***
Изуку не успел испугаться — его повалили с визгом, полным искреннего восторга. Юноша спиной почувствовал холод напольной плитки — на забытой всеми богами станции метро никто не мог помочь ему. Тога Химико, светловолосая девушка в школьной форме и тоненькой джинсовой курточке, в какой позапрошлой весной ходили все девочки Японии, накинулась на него и прижала к полу, прислонилась нос к носу. — Изуку-ча-а-ан, как же давно мы не виделись! — озорные пронзительно-жёлтые глаза загорелись и стали изучать ещё более пытливо; Изуку почувствовал буквально кожей, как девушка смотрит на его резко дёргающийся от сглатываний кадык. — Какой ты красивый! — Ч-чего?! — юноша только выпучил глаза, чувствуя, как уши и щёки загораются. — Можно тебя зарезать? Я очень аккуратно! — лезвие сверкнуло в районе шеи, и Изуку пожалел, что в таком положении не успеет вытащить своё. — Кровь всё делает красивее! — Познакомься с ебанушкой, — вяло, абсолютно безучастно отозвался Даби; он облокотился на одну из колонн, зажав сигарету между губ. — С ней лучше осторожней, реально пырнуть может. — Тебя точно не буду, — Тога поморщилась, обернувшись на него; слезать с Мидории не собиралась, но теперь не наваливалась всем весом. — Воняешь. — Ч, внешкой не угодил? — сигарета чуть не упала из-за улыбки. — Только смазливые пиздюки по вкусу? Тога сложила руки на груди, вероятно, принимая решение, приложить ли голову Даби к камню прямо сейчас или отложить план мести на потом, чтобы вместе с Твайсом подлить в его шампунь розовой краски — в цвет трусов (лидер был крайне НЕ рад их лицезреть поутру, когда в Лиге устроили День Стирки). Изуку вжался в пол, попытался заземлиться пальцами, боясь как-то неверно пошевелиться: вдруг реально пырнут. — Пошли уже, а то психовать начнёт, — Даби закатил глаза и зашаркал прочь. Вероятно намекал на Шигараки, но глядел в этот момент на Мидорию. Тога заметила напряжение Изуку и, натянув ему капюшон толстовки, со смехом помогла встать в какой-то наивно-детской манере. Даби направился вдоль тоннеля, ни жестом, ни словом не подсказав, и Изуку поджал губы: всё ещё сомневался. Химико вприпрыжку направилась следом, показывая всем видом ничего страшного ведь нет. Мидория подобрал рюкзак и засеменил наравне с ней. — Возьмёмся за ручки? Девушка уже протянула ладонь в требовании — Изуку отшатнулся и притянул инстинктивно руку к груди. Тога наклонила голову набок. — Не хочу, спасибо, — низко ответил он. — Я тебе не нравлюсь, значит? — съязвила она, по всей видимости, расстроившись. — Совсем-совсем? Даже чуточку? Даби впереди издал странный звук, между смешком, всхлипом и вздохом. Специально, чтобы было хорошо слышно. Брови Изуку взмыли вверх. — Дело не в этом. Дело действительно было не в этом. Объяснять свои причины юноша не собирался, сообразив, что они более чем очевидны. Но Химико такой ответ не устраивал. Под ногами загремели камешки. — Тебе нравится кто-то другой? — продолжила гадать девушка, шурша в карманах курточки фантиками. — Есть кто-то? — Почему? — Значит, есть! — Тога захлопала в ладоши, разгадав так скоро непростую загадку. — Кто это? — Перестань. — Это девочка или мальчик? — Какое это имеет значение? — Изуку свёл брови, борясь то ли с раздражением, то ли со смятением, одержавшим верх внезапно. Почему он вообще должен отвечать? — Ты прав, совсем никакое, — Тога сощурилась, и веселье вновь заискрилось в зрачках. Изуку это не понравилось. Спустя полчаса дороги по серым дворам и переулкам трое подошли к заброшенному заводу, у входа уже поджидал Твайс: Изуку с облегчением выдохнул, когда Тога решила составить компанию злодею в чёрно-белом, тем самым оставив ненадолго в покое. Даби же, напротив, не собирался отходить — Мидория давно догадался, что один лишь Даби ручался за нахождение Изуку здесь, а потому и приглядывать за ним поручили ему. — А она походу запала на тебя, мелкий, — злодей звучал насмешливо. — Очень сомневаюсь в её намерениях, — Мидория поёжился и провёл ладонью по шее, вспоминая прикосновение металла к коже. Лидер Лиги восседал у противоположной стены, и, если бы не тёмный плащ с заклёпками, блестевшими от ламп под потолком, Изуку не заметил бы его при таком плохом освещении. Чуть правее устроились Твайс и Тога — играли в ладошки, напевая песенку из утренней детской передачи, — рядом с ними уже знакомый «фокусник» Компресс, а слева, держа в руках завёрнутое в тряпицу огромное оружие, расположилась широкоплечая Магне — Даби спокойно назвал её имя, но стоило Изуку спросить про причуду, как тут же заявил, что слишком уж много он хочет знать. Юноша поджал губы и огляделся: с потолка свешивались ржавые крюки, заплесневелые доски валялись тут и там, трубы, пустые изнутри, выходили наружу, и сквозь дыры временами дул прохладный ветер. Не спрашивая разрешения, Даби поднял Изуку за плечи и аккуратно усадил на одну из коробок — с такого ракурса можно было глядеть на всех сверху, главное случайно не удариться головой о тросы. — Если чо, прикрою, — хохотнул Даби и встал рядом. Изуку теперь мог наклоняться прямо к его уху. — Шигараки-сан не в настроении сегодня? — Пфф, Шигараки-сан. — Ну так? — Не ебу, честно. Наверняка нет, он часто такой, — Даби чуть повернулся, чтобы Изуку увидел, как хитро сверкнул голубой глаз. — Не бойся, уж позабочусь о том, чтобы вы реже пересекались. Хоть мне и влом с тобой таскаться, если честно. Изуку отчасти смутил такой жест доброты, но он правда был благодарен. О деталях встречи — с кем бы то ни было — ему было известно мало, а теряться в догадках было слишком затратно по силам, да и возможно ли вообще догадаться, что замышляет сама Лига Злодеев? Мидория цокнул языком и стал перебирать в голове все воспоминания. Ждать долго не пришлось: снаружи раздалось торможение автомобиля, а позже загремела дверь; в помещение, заваленное строительным хламом, банками красок, с притаившимися в тенях участниками преступной группировки, зашел мужчина в тёмно-зелёной куртке с пышным воротником. В глаза бросались маска на подобие клюва большой птицы (в энциклопедиях из детства с такими изображали чумных докторов) и галстук настолько белоснежный, что светился в полумраке. Судя по лёгкой походке и телодвижениям, мужчина был молод. Необычно для человека с таким положением. Изуку вспомнил кое-что из болтовни Даби, и его осенило. — Это якудза? Настоящий? — громко зашептал юноша. — Разве Всемогущий не положил конец всем подобным группировкам со своим дебютом? Я думал, мафия уже давно не так могущественна, как раньше. — Ну типа. Смотри ток не зли его такими замечаниями, неприкольно мозги твои соскребать будет. — На мосту над рельсами ты такого не говорил. — Подловил. Якудза действительно пришлось многое пережить после восхода Символа Мира: прежние короли подполья скрылись на задворках былых времён, после того как герои общими усилиями предотвратили их деятельность. Насколько Изуку было известно из новостей, якудза вообще остались на страницах истории — по крайней мере, так успокаивали простой народ. Но вот один из них, глава, прямо в паре метров впереди, сдержанно жестикулирует, шаркает ногой в начищенных кроссовках, самый настоящий. — У вас запланирована с ним какая-то сделка? — Изуку достал свою неизменную тетрадь с цифрой 13 на обложке и щёлкнул ручкой. — Зачем вы организовали это всё? — Тебе прям всё расскажи, геройская ты башка. Захлопнись и слушай. Изуку хмыкнул. И, наплевав на осторожность, начал заполнять новый разворот — так увлёкся в процессе, что не заметил, как разговор между Шигараки и главой мафии прекратился, как Даби отступил в сторону, уступая дорогу, открывая Мидорию на всеобщее обозрение, склонившегося над бумагой. Чисаки склонился тенью, но Изуку почувствовал угрозу только тогда, когда рука в тонкой хирургической перчатке изогнула край тетради, поднимая, чтобы разглядеть ещё свежие чернила. — Что ты делаешь? Изуку поднял голову и взглянул чуть ли не исподлобья. — Я просто делаю записи, — осторожно, медленно. — Ты что-то вроде их диктофона? Даби со стороны заржал как лошадь. — Позволь глянуть. Удовлетворю любопытство. Чисаки вырвал тетрадку из рук и стал внимательно изучать разворот: на левой странице было наспех начеркано его изображение — клюв, воротник, перья, куртка, галстук; на правой странице уже появились кое-какие заметки. Якудза усмехнулся и полистал ещё пару страниц назад, хмыкая на не такие старые записи о Лиге. — Изучаешь болезни? — наконец заметил он. — Диктофон, художник, да ещё и врач. — Не болезни, а причуды, — юноша смутился, но звучал по-прежнему твёрдо, напрашиваясь ненамеренно на конфликт. — Изучаю причуды. — Вот как? Тогда что можешь сказать о моей? Изуку неопределённо передёрнул плечами. — В действии увидеть не хочешь? — Чисаки звучал металлически. — Мне было бы очень интересно, — выдавил Изуку в ответ и уставился, не моргая. Чисаки снял свою белую тесную перчатку и едва коснулся подушечками пальцев лба, отодвинув курчавую чёлку. Мгновения замедлились. — Не боишься? В повисшей тишине можно было услышать собственное сердцебиение. Изуку не отрывал взгляда от злодея, не думал даже сглатывать, оглядывая коротко подстриженные каштановые волосы и проступающие на коже странные пятна. Страх внезапно покинул его тело, каким-то волшебным образом растворился в каждом вздохе. Томура Шигараки привстал с места, должно быть, хмурясь под ладонью. Компресс вытащил пару стеклянных шариков из карманов. Напряжение заполнило пустоту. — Шёл бы ты домой, новый босс преступного мира, — прохрипел Шигараки недовольно, чувствуя подвох. Магне привстала, развернув из ткани своё оружие. Чисаки фыркнул под маской и убрал пальцы от чужой кожи. Кудри наполовину закрыли обзор. Изуку моргнул. Магне открыла рот, чтобы закричать, ещё одно мгновение — Чисаки взмахнул рукой, и слева брызнуло кровью. Изуку застыл, вытянув ладони; толстовка наполовину окрасилась в бурый. Раздался хлопок, будто свалились на землю с большой высоты огромные плиты. — И так будет с каждым, — выдохнул Чисаки, резко обернувшись. — Не трогайте меня! Компресс прыгнул к нему, но Шигараки приказал отступить, бросился сам с абсолютным намерением ранить. Мидория вздрогнул, но отпрянуть не успел. Чёрный хлыст проснулся вновь и задержал одновременно ладонь Томуры и пальцы Чисаки, приготовленные для атаки. Землю потряс удивлённый возглас. Оба, якудза и лидер Лиги, обернулись на Изуку — гнев вперемешку с шоком и раздражением, ты на чьей стороне вообще? — тот испуганно спрятал руки в кофте. Совещание прошло не так мирно, как ожидалось. Стоя у умывальника, Изуку с ужасом оттирал с щеки кровь, оставляя пальцами дорожки. Без мыла смывать багровое с кожи было сложнее, чем можно было подумать, и ледяная вода заставляла костяшки окоченеть. Тога Химико постучалась и спросила разрешения войти. — Нет, так неправильно! — обиженно протянула она, пытаясь прокрутить ручку горячей воды. Мидория шмыгнул в непонимании, как должен реагировать на присутствие девушки в такой момент. — Это должна быть твоя кровь, глупый! Мне неинтересно смотреть на тебя, измазанного в чужой! Почему-то язык не ворочался, не позволял задать волнующие вопросы. Столько всего произошло всего за пару минут, а всё, чем могла похвастаться память, так это красным цветом. Технически, Изуку не был виноват. Вот только уверенность в этом терялась, покидала так же скоро, как всасывался кожей яркий пигмент — никак не смыть, никакими святыми водами. Девушка суетилась, и Изуку заметил отсутствие задора. — Вам совсем не жаль...? — Сестрёнку Магне? Конечно жаль, — пробурчала Тога, оттягивая рукав бежевой кофточки и протирая шею Изуку. — Томура-кун совсем разозлится на тебя, знаешь? Это ведь твоя вина. Бедный парень промолчал. Его жрало ощущение, словно он растечётся сейчас по плитке. С трубы под потолком капало, а под ней в образовавшейся лужице копошились насекомые. — Я буду так скучать по милой сильной сестрёнке, знаешь! За это ты просто обязан дать мне тыкнуть тебя ножичком. Поправив выбившуюся кудряшку ему за ухо, Тога грустно улыбнулась и покинула комнату, оставив Изуку наедине со своим отражением — оно вздохнуло следом, с небольшой задержкой. В куске битого зеркала над раковиной на секунду мелькнуло чьё-то квадратное лицо — лысина, щетина и не добрые глаза. — Изуку отшатнулся. Взглянув на больную правую руку, которая уже во второй раз вышла из-под контроля, крепче перевязал её бинтами и убежал прочь: оставаться на заброшенном заводе без единой живой души рядом не хотелось. …Спустя ещё несколько дней глава якудза пригласил Лигу Злодеев в одну из своих резиденций: в знак ли извинения за понесённую с одной стороны жертву, он предложил пострадавшим пройтись по залам и посмотреть на его коллекцию (будто бы это могло восполнить такую жестокую, немыслимую потерю). Во избежание конфликтов решено было поделиться на небольшие группы по два-три человека и заходить в резиденцию с небольшими временными промежутками. Даби, как наименее агрессивно настроенный после смерти Магне, сам вызвался сопровождать его по дороге. Изуку шагал за ним, прокручивая в голове образ из зеркала. В последнее время его не смели покидать ни на секунду призраки. Кто это был на этот раз? — Мама твоя в курсе вообще, где и с кем ты шляешься? — усмехнулся Даби. — Навряд ли она одобрила бы такие посиделки. — Ей правда лучше не знать, — Изуку помедлил, выныривая из мыслей тяжёлых. — Она очень переживает за меня постоянно. Ей ни о чём нельзя знать. — Ну ясное дело. А папка чо? Равнодушен совсем? — О, я давно его не видел. Он не живёт с нами. Даби остановился. Снова смешок, в этот раз без какого-либо задорного оттенка. — Сбежал что ли? — Он где-то далеко, зарабатывает, — голос абсолютно ровный, ни тени печали или сожаления. — Мама говорит, у него какая-то опасная работа. — Сбежал, значит. Изуку пожал плечами. Вопрос присутствия отца не волновал его примерно никогда. Смысла беспокоиться об этом не было, любви и заботы матери всегда было более чем достаточно, а окружающим не стоило рьяно имитировать сочувствие. Изуку ведь умный мальчик. Всё, что он мог знать об отце — тот любил фотографировать. — А что насчёт твоей семьи, Даби? Они одобряют то, чем ты занимаешься здесь? — Мидория усмехнулся в тон, впервые будто подмечая тоннели в ушах Даби и то, как пирсинг в его носу поблёскивает. — Или хотя бы то, как ты разговариваешь? — Ясно, камень в мою крепость со стороны Мистера Вежливость, — Даби подхватил весёлую интонацию. — Скажи, если бы я разговаривал с тобой в более «приличной» манере, — он нарисовал кавычки в воздухе пальцами, — ты бы и относился ко мне по-другому? Например, излагай я свои мысли более приемлемым для тебя образом, подобно аристократу, ты бы принял мою заявку в друзья? Вот как это работает? Изуку нахмурился. — Какую заявку? — В твиттере. — Как ты нашёл мой твиттер? — Светить экраном надо меньше перед моим носом, — Даби подмигнул. Изуку, вспыхнув, полез мигом проверять телефон. В приложении и правда было новое уведомление: закрывшись на неопределённый промежуток времени от внешнего мира, юноша не сразу его заметил. Злодей рядом лукаво лыбился. — Это моя закрытка. Я тебя не приму. — Зануда. Они остановились перед тяжёлой дверью с резными металлическими украшениями. От здания тянуло холодом, а в кустах у ворот будто притаились питающиеся человечиной монстры. Даби цокнул языком. — Подружиться с тобой надо что ль, чтобы заявку принял? Ну ты меня тупо вынуждаешь, а-а. На, — он выудил из кармана и кинул конфету на палочке — Изуку среагировал и поймал, вскинув руки, — пососи. — Звучит просто отвратительно. — Это чтобы ты расслабился немного. — Господи, просто заткнись. Даби снова засмеялся и приложил палец к губам, призывая говорить потише: — Поаккуратней с упоминанием Господа Нашего, всё-таки в храм идём. «Храм?» По внешнему виду и не скажешь. За свою относительно короткую жизнь Мидория видел множество храмов и церквей, но это краеугольное, острое со всех сторон и во всех смыслах здание с отсутствием должных куполов и крестов не было похоже ни на что другое. Возможно, его изуродовали руками грешными измазанных в крови (чужой, конечно) людей, возможно, просто замаскировали один из слепых заводов с выбитыми стёклами, чтобы отогнать подозрения — оно одновременно и приковывало взгляд, и заставляло поскорее отвернуться в отвращении. Аура была не из приятных. Отдавало птицефабрикой. Изуку сморщил нос. Он никогда не бывал ни на какой фабрике. Зато знал, что, если бы Бог и существовал, это здание не было бы в его списке для посещения. Солнце не провело сюда тропу. Лестница с входа вела вниз, обглоданная-отбитая по краям, а перил не наблюдалось, потому Изуку опирался о стену, время от времени отдёргивая руку, если вдруг чувствовал дуновение ветерка — не пойми откуда — или странный запах, чтобы прикрыть лицо. Даби теперь шёл сзади, по обыкновению не вытаскивая рук из карманов, его ничто не могло побудить на яркую эмоцию здесь, кроме самого Мидории, а значит, Даби оборонял его, прикрикивая, чтобы голос не упёрся вдруг в стену и не пришлось удариться лбом. Насекомых и прочих ползучих созданий не было — половицы тщательно обрабатывали пахучим спреем. Даби пихнул Изуку локтем, вспомнив эпизод с баллончиком краски. У подножия лестницы, под старинной лампой со свечой, стоял один из банды Чисаки — низкорослый, буквально карлик, с тоненькими спичечными ручонками, белым лицом с клювом и совершенно чёрным телом, с глазами, похожими на впадины; весь облик напоминал о странных замысловатых мультиках. Изуку удивлённо выпучил глаза на создание, которое недовольно забасило: — Я проведу вас в комнату совещаний, босс вас там ожидает. — И запетляло по коридорам, ни на секунду не останавливаясь по пути, не блуждая, действуя как по заученной программе. Изуку поёжился — Даби, указав на проводника, отмерил в воздухе пять сантиметров, не больше, насмехаясь над ростом. Между тем, спустя ещё минут десять блужданий, карлик остановился перед светлой, выделяющейся среди всего прочего, погружённого в полумрак, дверью. — Могли бы одеться поприличней на такую-то встречу. Мидория охнул и стал неловко ощупывать свою замызганную кофту. — Простите, ээ, нужен был, типа, какой-то костюм? Я мог бы, м, попросить… то есть… Даби стал напоминать свистящий чайник. Карлик-проводник заломил одну бровь. Нерешительность, верно, его совсем не впечатлила. Со вздохом он отворил дверь, и свет комнаты ослепил на несколько секунд. Чисаки гостеприимно развёл в стороны руки: его напыщенное дружелюбие, натянутое, как тетива лука, не внушало доверия, учитывая, как за его спиной закатывал глаза Шигараки Томура; в минималистично обустроенной комнате находились только два кожаных дивана кофейного оттенка и стеклянный журнальный столик. На стене висела большая репродукция полуразрушенного древнего города-крепости. Изуку не спешил заходить, к счастью, якудза направил его по коридору дальше, жестом попросив Даби также следовать за ними. — Ваш лидер остался весьма равнодушен к моей коллекции, и, по всей видимости, его позицию не изменить, касаемо всего, — Чисаки вздохнул. — Надеюсь, вы двое останетесь при другом мнении. Сводчатые потолки с кучей арок завораживали, но большего сказать о внутренней отделке Изуку не мог: комнаты повторялись одна за другой, и в большинстве своём оказывались пустыми. Чувство, что сами якудза переместились сюда совсем недавно, оседало подозрениями в затылке и снежными хлопьями на дне лёгких — с каждым вдохом. Чисаки шёл впереди и вместе с Даби, который нехотя плёлся следом, будто бы зажимал Изуку с обеих сторон, не забывал поглядывать вполоборота и проверять, не потеряно ли ещё внимание мальчишки. Тот жевал шнурок от капюшона толстовки. — Вот мы и на месте! Разрешаю осмотреться самостоятельно, но всё же посоветовал бы шагать рядом со мной, чтобы ненароком не загрызли. «Загрызли?» Сбоку раздалось тяжёлое сопение, а потом послышался приглушённый рык. Большое животное скрылось под полотном совершенно белой — стерильной — ткани. Изуку отшатнулся от клетки. Чисаки засмеялся. Откинув полотно, он представил шокированным взорам шикарного, ярко-оранжевого тигра. — Красивый, да? Таких по всему миру осталось всего пара тысяч, — якудза выглядел невероятно довольным собой. — Чтобы просто содержать такое чудо в закрытом помещении, одной моей причуды недостаточно. К счастью, у нас есть Хроностазис на такой случай. Мидория поджал губы, оглядев комнату: несколько крупных клеток таили в себе, без сомнения, ещё более редких животных, которые протяжно взвыли после прихода посторонних. Как бы ни хвалился глава мафии о том, что старается ради них, условия для зверей были далеко не лучшие. Изуку стало интересно, для чего только всё это нужно, не бахвальства одного ради, верно? — Если хорошенько попросишь, мальчик, позволю тебя накормить одного из моих питомцев сыром, — Чисаки положил руку на плечо и наклонился слишком близко, так что Изуку пришлось отклонить голову, чтобы маска не врезалась в кожу. — Разве хищники едят сыр? — Нет, но они с удовольствием пожрут молодую плоть. Вопреки ожиданиям, Даби не засмеялся жестокой шутке, а только недовольно сдвинул брови, раздражённый то ли уверенностью Чисаки, то ли внезапной потерей контроля. — Боюсь, диалог с вашим лидером должен остаться сугубо конфиденциальным, — Чисаки преисправно изобразил досаду, до оскомины на зубах. — Возможно, вы предпочтёте прогуляться по чертогам? Займите себя до срока. Изуку это заметил. Пустые коридоры, наконец-то наполненные хоть каким-то разнообразием, едва ли освещались редкими лампами в виде стеклянных факелов — атмосфера пещер ломалась временами от мраморных декораций и непонятных растений, похожих на лианы. Изуку бесцельно блуждал, оставив Даби на одном из резных кресел позади — звук деланый храпа раздражал. Немного времени понадобилось, чтобы упереться в тупик. Пара картин украшала стены: снова что-то античное с Венерой и нимфами. Изуку также подметил каменный бюст какого-то бога в углу, но тронуть не решился. На каменном пьедестале, похожем на камин, стояла глубокая чаша с блестящими яблоками: в отличие от многого здесь, они не были декоративными. Будто почувствовав кожей присутствие кого-то постороннего, Изуку повернул голову. И увидел маленькую девочку со светлыми, почти что белыми волосами. Испуг. — Стой, не убегай, пожалуйста! — воскликнул юноша, протянув руку к резко дёрнувшейся девочке; та нерешительно остановилась и осторожно, как загнанный зверёк, повернулась. — Я не причиню тебе вреда, обещаю! По всей видимости, она не могла говорить. Или боялась издавать какие-либо звуки — это бы объяснило, почему Изуку не услышал приближающиеся к нему шаги. Как подступиться к очевидно потерявшемуся ребёнку, юноша не знал. Паника заставила ладони чесаться. — Ээ, хочешь, м, яблок? Я могу тебе дать одно, выглядят вроде вкусными, — спохватившись, он схватил самый красный и спелый плод из чаши и присел на корточки перед девочкой: та сделала пару шагов назад, но убегать не стала. С самым добродушным видом, насколько позволяла усталость, Изуку улыбнулся. — Не бойся, всё будет хорошо. Он не знал, почему произнёс именно эту фразу, но, странное дело, она сработала: девочка медленно подошла и, не скрывая боязнь откровенную, с трудом приняла фрукт в руки. Изуку подметил, до чего же у неё маленькие ладошки. — Как ты оказалась здесь? — мягко спросил он. — Тебе нужна помощь? Непричёсанные волосы, потрёпанное простое платьице, руки сплошь в бинтах и огромные глаза, выражающее едва ли что-то кроме боли. Определённо, этой девочке нужна была помощь. — Пойдём, я провожу тебя домой. Девочка вдруг коротко вскрикнула и прижалась к нему, вцепилась в больную руку — оброненное яблоко покатилось по полу. Изуку поднял глаза и обомлел. Чисаки, появившийся точно из воздуха, всё так же нависал тенью угрожающе, а его прежде чистые перчатки испачкались в чём-то тёмном. Мидория ахнул. — Прошу прощения, она тебе как-то помешала? — с нарочной приторностью произнёс якудза, в уголках его глаз образовались морщинки от улыбки. — Отвернусь на секунду, и эта проказница убегает. — Она никак не помешала, я просто гулял, — с неопределённой интонацией ответил Изуку, поднял девочку на руки и прижал к себе покрепче. — Не знал, что здесь есть ребёнок. — Да, за ними нынче глаз да глаз нужен. Благодарю за присмотр, моя сестрёнка совсем не понимает, что ей нельзя ходить куда вздумается, — Чисаки кивнул выжидающе. — Эри, полно тебе. Эри сжала сильные руки и стала тихо шептать — Изуку еле различил слова молитвы. И сцепил зубы. — Мне кажется, она напугана. — Конечно, ведь ей не разрешается ходить в мой зверинец. Сам мог увидеть, что там опасно. Акценты на каждом слове вынудили мурашки пробежать по спине. Вот он, страх вернулся после такого длительного времени, чтобы теперь сковать конечности, подобно наручам. Впервые Чисаки выглядел настолько ужасающе и внушительно — хотя, Изуку готов был поспорить, весит глава якудза гораздо меньше спортивного шестнадцатилетнего парня. Ей нужна была помощь. — Настоящих животных можно встретить не только в клетках, — проскрипел Мидория, понимая, но, верно, не до конца, что снова нарывается, снова провоцирует, накормленный самонадеянностью дурацкой и лживой. — Эри, ты обронила своё яблоко. — Ей нельзя яблоки с кожурой, тем более те, что упали на пол, — Чисаки поморщился. — Я слежу, чтобы никакие микробы ей не навредили. А тебе советую, мальчик, не травить мою сестру, даже если ненамеренно. — Если кто её и травит, то точно не я. Якудза сощурился. Изуку надеялся лишь на то, что в присутствии ребёнка он не посмеет ударить. В голове начало бесперебойно звенеть. Вздох. — Чего же ты хочешь? Изуку опешил. — Х-хотя бы перчатки снимите, — неуверенно предложил он, всё ещё с опаской поглядывая на пятна. — Грязные же. Мужчина медленно, как напоказ, стянул резину с пальцев, а затем быстро махнул рукой — бюст в углу взлетел и развалился прямо в воздухе на крупные куски, которые с гулким стуком приземлились на землю. Изуку охнул, увидев перекорёженное трещинами мраморное лицо, а Эри как по сигналу спрыгнула с рук и перешла на сторону Чисаки. — Э-эри! — заикнулся несчастный Изуку, в лоб врезалось непринятие. — Почему?.. — Все рано или поздно возвращаются на свои места, — Чисаки кивнул, выглядя более чем удовлетворённым. — Кстати, я упустил твоё имя. Как тебя зовут? Нижняя губа задрожала. Пустота обожгла кожу и впиталась ею, ядом помчавшись к самому сердцу. — Деку, — тихо сказал Изуку; боль, пронзившая грудь, помешала проглотить ком в горле. — Моё имя Деку. — Эри, ты слышала? Скажи «до свидания» мистеру Деку, — Изуку дёрнулся, когда мужчина потянулся погладить девочку по голове. Эри отбежала на несколько метров вглубь коридора. — Спасибо за сотрудничество, Деку. Буду ждать с нетерпением продолжения. — Н-но… — Увидимся на казни. Изуку долго глядел им вслед, высокому мужчине в пышной куртке и маленькой девочке с белыми волосами и распустившимися на запястьях бинтами. Внутри зарождалось что-то тёмное, колючее и непонятное.***
Попытка сбежать не увенчалась успехом: Даби догнал сразу же и, беззаботно оттягивая слоги, словно не застал сейчас врасплох, предложил вернуться на квартиру, чтобы оттуда Изуку добрался домой самостоятельно — всё равно переговоры Шигараки и мафии могли затянуться до конца дня. С тяжёлым сердцем, понимая, что в любом случае никак не сможет помочь, Мидория согласился, тревожно оглядываясь на стены храма. Позже, разумеется, юноша догадался, что мафия выбрала такую постройку неспроста, на это указывало всё, от полупустых залов со странными приспособлениями, непригодными для господней обители, до странных интерьерных решений, запертых на ключ дверей, подпольного этажа и картин, на самом деле, не походящих на настоящие иконы. В первую очередь его волновал вовсе не тот факт, что, возможно, Лига связалась с какой-то религиозной сектой — или, что более вероятно, с теми, кто пытается создать такое впечатление — а то, к чему деятельность такой организации может привести. В первую очередь Изуку волновала судьба Эри. Маленькая девочка с отпечатавшимся на всём теле страхом, которая не способна даже выражать свои мысли из-за давления… Разумеется, Чисаки солгал и она не являлась ему сестрой — Изуку сомневался, связывает ли их что-либо вообще, кроме явных признаков насилия, морального и физического. Зачем главе якудза понадобилось скрывать в одной из своих резиденций девочку, чтобы после бурно реагировать на её пропажу? Изуку боялся худшего. Он бы сорвался обратно сразу же, он бы рванул оттуда, где стоял, к Эри, потому что нутром чувствовал, что только он сможет её спасти и предотвратить непоправимое — не как в прошлый раз, всё будет по-другому! — но его остановили. — Ну и бардак же у них там, — холодные голубые глаза следили за каждым движением, Даби не давал проходу — хотя старательно делал вид, что ведёт себя вальяжно и непринуждённо. Злодей развалился на каркасе дивана. — Стрёмное местечко, а. Изуку промычал в знак согласия и склонился, уставившись на свои ботинки: на красном фоне были хорошо видны следы белой трухи — осколков той мраморной головы. В полупустой, не заполненной теплом тел квартире с тугими шторами и дорожками пыли посередине комнат было сыро и неуютно. Изуку только сейчас вспомнил, что его кофта всё ещё наполовину в крови. На столе лежала груда чего-то серого. Даби засмеялся: — Неужели наш дражайший лидер их забыл? Или нарочно оставил, — и посмотрел на Изуку из-под опущенных век. — Давай спрячем, чтобы потом обыскался, поугораем. Мидория наконец сглотнул ком в горле. На дрожащих ногах подошёл ближе, не веря глазам, а, когда разглядел вычищенные от крови запястья, костяшки, припорошенные прахом, согнутые не по-человечески пальцы, ощутил, как живот начинает крутить, как желудок, не заполненный с самого утра ничем, выворачивает наизнанку. На этаже жилого блока нашлась общая уборная, Изуку наскоро закрылся в кабинке для инвалидов и выблевал, как показалось, все внутренности. По крайней мере, он чётко видел, как при смыве хлюпали на дне кишки, как сжимались в два серых уродливых комка лёгкие, как желудок сочился жёлтым и бурым, как беспомощно трепыхалось сердце, которое не понимало, как же так случилось, почему именно оно наполнилось чернотой, а не кто-нибудь другой. По щекам текли безостановочно слёзы; усевшись на крышку, одной рукой Изуку принялся оттряхивать колени джинсов, а другой просматривать пропущенные звонки и сообщения. Несколько от мамы, голосовое от неизвестного и пара от одноклассников. Юноша тихо чертыхнулся: на экран капнуло то ли изо рта, то ли из носа. Тодороки: Учителя сказали, что скоро ты вернёшься на занятия. Это правда? Если так, то я очень рад. Тодороки: Если говорить честно, меня не покидает странное чувство, и я бы хотел обсудить это с тобой. Понимаю, что тебе совсем тяжело после всего, но, тем не менее. Тодороки: Мама сказала, что, возможно, я смогу тебе помочь, если захочу. Только я не совсем понимаю, как именно. Тодороки: Стой, нет, не стоило мне этого писать. Как ты себя чувствуешь? Изуку всхлипнул от осознания, что уже во второй раз из-за своего состояния игнорирует половину слов, написанных ему Тодороки. Вытирая рот куском жёсткой туалетной бумаги, он быстро напечатал: Мидория: ты можешь забрать меня отсюда? И закрыл диалог, не надеясь на скорый ответ. Запрокинув голову, понадеялся, что слёзы затекут обратно. Выйдя из кабинки, он подошёл к умывальнику, с отвращением оттирая пятна уже со всей одежды; было бы проще не кидать её в стирку, а просто выбросить. Бинты мочить не разрешалось, но Мидория давно наплевал на все указания врачей. В осколке зеркала над раковиной появился Даби — Изуку устал вздрагивать от каждого его появления. Злодей отлип от дверной рамы и направился к нему — Изуку не напрягся. — Чем планируешь заняться теперь? А стоило бы. Даби подошёл вплотную и сжал плечо до косточки. — Хэй, я с тобой разговариваю. — Мне больно, отпусти, — Изуку отшатнулся, но его схватили за руку. — Только попробуй сбежать, я тебя лично закопаю. — Изуку зашипел, когда грубые пальцы надавили на его компресс на сгибе локтя. Даби впервые стал выглядеть настолько опасно. — Тебе напомнить, кто этот ожог оставил? Могу и другую руку так же украсить, и спину, и шею, никто потом о тебе не услышит. Во взгляде Изуку — настоящий ужас и осознание липкое такой возможной в этот момент и мучительной смерти. Юноша перестал отталкивать от себя чужие ладони, которые причиняли боль, и молча внимал словам, застыв на месте, оцепенев. — Не надейся, что спокойно сможешь уйти после всего того, во что ввязался. Мне похуй, с какими целями ты сюда пришёл и как себя ведёшь, но, если хоть крупица информации просочится в геройское общество, ты почувствуешь, что осталось тебе недолго. Ты понял? — Я понял. Отпусти. — Я не вижу, что ты понял, — Даби зажёг огонёк на кончике указательного пальца и поднёс к щеке, усыпанной веснушками. Изуку среагировал и активировал Полное Покрытие; в зелёных глазах испуганно забились молнии. Рука Даби метнулась к захлеставшей кровью щеке. В его голосе всё ещё — студёная сталь. — Правильно, защищай свою голову. Ещё пригодится. Не тебе, так им. Из кармана толстовки раздалась вибрация. Изуку не спешил проверять телефон, пока Даби был здесь — тот поднял руки в жесте сдающегося, уходя: осторожно, медленно. — И ещё, — добавил он тихо, но оттого лишь выразительней, — если кто узнает, и его прихлопну. Выбирай друзей правильно, Мидория Изуку. Уведомление о новом сообщении заставило сцепить зубы. Тодороки: Откуда именно? Что-то опять случилось? Тодороки: Мидория. Изуку снова громко всхлипнул и прикусил руку, чтобы не разреветься в голос. Мидория: Прости, перепутал диалоги. со мной всё в порядке. Мидория: Конечно, если ты хочешь, мы можем встретиться Мидория: Я абсолютно свободен***
В тёмном кабинете, освещаемая прямоугольником экрана компьютера и настольной лампой, угловатая фигура сверкала стёклами очков. Телефонный разговор, нарочитый, на повышенных тонах, длился уже не первые полчаса. — Должно быть, вы не видите полной картины — или, что более вероятно, не можете признаться сами себе. Этот мальчик более не дееспособен. Как только он вернётся к занятиям, пройдёт немного времени, чтобы снова не произошло что-нибудь неприемлемое. Скажите прямо сейчас, громко и чётко: вы всерьёз считаете, что этот претендент, этот… дилетант способен вынести давление предстоящей ему роли Символа? Из коридора высунулась светлая голова, взволнованная сказанными словами. Фигура никак на это не отреагировала и продолжила. — Его состояние неизлечимо, а герой, которому постоянно нужна поддержка медиков и успокоительных, многого не добьётся. Всемогущий был лучшим из лучших именно потому, что не нуждался в таких костылях. Никто не сможет поверить, что он в безопасности, когда взглянет прямо в глаза этому мальчику. — Сэр? — Чем быстрее он примет единственно верное решение, тем лучше. Да, да, это моё мнение. Да, всего доброго. Ещё поговорим, конечно. Светлая голова зашла в кабинет и стала напротив. Фигура опять сверкнула очками, оценивающе, пытливо. — Сэр, мне кажется, вы прозвучали слишком жёстко. — В мире про-героев только так, Мирио. Привыкай. Мирио тряхнул волосами в решительности. — А если я сумею переубедить вас в обратном? — Насчёт чего? — Насчёт Мидории. — Много недель прошло, чтобы подумать об этом. Не лучше ли будет сконцентрироваться на более важном? — фигура глянула на экран и удовлетворённо кивнула. — Тебе многое предстоит. В особенности в скорое время. На всплывшем окне высветилось предупреждение об удалении нескольких файлов. Мирио нахмурился, когда фигура нажала «подтвердить».