Love Token

Крисси замерла в дверях комнаты. Пока она была в больнице, откуда вернулась сегодня вместе с новорожденной, Брайан занимался сбором приданого для малышки. Казалось, что он решил скупить ассортимент всех детских магазинов Лондона. Но, в глаза бросалось то, что всё было тщательно подобрано. И делал это явно не Брайан, который в походе по магазинам руководствовался принципом «зашёл — увидел — купил». Крисси даже знала, кто именно помогал её мужу. Анита. Эта женщина теперь постоянно присутствовала в их жизни. Незримым призраком, который душил и лишал сил. Крисси. Но не Брайана. Миссис Мэй научилась безошибочно определять, когда её муж возвращался от любовницы. Он приезжал домой одухотворённым, полным сил, мог допоздна играть с детьми, разбирать вместе с Джимми нехитрое домашнее задание младшеклассника, выводить с Луизой неровные палочки в её прописях. Это было мучительно больно. Крисси постоянно задавала себе один и тот же вопрос: что она сделала не так? Где она свернула не туда? Разве это не она терпеливо ждала Брайана с гастролей, закрывая глаза на его неверность? Это она, а не кто-то другой, терпела его полную безалаберность и неаккуратность в быту. Терпеливо собирая разбросанные конспекты, случайно забытые книги, потерянные очки, оставленные на столе на вечную жизнь кружки, складывая и разглаживая смятые черновики, которые обязательно потом пригодятся. Она родила ему троих детей. Она пересиливала себя, сопровождая его на публичных мероприятиях, которые ненавидела. Она высиживала с ним напряжённые семейные собрания под пристальным осуждающим взглядом его отца. Сможет ли та другая сделать всё это и многое другое для него? Крисси сомневалась. Она разглядывала улыбающееся лицо Добсон, смотрящее с обложки журнала, и не понимала, чем эта женщина лучше, чем она. Вульгарная, визгливая актрисулька, зацикленная на своей карьере. Да она сбежит от Мэя при первых же трудностях. Сначала Крисси казалось, что всё это просто кризис. Что скоро Брайан одумается, что пройдёт его влюбленность, и он вернётся в семью. Так уже бывало раньше. Но чем дальше, тем хуже становилось. В порыве Крисси хотела выбросить все раздражающие одёжки, погремушки, спустить с лестницы коляску. Пусть это вызовет неминуемый скандал. В конце концов она тоже живой человек и у неё есть свои чувства. Размышления прервал панический вопль Луизы. — Мама, мама! Иди скорее сюда! Когда у тебя трое детей, одному из которых неделя отроду, то на такие крики реагируешь мгновенно. Уже через секунду Крисси успокаивала взволнованную старшую дочь, пытаясь понять что же произошло. — Мама, ты представляешь, она живая, — Луиза не выглядела испуганной, скорее удивлённой, — я стояла, смотрела на неё, а потом она зашевелилась. Крисси облегчённо рассмеялась. Конечно девочка знала, что у неё будет брат или сестра, но почему-то была убеждена, что новый член семьи сразу станет соратником в её играх. Поэтому, когда в дом торжественно внесли маленький свёрток, то Луиза никак не хотела признать, что это не новая кукла, а обещанный друг. — Какая ты у меня малышка, — Крисси ласково обняла дочь и подвела к колыбели, — это твоя младшая сестра Эмили Рут Мэй. — Но ты говорила, что мы сможем играть вместе. Луиза выглядела трогательно растерянной. — Конечно сможете, когда она немного подрастёт. А пока, если ты хочешь, то можешь мне помочь ухаживать за ней. Девочка быстро согласилась на предложенную матерью альтернативу и деловито принесла с туалетного столика всё то, на что указала Крисси. — Расскажи, малыш, как вы тут без меня управлялись? — Хорошо, мам, мы ходили с папой и его подругой покупать вещи для сестрёнки. А мне купили новую куклу. По спине пробежала дрожь. Луиза не назвала имени, но Крисси и так всё поняла. Она с трудом сдержала подступившие слёзы. Сначала ЭТА ЖЕНЩИНА забирает у неё мужа, рушит её семью, а теперь она уже гуляет с её детьми. Это было просто невыносимо. Брайан обещал вернуться к ужину. Прекрасно, сегодня вечером Крисси сообщит ему, что решила развестись. Так унижать себя она не позволит. Вынужденное бездействие раздражало. Нет, конечно, у Брайана появились какие-то проекты, но всё было не то. Все эти молодые, неплохие, но ничего не обещающие группы для которых он был патроном. С кем-то он даже выходил на сцену. Не ради денег, а просто потому, что он уже не представлял себя без света софитов, без драйва и куража концертов. Но вместе с тем, следовать примеру Роджера и собирать группу он не хотел. Вообще, в последнее время всё чаще стали закрадываться мысли о том, что всё: он поиграл в рок-звезду, а теперь нужно заняться чем-то действительно серьёзным. Только чем? Спустя двадцать лет возвращаться в науку? Смешно. Кому он там теперь нужен. Средств, которые хранились на его счетах, хватило бы на безбедную старость. Но Брайан просто не мог сидеть без дела. Свободное время играло с ним злую шутку. Тот ресурс, который можно было потратить на что-то важное, он расходовал на бесконечные самокопания. Единственное, что действительно радовало его, так это осознание того, что дома его ждут три маленьких человечка, которые любят его и любят безо всяких условий. И пусть крошечная Эмили ещё совсем ничего не понимает, но именно из-за неё он сейчас спешил домой. Чтобы взять малютку на руки, просто сидеть с ней в тёмной комнате, укачивая и тихо напевая незамысловатую колыбельную песенку. Его не было несколько часов. Привезя Крисси с дочерью домой, Брайан отлучился по делам. Вернувшись, он по одному только выражению лица супруги понял, что за это время что-то произошло. Не с детьми, слава Богу. Что-то испортило настроение Крис. Хотя, когда она в машине прижималась к его плечу, и они вдвоём держали конверт с младенцем, как величайшую ценность на Земле, тогда казалось, что все недомолвки, все ссоры остались в прошлом. Удивительно, но за сегодняшний день Брайан не разу не вспомнил об Аните. Молчание, царившее за столом, давило. Лучше бы Крисси с порога высказала ему все претензии, но жена, очевидно, не хотела начинать скандал при детях, которые тоже притихли, чувствуя, что напряжение между родителями слишком велико. — Я больше не хочу есть, — первым не выдержал Джимми и с силой отпихнул от себя тарелку, рассыпая на скатерть салат, — и вообще мне не вкусно. — Если ты не хочешь, — Брайан пристально посмотрел на сына, но голоса старался не повышать, — можно просто встать из-за стола, а не расшвыривать еду по всему столу. Убери за собой. Джимми с выражением отвращения на лице собрал остатки на тарелку и отправился к мойке. В следующий момент раздался звон разбитого стекла. Крисси хотела было броситься на помощь сыну, но Брайан остановил её жестом и обернулся. Судя по отсутствию криков и плача ничего серьезного там не произошло. И действительно, Джимми выглядел слишком довольным, с каким-то странным нахальным выражением лица, которого Брайан никогда раньше не замечал у своего сына. — Оно само разбилось, — с бахвальством заявил младший Мэй. — Джим Мэй, — Брайан понимал, что сын всё сделал специально, это даже не шалость, — ты сейчас отправишься в свою комнату и там подумаешь над своим поведением. Самодовольная усмешка сползла, губы мальчика задрожали. Со слезами Джимми убежал в свою комнату. — Замечательно, Брай, — Крисси, до сих пор молча наблюдавшая, вышла из-за стола, — вместо того, чтобы поговорить, ты добился только истерики. — Он прекрасно знает, что виноват. Крисси хотела было пойти к сыну, но в этот момент раздался плач Эмили. Малышка проснулась и требовала к себе внимания. Луиза, ставшая свидетелем семейной сцены, тихо всхлипнула, привлекая к себе внимание Брайана. —  Папочка, это я во всём виновата, — Мэй растерянно смотрел на дочь, не понимая, что именно она хочет ему сказать, — это я виновата в том, что вы с мамой опять ругаетесь. Я рассказала ей, что мы гуляли с Анитой. Брайан взял дочь на руки, пытаясь успокоить девочку и говоря, что всё в порядке, что она ни в чём не виновата. Луиза перестала всхлипывать и сидела, прижавшись к отцовской груди и перебирала пальчиками кончики его волос. В голове у Брайана всплыли слова Роджера, сказанные во время их последнего откровенного разговора. Дети всё замечают, всё понимают по своему. Меньше всего на свете Мэю хотелось быть виноватым в страданиях своих детей. Сейчас он понимал, что и выходка Джимми была лишь попыткой привлечь к себе внимание, как-то объединить родителей. Пусть и таким способом. Окончательно успокоившаяся Луиза тихонечко посапывала в его объятиях, а сам Брайан думал о том, что они с Крисси, а особенно он сам, заигрались. Они пытались создать иллюзию семьи во благо детей, но выходило так, что делали только хуже. Может быть ему действительно следовало уйти. Перестать врать в первую очередь тем, кто верит ему безоговорочно — Джимми, Луизе и новорождённой Эмили. Брайан отнёс дочь в её комнату. К счастью, Луиза не проснулась, а только вздохнула, когда отец положил её в кроватку и укрыл одеялом. Мэй спустился вниз. Пожалуй, стоило убрать со стола, пока Крисси была занята с младенцем. Всё это время он обдумывал, как начать непростой для обоих разговор. Жена вернулась спустя час. Они смотрели друг на друга. У каждого на языке вертелись те слова, что они хотели сказать друг другу, но озвучить их было сложно. Наконец, одновременно они произнесли то, что витало в воздухе. — Нам нужно развестись. Каждый из них хотел сказать эту фразу, но оба боялись услышать её от второго. Поражённые они замерли на мгновение, и Брайан уже хотел было продолжить, что никогда не оставит детей, что, разумеется, он уйдёт, оставив дом, что все расходы возьмёт на себя и прочие такие банальные, такие дурацкие и ненужные сейчас вещи, как молчание было нарушено громкой трелью телефона. Крисси, вздрогнув от неожиданного звука, подошла к аппарату и подняла трубку. Брайан недоумевал: кому понадобилось звонить в такое время. — Да, Рут, да, он дома. Сейчас позову. Брайан вопросительно поднял брови. Звонила его мама, но родители редко звонили сами. Тем более странным был звонок во внеурочное время. Брайану стало страшно, когда Крисси поманила его рукой, второй зажимая трубку, чтобы собеседница не услышала её комментария. — Это твоя мама, Брай. Кажется, что она чем-то сильно взволнована и хочет поговорить с тобой. Крисси наблюдала за мужем, отмечая, что тот сильно побледнел, бессильно прислонившись затылком к стене. У свёкров явно что-то произошло. — Мам, может быть я приеду… Да-да, конечно, я сейчас позвоню… Пожалуйста, только ни на чём не экономьте, я куплю всё, что скажет врач… Это точно не опасно?.. Да, разумеется… Брайан закончил разговор и сделал ещё один звонок, договариваясь с кем-то, кажется со знакомым врачом. Повесив трубку, мужчина, не сказав ни слова, сел за стол и бессильно опустил голову на руки. Крисси молча подошла к мужу, положив руки ему на плечи. Она молчала, ждала пока он сам расскажет, что произошло. — Крис, папа в больнице. В реанимации. Стало плохо с сердцем. Господи, сколько я просил его не курить одну от одной. Брайан выглядел потерянным. Ему казалось, что Гарольд — это не человек, а нерушимая скала. И сейчас, когда отцу было плохо, когда он оказался в больнице, то паника захватывала сознание, вытесняя все адекватные мысли. Крисси налила мужу стакан воды, добавив успокоительных капель. Когда он принял лекарство, она обняла его так, как обнимала своих детей. Почему-то сейчас подумалось, что он и был, по сути, большим ребёнком. Ребёнком, которого уже поздно воспитывать, но который не меньше других нуждался в материнской любви, в том, чтобы ему кто-то другой сказал, что всё будет хорошо, что всё образуется. Даже выражение лица было ровно такое же, как у Джимми часом ранее. Такое же напуганное, по-детски обиженное на жизненную несправедливость. Продолжать, начатый до звонка Рут, разговор не было никакого смысла. Уже глубоко ночью, когда Брайан наконец-то заснул, всё еще крепко сжимая руку жены, Крисси думала о том, что позже, когда всё уляжется, она обязательно вернётся к сегодняшнему разговору. Но не сейчас, когда Брайан так отчаянно нуждался в её поддержке.