Singularity

— Посидишь пока тут, — парень раскрыл двери перед Миной и та даже от удивления приоткрыла рот. Она частенько представляла, как же работают творческие люди, но то, что должность Бэма подтвердится и что она так скоро окажется в его «творческой рапсодии» она никак не ожидала. В помещении творился полный хаос, а незаконченные работы маэстро так и пестрили в каждом углу и на каждом манекене, но хозяина этой территории явно это не смущало ни капли. Пройдя дальше, он достал коробку с принадлежностями из-под стола, посмотрев краем глаза на робкую шатенку, которая так и впилась в остатки юбки и ещё сильнее покраснела. Настроив швейную машинку, он сделал пару стежков на пробной ткани и подошел ближе к Мине, положив огромные ладони ей на хрупкие плечи и прошептав слишком сладко и даже горячо для её нежных девственных ушей. — Сними юбку, милая. Это необходимо. Мина чувствовала, что так и готова сейчас упасть на пол прямо тут, посреди кабинета Бэм Бэма, а по виску потекла капелька пота. Судорожно глотнув воздух, она ощутила неловкое молчание, возникшее между ними и осознала, что надо хоть что-нибудь сказать на подобное заявление. — З-зачем?.. — Как зачем? Мне надо зашить её и отправить тебя обратно в офис Нёна, — странные мысли моментально развеялись в непутёвой голове Мию, и та тряхнула ей, гулко сглатывая. Посмотрев в глаза напротив, она поняла всю глупость ситуации и только кивнула, покорно поджав губы. — Пройди за ширму и отдай мне юбку. Это займёт не больше двадцати минут, -торопливо проговорил он, ведь у самого работы было сегодня по горло, а помочь шатенке…он хотел сначала только из вежливости, но видя, что очередная рыбка клюнула просто на его внешность, он мысленно заликовал, ощущая, что теперь ему точно скучно не будет. Если последние два предложения от двух очаровательных, просто прелестных дам ему пришлось с горечью отказать, прикрываясь тем, что, мол, работы по горло, у него сейчас творческий кризис и все дела, то сейчас он сможет отыграться, ведь творческий кризис давно прошёл, работа почти выполнена и он входит во все сроки практически идеально, а вот кризис в плане связей на одну ночь начался буквально пару минут назад, а тут так мило подвернулась под руку Мию Мина, хоть и серая, совсем безобразная мышь, но всё же что-то из себя представляет. Послушно пройдя за ширму, она перекинула юбку-карандаш через неё и покорно стала ожидать, в неловкости сильнее натягивая на себя белоснежную блузку, чтобы не было видно нижнего белья. Канпимук, как и обещал, принялся за дело, но чтобы скоротать время и заодно немного узнать о японке, он вежливо и, на удивление Мины, добродушно заговорил. — Как давно ты тут? — Уже два с лишним месяца. — Интересно. Не думала никогда стать моделью? — Я? Моделью? — искренне удивилась она на неожиданный вопрос от Бэма и вновь смутилась, приложив ладони к пылающим щекам и даже замявшись, вроде потому что, таец сказал ей что-то похожее на комплимент. — Н-ну, даже не знаю… «Никогда не видел таких наивных» — усмехнулся про себя брюнет и завязал маленький узелок, продолжая своё дело. — Уверен, что если немного постараться, ты будешь блистать на обложках журнала «Oh Boy!» во всей красе, как уже это сделали Дахён или же Джихё. У них полно фанатов. — Сана тоже снималась пару раз, — добавила мило Мина, потихоньку расслабляясь и уже не чувствуя прежней неловкости, возникшей в самом начале. -Та, что Минатозаки? — вопросительно изогнул бровь он, сосредоточившись на нелёгком деле, ведь шов никак не хотел аккуратно сходиться, — Вы дружите с ней? — Ну да, мы, между прочим, давно дружим. — Это хорошо, — спокойно ответил он тем самым тоном, которым равнодушно отвечают отцы маленьким дочерям, показывающим им уже десятую по счёту куклу. — Угу, — тихо отозвалась она в ответ и умолкла, ожидая, когда он закончит. Стоило парню покончить с последним стежком, как его телефон, словно сумасшедший, завибрировал. Недовольно цокнув, Бэм Бэм бросил занятие, схватившись за мобильный и немного в грубой форме отвечая на неизвестный номер. — Да. — Господин Бхувакуль? Вас беспокоит директор школы, в которой учится ваша сестра. Таец мгновенно смягчился, озабоченно посмотрев в окно и даже не представляя, что же младшая уже успела натворить. — Я вас слушаю, — как можно спокойнее заговорил он, сжимая в руках телефон сильнее, пока Мина за ширмой, чисто из любопытства, пыталась прислушаться к их диалогу, а так как в помещении было довольно тихо, то и бас мужчины на том конце провода не составило труда услышать. Не совсем разборчиво, но всё же можно было. — Пранприя Лалиса Манобан сегодня устроила шабаш в кабинете биологии, когда Ким-сонсэним отослала её в уборную, чтобы она смыла с лица весь этот ужас, — раздражённо заговорил мужчина. — Ваша сестра совсем отстаёт от сверстников и её успеваемость практически на нуле. Она хамит, грубит учителям и постоянно устраивает стычки с одноклассниками, дерётся даже с парнями! Моё терпение и терпение моих коллег на исходе, — директор чуть не перешёл на крик, но вовремя опомнился, пока Бэм Бэм стал хмур и бел как снег. — Я долго умалчивал, учителя писали письма на ваш адрес в дневнике и тетрадях. Видимо, Лалиса не доносила их до вас, ведь так? — Да, я ничего такого не видел. Она всегда говорила, что у неё нет проблем с учебой и друзьями, — Мина немного высунулась из-под ширмы, разглядывая подтянутую спину Канпимука, которая так хорошо была видна сквозь белоснежную рубашку с причудливым принтом из красных цветов. Он был великолепен, но в тоже время слишком зол, и Мию робела, боялась даже звук произнести, поэтому ей пришлось терпеливо смотреть на наручные часы, которые показывали уже десять утра. Она знала, что теперь точно беды не миновать, а то, что Пак Джинён так и не позвонил ей, ещё сильнее напрягало. «Боже, а если он уже уволил меня?! Куда я тогда пойду? Мамочки, только не это! Я же тогда точно не найду работу лучше этой! Нет-нет-нет, » — сдерживая внутреннюю истерику, она утёрла слёзы и молила о том, чтобы Бэм Бэм поскорее отдал ей юбку и распрощался. Были ещё мизерные шансы на то, что она сможет отмазаться и всё будет хорошо. — Так вот. Я решил позвонить вам напрямую. Учебный год только начался, — он тяжело вздохнул, — а ваша сестра уже перешла все дозволенные границы. Пожалуйста, возьмитесь за неё и проведите воспитательную беседу. Если так будет продолжаться, то нам придется исключить её, чего нам явно не хочется, — последняя фраза мужчины была для ушей Бэм Бэма словно лезвием по сердцу. Да, он говорил так чисто из толерантности и вежливости к нему, ведь несмотря на такой маленький срок работы в доме моды, он уже сделал себе имя. Но он не хотел осознавать то, что Лалисе, буйной, страстной, грубой и странной, придётся вновь переходить через все девять кругов ада, потому что куда бы они не пошли, везде похожая история. Лиса просто неисправима. — Да, я вас понял. Спасибо, что сообщили обо всём, — холодно выдал напоследок Бхувакуль и, попрощавшись с директором, первым положил трубку, кинув телефон на стол и прошипев недовольно, — Вот сучка! Вообще ничего не понимает! Пустоголовая! Да чтоб я ещё краснел из-за неё! Боже, как же мне всё это дорого! Бэма накрыло жуткое раздражение и стыд за сестру. Нет, она была просто прекрасна, могла постоять за себя и также довольно коммуникабельна, но вот только её выходки никак не поддавались укрощению Бэм Бэма. Он всё пробовал, начиная обычными беседами и кончая наказаниями. Но Манобан было всё равно, ведь для неё Бэм Бэм не был авторитетом. Ей ни капли не было стыдно за свои поступки, а Бэму было больно, ведь родителей давно нет в живых, и если бы они знали, что сейчас творится, то точно бы сошли с ума! Да чтобы Лалиса Бхувакуль поменяла фамилию на «Манобан» лишь потому что она звучит лучше! Да чтобы она вела себя так, хотя в детстве была спокойной и очаровательной девочкой! Да что же с ней случилось такое? Да, подростковый возраст — это трудная пора, но не до такой же степени! — И-извините меня, — послышался робкий голос за ширмой, который заставил Бэм Бэма прийти в себя и взять чужую юбку в руки. Он был даже рад, что успел закончить до звонка директора, иначе бы работа провалилась и он мог испортить вещицу. Он не любил отвлекаться на левые мысли во время работы. — Вот твоя юбка, надень поскорее, — он протянул её Мине, а та была вне себя от радости, ведь она наконец-то может пойти обратно на работу и, возможно, ещё спасёт положение. — Спасибо большое, что помогли, — промолвила она, быстро подходя к двери и надевая сумочку на плечо. — Если бы не вы… — Ничего, я понимаю, со всеми бывает, — проговорил он спокойно и взял ту за запястье, из-за чего Мию вопросительно глянула на него, чуя неладное. — Надеюсь, что мы ещё увидимся с вами. Могу узнать ваше имя? — Мина. Мию Мина, — проговорила она незамедлительно и дернула руку, словно пытаясь намекнуть тайцу, чтобы он отпустил, но это не сработало. Резко сорвавшись с места, он прижал её к стенке, опаляя горячим дыханием нежную белоснежную кожу девушки. — У тебя очень красивое имя. Ты это знала? — прошептал он, а Мина была уже готова закричать от страха, ведь он может сделать сейчас всё, что угодно, в том числе и изнасиловать её. Такого поворота событий она никак не ожидала, но парень был в разы сильнее неё. — Что вы себе позволяете такое?! — хоть голос и заметно дрожал, Мию не хотела стать жертвой изнасилования и поэтому пошла на него, пытаясь привести в чувства. — Не вздумайте! — Вздумаю, — нахально улыбнулся он, нежно поцеловав в губы и сразу же отпрянув, чтобы девушка не потеряла чувств от испуга. Так и обомлев, Мина с особой силой сжала кожаную лямку сумки и гулко сглотнула, побелев. Ничего не сказав больше, она вышла из кабинета, оставив Бэм Бэма наедине с собой, а сама крутила про себя в голове, что сейчас пойдет, отчитается у Пак Джинёна и всё-всё ему расскажет о выходке Канпимука, чтобы тот поговорил с ним. Остановившись у здания офиса, она замерла, щёки её предательски побагровели, а под юбкой что-то странно затрепетало. Подул слабый ветерок и взъерошил её короткие волосы, чем немного оживил Мию. Помотав головой, она нервозно улыбнулась, прикасаясь кончиками холодных фаланг пальцев в своим тонким губам и ощущая что-то странное и непонятное, явно смутилась, понимая, что такое Пак Джинёну точно не расскажешь. *** — Я дома! — громкий хлопок двери и швыряние портфеля по идеально начищенному паркету могло бы убить нервы каждого, но Канпимук не должен был сейчас делать вид, что раздражён. Уставившись в окно на кухне, он разглядывал прекрасный вид, хотя одновременно и не замечал ничего, пялившись. Скрестив руки на груди, он услышал, как Лалиса прошла на кухню быстрыми шагами. Увидев его в такой молчаливой позе, блондинка невольно напряглась, замерев также на месте, только на другом конце стола, готовясь в любую секунду побежать наутёк, потому что она никак не хотела слушать нравоучения от Канпимука. — Эй, ты чего? — Мне кажется, что ты совсем опухла, — проговорил нервно он, оборачиваясь и смотря на Лису таким взглядом, будто бы он скоро начнёт им метать молнии. Манобан вытаращила на него глаза, схватившись за край стола и оперевшись на него, всё ещё не соображала, о чём он ей толкует. — Что?.. — Что слышала, — огрызнулся таец, делая шаг влево, а Пранприя машинально вправо, лишь бы они не встретились. Бэм Бэм не отрывал от нее взгляда, излучая лишь суровость и раздражение, пока Манобан с каждой минутой всё больше начинала паниковать. Увидев страх в глазах напротив, он зловеще усмехнулся, немного ускоряя шаг и подгоняя тем самым младшую сестру. — Мне звонил ваш директор и донёс до меня массу жалоб о твоих проделках. Пранприя Лалиса Манобан, — он остановился, давая ей минуту на отдых, но от этого не стало легче, ведь полным именем он называет её в самых крайних случаях, — Вы перешли границу дозволенного. — Вот же ж старый хрыщ! — шикнула тихо блондинка, проклиная во всех смертных грехах этого мелкого старикашку, который никак не мог оставить её в покое. — Бэм, ты же знаешь, что они только и делают, что придираются ко мне! А я, между прочим, ничего такого не делала! Они не разрешали мне носить макияж и эти сережки, — она прикоснулась к черным серьгам, на которых был изображён символ мира. — Я их вообще не понимаю! А ещё им не нравится как я учусь! Я не могу прыгнуть выше головы! — она начала в панике оправдываться, ведь Бэм Бэм потянул руки к поясу, где находился кожаный ремень. Да, было глупо думать об этом, но со страху, Лиса могла и такое надумать. Проследив за взглядом Лисы, он усмехнулся, конечно же не собираясь трогать её…пока что. — Ясно всё с тобой, — он подошёл быстро впритык и схватил её за предплечье, не давая тем самым убежать. Его взгляд стал каким-то иным, томным и демонически-опасным, что у младшей невольно подкосились ноги от одной мысли, что брат может сделать что-то большее, помимо домашнего ареста и изымания мобильного на месяц, а то и больше. — Но я даже рад, что ты не боишься быть в центре внимания и так бойко отстаиваешь свои права. Но, Лиса, школа есть школа, и она диктует свои правила, которые ты должна соблюдать их и не огрызаться с учителями. В школу ты ходишь аккуратной пай-девочкой, а за её пределами твори, что хочешь. Уяснила? — блондинка активно закивала головой положительно, проглотив язык от испуга. — Вот и чудно, а теперь отдай мне телефон и иди в свою комнату. С завтрашнего дня я найму тебе репетитора, и ты берешься за голову, ясно? — повторил он, мягко погладив ту по голове. Лиса опять кивнула, послушно протягивая ему гаджет и наклоняясь в сторону все сильнее, потому что Бэм пытался наклониться к ней, будто бы желая поцеловать. От него исходил приятный запах дорогого парфюма, а аура стала совсем иной — такой, которая раньше не открывалась перед девушкой. Она манила, но в тоже время пугала её, ведь рядом с ней стоит сейчас не тот братишка Бхувакуль, а кто-то совсем чужой и жуткий. — Свободна, — холодно и слегка нахально прозвучало где-то над головой, и девушка моментально рванула в свою комнату, запираясь на тысячу замков и падая на кровать, укуталась в одеяло, боясь теперь выйти. Ничего не сказав, парень только пожал плечами, решив разобрать сумки после похода в супермаркет и приготовить для них что-нибудь на ужин. Бэм любил готовку и никогда не утруждал этим «женским занятием» младшую сестру-раздолбайку. Погрузившись в мысли, парень в глубине души явно осознавал, что надо пересмотреть свои методы воспитания, касаемые Лисы, иначе она сама никогда не исправится.