Лионза Луане

Дорога шла через благоухающий всеми ароматами луг. Удивительные цветы и ягоды всех возможных расцветок, мерный гул пчел и трава ярко-изумрудного цвета. Так красиво, почти как в Луании. Лионза очень любила Изумрудную долину, особенно поздней весной, когда её природа начинала цвести. Суккубу хотелось петь, или сбросить с себя одежду и кружиться в танце по этому прекрасному ковру. Лионза любила жизнь, и сейчас мир вокруг был её воплощением, праздником, настоящим торжеством. Другим поводом для радости было то, что её старый друг, альд Лантаны Эрван, забыл старые обиды, больше не держал на неё зла. Ещё бы, он пригласил её на свою свадьбу, после стольких лет размолвки. Потому Лионза ехала на юго-восток, в сторону самой маленькой страны в Долине, Лантаны, и сердце её было полно радости. Хотелось плакать, но светлыми слезами. Чтобы смыть этим потоком все плохое, что происходило с ней все эти годы, оставить лишь эту радость и предвкушение праздника, совсем как в детстве. А вокруг неё кипела жизнь в лучшем своем проявлении. Но все же что-то было не так. Лионза не могла расслабиться, отдаться этой радости, словно неистовому сексу. И дело было не в обычной осторожности рыцаря-драконьера. В этой идиллии было что-то не так. Среди изумрудной травы она видела нечто острое и зеленое. И это ни с чем спутать было нельзя. Гоблины! Мастера маскировки, особенно в лесу. Но острые кончики длинных ушей неизменно их выдают. Так и сейчас. Лионза окинула окрестности взглядом и насчитала пять пар. Странно, что они забыли здесь, в Изумрудной долине? И ладно бы ещё в пограничье, но здесь, под носом у флорианских следопытов? Эту загадку следовало разгадать. Лионза остановила коня, но спешиваться не стала, чтобы не спугнуть. Гоблины, особенно самцы, существа весьма боязливые, несмотря на дурную славу, что о них ходит. И не то, чтобы эти слухи об их звериной жестокости несправедливы. Они правдивы, но в отношении мужчин. Их они не просто убивают, а мучат долго и с садистским сладострастием. Но что касается женщин, пусть и других видов, они их не трогают, если не прикажет их старшая самка, домина. А если её нет, они к женщине не подойдут на арбалетный выстрел. Всем известна поговорка, что любая дама пересечет Гоблинскую пустошь туда и обратно без приключений. Судя по всему, в зарослях прятались одни самцы, и это было Лионзе весьма кстати. Они были достаточно близко, чтобы попасть под её чары суккуба. Но нужно было время, слишком сильны их инстинкты. Лионза терпеливо сидела в седле, удерживая Зальца, который рвался бежать во весь опор через все это великолепие. Вот одна пара ушей исчезла, но лишь затем, чтобы появиться чуть ближе. Вторая пара тоже переместилась в её сторону. Гоблинов тянуло к ней с неодолимой силой. Вот один уже высунул зеленую голову с длинным кривым носом, но тут же быстро исчез. Лионза усмехнулась: — Давайте ближе, ушастики, ближе… Не бойтесь. Вот первый, самый смелый, вышел на дорогу. Маленький, сгорбленный. Если бы Лионза сейчас их стояла на земле, он едва доставал бы ей до пояса. Луанийка несколько раз имела дело с их доминами, они были вдвое выше, некоторые даже были одного роста с ней. Но их мужчин-коротышек она видела впервые так близко. Вот ещё один, следом ещё. Вот уже все пять гоблинов, настороженно шевеля ушами, словно лошади, боязливо моргая и пригибаясь, подошли к странной краснокожей самке. Они не носили никакой одежды, их небольшие члены подрагивали, готовые подняться. Под действием чар суккуба они явно воспринимали её как женщину своей расы. Уши их, в отличие от членов, были довольно длинные. Побольше даже, чем у самок. Что немудрено. Длина ушей определяет их место в иерархии. Ведь тот, у кого уши больше, быстрее услышит приказ от домины. По крайней мере, так они сами считали. Лионза высвободила одну ногу из стремени, позволила самому длинноухому почтительно поцеловать кончик её походной обуви. Стоящий за его спиной попытался лизнуть подошву, но получил подзатыльник от вожака, жалобно заскулил. Разговаривать с ними было бесполезно, потому Лионза рассчитывала прочесть их мысли. Но для появления контакта гоблины были недостаточно возбуждены. Суккуб ударила вожака хлыстом по щеке. У того выступили слезы радости, член его резко дернулся вверх. Лионза почувствовала чужой клубок мыслей и эмоций. Но разобраться в нём не было возможности, слишком темно сознание. Лионза вздохнула, на телепатический допрос явно понадобиться больше времени и сил, чем она рассчитывала. — Я хочу сойти! — приказала она. Гоблины послушно сложились в удобную ступеньку, чтобы госпожа могла сойти с лошади. Когда суккуб наступила на них, что-то хрустнуло. Лионза вздохнула, искренне надеясь, что не сломала никому позвоночник. Но волны боли и удовольствия, полученные от её странных любовников, убедили луанийку, что всё в порядке. Они окружили её, стоя на четвереньках. Гоблины не позволяли себе никакой инициативы без приказа, даже поднять голову. Это было в них вбито сапогом матери. — Ну же, — сказала Лионза вполголоса, обращаясь к себе, — зачем вы здесь, говорите… Но в ответ она получала больше эмоции, чем связные мысли. Ночной переход через лес, страх, эльфы рядом, пожирание оленя ещё живым. Ничего интересного. Но кто же вас послал? И зачем? Лионза наступила ногой на лицо вожаку, уши его мелко задрожали. Давай, сосредоточься. Но в ответ только воспоминания, как домина оказала ему огромную честь, избрав на время большого пира подушечкой для ног. На том пиру были какие-то переговоры, но с кем? Лионза наступила на лицо следующего гоблина. Уже лучше. Во время того пира он был прямо под госпожой. Она велела ему вылизывать её зад, пока она беседует с гостем. Но не видно ни лица гостя, ни уж тем более не слышно предмета их разговора. Следующий… Во время того пира вовсе не было в землянке, он в кустах дрочил на обломок черного кривого ногтя домины. Опять не то. Следующий… Этот был подставкой для гостя. Тот держал свои ноги скрещенными, вытянув. Лионза почувствовала вместе с гоблином легкие запахи трав. Так не пахнет ни от гнома, и ни от человека, только от эльфа. И, наконец, последний гоблин с самыми короткими ушами. Он, как самый младший прислуживал за столом. Ну-ка, что там у тебя? За столом с доминой и вправду сидел высокий эльф, но на его лицо был наброшен капюшон. Он говорил на языке гоблинов медленно, но без явного акцента. Впрочем, время от времени, не найдя аналогов в гоблинском, он вставлял эльфийские словечки. — … он поедет к невесте. — Невешште? — переспросила домина. — К своей домине. — ШШШеншшшине… так бы и шшшкажжал. — Так вот, он поедет один и ночью. Это тропинка в лесу, будет хорошо освещена сияющими цветами. Ваша задача сделать так, чтобы он… так и остался на этой тропинке. — Как-то вшшё слишшком легко. В шёём подвох? — Священная Роща охраняется древостражами. Эльф или человек точно не пройдут. Да и ты тоже. А вот твои… хмм… мальчики вполне. — Хорошшшо… Только плата вперёд… — Само собой. Кстати, возможно, ваша помощь и не понадобится, если… — эльф самодовольно хмыкнул, — если сработает отвар из клевера. — Тогда зашшшем это вшшшё? — Это на случай, если основной план не сработает. Тогда действовать будете вы. Плату можете в любом случае не возвращать. — Да, ты хорошшший… для глупого мушшшщины… Не хочешшшь шегодня ошштатьша? — В другой раз, Шешши, в другой раз… Есть много неотложных дел, альд сам себя не свергнет. Лионза вздрогнула, совсем забыв, что стоит обеими ногами на маленьком субтильном гоблине. Альд? Убийство на тропинке? Та тропинка ведь часть свадебного обряда! Жених приезжает к невесте ночью через Священную Рощу, преодолевая ритуальные препятствия! То есть, Эрвана хотят убить?! Или отравить отваром клевера, или с помощью гоблинов. Впрочем, запасной план теперь точно не удастся. Нужно срочно скакать в Лантану и предупредить альда! Гоблин под подошвой Лионзы захрипел. Его удовольствие давно перешло в ощущение удушья. Суккуб торопливо сошла с последней жертвы. Лицо гоблина сейчас было не зеленым, а красным, почти одного цвета с кожей Лионзы. Все пятеро гоблинов лежали на спине, их члены торчали вверх, словно выросшие после дождя грибы. Суккуб фыркнула, зрелище было довольно забавное. Но она вновь придала себе серьезный вид и разрешила короткоухому кончить самым первым в благодарность за полезную информацию. Уши короткие, а всё слышат. Лионза всегда говорила, что размер не имеет значения. Он выстрелил таким высоким фонтаном, что едва не задел Лионзу. Но она уже перекинула ногу через седло и готовилась мчать изо всех сил по дороге на юго-восток. Природа вокруг была по-прежнему идиллически-безмятежна. Но Лионзе уже было не красоты вокруг. *** Лантана была первым альдством в Изумрудной долине. Именно здесь осели эльфы-рабы, сбежавшие из древнего королевства Эргалла. Именно отсюда началась их экспансия на благодатные земли Долины. Именно тут находилось Священное Древо Близнецов. Потому неудивительно, что лантанцы до сих пор оставались верны традициям и консервативны. Тогда как другие эльфы перенимали у людей пашенное земледелие, способы ведения войны, обычаи и одежду, в Лантане жили так, словно Исход произошел пару лет назад. Это все способствовало своеобразию страны, но отнюдь не её силе и богатству. Впрочем, её альды, в том числе и Эрван, всегда считались моральными авторитетами, эдакой совестью эльфийского народа. И потому особенно не стремились к первенству. Но соблюдать традиции в этом сумасшедшем мире становилось всё трудней и трудней. Потому альд Эрван и женился впервые, когда ему исполнилось 92 года. И дело было вовсе не в его легкомыслии. В жены альду Лантаны подходила только чистокровная эльфийка. Это определялось по огромному количеству признаков, от родословной вплоть до Исхода до замеров формы груди, ушей и черепа. И с каждым годом найти подобную женщину становилось всё труднее и труднее. Эрван нашел прекрасную Амелию много лет назад. Но проблема была в том, что она только родилась. И альду пришлось ждать многие годы, прежде, чем его нареченная достигнет совершеннолетия. И вот, когда будущей альде исполнилось ровно 20 и звезды на небе сошлись благоприятным образом, была назначена свадьба. Церемония эта долгая и сложная. Сначала альд собирает всех своих слуг, вассалов и гостей. Он устраивает им большой пир. Потом проводит торжественное богослужение. И наконец, когда солнце скрывается за верхушками деревьев, альд в одиночку едет через Священную Рощу, преодолевая препятствия, пока не приезжает к небольшому храму, где все это время ждёт его невеста. Но до ночи было ещё далеко. Праздник был в самом разгаре. Лионза вбежала на поляну, слегка запыхавшись. Зальца ей пришлось оставить у входа в Священную Рощу, местные древостражи были суровы и непреклонны в этом вопросе. Сам альд Эрван сидел на трон-дереве, живом кресле состоящим из множества переплетенных ветвей и мягких листьев. Лицо его было покрыто сложным гримом, одежда состояла из листьев, костей, камешков, ветвей, искусно соединенных древней магией их бывших хозяев-эргалийцев. Но самым впечатляющим элементом одежды были конечно две живых змеи, что обвивали шею альда. Под действием магии лимонный полоз и черная ядовитая гадюка сидели смирно на эльфе, не причиняя ему ни малейшего вреда. Они символизировали собой Близнецов, единой сущности в двух разных телах. Такого уже не увидишь даже у Светлого Альда Илана, тот предпочитает стилизованное золотое украшение. По левую и правую сторону от него прямо на траве сидели его гости. Многие нахмурились и презрительно скривились. Её тут не жаловали уже многие годы после той истории с Таррином. Но Эрван не повернул в сторону луанийки головы, продолжая сосредоточенно смотреть перед собой. В этом был весь он. Обряд прежде всего. Он отдавался всем этим глупым условностям полностью, словно речь шла о жизни и смерти. Хотя так написано на их скрижалях из больших листьев. «Неукоснительно соблюдай обряды и будет твой народ благоденствовать под сенью Великих Близнецов». Но друид Огден, старейший в Лантане эльф с огромной бородой, встал навстречу новой гостье: — Приветствуем тебя на празднике, человек Лионза из Луании. Займи своё место в нашем круге! — Послушайте… — сказала в ответ суккуб, — я тут узнала… — Займи своё место, Лионза — перебил её Огден, указав на молодого эльфийского глиссара, рядом с которым ей надлежало сесть. — Но… Огден неодобрительно тряхнул бородой, гости скривились ещё сильнее. Он склонился и негромко сказал ей: — Твое приглашение не означает прощения твоих проступков. Просто так заповедовано предками… — Что именно? — В день великого праздника прости всех своих обидчиков… Лионза вздохнула, она-то надеялась, что Эрван и вправду передумал. — Я узнала о заговоре против альда… — Не говори глупостей, женщина — возразил Огден, — у нас в Лантане не бывает всей этой суеты. — Но это так! Они хотят отравить Эрвана во время свадьбы! — Кто? — Я не знаю, лица не видела! — Займи своё место, Лионза! — Но… — Займи место… Ты же знаешь, я почувствую любой яд на расстоянии. И я его не ощущаю. Лионза вздохнула и шлепнулась на мягкую траву рядом с молодым эльфом. Тот слегка вздрогнул и отстранился от луанийки, словно от прокаженной. Ладно, она будет начеку, даже если её об этом никто не просит. Суккубу не впервой было спасать тех, кто этого сам не желает. Подошло ещё несколько гостей, которые торжественно уселись на траву. Когда все были в сборе, гости образовали большой круг. Своего рода перстень, где драгоценным камнем был трон альда. Церемония началась. Двое молоденьких эльфов торжественно принесли ритуальную чашу, сделанную из черепа Пророка Кедара, что вывел народ из эргалийского рабства. Лионза много была про неё наслышана, но видела впервые. Выглядела она совсем не так, как она себе представляла. Она думала, что чаша будет выглядеть, как страшный оскаленный череп, но на деле просто костяная пиала, сделанная из верхней части черепа. Впрочем, не стоило отвлекаться. Яд наверняка там, в душистом эльфийском хмеле! Первым из чаши должен испить альд, затем она по кругу пойдет к гостям. Лионза посмотрела на Огдена, что сидел по правую руку от Эрвана. Лицо старого друида слегка напряглось, ноздри раздулись. Он явно пытался почувствовать яд. Но потом оно расслабилось. Выходит, хмель не отравлен? Но Лионза чувствовала опасность, её интуиция редко подводила. Эрван торжественно принял чашу и начал медленно подносить к губам. — Нет! — закричала Лионза, вскочив на ноги, — не пей! Руки Эрвана дернулись, он едва не пролил священное питьё. Гости зароптали, Огден встал, его глаза горели от гнева: — Что ты себе позволяешь, человек?! — Там яд! Я точно это знаю! — Какой яд? — удивленно спросил Эрван, повернувшись к Огдену. — Эта сумасшедшая говорит, что Вас кто-то желает отравить! Но я не чувствую яда! — С чего ты так решила, Лионза? — мягко спросил Эрван. За толстым слоем грима сложно было увидеть его эмоции, и лишь змеи на его шее словно слегка забеспокоились. Полоз высунул раздвоенный язык, гадюка нервно заерзала. — Я слышала разговор… Они хотят отравить тебя… отваром клевера! На мгновение воцарилась гробовая тишина, а потом словно гром разразился дружный смех. Лионза растерянно смотрела на эльфов, она была единственным человеком среди гостей. И те искренне смеялись, словно она была не драконьеркой, а придворным шутом. Впрочем, Огден и Эрван сохраняли спокойствие. — Клевер не ядовит, — сказал Огден, когда смех стих, — он и как лекарство так себе. Займи своё место, Лионза! — Но… — Да свершится торжество! Торжество Жизни, которая вечно побеждает смерть! — сказал Эрван и сделал глоток из чаши. Лионза сглотнула комок, глядя, как движется кадык по эльфийскому горлу. Тихо. Альд посмотрел на луанийку, которая так и не села, и сказал, слегка улыбнувшись: — Я ценю твою заботу, недостойная. Потому не буду изгонять тебя с праздника. В хмеле и правда был странный привкус. Но меня это… Его слова прервало змеиное шипение. К ужасу всех собравшихся, змеи начали извиваться, гадюка обнажила зубы и впилась альду в шею. Эрван закричал и выронил чашу. Лионза подбежала к альду. Полоз пытался скрыться в траве. Гадюку в истерике бил посохом один из глиссаров Эрвана. Огден бормотал заклинание, альд с закрытыми глазами откинулся на спинку трон-дерева и тяжело дышал. — Кто бы мог подумать… — сказал Огден, — клевер снимает заклятие со священных змей… Я ведь помнил это… много лет назад… Но забыл… старый дурак! — У тебя есть противоядие? — спросила Лионза. — Нет… — вместо Огдена ответил Эрван, — против их яда не может быть противоядия… — Огден, что, совсем ничего нельзя сделать? — Лионза была в полном отчаянии. Тот насуплено покачал головой. На величественного друида сейчас было жалко смотреть. — Лионза… — слабым голосом сказал Эрван, — ты должна помочь… — Как? Он неожиданно взял её за руку. — Торжество Жизни должно закончиться как надо… Я знаю, ты можешь мне помочь в этом… Ты же суккуб… — Что? — Ты способна носить в себе чужое семя и потом передавать его другим, — вмешался Огден. — Да… могу… но что вы… — Возьми моё семя… и… передай… Амелии… — Но это тебя убьёт, ты слишком слаб! — Я знаю… Но мне и так осталось недолго… Лионза посмотрела на Огдена, испуганных эльфов, альда, который держал её за руку и заглядывал в глаза. У него такие большие красивые глаза, Лионза уже и забыла, как некогда тонула в них, словно двух хрустальных озерах. — Сделай это… во имя… Жизни… пожалуйста… Лионза вздохнула. Это всё претило её принципам. Но ситуация была критическая. Она молча кивнула. — Оставьте нас! — напрягая голос из последних сил, сказал Эрван. *** Лионза последний раз занималась сексом с Эрваном более 15 лет назад. Но с тех пор он совсем не изменился. Но это немудрено, чистокровные эльфы начинают резко стареть после 100 лет, а до того выглядят так, словно им от силы 20. Но таких почти не осталось в Долине, большая часть настолько перемешалась с людьми и гномами, что отличаются разве что остроконечными ушами, и то не всегда. Лионза хотела освободить тело альда от одежды, но это не понадобилось: отвар клевера снял заклятие не только со змей, но и то, что соединяло все элементы костюма в единое целое. Стоило суккубу коснуться тяжело вздымающейся груди Эрвана, как его шикарный наряд осыпался кусочками коры и листьев. Тело эльфа было бледным, безволосым и гладким. Лионзу всегда оно восхищало своим совершенством. Впрочем, у неё не было времени на любование или прелюдию, она уже видела, как темное пятно порчи расходится по телу, захватывая шею, плечо, нижнюю челюсть. Обычный яд можно было бы высосать, но эта священная гадюка за годы воздействия на неё магии, накопила в себе немалый её запас. Эх, будь здесь целительница Асцелина, она бы точно смогла. Но она умерла, и другой такой больше в мире не было. Как бы Лионза хотела не забирать энергию и жизнь, а наоборот, отдавать. Но ничего не поделаешь. Она быстро сбросила обувь и шоссы, оседлала чресла Эрвана, коснулась телом о член, что лежал, прижатый к животу. Она взяла его рукой, чувствуя, как он наливается силой. Лионза пощупала мошонку альда, она была туго набитой, Эрван по традиции хранил воздержание несколько недель до свадьбы. Что же, оно и к лучшему, Лионза боялась, что альд может умереть, так и не кончив в неё. Суккуб приподнялась и направила в себя упругий эльфийский елдак. Эрван открыл глаза и слабо улыбнулся. — У тебя было столько мужчин… — сказал он тихо, — а раковина все такая же узкая и сладкая… как у девушки… Лионза ласково провела пальцем по его щеке и ласково прикрыла ему рот: — Не трать силы на разговоры, мой господин… Он полулежал в трон-дереве, а Лионза жарко постанывая, прыгала на его бедрах. Когда его длинный член достигал максимальной глубины, она откидывалась чуть назад, закрывала глаза и вскрикивала. Её берет упал в траву, иссиня-черные волосы ласкал теплый весенний ветер. Стонам суккуба вторили лесные пташки. Лионзе было так хорошо, что она на мгновения даже забывала, что речь идёт о жизни и смерти. Впрочем, Эрван разделял как её удовольствие, так и настрой. Он, чувствуя, как его член трется о бархатные стенки луанийки, а её тренированные мышцы сжимают его, усиливая наслаждение, вспоминал всех своих женщин и мужчин. А их было много за 92 года жизни. Но конечно, такой любовницы, как Лионза, у него не было никогда. Только с ней он мог бы заняться сексом на смертном одре. И дело было не в красоте. От неё шло такое тепло, такая сила, такая страсть, что альд сгорал в ней, как в сухой прутик, что попал в бушующее пламя. Эрван с силой сжимал её пышные ягодицы, он приподнимал зад суккуба и с силой насаживал на себя. Он так увлекся, что забыл обо всем на свете, даже о прекрасной Амелии, которую ждал столько лет. Лионзе так нравилось происходящее, что она прикусила нижнюю губу. По красной щеке катилась слезинка. Эрван притянул лицо суккуба к себе, впился страстным поцелуем. Она горячо зашарила в его рту языком, словно неопытная, но страстная ученица. На губах Лионзы был горьковатый привкус грима, нанесенного на его лицо. Она трахала эльфа с такой силой, что бедное трон-дерево содрогалось и хрустело, с его спинки сыпались листья, падая на её распущенные черные волосы, плечи, идеально гладкую и красивую грудь Эрвана. — Никогда не думал, что меня затрахают до смерти… — сказал альд. Его член, в очередной раз достигнув глубины, мелко запульсировал и Лионза почувствовала, как наполняется горячим эликсиром. — Лионза… — стонал Эрван, — Лионза… знай… я… никогда по-настоящему… никогда… Он выпустил в луанийку последнюю струю и неожиданно замер, оборвавшись на полуслове. А Лионза несколько мгновений ещё разделяла его огненный всплеск страсти, продолжая забирать его энергию и остатки жизни. Когда оргазм суккуба прекратился, Эрван уже не дышал. Порча не успела убить его, это сделала суккуб, забрав последние силы. Он так и не успел закончить фразу, но Лионза давно прочла это в его мыслях. Он никогда по-настоящему не злился на неё. Просто по закону чести он не мог и дальше общаться с той, что погубила его двоюродного брата Таррина. Но теперь это было не так уж важно. Лионза встала с мертвого тела. Член Эрвана, ещё большой и твердый, медленно опускался вниз. Грим, нанесенный на лицо, почти стерся. Суккуб склонилась и нежно поцеловала Эрвана в щеку, которая уже начала чернеть. *** Было уже темно, но тут, в Священной роще, мерцали разноцветными огоньками тысячи удивительных цветов. Красные, синие, желтые огоньки создавали ощущение праздника. А ещё в воздухе резвились стаи светлячков. Поляна вокруг небольшого круглого храма, похожего на огромный гриб, казалось, была наполнена волшебством. Лионза остановилась, невольно любуясь ночной красотой. Даже и не верилось, что не так давно умер её старый друг. Здесь все было так спокойно, безмятежно и красиво. Лишь ночная птица немного портила идиллию, издавая протяжные плачущие звуки. Но возможно, она просто скорбела вместе со всем народом Лантаны. Суккуб подошла к двери храма и трижды постучала. Дверь открылась и Лионза увидела легкий девичий силуэт. По обычаю, невеста к приходу жениха была полностью обнажена. Лионза невольно залюбовалась прекрасными изгибами тела. Высокая небольшая грудь, длинные ноги, густые зеленовато-каштановые волосы до самых ягодиц. Сами ягодицы небольшие, но идеальной формы. Интересно, их тоже замеряют, когда определяют чистокровность? Амелия испуганно вскрикнула, она явно не ожидала, что вместо альда к ней придет странная краснокожая женщина. Но Лионза вместо слов протянула записку от Огдена. Девушка быстро прочла и глаза её наполнились слезами. Лионза, которой все это время приходилось держать себя в руках, тоже не выдержала. Она обняла Амелию и они обе горько зарыдали. — Что теперь будет? Что теперь будет? — повторяла Амелия, словно в забытьи. Лионза нежно осушила её слезинку поцелуем: — Всё будет хорошо. Ты сегодня зачнешь ребенка от Эрвана и он унаследует его трон-дерево… — Но он же… — не договорив, Амелия снова разразилась рыданиями. — Часть его во мне… Огден написал об этом. — Но я все равно ничего не понимаю! Лионза осушила слезу на другой щеке. Амелия часто задышала, её высокая грудь набухла, сосочки встали торчком. — Я суккуб… — сказала Лионза после того, как поцеловала Амелию в мягкие губы. Девушка вопросительно посмотрела на луанийку. Она явно не знала значения этого слова. Немудрено, долгие годы Лионза оставалась единственным в мире суккубом. Ну почти… — В общем, долго объяснять… — продолжила Лионза, — я лучше покажу… Она взяла руку Амелии и спустила её вниз, прижала к своему лобку, где уже рос и наливался силой длинный красный член, точная копия члена Эрвана. Амелия испуганно вскрикнула, но Лионза нежно провела языком по её щеке, слизывая соленую влагу. — Я имею немало разных способностей… Но одна из них состоит в том, что я могу принимать и потом отдавать другим семя… Во мне сейчас как раз семя альда Эрвана. Он очень хотел, чтобы ты… — Я поняла! — ответила Амелия. Она мелко дрожала. Бедная девушка явно не так себе представляла первую брачную ночь. Но как истинная альда быстро взяла себя в руки. — Не бойся, это будет приятно, — прошептала Лионза, нежно сжав пальцами её острые сосочки. Она исследовала тело девушки губами. Там, где Амелии было особенно хорошо, суккуб чувствовала легкую дрожь. Лионза уселась у ног эльфийки. Это было очень удобно. Можно было целовать внутреннюю сторону бедер, пальцами осторожно раздвигать девственные нижние губки, дразнить языком набухший клитор и задний проход. Она пробовала разные комбинации, но в конце концов остановилась на пальце на клиторе и языке, скользящем по створкам девственной раковинки. Амелия, нежно вздыхая, уселась Лионзе на плечи. Она гладила суккуба по черным волосам, двигала тазом навстречу её движениям и ласкам. Прелюдия явно затянулась, но Лионза никуда не торопилась. Все-таки это был первый раз Амелии, нужно было как следует её подготовить, чтобы не было больно. Луанийке не так часто попадались девственники или девственницы, потому она сама трепетала в некотором волнении, боясь слишком увлечься и как-то навредить. Когда Амелия потекла так, что стала заливать лицо Лионзы, словно слезами, суккуб поняла, что пора переходить к самому главному. Из мыслей Эрвана и Амелии она уже знала, что по традиции первый раз должен быть только в позе оленя. Лионза взяла девушку на руки, отнесла в густую мягкую траву, осторожно поставила её на колени. Сама опустилась сзади. Девушка задрожала от ночной прохлады, легкого страха и при этом нетерпеливого ожидания. И Лионза не стала заставлять её ждать. Она осторожно прижала красный член к её мокрой и горячей дырочке и очень медленно и осторожно стала раздвигать головкой сомкнутые створки. Амелия вся сжалась, ожидая боли и крови, как её учили старшие сестры и служанки. Но она лишь чувствовала, как что-то горячее и упругое постепенно наполняет её. И это не было больно, а очень даже приятно. Более того, чем дальше, тем приятнее. Но при этом медленно, слишком медленно. Эльфийка застонала и двинула тазом навстречу члену, торопясь насадиться полностью. Когда ей это удалось, она остановилась, прислушиваясь к себе и новым необычным ощущениям. — Мне говорили, что будет больно! — Только не со мной, — усмехнулась Лионза. Она медленно вытащила член полностью и снова медленно и осторожно раздвинула головкой створки. Никакой крови. Лионза была довольна собой. Чистая работа. Амелия слегка прогнулась, вновь ощущая в себе твёрдую упругость. Она окончательно расслабилась, щеки её покрылись румянцем. Лионза двигалась, не торопясь, спокойно и нежно. Эльфийка почти не нарушала ночной тишины. Потому аккомпанементом их жаркому сексу служили крики ночной птицы, стрекотание сверчков, шелест травы, тяжёлое дыхание и хлюпанье влажного отверстия, что истекало слезами любви. Лионза двигалась, растворяясь в этой ночи, сливаясь с природой и миром вокруг. Они кончили одновременно под утро. Амелия приподнялась, прижимаясь к паху Лионзы. Суккуб обнимала её сзади за грудь, продолжая вгонять член, что изливался внутрь семенем Эрвана. Потом Лионза опустилась на спину, а Амелия легла на неё. Они лежали, обнявшись и глядя на небо, где уже постепенно исчезали звезды. Длинные зеленоватые волосы эльфийки укрывали суккуба, словно одеяло. — Ты уверена, что все получилось? — спросила Амелия. — Уверена. Я даже знаю, что это будет мальчик. — Если так, назову его Луан. Лионза нежно укусила кончик эльфийского уха: — Береги его. Те заговорщики явно не отступят. — Я не боюсь. Нас ведь теперь двое… И Амелия осторожно провела рукой ниже пупка. Лионза зарылась носом в густые волосы альды, от эльфийки приятно пахло луговыми травами и цветами. Специально для тг-канала t.me/krrrraken