***
Дом Божественной Гармонии был храмом. Но в отличие от прочих храмов, здесь не служили какому-то конкретному божеству. Задача жриц, что принадлежали дому, состояла в том, чтобы поддерживать гармонию миров через священные танцы. Один день недели посвящался богу войны и разрушения Муругану, в тот день танцовщицы брали в руки ритуальные мечи урумы с гибким лезвием и изображали сражения. Другой день посвящался богине любви и плодородия, тогда девушки соблазнительно двигали бедрами и изображали великую оргию из любовного трактата. Для бога Солнца нужно было танцевать медленный и торжественный танец. Но Лионза больше всех любила день, посвященный богу ветра Вайю, покровителю путешественников и авантюристов. Его танец не подразумевал взаимодействия с кем-то ещё. В отличие от других танцев, там запрещены были заранее заученные движения. Каждый жест, шаг должен был идти от души. Потому многие танцовщицы терпеть его не могли. И ещё его нужно было танцевать с закрытыми глазами. Танцуя для Вайю, Лионза обнаженным телом улавливала невидимые потоки ветра и следовала за ними все дальше и дальше. Ей казалось, что она летит где-то выше облаков. Пока глаза закрыты, никто не видит их цвет. Пока глаза закрыты, она не видит всех этих завистниц и интриганок. Она свободна, она летит, где-то там далеко. Но любой танец однажды заканчивался. Лионза снова возвращалась в реальность, в которой её ненавидели за цвет глаз. Лионза не знала своих родителей, всю свою сознательную жизнь она провела здесь, в Доме Божественной Гармонии. В Луании так было принято: если родители по какой-то причине хотели отказаться от младенца, его подбрасывали в тот или иной храм. Но когда жрицы в тот день обнаружили на своем пороге плачущий комочек, им понадобился долгий совет с участием самой верховной жрицы. Все дело в том, что у девочки были зеленые глаза. А В Луании этот цвет глаз считался признаком нечистой силы или проклятия. Зеленоглазая бестия. Вернее, бестия с львиными глазами. У луанийских горных львов глаза были изумрудно-зеленого цвета, как раз такие, как у Лионзы. И вот одна такая бестия плакала на пороге Дома Божественной Гармонии. Однако верховная жрица сказала, что большим нарушением гармонии будет убийство дитя. И если боги решили послать им такое испытание, значит им там виднее. Они должны найти способ уравновесить гармонию. Девочку оставили при храме, дав имя «Льё-Ана-За», что означало «Львиноглазая». Но жить от этого легче не стало. Смех за спиной, оскорбления, острые камни в обуви были обыденными мелочами, без которых Лионза не представляла себе жизни. Впрочем, дисгармонию своего рождения на свет она в какой-то мере могла уравновесить тем, что прекрасно владела своим телом, ей любой танец давался легко, свободно, естественно. Но это, хоть и давало небольшое одобрение от старших жриц, рождало у остальных ещё и зависть. С другой стороны, явно вредить «Львиноглазой» тоже давно никто не решался. А то мало ли, может, она обладает силой ведьмы или оборотня. Наведет порчу, и что тогда? Лионза со временем привыкла к одиночеству. Днем она до изнеможения танцевала, ночью же потихоньку сбегала на крышу храма. Ночью там было не так душно, к тому же, она любила смотреть на бесконечное звездное небо. Но все изменилось, когда в Доме появилась новенькая.***
Все танцовщицы уже ушли сплетничать по своим каморкам, на Луанию опустились душные золотистые сумерки. Но Лионза в тот день продолжала разучивать танец, посвященный празднику сбора урожая. Движения не были сложными, она выполняла их почти идеально. Но ей не хотелось сейчас сидеть в своей маленькой келье, нетерпеливо дожидаясь темноты, чтобы сбежать на крышу. А перспектива слушать постоянное квохтанье этих тупоумных кур вызывала у неё тошноту. Потому девушка раз за разом проходила заново все элементы танца, как свои, так и те, что положены были другим танцовщицам. Тело её было покрыто бисеринками пота. Но Лионза не чувствовала усталости или желания окунуться в воду. Она почти достигла гармонии, но все сбивал назойливый неприятный звук. Птица? Немного похоже на луанийского феникса. Лионза замерла и прислушалась. Тихо. Она была одна в большой полутемной зале. Танцовщица закрыла глаза, встала на цыпочки — и снова этот звук. В этот раз Лионза уловила движение в темном углу. По телу пробежал озноб, красная кожа пошла пупырышками. Что там такое? Злой дух? Но Лионза не зря носила свое имя. Это налагало на неё обязательство быть смелой в любых обстоятельствах. — Эй! — крикнула она. — Кто там? Из угла снова раздался хныкающий звук, и Лионза увидела незнакомый девичий силуэт. — Я новенькая… — проплакала в ответ незнакомка. И после вновь разразилась подавленными рыданиями. — Как тебя зовут? — спросила Лионза. — Лиорона… Надо же… А ей идет. Имя «Льё-Оро-На» означало «ревущая как лев», «львиноголосая». Так в Луании называли слишком требовательных младенцев, которые ревели днем и ночью, не давая матери поспать. И этим же словом здесь называли вообще тех, кто склонен много плакать. Лионза подошла ближе и, наконец, увидела худую девушку с двумя детскими косичками. Хотя на вид Лиорона была явно погодкой Лионзы. Потому эти косички придавали её новой знакомой еще более нелепый вид. — Чего ты плачешь, Лиорона? — Скучаю по дому… Тут все такие злые или надменные! — Откуда ты? — Из Кайлассы… Меня отдали по обету матери. — Обету? — Ага. Она родила отцу пять девочек подряд. Он в ужасе был, думал, что всё, не видать наследника. Пошли они в Дом Гармонии и заказали особый танец на День Плодородия. И, правда, родился сын! А меня, самую младшую из пяти, в обмен пообещали отдать сюда. Вот… — Ну не так все и плохо… — Но я танцевать не умею! Вообще никак! У меня деревянное тело. Я больше люблю читать. У нас дома была большая библиотека, я её всю прочла! Девушка явно собиралась вновь разразиться рыданиями, чего Лионзе совсем не хотелось. — В танцах нет ничего сложного… — сказала она, — если хочешь, я могу тебя научить паре приемов. Заходящее солнце неожиданно бросило косой луч, осветив её лицо. Лиорона вздрогнула при виде изумрудно-зеленых глаз собеседницы. Лионза усмехнулась про себя, вот и поговорили. Новенькая в сумерках не разглядела, с кем имеет дело. А Лионза просто забыла, где находится. Однако мокрые от слез глаза Лиороны неожиданно вспыхнули искрами восторга. — Я читала! Читала книгу о тебе! Лионза растерянно посмотрела на девушку. — Ты — львиноглазая! Однажды бестия с зелеными глазами льва разрушит Луанию! Это древнее пророчество. — Знаешь, что… — начала было отвечать Лионза, собираясь отвесить новенькой подзатыльник. — И это прекрасно! Я всегда хотела дружить с кем-то великим! Или самой стать такой. Я ведь тоже Лио! Рука Лионзы, занесенная для удара замерла на полпути. — Давай вместе разрушим этот дурацкий мир! — воскликнула Лиорона и неожиданно обняла Лионзу. Та в ответ неуклюже похлопала Лиорону ладонями по спине, совершенно не зная, что нужно делать в этой ситуации. — Две Лио лучше, чем одна… — сказала тихо Лиорона.***
— Ну как прошло? — спросила Лионза, которая неожиданно появилась на крыше. Все послушницы при храме спали в своих маленьких кельях, и только эти двое раз за разом, особенно в жаркий сезон, сбегали ночевать на плоскую храмовую крышу. Лиорона лежала почти на краю, свернувшись в клубочек, и хныкала, обхватив себя руками. — Это было гадко… — плакала она, — и больно… Лионза села рядом, свесив босые ноги с крыши. Она её прекрасно понимала. Два года назад Лионза сама достигла брачного возраста. Но танцовщицам не положено выходить замуж, они принадлежат богам. Потому в день совершеннолетия по древней традиции нужно было отправиться в храм Лингама и отдаться этому похотливому божеству. На деле это означало, что нужно было смазать каменный фаллос в храме маслом и как следует на него насадиться. Довольно неприятно, но ничего такого. Уж лучше, чем с каким-нибудь старикашкой из знатной семьи. И вот сегодня эту процедуру пришлось пройти и Лиороне. Но она вечно из всего раздувала настоящую трагедию. — Ладно тебе… — Лионза слегка толкнула подругу кулаком в бок, — у меня наутро было все в порядке. Поспи и всё пройдет. — Болит… — хлюпнула носом Лиорона. Лионза вздохнула, вот же неженка. — Дай посмотрю, — сказала она. — Только осторожно, — согласилась вторая Лио. Она неуклюже перевернулась на спину. Лионза встала перед ней на коленях и аккуратно развела в стороны худые красные ножки. На вид ничего страшного. Кучерявые черные волосы на лобке, выступающий пухлый клитор, по внутренней стороне бедра стекала пара капелек крови. Лионза наклонилась и осторожно подула на половые губы подруги. — У кобры болит, у мангуста болит, у Лио не болит… — прошептала она. — Все равно болит… Ну что ты будешь делать? Лионза наклонилась почти вплотную и впервые в жизни вдохнула запах, исходящий от чужой вагины. По большей части это был запах масла, которым смазывали лингам, однако Лионза уловила и оригинальные, присущие только подруге нотки. Это было так волнительно. Лионза неожиданно почувствовала, что ей тяжело дышать. Грудь часто вздымалась, соски стали темнее и тверже. — Что? Там все плохо? — спросила Лиорона. — Скажи мне правду. Лионза осторожно слизнула выступившие капельки крови. — Щекотно! — капризно проворчала Лиорона. Лионза помотала головой, отгоняя наваждение. И что на неё нашло? — Ты чего там остановилась? Продолжай! — потребовала Лиорона. — Что? — Продолжай, говорю! Так хорошо… Мы с тобой, как героини книги «Запретный сад». Они были наложницами у старого царя. И они… развлекали друг друга, пока он искал способ помолодеть… — А как они друг друга развлекали? Лионза, конечно, не была наивной девушкой и знала, что прочие танцовщицы практикуют нечто подобное друг с дружкой. Но из-за её проклятия ей подобные игры не светили. И потому она никогда не интересовалась подробностями. — Сейчас, погоди. Мне надо вообразить в голове эту книгу… Лиорона действительно не отличалась особыми успехами в танцах, но зато у неё была другая интересная способность. Стоило ей закрыть глаза и сосредоточиться, и она могла вспомнить вплоть до черточки и буковки, что ей доводилось читать хотя бы однажды. — Орхидея лежала на спине… — начала читать Лиорона по памяти, не открывая глаз, — Жасмин склонилась над её лоном, слегка увлажняя языком её нежный бутончик… Лионза почувствовала, как её щеки и уши вспыхнули, словно от стыда. Она ведь подумала о чем-то подобном. Она снова наклонилась, закрыла глаза и провела языком по нежному капюшону. — Орхидея слегка приподнялась, согнув ноги в коленях… — Лиорона вроде читала тем же голосом, но тонкий слух Лионзы уловил некоторое изменение интонации. — … чтобы Жасмин было удобнее ухаживать за её заветным цветком… Она попробовала последовать совету из книги. Но Лиорона, не выдержав и нескольких мгновений, снова опустилась на поверхность. — Это неудобно… — пожаловалась она. — Нужно больше тренировать тело, — усмехнулась Лионза, — не только голову. Но мне и так удобно, так что читай дальше. — Дальше там о том, что Орхидее казалось, что её цветок словно осеняли легкие взмахи крыльев бабочки. — И как, похоже? — Нет, как будто улитка ползает… Но так даже лучше. Я боюсь щекотки, ты же знаешь. А вот так хорошо. Лионза самозабвенно увлажняла языком цветок, вдыхая божественный запах подруги. От этого нового чувства что-то горячее разливалось по её собственному телу, заставляя его сжиматься в сладкой неге. — Но Жасмин не могла удовольствоваться только этим… Она решила пойти дальше. Её тонкие пальчики осторожно раздвинули лепестки… Лио! Не так грубо! Нежнее! Пальцы Лионзы уже успели последовать примеру Жасмин и теперь осторожно исследовали бархатную глубину. Нежно, без спешки и нажима. Лиорона согнула ноги в коленях, сжала пальчики на ступнях. Её маленькие грудки заострились и торчали в разные стороны, дурацкие косички разметались по поверхности крыши. Лионза приподнялась на колени, осторожно продвигалась все глубже, блаженствуя от самого факта прикосновения её подушечек пальцев к упругому тайнику подруги. — Жасмин решила совместить настойчивость пальчиков и нежность языка… Она прильнула к раскрытому отверстию, её слюна серебристой нитью проложила мостик от кончика языка к розовым створкам. Лионза с огромным наслаждением лизнула вульву Лиороны изнутри. Как же вкусно! Лионза никогда не была особенно разборчива и капризна в еде, но такое блюдо она готова была смаковать, словно изнеженная аристократка. — Орхидея слегка двигала тазом навстречу движению языка… Ах… Ну это пропустим, у нас и так все хорошо… Правда, Лио? — Пввавда… — отозвалась Лионза, не вынимая языка из Лиороны. — Пальчики Жасмин становились все смелей и настойчивей, — стонала Лиорона, — они нашли идеальный темп и силу воздействия… А большой палец тоже не остался без дела. Он массировал круговыми движениями нежные, увлажненные слюной, лепестки Орхидеи… Да, Лио, идеально! Вот так, так, так! Стоило Лионзе повторить то, что прочитала в воображаемой книге Лиорона, как она судорожно дернула худыми ножками, приподняла зад и едва успела закрыть рот одной из косичек, чтобы не закричать во весь голос. Лионза испуганно замерла, глядя на подругу. Но Лиорона открыла глаза и по щекам её потекли слезы. Только за время их общения первая Лио уже знала, это слезы счастья. — Никогда Орхидея не испытывала подобного экстаза… — еле слышным шепотом сказала Лиорона, — она благодарно поцеловала вспотевший лобик подруги и прошептала… — Я тоже так хочу, — перебила её Лионза. — Погоди, дай немного отдышаться, — ответила вторая Лио.***
Они лежали на крыше и смотрели на звезды. Был самый глубокий и темный час ночи, но им обеим не спалось после того, что они пережили сегодня. Они успели попробовать друг на друге еще несколько сцен из книги и были весьма довольны. — Эх… даже и думать не хочу о завтра… — сказала Лиорона. — А что такого будет завтра? — Да может и ничего. А может, тот сальный старик из храма Сурия выберет меня, чтобы потыкаться своим вялым огрызком. Лионза мрачно вздохнула. Танцовщицы при храме играли еще одну важную роль в обществе. Их тела были предназначены богами не только для танцев. Жрецы, мудрецы, аристократы и даже купцы приходили сюда, платили храму богатые пожертвования и в обмен могли получить любую из девушек на одну ночь. Лионза и сама часто ловила на себе сальные похотливые взгляды. Но стоило встретиться с таким человеком глазами, и все его желание тут же отпадало. Кому охота связываться с Львиноглазой? Лиорона же никак не была от этого защищена. И это печалило обеих Лио. — Может, сбежим? — неожиданно предложила Лионза. — Куда мы сбежим? Прямиком в джунгли? Или в горы на съедение нашим покровителям-львам? — Мы можем пересечь море! Ты же сама рассказывала, на западе есть страна Катунга, где живут черные люди. А на севере огромный материк, где столько удивительных существ всех форм и цветов! — Капитан корабля в лучшем случае сдаст нас еще в порту, в худшем увезет и продаст в рабство за морем. Не будь наивной, Лио! — А что тогда? У тебя есть другой план? — Да, есть! Надо просто пробудить Прародителя. Он всем тут воздаст по их делам. — Ты о чем? — Эх, Лио, Лио… Я разве тебе не рассказывала? Однажды я совершенно случайно нашла в нашей домашней библиотеке тайник. А папа мой как раз сколотил состояние на том, что собирал для раджанов всякие редкие книжки и трактаты. Находил иногда на рынках, покупал у моряков порту, а иногда даже в старых руинах копался, что попадаются среди джунглей. И вот ему, видно, попалась какая-то редкая и древняя рукопись… Написанная старым луани на пальмовых листьях. И вот я лазила в поисках, что бы такого почитать, и тут она раз — и выпала из тайника. — И что там было? — А там написано как раз про то, какие танцы надо кому танцевать, и для чего. Такой-то для Муругана, такой-то для Сурия, ну и так далее. — Ну, это я и так знаю. Нам старшие его постоянно читают. — Так там был один танец, которого в наших свитках нет. Запретный танец для бога, имя которого давно забыто. Его называют просто — Прародитель. Он некогда сотворил наш мир и ушел отдыхать праведным сном. Беспокоить его строго запрещено. — Но тогда зачем танец? — В том-то и дело, там интересно написано… Сейчас тебе прочитаю… Лиорона закрыла глаза и, представив перед собой пальмовую рукопись, прочла: — Не беспокой Того, кто спит. Но если этот мир прогнил, и некуда идти, то выход здесь всего один: буди его, буди! — И что тогда? — Откуда мне знать? Но очевидно, что мир наш достаточно прогнил, чтобы он проснулся и разобрался с этим всем. Может, нас еще сделает своими наместницами. А может, вообще богинями! Представляешь, две Лио, как те две звездочки на небосводе. Я читала, на Севере белокожие люди верят в двух богов-Близнецов. Вот и мы с тобой станем вроде этих близнецов. Как тебе, Лио? Лионза вздохнула. Она уже привыкла к подобным завиральным разговорам, но смириться с ними не могла. — Мы можем на юг сбежать, даже к тебе, в Кайлассу. Там нас точно искать не будут. А твой Запретный танец… Если это выдумка, то легче нам от этого не станет. А если правда… Ты подумай сама, к чему это может привести. Древний бог, который строго-настрого запретил его будить. Я могу приложить, если меня разбудить не вовремя, а уж если бога побеспокоить… — Ладно, как знаешь, Лионза. Тем более что запретный танец предназначен лишь одному танцору. — Да, теперь я спокойна, — хохотнула Лионза, — ты и самый простой танец для Сурия еле вытягиваешь. А там, наверно, что-то посложнее, чем просто кружиться с воздетыми руками. Глаза Лиороны недобро сверкнули, губы дрогнули. Однако она сохранила спокойствие. — А сама сможешь? Там и ты не потянешь. Глаза Лионзы вспыхнули. На мгновение Лиороне показалось, что она и правда видит перед собой львиные зрачки. — Это я не потяну?! Просто не хочу потом убегать от невыспавшегося бога! — Каждому богу мы танцуем всегда в определенный день и в определенном месте. А если мы танцуем в неурочное время, то просто тренируемся, правда? — Допустим… — Давай тогда просто порепетируем, все равно спать не хочется! — Нет! Но по загоревшимся в темноте изумрудам львиных глаз подруги Лиорона поняла, что это означает «Да».***
Местом для репетиции Лио выбрали старый зиккурат на окраине города. Репетировать на крыше или в танцевальном зале храма среди ночи было рискованным занятием. На шум сбежались бы жрицы и сторож, и вместо танца подруги бы угодили на неделю в подземную темницу на хлеб и воду. Зиккурат же был совсем рядом с храмом, и его давно никто не использовал. Нынешний раджан все хотел его снести, чтобы выстроить новый, более высокий и красивый, в честь себя и своей династии. Но все не доходили руки, или не хватало денег. Или же он просто опасался связываться с древним поверьем, что этот зиккурат первым появился на острове, и пока он стоит, будет стоять и Луания. В любом случае, девушкам это было на руку. Ночью, кроме них, туда бы никто не осмелился залезть. А если бы даже их заметили ночные стражи, то списали бы на проделки призраков или древних духов. Вершина зиккурата тоже была плоской, только гораздо шире храмовой крыши. Лионзе даже стало немного не по себе, когда они поднялись наверх и осмотрелись вокруг. Город, его окрестности, порт, темное море, — все было видно, как на ладони. С неба на них смотрела заметно пополневшая луна и множество звездных соцветий. Воздух наполнен ароматом ночных цветов и хрустальным звоном цикад. Лионза жадно впитывала в себя всю эту красоту, словно видела её последний раз. — Начнем? — спросила Лиорона, которая уже скинула с себя одежду. Любой храмовый танец надлежало исполнять обнаженной. Когда Лионза последовала её примеру, по коже прошел неприятный озноб. — Что такое? — спросила Лиорона. — Может, не будем? Смотри, как тут хорошо! — Испугалась? Лиорона противно захихикала. Лионза терпеть не могла её хихиканье. Может, даже больше, чем её постоянные слезы. — Ладно, давай начнем. Лиорона закрыла глаза, вспоминая трактат, и сказала: — Левая нога немного вперед, правая чуть позади… Лионза следовала инструкциям. Лиорона тоже пыталась, хоть и выходило так себе. Иногда Лионзе с трудом удавалось подавить смех при виде того, как нелепо подруга взмахивала тонкими ручками. Сам танец оказался не таким уж сложным. Чем-то похож на танец для Вайю, только меньше импровизации. И больше элементов, присущих танцам плодородия. Странный танец. Словно пытаешься не просто пробудить Прародителя, а ещё и совратить его. Но Лионзе начинало нравиться все больше и больше. Она не заметила, как увлеклась процессом, забыв обо всем на свете. А с учетом, что у неё перед глазами мелькало, пусть и нескладное, но такое красивое тело Лиороны, она почувствовала возбуждение. — Наклонись, прогнись телом, дай небесам лицезреть ягодицы, — прочла вторая Лио. Когда она попыталась исполнить то, что предписала, то вскрикнула. Лионза тихонько подкралась к ней, схватила рукой между ног Лиороны. — Ах, Лио… Мы ещё не закончили, — простонала в ответ девушка, — мы закончим, а потом… кончим. Земля дрогнула. Девушки испуганно отпрыгнули друг от дружки. — Это что такое? — удивленно пролепетала Лиорона. — Похоже на землетрясение… — растерянно ответила Лионза. — Но горы далеко отсюда! На побережье никогда такого не было… Девушки стояли, чувствуя нарастающую тревогу. Что-то было не так. Вроде та же теплая ночь, добрые мигающие звезды. Но что-то было не так. Тишина! Все цикады после первого удара разом смолкли. Давящая тишина. Ни крика птицы, ни иного звука. Только звон в ушах и биение сердца. Лионза сделала шаг. Вроде спокойно. Нужно срочно бежать назад. Даже если это один удар, его чувствовали по всей Луании. Сейчас проснутся жрицы в храме, хватятся, а Лионзы с Лиороной нет. Глупая была затея, очень глупая. Лионза протянула руку, чтобы потащить за собой растерянную Лиорону, как вдруг раздался ещё один удар, гораздо сильнее. По крыше зиккурата молнией пошла трещина. — Бежим! — закричала Лионза. Но было поздно. Третий удар, хруст, грохот. А затем Лионза увидела такой ужас, какой никогда не видела в жизни. Море поднялось на дыбы, огромной стеной, а затем со всей своей силой обрушилось на маленький город, роняя на него сверху корабли, огромные валуны, вырванные с корнем деревья. Несколько мгновений Лионза с Лиороной в ужасе созерцали это с вершины зиккурата. Вода мощным ударом смела их, покрыла с головой. Лионза могла лишь хрипеть, из горла вырывались последние пузырьки воздуха: — Нееееет! Нееееет! Но что-то не так. Она была все ещё жива. И это несмотря на все происходящее. Лионза открыла глаза. И увидела голубоватое свечение. Она была где-то под водой, вокруг хаотично метались обломки и водоросли. Но Лионза была словно внутри светящегося яйца, её пронизывало и опутывало множество нитей. Они согревали её тело, словно пытались успокоить. Некоторые из этих нитей значительно утолщались на конце, достигая размеров мужских фаллосов. Они шаловливо прижимались к её бутону, гладили, щекотали, настойчиво тыкались прямо туда между створок. Другие так же сейчас оплетались вокруг грудей, дразнили кончики её сосков, третьи гладили по губам и щекам, напоминая по ощущениям прикосновение губ. Что происходит? Это сон? Да, они просто заснули с Лиороной на крыше после хорошего секса, и им все приснилось! А это что за шалун? Лионза вскрикнула, когда один из отростков скользнул в её задницу. Нет, не надо! Это так невыносимо щекотно. И приятно. Ощущение тепла и вибрации. Ах… Ещё один раскрыл её заветную раковину. Он был побольше, чем лингам в храме, но гораздо более приятный во всех отношениях. Интересно, настоящие мужские члены тоже так хороши? И так же хорошо, когда их в тебе сразу два? Они движутся синхронно, разделенные тонкой перегородкой. Тот, что побольше, пробирает до самой матки, второй в заднице замер и приятно вибрирует, давая товарищу больше простора для маневра. В сосках смесь боли и наслаждения, отростки прицепились к ним, как две пиявки. Она сама искусно связана этими нитями, словно веревками. Они фиксируют её руки сзади, удерживают ноги широко раздвинутыми внутри светящегося яйца. Они ласкают каждый кусочек её тела, оплетают полностью, покрывают сверху, словно теплое мягкое одеяло. При этом оно не лежит спокойно, а постоянно шевелится, изгибается. Трахает. Трахает её во все возможные отверстия. Разве с Лиороной это был секс? Так, ерунда. Если секс, то только такой. Когда тебя имеют абсолютно везде. Когда неутомимые упругие члены долбят одновременно и между ног, и задний проход, и заставляют языком ласкать их нежные эластичные кончики. И даже слегка гладят по волосам и оттягивают мочки ушей. Из чего они сделаны? Это свет? Вода? Воздух? Что-то живое? А может, все одновременно? Если Прародитель и существует, он просто обязан быть таким, одновременно всем, что есть в этом мире. Прародитель?! Так они с Лиороной все-таки вызвали Прародителя? Но мысли эти уносят новые волны удовольствия. Какой Прародитель? Какая Лиорона? Какая Луания? Кто она вообще такая? Танцовщица Льё-Ана-За? Нет. Она просто резервуар, который надо наполнить. Наполнить до самых краев благодатью. Вот кто она. Резервуар, который надо до краев наполнить спермой. Она сейчас трахалась сразу со всем миром. Всеми мужчинами и женщинами, которые засовывали в неё огромные жилистые фаллосы, упругие хвосты, пальцы, рога, щупальца. Она сама имела их членами всех возможных размеров и форм. И они кончали, кончали, заливая её вагину, задницу, лицо, все тело. Спермы было так много, что она тонула в ней, растворялась, сама превращалась в одного юркого хвостатого живчика, что стремился наперегонки с товарищами к заветной цели. Вот она! Нечто величественное и сияющее, похожее на огромное светящееся яйцо. Оно пульсирует, растет, поглощая в себя остальной мир. Оно восходит над землей, словно новое светило. Вспышка! Всё сущее теряет форму, исчезает. Перестает быть железом, деревом, камнем, водой и воздухом. Вновь становится чем-то общим. Вся вселенная снова сливается с Прародителем. Щупальца продолжали двигаться. Они с яростным напором дарили Лионзе оргазм за оргазмом. А потом и сами не выдержали. Пульсация пошла по всем нитям, что оплетали избранную девушку. Они разом задергались, зашевелились в первородном хаосе и выстрелили в Лионзу чем-то нестерпимо горячим и светлым. Наполнили её до самых краев. Лионза с удивлением посмотрела на свой живот. Он был такой большой, словно на девятом месяце беременности, но при этом он светился изнутри, словно брюшко светлячка. — Дар… дар… дар… сбереги… сбереги… сбереги… — Что? — удивленно спросила Лионза. Но ответом ей была лишь яркая вспышка света и потом темнота.***
Лионза стояла на берегу моря. Занимался рассвет. Все побережье было усыпано обломками деревьев, мертвыми телами людей, животных, морских тварей. Море отвратительно шипело, волновалось, жадно облизывая трупы. А иногда, словно подавившись, выплевывало новые. От него нестерпимо воняло мертвечиной. Лионза упала на колени в мокрый песок. — Что же ты наделала, Лио? Что же… МЫ наделали? — спросила она, глядя перед собой. Но ответом был только неразборчивый и отвратительный шепот моря.