Крестики-нолики

Антон приезжает к отцовскому дому в пять вечера, и заходит в какой-то магазин, попавшийся на пути, чтобы купить шоколадных конфет. Как-никак, в гости идёт, а не к себе домой. Единственное, на данный момент, место, которое Антон считает своим домом — общежитие. Место, где он смотрит с Оксаной фильмы и по вечерам болтает с Тимуром на совершенно бессмысленные темы. Жмёт на дверной звонок и нервно перетаптывается с ноги на ногу. Дверь открывает Татьяна — нынешняя жена Андрея. — Здравствуйте, — пытается по-человечески улыбнуться Антон, но выходит лишь нервное подобие улыбки. — О, Антон, здравствуй! Проходи, Тёмка сказал, что ты придёшь, — улыбается она и движением ладони зовёт Антона зайти внутрь квартиры. Одна улыбка женщины снимает практически всё напряжение Антона. Он к такому не привык. Не привык, что его встречают вот так. С добротой, с улыбкой на лице. Внешность у неё не яркая, но в память врезается конкретно. Пышные каштановые волосы, длиной чуть ниже плеч, добрые карие глаза и постоянно приподнятые уголки губ. Артём, когда слышит голос брата из прихожей, слезает с кресла в гостиной и бежит к Антону. Он приподнимается на носочках, чтобы обхватить старшего брата за талию и крепко обнять. Антон улыбается и приобнимает брата за плечи. — Тём, иди сюда, дай Антону раздеться, — улыбается Татьяна и зовёт Артёма к себе. Тёмка ослабляет объятия, а потом и вовсе отпускает Антона, отходя к Татьяне. Женщина кладёт ладони на плечи ребёнка и несильно прижимает его к себе. Антон на какое-то время застывает, забывая о том, что нужно снять куртку и ботинки. Стоит и смотрит на Тёмку, который прижимается спиной к Татьяне и радостно улыбается. Артём, сколько Антон его знает, ни одного из взрослых к себе близко не подпускал и не спешил обнимать их, а сейчас стоит довольный в объятиях Татьяны и даже не пытается сбежать. Антон поджимает губы и чувствует, как глаза становятся необычайно влажными. Спешит отвернуться в сторону вешалки и снять куртку, пока никто не увидел его намокших глаз. Внутри у него что-то приятно тает, словно печенье в тёплом молоке. Антон радуется, так сильно радуется за брата, что глупая улыбка расползается по лицу всё шире и шире. Татьяна говорит, что заварит чай, когда Антон отдаёт ей шоколадные конфеты, которые выбирал минут пятнадцать. А Артём хватает своей маленькой ладонью руку брата и ведёт его в зал. — Ого, да ты подготовился, — улыбается Антон, когда видит, что стол, который раньше стоял сложенным у стены, сейчас стоит расправленным. Места за ним раза в два больше, чем за письменным общажным столом. Антон достаёт подготовленные материалы и раскладывает на столе, а Тёмка бегает в ванную, чтобы набрать воды в стакан и промывать в ней кисточки. — Значит, будем снег рисовать? — спрашивает Антон и Тёмка кивает. — Ну хорошо, а в какое время суток? — Днём, — отвечает Артём. — Тогда бери светлые, — улыбается Антон. Он задаёт Тёмке наводящие вопросы и подсказывает, как лучше изобразить какую-либо деталь, а Артём прислушивается и делает так, как объясняет Антон. Сам он берёт кисточку в руки только тогда, когда Артём просит подправить очертания деревьев. В остальное время сидит вполоборота к младшему брату и рассматривает, как старательно он водит кисточкой по листу. Антон с таким интересом наблюдал только за одним человеком. — Ого, какая красота, — Татьяна подходит со спины и касается ладонями плеча Антона и Артёма. Антон удивляется тому, что не вздрагивает. Обычно это происходит инстинктивно, когда кто-то подходит со спины. А сейчас нет. Вероятно, она просто очень вовремя появилась. Тогда, когда Антон подходил к границе собственных мыслей и до глубокой ямы оставался всего один шаг. В таком случае, он даже благодарен, что Татьяна появилась так вовремя. Время на часах подходит к восьми, и Антон начинает собираться уходить в общежитие, думая о том, что уже слишком засиделся. — Постой, Антон, — говорит Татьяна, — давай я тебе с собой еды положу? — предлагает она, а сама уже бежит на кухню. Несмотря на все слова Антона о том, что он не голоден, Татьяне всё же удалось накормить Антона куриной отбивной и картофельным пюре. А сейчас она собралась ещё и с собой еды Антону дать. — Да не стоит, правда, не нужно, — говорит Антон, когда Татьяна вкладывает в его руки пластмассовый контейнер с едой. — Нужно-нужно, — убеждает она. — Спасибо, — говорит Шастун, когда понимает, что, сколько бы ни спорил, победу всё равно одержит Татьяна. — Ты смотри, иди аккуратно, а то там скользко сейчас, — говорит женщина и обнимает Антона напоследок. Глаза у Антона удивлённо округляются, и он не может понять, что происходит, а потом обнимает Татьяну в ответ. — Хорошо, — улыбается Антон. — До свидания. — Пока, Антон, — чуть шире, чем обычно, улыбается Татьяна. — Пока. Антон намёк понимает, но ему всё ещё не по себе. Он не может заставить себя обращаться к ней на «ты». Он выходит из квартиры и быстро перебирает ногами ступеньки, а потом останавливается на лестничном пролёте, чтобы уложить в своей голове всё произошедшее. Антон готов сам себе подзатыльник дать, лишь бы всё встало на свои места. — Антон? — слышит парень и поднимает голову в сторону голоса. — Ты чего тут застыл? — спрашивает Андрей. — Да я вот, в гости приходил, — объясняет Антон. — Ты в общежитие сейчас? — спрашивает Андрей, и Антон кивает в ответ. — Ну пошли, отвезу тебя. — Не нужно, я сам доберусь, — тут же отвечает Антон. Сначала Татьяна, теперь Андрей. И сколько ни спорь, всё равно Антон проиграет. — Да пошли, — улыбается Андрей. — Там скользко сейчас, а у тебя с координацией проблемы, ещё поломаешь себе что-нибудь. — Нет у меня проблем с координацией, — врёт Антон, надув губы, словно маленький ребёнок. Андрей лишь по-доброму усмехается в ответ. Едут они молча, Антон всё ещё пытается уложить события этого вечера в своей голове и при этом не шагнуть в глубокую яму из самых плохих своих мыслей. Андрей не спешит задавать вопросы, видит, что Антон задумался, а потому не хочет его отвлекать. — Она такая добрая, — говорит Антон, рассеивая тишину. — Знаю, — кивает Андрей. На этом диалог и заканчивается, разве что, когда машина останавливается у общежития и Антон начинает выходить, Андрей спрашивает что-то вроде «ты ведь знаешь, что можешь приехать в любое время?», и Антон кивает в ответ. Антон убирает контейнер с едой в холодильник и подходит ближе к Тимуру, касаясь ладонью его плеча. Сабитов сидит за письменным столом в наушниках и с открытым на ноутбуке «вордом». Отвлекать его Антон не хочет, но считает нужным сообщить о своём возвращении, чтобы избежать глупых ситуаций. Одной из таких ситуаций, к слову, была та, что случилась в конце первого курса. Сабитов тогда тоже сидел за письменным столом, но не с «вордом» на ноутбуке, а с какой-то игрой про зомби. Антон вернулся в комнату после учёбы, а, поскольку он тихий, Тимур и не заметил его возвращения. И когда Сабитов закончил игру и обернулся, заметив тёмный силуэт в углу комнаты, испугался так сильно, что упал со стула и, когда поднимался, ударился головой о край столешницы. Было одновременно смешно и травмоопасно. Первые полчаса после возвращения в общежитие Антон тратит на то, чтобы полистать ленту социальной сети, посмотреть на завтрашнее расписание, вспомнить о домашнем задании по финансам и кредиту, а потом старательно забыть о нём.       Оксана Фролова       Антош, а ты сейчас в общаге?

Антон Шастун Ага.

      Оксана Фролова       Мне нужна твоя помощь.

Антон Шастун Окей, сейчас спущусь.

Оксана радуется тому, что объяснять Антону ничего не приходится и он готов помочь уже после фразы «мне нужна помощь». Антон стучит в дверь комнаты, думая, что, вдруг там кто-то из соседок Оксаны переодевается или ещё чего. Хотелось бы избежать неловких ситуаций. — Боже, как хорошо, что ты тут, — говорит Оксана, шумно выдыхая, когда видит Антона на пороге своей комнаты. Шастун улыбается, когда видит Оксану вот такой. Не в официальной рубашке, не в юбке, не с накрученными локонами. А просто домашнюю Оксану, с собранными на затылке волосами и в розовой плюшевой пижаме. — Такая ты хеллоукитишная, — замечает Антон, не переставая улыбаться. — Спасибо, — кивает она. — В общем. Она, — Оксана кивает в сторону своей спящей соседки. — По случаю своего дня рождения напилась так хорошо, что половину водки пролила на библиотечные учебники и тетрадки. И я без понятия, как всё это сушить, — выдаёт Оксана. — Ну, нам нужен фен и салфетки, — говорит Антон. — Пошли лучше в нашу с Тимуром комнату, а то ещё именинницу будить… — тихонько смеётся Антон, а потом осторожно собирает пострадавшие тетради и учебники в стопку. Антон идёт в свою комнату, а Оксана берёт в руки фен, пачку салфеток и идёт следом за Шастуном. Тимур приветствует Оксану широкой улыбкой и одним словом «миленько» касательно пижамы Фроловой. А потом они втроём принимаются сушить тетради и учебники, расположившись на полу и подключив фен к удлинителю. Пока Оксана аккуратно просушивала феном каждую страницу учебника, Антон с Тимуром прокладывали в остальных учебниках и тетрадях между страниц салфетки и молились на то, чтобы конспекты не расплылись, а учебники были в пригодном состоянии для того, чтобы вернуть их в библиотеку. Они и не замечают того, как быстро идёт время и тогда, когда они заканчивают сушить последнюю тетрадь и выключают фен, Тимур говорит, что уже два часа ночи. — Господи прости, — шумно выдыхает Оксана. — Простите, ребят, что вы до сих пор не спите, — виновато проговаривает она. — Да ладно тебе, забавно было, — смеётся Тимур. — Главное, что конспекты не расплылись, — замечает Антон. — Спасибо-спасибо-спасибо, — она обнимает парней и крепко прижимает к себе. Они похлопывают Оксану по спине и улыбаются, словно довольные коты. — А теперь спать, — говорит Фролова, забирая фен и стопку высушенных учебников и тетрадей. Ребята слушаются, по очереди идут умываться, потом переодеваются и залезают под одеяла, пожелав друг другу доброй ночи. — А ты будильник поставил? — вспоминает вдруг Тимур. Глаза у Антона округляются, и он в темноте пытается нащупать свой телефон на столе. Он быстро проверяет, стоит ли будильник, и облегчённо выдыхает. — Поставил. Сам Антон не понимает, почему так сильно испугался мысли о том, что может проспать первую пару. Потом вспомнил о том, что первой парой литература, и объяснение нашлось само собой. Антон так и заснул с мыслью о том, что был бы расстроен, если бы пропустил литературу и очередную встречу с Арсением Сергеевичем. — Шастун, бляха-муха, вставай! — толкает Антона Тимур. Антон и проснуться толком не успевает, как начинает громко смеяться, слыша «бляха-муха» в исполнении Сабитова. Такую фразочку Антон слышал от него всего один раз, на первом курсе, когда до экзамена оставался час, а Тимур даже не знал, что идёт сдавать. — Что? — спрашивает Антон, смеясь. — Мы опоздали? — Если поторопишься, то всё успеем. Вставай уже. Антон слезает с кровати, смотрит на экран телефона. До начала пары ещё час, а потому он не спеша переодевается, умывается и завтракает. — Ты куда так рано? — спрашивает Антон. — Мне до начала пары нужно сходить узнать, какую оценку поставили за отчёт по практике, — объясняет Тимур. — Вот оно что, удачи. Сам Антон выходит из общаги за двадцать минут до пары и встречает Оксану на улице, догоняя девушку за несколько широких шагов (благо длинные ноги позволяют). — Выспалась? — спрашивает Шастун. — Вообще нет. А ты? — Тоже, — кивает Антон. — Прости. — Да не парься. Они приходят на пару одними из первых и здороваются с Арсением Сергеевичем, когда проходят мимо его письменного стола. Оксана с Антоном занимают свои привычные места и достают тетради с ручками. — Вы чего такие уставшие оба? — спрашивает Арсений Сергеевич, замечая, что пара ещё не успела начаться, а студенты уже лениво подпирают голову ладонью. — Мы вчера несколько часов сушили учебники из библиотеки и лекционные тетради, — объясняет Оксана, и Антон бесшумно усмехается, вспоминая это. — От воды? — пытается понять Арсений. — Если бы, — усмехается Антон. — От водки. — А у вас в общежитии весело, оказывается, — тихонько смеётся Попов. — Моя соседка так праздновала свой день рождения, — объясняет Фролова. — В общежитии с тараканами и водкой. Бедные студенты… Со звонком на пару студенты начинают подтягиваться; и всего за пять минут группа экономистов собирается практически в полном составе. — Так-с, — начинает Арсений Сергеевич. — Прежде чем вы начнёте писать сочинение, хочу обсудить с вами кое-какой момент, — он обходит свой письменный стол и опирается о него бёдрами. — Посмотрел я вчера, в какой форме будет проходить экзамен по литературе, и, если честно, не в восторге. Так что предлагаю вам альтернативу. Что думаете насчёт театральной постановки по одному из литературных произведений? Экономисты молчат в ответ, думая о том, что им проще на троечку написать экзамен, чем выступить на сцене. — Стоит, наверное, объяснить, что будет на экзамене. В билете есть задание по тексту, тест с датами, сочинение и вопросы по одному из литературных произведений. Как вы всё это напишете за полтора часа — сам не знаю, — пожимает плечами Арсений. — Если вы всё же согласны на постановку, то все оставшиеся пары литературы будем тратить на подготовку и все, кто принял участие получат пятёрки в зачётку, а те, кто не хочет, можете написать экзамен. Экономисты всё ещё молчат. Если бы Антон пользовался хотя бы небольшой популярностью среди одногруппников — тут же бы согласился без стеснения. А так, он в любом случае не получит роль просто потому, что ему проще остаться где-то за кулисами и, скажем, помочь с декорациями, или, максимум — сыграть куст. — А по какому произведению? — вдруг нарушает тишину Кузнецова. Что там Антон думал про то, что он не пользуется популярностью? Кузнецова вот пользуется и запросто подтолкнёт одногруппников на участие в постановке. Антон сейчас даже рад тому, что она учится с ним в одной группе, потому что Ира обладает той уверенностью, которой у Антона нет. А идея Арсения Сергеевича ему очень нравится. — «Война и мир», — отвечает Попов. — Класс, я «за», — говорит Ира. Следом за Кузнецовой подключаются и остальные экономисты, бормоча что-то вроде «да, классная идея». — Отлично. Кто-то из вас читал произведение полностью? — спрашивает Попов. Антон неуверенно тянет руку вверх, вспоминая о нескольких месяцах, которые потратил на прочтение. — Великолепно, Шастун, поможешь со сценарием. — говорит Арсений. — Думаю, к следующей паре подготовим черновик и разделим роли. А сейчас, можете приступать к сочинению. Просто, блять, великолепно. Экономист-сценарист-Шастун. Вероятно, большинство одногруппников заранее почитали в интернете информацию на тему, по которой они сейчас пишут сочинение. Антон об этом напрочь забыл, а потому сочинял на ходу и цеплялся за каждую рождающуюся в голове мысль. Со звонком студенты оставляют свои тетради на столе преподавателя, и Антону, который, конечно же, блять, читал «Войну и мир», как всегда везёт. — Шастун, задержись на пару минут, — просит Попов. Антон останавливается у письменного стола Арсения Сергеевича и ждёт, пока он отвлечётся от заполнения журнала. Экономисты покидают аудиторию, и, когда последний из них закрывает дверь, у Антона по спине пробегают мурашки. То ли от звонкого хлопка дверью, то ли от того, что он остался наедине с преподавателем, который буквально вчера впервые за несколько месяцев назвал его по имени. С преподавателем, которому Антон делал массаж. Бля-я-ять, ебанись головой о стенку, дружище, сделай одолжение. — У тебя сколько сегодня пар? — Ещё две. — Отлично, что думаешь насчёт того, чтобы потом встретиться и сходить в кафе? — интересуется Арсений. Антон нервно сглатывает. В смысле… с Арсом? В кафе? После пар? — Чтобы сценарий обсудить, — добавляет Попов. — А, — выдыхает Шастун. — Да, окей, — кивает он. — Без проблем. Мне за вами в учительскую зайти? — Да, было бы хорошо, — кивает Арсений, улыбаясь. — Ну ладно, иди тогда на перемену, отдыхай, — по-доброму усмехается он. Антон как-то отстранённо кивает, а потом шагает к выходу из аудитории, вспоминая о том, где же у них сегодня поставили пару по финансам и кредиту. Только доходит до лестницы и понимает, что плевать он хотел на эту пару по финансам и кредитам и не хочет даже думать о ней, пока не покурит. Две пары по финансам и кредиту действительно тяжело отсидеть, если перед ними не покурить. Первые полчаса Инга Викторовна читает лекцию о том, что стыдно не делать домашнее задание по её дисциплине, и лишь потом начинает читать лекцию о принципах корпоративных финансов. В кафе Арсений и Антон долгое время не могут приступить к работе, просто потому что оба не знают, с чего нужно начать. — Ты любишь пиццу? — спрашивает Арсений. — Кто ж её не любит? — усмехается Антон. — Отлично, — улыбается Попов. — Какую хочешь? Я заплачу. — Что? Нет, не надо, я сам за себя заплачу, — утверждает Антон. — Шастун, — чуть твёрже говорит Арсений и Антон несильно вскидывает брови, давая понять, что будет стоять на своём до конца. — Может, разделим счёт пополам? Такой вариант тебя устроит? — предлагает компромисс Арсений. Антон недолго думает и кивает. Они начинают работать только после небольшого перекуса. Для начала определяют количество сцен и коротко описывают каждую из них, чтобы составить общую картину и обсудить, будет ли понятна суть происходящего. Потом прорабатывают конкретные действия, персонажей и диалоги. Арсений прописывает всё это в «вордовском» файле, записывая отдельные заметки в «блокнот». Антон параллельно схематично прорисовывает некоторые сцены в своём блокноте. — И какую роль ты бы хотел? — спрашивает Арсений. Антон радуется тому, что в этот момент в его рту не было еды, а иначе, он бы ею подавился. — Никакую, я лучше декорациями займусь, — отвечает он. — Вот, кстати, — Антон показывает зарисовки Арсению. — Красиво, — замечает Попов. — В цвете и на сцене будет лучше, — улыбается Шастун. Они сидят в кафе ещё пару часов, дописывая сцены и перечитывая их раз за разом. Обсуждают рациональность и уместность каждой из них, а потом Арсений жмёт на кнопочку «сохранить» и с облегчением выдыхает. — Отлично, мы справились, — говорит Попов. Арсений смотрит в сторону барной стойки и встречается взглядом с официанткой, которая их обслуживала. Она понимает, что посетитель хочет расплатиться за заказ и быстро несёт счёт и терминал на случай оплаты по карте. — Как будете расплачиваться? — спрашивает девушка, улыбаясь. — Картой, — говорит Арсений. И пока Попов оплачивает заказ, всё, что может Антон — сверлить преподавателя вопросительным взглядом. Арсений даже подыгрывает и делает вид, будто не замечает этого. — Но, — нервно сглатывает Антон, — мы же договаривались… я отдам. — Чего ты так беспокоишься? — улыбается Арсений. — Всего-то пицца с кофе. — Мы договорились заплатить пополам, я разменяю и отдам, — цедит Шастун, словно старая, злая на весь мир, бабка. Арсений хмурится, глядя на то, как быстро изменилось настроение студента, а потом решается спросить вслух: — Что за пунктик на обещаниях? Что за пунктик? Действительно, Антон, что за ебучий пунктик на обещаниях? Антон шумно вздыхает, а потом выдыхает весь воздух из лёгких. Ведёшь себя как сумасшедший, Тох. — Прости, — говорит Антон. — Те. Простите. Господи, я запутался, — раздражённо выдыхает он. Знаешь, я рад, что ты наконец-то стал говорить об этом вслух. Глядишь, кто-то и услышит. Так. И какого хуя опять сам к себе обращаешься? — Ну… — начинает Арсений, — это нормально. Ты главное не сильно беспокойся по этому поводу, и всё само собой распутается. — Интересный совет… — саркастично замечает Антон. До общежития они едут в тишине. Кажется, что их лимит диалогов был исчерпан благодаря обсуждению постановки. Арсений останавливает машину у общежития и недолго смотрит в сторону Антона, который, кажется, погрузился в свои мысли настолько глубоко, что и не заметил, что машина остановилась. — Антон, — обращается Арсений. Стоп. Что? Второй раз по имени? — Ты из-за счёта так расстроился? — интересуется он. — Что? Н-нет, — мотает головой Антон. — Я пойду, хорошего вечера, — говорит он и быстро покидает машину, шагая ко входу в общежитие. Арсений даже не успевает сказать что-то на прощание, как остаётся один в собственной машине. Компанию составляют только собственные вопросы вроде «и что же с ним такое?». Антон не обращает внимание на то, что на часах ещё даже восьми вечера нет, он переодевается и залезает под одеяло в надежде спрятаться от окружающего мира. — Ты спать? — спрашивает Тимур и слышит что-то вроде «угу» из-под одеяла. — Ты не в настроении? — интересуется он и слышит всё тот же звук. — Хочешь поговорить об этом? — на этот раз в ответ слышит чёткое «нет». — Тогда добрых снов. Так, Тоха, дорогой мой, давай ты быстренько уснёшь и не будешь сам себе мозг ебать, хорошо? Он закрывает глаза и старается отвлечься от «пунктика на обещаниях». Даже овечек начинает считать, но это оказывается бесполезным занятием и никак не помогает. А тем временем внутри всё сводит неприятной судорогой. От себя не убежишь, да? Окей, давай обсудим. Только вот, что обсуждать-то блять? Он обещал быть рядом. Прямо-всегда-быть-рядом. И во что это «рядом» превратилось? Антон чувствует, как по щеке скатывается слеза, и он сжимает ладони в кулаки, заставляя себя собраться по кусочкам в один целый пазл хотя бы минут на пятнадцать и постараться уснуть за это время. Это «рядом» превратилось в миллиарды световых лет.