе захотелось врезать ему по зубам. — Но я никогда не лишу тебя девственности в подобном месте. Хочу, чтобы всё было идеально, когда мой член впервые окажется в тебе.       Когда Дазай так делал, у Чуи внутри всё переворачивалось, это раздражало его. Какого хрена босс мафии говорит как грёбаная порнозвезда? От этого Чуя становился ещё твёрже.       — Но, — глаза Дазая сверкнули, заставляя Чую вздрогнуть, он почувствовал, что дрожит, — пари есть пари.       21:49.       Кончик пальца Дазая прижимался к его проходу, массируя сморщенную, чувствительную плоть так, что у Чуи упала челюсть. Рука на члене Чуи никогда не останавливалась, но теперь каждая фибра его тела была сосредоточена на ощущении влажного пальца Дазая, скользящего по проходу, дразня рыжего. На мгновение Чуя почти убедился, что Дазай действительно делает именно это, дразнит, он никогда не зайдёт дальше—       Резкий толчок, и палец скользнул внутрь по первую фалангу.       — Господи!.. — вскрикнул Чуя, наклоняясь вперёд в другую руку Дазая.       Всё тело Чуи, казалось, сжалось от этого вторжения, хотя оно было таким незначительным. Не то чтобы Чуя никогда так не делал — он развлекался с собой до этого. До уровня "профессионалов" из интернета, конечно, далеко, он в любом случае считал, что это всё постанова и в принципе нереально. Нет, это не значит, что всё было прям плохо. Он не стал бы засовывать пальцы в свою задницу несколько раз, если бы ему не нравилось. Просто не было настолько сногсшибательно.       Но прямо сейчас, стискивая зубы и шипя, когда всё его тело содрогалось вокруг указательного пальца Дазая, было едва ли не хуже из-за того, что Чуя не мог расслабиться и сжимался всё сильнее. Затем, когда Дазай жёстко провёл своим большим пальцем по проходу, отчего Чую выгнуло, палец вошёл по вторую фалангу, и это было почти больно.       — Я... — Чуя изо всех сил пытался отдышаться, размахивая руками, пока они не прижались к груди Дазая. — Я не... — он уже собирался оттолкнуть его, когда тот палец нажал внутри так... Чуя раньше никогда не попадал в это место.       21:50.       Сказать, что Чуя застонал, — было бы преуменьшением.       — Мне остановиться, Чуя? — одного звука этого голоса было достаточно, чтобы Чуя покрылся мурашками. Он чувствовал, как на лбу и затылке у него выступили капельки пота — всё тело горело, и он должен был ответить Дазаю прямо сейчас?       — Нет... — пробормотал он сквозь зубы, потому что Дазай уже довёл до такого состояния, что не хотелось вдобавок ко всему остальному начать хныкать, как маленькая девочка. — Не... не останавливайся.       — Хм-м... — промурлыкал Дазай, будто бы он глубоко погрузился и в раздумья, и в Чую. — Тогда тебе придётся расслабиться.       Он ещё раз ради эксперимента пошевелил пальцем, отчего Чуя снова замычал от удовольствия.       — Разве ты не хочешь попробовать для меня, Чуя?       Чуя снова захотел ударить его или сказать, чтобы тот завершил своё тупое пари, прежде чем Чуя убьёт его. Но затем прикосновение Дазая изменилось — свободная рука оказалась под челюстью Чуи, приподняв его лицо, чтобы заглянуть в глаза, и всё, что смог сделать Чуя, — судорожно выдохнуть.       — Невероятно, — вздохнул Дазай, его палец снова вцепился в Чую так, что тот чуть не подпрыгнул, а руки взлетели вверх, крепко сжимая плечи напротив.       У Дазая было такое выражение лица, что обратить взор прочь просто невозможно. Чуя чувствовал себя пойманным в ловушку под таким пристальным взглядом. Как бы судорожно он ни дышал, воздуха не хватало.       — Ч-что? — Чуя так чертовски устал заикаться, но было невозможно остановиться, когда палец Дазая делал это.       — Ну, — Чуя не мог не заметить, что Дазай улыбался как-то криво, что-то между возбуждением и горечью, это было странно. — Ты — нужная вещь в нужное время.       Брови Чуи взлетели, он попытался оторвать голову от машины, чтобы получше рассмотреть выражение лица Дазая.       — Что это зна... Блять!       Дазай добавил ещё один палец.       21:51.       Чуя извивался. Облокачивался назад при каждом движении чужих пальцев, губы были разомкнуты, а грудь поднималась и опускалась с резкими вздохами и стонами. Он не возражал, когда свободная рука Дазая опустилась вниз, чтобы завести ноги Чуи вокруг своих бёдер. Тот нетерпеливо двинулся на помощь, практически скуля, когда его сверхчувствительный член начал тереться о шёлк рубашки Дазая каждый раз, когда он ёрзал под пальцами.       Они размыкались внутри ножницами, растягивая проход так, что он начинал гореть, но не от боли, как раньше. Раздвинув ноги Чуи, пальцы стали погружаться глубже, задевая ту точку и задерживаясь, прежде чем повторить движение снова, разрабатывая Чую в медленном ритме. Бёдра Чуи дрожали, заставлял его бессмысленно лепетать, умолять.       Губы Дазая прижались к подбородку напротив, посасывая до тех пор, пока Чуя не понял, что на утро там будет синяк, а затем Дазай прошептал в кожу так, что это можно было бы сравнить с ёбаным благословением:       — Давай, Чуя.       И в тот же миг его зрение будто застелила белая пелена.       21:52.       Чуя дрожал во время оргазма, чувствуя, как каждая капля ощущений его тела концентрируется в члене, пачкая дизайнерскую рубашку Дазая, мышцы плотно сжимались вокруг пальцев. Они не прекращали двигаться внутри него, пока Чуя не начал скулить и перевозбуждаться. Только тогда пальцы вышли, оставив Чую слегка содрогаться от внутренней пустоты. Внезапно он полностью оказался в объятиях Дазая, смутно понимая, что тот обратно натягивает красные штаны. Если бы он не держал почти весь вес тела своего спутника, Чуя бы определённо споткнулся на обратном пути вокруг машины.       Он отлично осознавал странную заботу прикосновения Дазая, когда тот откинул волосы Чуи со лба после того, как пристегнул его, но Чуя не осмелился прокомментировать это. К счастью и для Дазая, который казался совершенно самодовольным, когда сел за руль. Он снова завёл двигатель, с лёгкостью выезжая с парковки, пока рыжий изо всех сил пытался снова найти точку опоры.       — Должен сказать, не думаю, что я когда-либо был так польщён, — Чуя оглянулся и даже не попытался сдержать рык, когда увидел, как босс мафии ухмыляется от уха до уха.       — И что это должно значить?       — Ты говорил, что не сможешь заняться этим с тем, кто тебе не нравится, — Дазай напевал прямо-таки бодро, словно он был старшеклассницей, которой недавно в любви признались, а не взрослым мужиком, который только что трахнул его пальцами на парковке.       — Может я просто распутнее, чем думал, — Чуя пожал плечами. Он, вероятно, смог бы изобразить отчуждённый взгляд, если бы его лицо не было тёмно-бордовым.       — Знаешь, ты слишком молод, чтобы вести такую пуританскую сексуальную политику.       — А ты слишком стар, чтобы трахаться с кем-то в подобных местах, — оправдываясь проворчал Чуя, не обращая внимания на тепло в груди, когда Дазай откинул голову и рассмеялся.       — Это невозможно перерасти, чиби, поверь мне, — Чуя хотел ещё поспорить, но из-за недавней разрядки его веки потяжелели, а ноги походили на желе. Он расслабился на мягком кожаном сиденье, закрыв глаза. Дазай, казалось, не возражал — если что, то просто тихо включит радио и даст молодому человеку поспать.       Чуя проснулся позже, когда его слегка потрясли по плечу, глаза распахнулись и сфокусировались на здании.       — Напиши мне своё расписание утром, — пальцы Дазая на мгновение погладили волосы Чуи, и тот не потрудился ответить ничего, кроме сонного утвердительного мычания. — В следующий раз я пришлю за тобой машину.       Как правило, Чуя потратил бы время и энергию, чтобы придумать какой-нибудь дерзкий ответ. Возможно, даже попытался бы угрожать или заявить, что не хочет больше видеть Дазая. Но они уже зашли слишком далеко.       — М-гу... — пробормотал он, заставляя себя отстегнуться и открыть дверь, используя всю выносливость, которой больше не было в ногах, чтобы вытолкнуться наружу. Видимо, вечером был дождь — улицы были усеяны лужами, новая обувь Чуи слегка шлёпала по ним, когда он шёл.       Он остановился на полпути к двери, повернул голову и увидел, что Дазай всё ещё наблюдает за ним из машины с нечитаемым выражением лица. Чуя знал, что ему лучше подняться наверх и закрыть главу о сегодняшнем дне, пока не сможет переварить всё, что произошло этой ночью, но он должен был спросить.       — Дазай? — улыбка на лице того была чересчур понимающей и слишком привлекательной, показывая резкую ямочку в правом углу рта.       — М-м?       — Что ты имел в виду, — Чуя замолчал, покачиваясь на каблуках и заправляя за уши выбившиеся пряди волос, — когда сказал, что мы будем делать "по-твоему", если ты выиграешь?       И вдруг эта улыбка стала гораздо ближе к ухмылке, Дазай стал похож на кота, что загнал мышь в угол.       — О, Чуя, увидишь.